❈❈❈❈❈
Юдзи всегда находил это странным, снова быть младшим. Ему было 18, и он учился в последнем классе школы, и все же технику Дзю-Дзюцу было все равно. В их глазах он был младшим, вынужденным начинать все заново с нуля, не имея ни навыков, ни информации об их мире, быть спихнутым на самую нижнюю ступень и брошенным карабкаться по служебной лестнице в ближайшие несколько лет… или, по крайней мере, до тех пор, пока он не съел все пальцы Сукуны, и они, наконец, отпустили петлю вокруг его шеи. Жизнь Юдзи уже вышла из-под его контроля; его жизнь больше не принадлежала ему, его смерть была вне его рук, и теперь даже его собственное тело сумело предать его… Можно подумать, что со всем своим 18-летним опытом, проводя так много времени со своими прагматичными дедушками, он удержится от того, чтобы влюбиться в кого-то вроде Сукуны. Было неизбежно, что Юдзи пострадает, это было не совсем так, как будто Сукуна был особенно хорошим человеком. В глубине души Юдзи знал, что Сукуна был плохим человеком, но он думал, что, возможно, он нашел что-то другое, кого-то за пределами проклятия. Он оказался неправ. Глядя на колышущуюся траву, Юдзи сделал глубокий вдох и заставил себя сесть прямо. Он проигнорировал высохшие следы слез, которые тянули его кожу, вместо этого решив снова сжаться в комок. Он не собирался засыпать здесь. Было тихо. Только нежный шелест листьев перекрывался с легким ветерком, который пробегал по деревьям. Юдзи не знал, что и думать. Лениво доставая телефон, Юдзи заметил, что у него дрожат руки. Он проигнорировал это, вместо этого просматривая многочисленные пропущенные звонки и непрочитанные текстовые сообщения. [12:38] 2 пропущенных вызова — Медведь Гуми [12:43] Медведь Гуми — Юдзи где ты? [13:12] Медведь Гуми — Черт возьми, Юдзи, ответь мне!! [16:01] 4 Пропущенных вызова — Nailin’It [16: 28] Nailin' It — мы беспокоимся о тебе Юдзи... ответь нам [22:47] Nailin ’It — пожалуйста, позаботьтесь, мы всегда здесь для вас, если вы нуждаетесь в нас <3 [00:04] Медведь Гуми — ...Пожалуйста, дайте мне знать, что вы в порядке, по крайней мере [03:40] Годо Моджо — Позвони мне, когда будешь готов. Юдзи моргнул, прочитав сообщение Годжо. Даже сквозь текст он мог расслышать серьезность тона мужчины. Это было странно, что-то такое, чего Юдзи никогда не слышал от другого мужчины. Прежде чем он успел обдумать это, он нажал кнопку вызова и поднес телефон к уху, слушая, как он лениво звонит. Статика пробежала по линии, прежде чем ясный голос их учителя зазвенел в ушах Юдзи.❈❈❈❈❈
Сукуна тщетно пытался сделать вдох, едва успев разомкнуть губы, прежде чем другой кулак коснулся его чуть ниже ребер, ударив по диафрагме и снова выбив весь воздух из легких. Кряхтя, Сукуна попытался выбить ноги еще раз, бесполезно борясь с руками, которые держали его, фиксируя его на месте и делая бесполезным сопротивляться. Не то чтобы Сукуну было все равно, он будет сражаться до последнего вздоха. Как блять, он подчинится гребаному Тадааки и его тупым головорезам. Честно говоря, с тех пор как Сукуна попал в эту дурацкую школу Дзю-Дзюцу, его только и делали, что дразнили, били и издевались. Он был слаб, он хорошо это знал, но он был вспыльчивым и вспыльчивым – из него было легко получить подъем, который люди находили в какой-то болезненной радости. Но это… Сукуна зарычал, когда Тадааки прижался к нему спереди – его эрекция была очевидна через стеклярус, трущийся о бедро Сукуны – и щелкнул зубами, надеясь вырвать гребаное горло другого человека. Чья-то рука грубо схватила его за короткие волосы и дернула назад, так что он едва не ударился о твердую стену позади них. — Пошли, Тадааки. Я хочу пойти на него, прежде чем нас поймают, — проворчал Куросава, изо всех сил пытаясь удержать извивающегося мальчика перед ними. Тадааки промурлыкал в знак подтверждения, руки двинулись вперед, чтобы отдохнуть на бедрах Сукуны, прежде чем прокрасться вверх и разорвать его кимоно. Сукуна резко вдохнул, единственное, что остановило его одежду, падающую на землю и открывающую его нижние области, был все еще привязанный пояс оби и ткань, которая все еще висела на его плечах. Руки Тадааки начали покоиться на грудях Сукуны, прежде чем другой ухмыльнулся и начал тереть большими пальцами чувствительные бугорки… — ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ, ТЫ МУДАК !!!! — Сукуна визжал, брыкался и боролся изо всех сил. Он ненавидел это, ненавидел, насколько это было знакомо. Сукуна ненавидел, как его кожа ползала и зудела, ненавидел, как прикосновения обжигали. — Вот дерьмо, — сказал Нагата, когда Сукуна чуть не ударил его локтем в лицо. — Я ПРИДУШУ ТЕБЯ, ТАДААКИ! ТОГДА Я ЗАСУНУ ТВОЙ ГРЕБАНЫЙ ЧЛЕН В КУРОСАВУ И ЗАСТАВЛЮ ЕГО СЪЕСТЬ- БЛЯ! Сукуна дернулся, внезапно ударившись о землю, колени скрипнули от удара. Торопливое бормотание троих было едва слышно, когда они быстро убежали. Тяжело дыша, Сукуна поднял глаза, когда в поле его зрения появилась пара ног. И там был Юма, Старик, протягивающий ему руку и внимательно пустой взгляд. Сукуна усмехнулся, вытирая кровь, которая текла из его разбитой губы, и оттолкнул руку, вставая самостоятельно. — …Ты в порядке? — Чертовски персиковый.❈❈❈❈❈
Телефон Годжо зажужжал на прикроватном столике, и он поднял трубку и ответил на нее, даже не проверив удостоверение личности, уже точно зная, кто это был. — Привет, Юдзи. — Привет... — прохрипел Юдзи, чувствуя, как слезы без видимой причины подступают к глазам, а горло сжимается. Годжо вздохнул, шаркая ногами, и откинулся на спинку стула. Он уставился на пыльную, гниющую фотографию в своих руках. Фотография его, Секо и... кого-то, о ком он потратил слишком много времени, пытаясь не думать. Честно говоря, Годжо подозревал, что Юдзи что-то затевает с Сукуной. Он слышал, как он болтал сам с собой, по-видимому, бормоча Проклятие в своей голове, и был слишком любопытен о Сукуне и его прошлом в последнее время, чтобы что-то не подозревать. Годжо всегда знал, что Юдзи слишком добр для этого мира. Это именно то, что разрушил Су- — Ты в порядке? — Годжо тихо спросил, слушая прерывистое дыхание Юдзи. — Я... я сделал кое-что действительно глупое, Годжо. — Юдзи запнулся. — Я... кажется, я вл- влюбился в... монстра. Годжо моргнул. Он не особенно ожидал этого, но опять же, он не мог судить, не так ли? — В Сукуну? — Годжо уточнил, хотя на самом деле в этом не было необходимости. Юдзи почувствовал, как рыдания пронзили его тело. — Мне так жаль, — воскликнул он, чувствуя, как дрожит его тело, когда он крепче сжал телефон. — Я не хотел, и я... Все произошло так быстро, как я могу... — Все в порядке, Юдзи, — мягко сказал Годжо. — ...Я понимаю. — Но ты этого не делаешь! — Юдзи огрызнулся, начиная задыхаться. — Я пошел и... И он чудовище! Он сделал так много плохого, так почему же я?.. Годжо помолчал, потом вздохнул. — Однажды я был влюблен в человека по имени Гето Сугуру… Я знал его так хорошо, но он разлагался день ото дня, и я даже не знал об этом... — дыхание Годжо сбилось, и он сделал паузу, прежде чем продолжить, — Он хотел… Ну, он действительно хотел совершить геноцид… Я бы предпочел не говорить об этом со всей честностью, но я знаю, каково это любить кого-то, кого ты не должен. Юдзи замолчал, и Годжо на мгновение задумался, не повесил ли он трубку. Затем Юдзи издал влажный смешок. — Мы оба довольно жалкие, не так ли? Годжо испуганно расхохотался, хотя его сердце неприятно сжалось в груди. — Думаю, да. — ...Ты не сошел с ума? Как я могу быть? Годжо подумал, что образ Сугуру выжжен на его веках, преследуя его днем и ночью. Сатору знал, как человек не может контролировать свое сердце. — Никогда, — тихо сказал Годжо, тихое обещание утяжелило слова, и они тяжело повисли в воздухе. — Пока он относится к тебе правильно, у меня нет проблем с этим. Юдзи некоторое время молчал. — А если нет? — Тогда нам ничего не остается, как дать этому человеку по физиономии, не так ли?❈❈❈❈❈
Сукуна отказался спать в общежитии после небольшого… инцидент. К счастью, вместо того, чтобы поднимать большой шум по этому поводу, Старику удалось получить комнату Сукуны рядом с ним с учителями. Это не значит, что кто-то из учителей лучше своих учеников, но Сукуна почувствовал странное облегчение, зная, что Эгучи был всего в нескольких шагах. Другим преимуществом его нового жилья было то, что он находился на втором этаже и мог легко вылезти из окна и наблюдать за небом. Именно там сейчас находился Сукуна, наблюдая, как солнце опускается за горизонт. Сукуне всегда удавалось найти утешение в небе. Куда бы он ни пошел, что бы с ним ни случилось, всегда будет одно и то же; всегда будет день и ночь. Но самое приятное во всем этом было то, что ни один закат не был прежним. Иногда небо было окрашено в темно-красный цвет, иногда - в розовый или пурпурный. Облака тоже всегда были разными и каждую ночь загорались разными цветами. Небо было одновременно известным и неизвестным, и Сукуна находил в нем странное утешение. Его кожа не переставала покрываться мурашками даже после того, как он вымылся до крови. Так много потерянной крови, так много потерянной невинности, Сукуна задавался вопросом, остановится ли это когда-нибудь. Вздохнув, Сукуна положил подбородок на колени, глядя, как небо загорается красивым оранжево-розовым оттенком, а солнце почти красным. Он задавался вопросом, не отнимут ли когда-нибудь у него и небо…❈❈❈❈❈
Юдзи почувствовал, как гнев скрутил его вены. Чем больше он думал об этом, тем больше злился. Он не понимал проблемы Сукуны, но Годжо был прав, Проклятие не могло относиться к Юдзи как к какому-то предмету, играть с ним, а затем выбрасывать его, как будто он ничего не значил. И Юдзи знал, что, возможно, он немного истеричен из-за всего этого. Что, возможно, он все еще был слишком потрясен нападением, чтобы нормально думать. Но, честно говоря, когда Юдзи вообще что-то обдумывал? Видения тоже не помогли, на самом деле, они даже привели его в бешенство. Сукуна знал, он знал, каково это - быть изнасилованным подобным образом. И все же, здесь стоял Юдзи, обиженный, преданный и использованный. Так что, возможно, именно по этой причине Юдзи решил высказаться. Может быть, это потому, что он знал, что Сукуна будет болеть от них. Может быть, это потому, что он знал, что Сукуна будет слушать. — Я ненавижу тебя. Возможно, это потому, что Юдзи ненавидел то, как эти слова звучали как ложь.