***
— Эти эльфы, наконец-то, получат то, что они заслужили. Это место просто невыносимо, — грозно проговорил женский голос, заходя в дом. — Ты говоришь об этом уже в миллионный раз. Нужно найти Тошинори, ведь, возможно, сейчас, когда наш план почти исполнен, мы сможем его убедить присоединиться к нам. — Ты все ещё ждёшь, что этот предатель согласится? Даже если он вдруг решит присоединиться к нам, его уж точно не будут приветствовать, как героя. Не лучше ли обвинить его в предательстве родины и ещё больше прославиться самим? — Знаешь, иногда я боюсь сказать при тебе лишнее слово. Ты ведь в любой момент сможешь обратить его против меня. — А по-другому нельзя. Мы среди врагов, я не знаю, как смогу пережить предательство ещё одного коллеги. Вы никогда не были мне друзьями. Мне не составит труда при любой вашей ошибке сдать вас со всеми потрохами. Я пишу ежедневные отчёты о любой информации, которую я получаю в процессе нахождения здесь. После того, как мы вернёмся, это все пойдёт нашему боссу. Даже если кто-то из эльфов останется в живых, мы будем знать их слабые места. — Ладно, давай не будем продолжать эти бессмысленные разговоры. Потому что только дай тебе волю и ты не остановишься. Я собирался сходить в город на разведку. Тем более недавно я наткнулся на одно место. Хотел бы тебе его показать. Шкаф, который стал временным убежищем от неожиданно вернувшихся хозяев из-за обилия вещей и двух парней, сидевших внутри, был закрыт не полностью. Снаружи ничего видно не было, да никто и не обращал на это место внимания, поэтому у Деку была возможность следить за тем, что происходит. Как раз-таки в данный момент, когда две фигуры довольно громко разговаривали о чем-то своем, у парня была отличная возможность следить за их передвижениями. И на первый взгляд ничего не предвещало беды. Что мужчина, что женщина, оба стояли довольно далеко, что было довольно удачно для затаившихся парней. Договорив последнюю фразу, мужчина отошел от стены, на которую он успел опереться до этого и направился в сторону двери. Несмотря на то, что его тон предполагал незамедлительно идти, женщина какое-то время стояла на месте, к чему-то прислушиваясь. Забеспокоившись было о том, что она может их заметить, Деку сильнее сжал руку, пытаясь производить как можно меньше звуков. — Ты долго? Не думай, что я просто буду стоять и ждать тебя. — Иду, — с этими словами, а также хлопнувшей за ними дверью, Деку выдохнул, расслабленно опуская руку. Пока парень пытался размять уже успевшую устать руку, он прислушался ко звукам снаружи. Удостоверившись, что мужчина и женщина ушли, Бакуго аккуратно открыл дверь, на всякий случай оглядываясь. Комната была пуста, а письмо, изначально лежавшее снаружи, теперь раскрытым покоилось на столе. — Они ушли, выходи давай. — Спасибо, конечно, что проверил, но не стоило. А если бы они тебя заметили? — Ха! Такие слабаки, как они, ничего мне не сделают! — Конечно! Как я мог забыть о том, что передо мной ни кто иной, как Бакуго Кацуки. Нам тоже надо уходить. Мы и так рылись в чужих вещах. — Посмотрите, как он заговорил. Что-то минут пять назад, когда ты собственноручно прочищал тот книжный шкаф, ты не выглядел так, как будто тебя мучила совесть. Решив оставить Бакуго без ответа, Мидория открыл дверь, выходя наружу. Бакуго не стал задерживаться в доме, в котором он изначально не хотел находиться. Выйдя в след за другом, парень кинул взгляд на заросли, выросшие недалеко от дома, но быстро отвёл его. — Черт, ты видела это? — как только двое проникших в дом, наконец-то пропали с поля зрения, высокая трава раскрылась, открывая вид на хозяев дома, скрывшихся в ней. — Он только взглянул, а мне уже показалось что я чуть не умер. — Не преувеличивай, — откликнулась женщина, пытаясь выдать твёрдый голос, хотя было трудно скрыть его дрожь. — Они пробрались в наш дом, так что нужно проверить, все ли на месте. — Даже одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они явно ничего не брали. Скорее уж, искали что-то. — Что у нас можно найти? Мы живём на отшибе, так что я уверена, что многие эльфы даже не знают о нас. — Тогда твоя теория о том, что эти двое что-то украли, так же невозможна.***
— Чего это с тобой? Неужели совесть замучила после того, как пробрался в чужой дом? — не трудно было заметить, что, несмотря на всю инициативность Мидории минут 10 назад, сейчас он был подавлен. Он шел, опустив голову и глядя даже не себе под ноги, а, скорее, на носки своих ботинков. — Вообще-то я был не один, — ответил парень, однако было видно, как он погрустнел еще больше. — У меня не было выбора. И кстати, зачем ты вообще туда полез? От тебя требовалось только доставить приглашение. Не нужно было даже встречаться с ними. — Я хотел лишь проверить свои догадки, но, похоже, все стало только хуже. Да и меня волнует, скорее… Погоди, ты тоже ее видишь? Это ведь та же самая девочка? Подходя все ближе к барьеру, парни заметили уже знакомую им девочку. — Опять ты? — недовольно крикнул Бакуго. — Чего приперлась? — Тебя что-то не устраивает? — А если даже и так? Что мне сделает такая малявка, вроде тебя? Ты ведь кроме того, чтобы выполнять такие легкие поручения, как доставка писем, наверняка ведь не способна. — А ты… Ты… — не в силах ответить из-за выступивших слез, девочка отвернулась. Встревожившись за нее, Мидория подскочил ближе в попытке успокоить. Потянувшись к нему, девочка спряталась в объятиях парня. Увидев это, Бакуго недовольно свел брови, но промолчал. Однако, когда на том же самом лице, по которому пару секунд назад текли горькие слезы, расплылось в хитрой улыбке, его терпению пришел конец. Схватил веснушчатого за ворот его рубашки и подтащил к себе. — Нам уже пора — Каччан! — голос Мидории был укоризненным. — Ты и так ее расстроил! — Просто сдохни, Деку, и пойдем. Ты тоже сдохни, только где-нибудь подальше от этого места. Пошли! — прорычал Бакуго, повернувшись в другую сторону. Хоть его тон явно выражал его нетерпеливость поскорее уйти, перед тем, как сделать это, рубашка Мидории оказалась свободна. — Прости, мне пора. Не принимай слишком близко к сердцу его слова. Он, на самом деле, хороший. Просто… Просто Каччан — это Каччан. — Ага, конечно, — пробормотала девушка, но, заметив, что ее собеседник поворачивается для того, чтобы уйти, спохватилась. — Погоди, у меня ведь еще одно поручение! — Что-то случилось? — Тебя вызывают в главный дом. Сегодня же. — Вот, значит, как, — прошептал парень. — Хорошо, спасибо тебе. Удачно дойти обратно — Ага, спасибо!***
— Я не знаю, что ты хочешь мне сказать, но мне уже страшно. Проводив взглядом удаляющуюся спину девочки, Мидория наконец-то зашел в дом. проходя мимо Озера, парень услышал короткий смешок, однако просто проигнорировал его. Сегодня не было настроения разговаривать с ним. Зайдя внутрь, Мидория инстинктивно прошел на кухню и не ошибся. Не так много прошло времени, а Бакуго уже успел обосноваться на кухне, что-то готовя в огромной миске. На шаги, раздавшиеся со стороны коридора, Бакуго мгновенно повернул голову, сурово оглядывая парня с ног до головы. — И что она сказала? — Меня вызвали в главный дом. А что ты готовишь? Выглядит аппетитно. — Салат, из того, что есть на этой захудалой кухне. И зачем тебе туда? Разве нельзя просто забить на это приглашение? Тем более ты сам говорил, что тебя там не жалуют. Прижмись уже, отвлекаешь! — Прости, прости. Я и сам не знаю, зачем, но раз сказали, нужно прийти. Это не то, что можно просто проигнорировать. Тем более это возможно связано с грядущим праздником. Как-никак именно Шигараки пригласил людей, хоть и с указки других. — Шигараки? Так это ему что-то нужно от тебя? Возьми вилки, и пошли, выйдем на улицу. — Ну я точно не знаю. Я в главном доме не бывал никогда. Но точно знаю, что это место, где он живет. Возможно, встреча будет и не с ним. А с одним из его помощников. Не знаю, честно. В такой ситуации я могу только прийти и увидеть, а гадать не имеет смысла. Солнце, которое теперь было в зените, отражалось от поверхности небольшой речки, слепя глаза. Она протекала ниже берега, на котором стоял дом. Беседка, расположившаяся на водной глади, приютила в себе двоих парней, сидевших рядом. — Кто такой Тошинори? Когда сказали о нем, ты сразу же напрягся. — Это Великий Дух. Мало кто знает его настоящее имя. Но я… правда, не ожидал услышать о нем. — Он ведь человек? Как и те двое, ведь так? — С чего ты это взял? — Не тупи, Деку. Они прямым текстом сказали, что не из этих мест, тем более ненавидят магию. Да и один из них уговорил пригласить сюда других людей. А что насчет твоего духа… Как я помню, кто-то из них назвал его предателем. — Когда ты это говоришь, это кажется правдой. Но я не хочу думать в таком ключе о них, правда. Да даже не то что не хочу. Я просто не могу так. Ну не может Великий Дух, которым все так восхищаются и чуть ли не боготворят, оказаться человеком. Прости, я отойду. Мне нужно привести мысли в порядок. — Чего, ты просто уйдешь посреди разговора? — Я понимаю, что для тебя это неприятно, но и ты меня пойми.***
Погода в этом месте была действительно потрясающей. Что плохого может случиться в этом месте, наполненным яркими лучами солнца, согревающими все в этом мире, щебетанием птиц, журчанием воды, шумом деревьев. Кто бы не хотел жить в таком месте, да еще и так хорошо защищенным. Кто не хотел бы владеть властью, подвластной только тем, кто имел возможность чувствовать магию. Это место было идеальным для поселившихся в нем эльфов. Однако был и тот, кто отличался от остальных. Несмотря на свою природу, он не любил сидеть на месте. Его жажда к новым знаниям всегда удивляла окружающих, а короткие волосы вызывали ничего, кроме раздражения. В этом мире, где сила оказывала огромное влияние, где любое отличие воспринималось, как самое ужасное, что могло только произойти, где магия была всем, чем они жили, он не находил себе места. Родившись без способности чувствовать и принимать магию, он уже был обречен. А потом уход родителей и покровительство Духа повлияли отнюдь не положительно на дальнейшую жизнь мальчика. Однако даже несмотря на все это, его любовь к родному дому была неизменной. Маленький мальчик, с таким восхищением смотревший на все, что ему было до сего момента неизвестным, или юноша, заставляющий себя жить в мире, где ему не было места, — ничего не изменилось. Этот образ паренька с веснушками и темно-зелеными волосами, торчавшими в разные стороны, прочно укрепился в сознании Бакуго. Что, на самом деле, из себя представлял этот интерес? Может ли быть, то мимолетное чувство, появившееся столько лет назад, оказаться не иллюзией? Кто мог ответить на этот вопрос? Столько сомнений связывало Бакуго с этим невиданным парнем. Однако одно точно было уже ему известно. Несмотря на все, единственным чувством, которое у него возникало, это желание защищать. — Я знаю, чего я хочу. Но чего желаешь ты?