Легенда о лесных феях

Извинившись, Мидория спешно поднялся к дому. Листья, скинутые в одну кучу, всколыхнулись от внезапно нахлынувшего ветра. Несколько из них, наиболее дряблые и старые, чье существование даже трудно было представить в подобном месте, пролетели рядом с лицом Изуку. Ощущение чего-то инородного, того, что не подходило самому миру, царившему здесь, последовало за ними, заставляя ненадолго отвлечься.        В обители эльфов не могло идти и речи о смерти. Однажды заявившись сюда и показав, что они отказываются от действительности, которую они не хотели принять, эльфы очутились в замкнутом круге. Один из главных источников магии, подпитывающий само существование этого мира и находившийся здесь, забирал жизненную энергию жителей. Однако магия никогда не несет смерти, поэтому и жизнь, которая так и текла в этой земле, не давала эльфам погибнуть. С одной стороны это, и правда, хорошо. Ты находишься в мире, откинувшим само понятие смерти. Твои близкие и родные люди в порядке, и ты никогда не сможешь потерять их. Чистая вода, ясное небо без признаков непогоды, полно еды как растительного, так и животного происхождения. А самое главное — это невозможность умереть. Но так ли это на самом деле? Проследив напоследок за тем, куда опустятся эти листья, Мидория бросил последний взгляд на беседку. На самом деле, ему не хотелось покидать столь приятную компанию Бакуго, которая была как праздник для него. Однако голос, продолжавший звучать в голове, не давал покоя. Несмотря на то, что Мидория особо не осознавал о том, чей вообще голос он иногда слышит, это, и правда, было удивительно. И как неизвестное существо могло одними словами источать такую уверенность и серьезность своих намерений, что в голову и мысли не приходило проигнорировать его. Всемогущий ни словом не обмолвился о его природе, однако все равно был против этих разговоров. А Мидории ничего не оставалось делать. Трудно не отвечать хоть и неизвестному, но живому (скорее всего) существу, способному поддерживать осмысленный диалог. Это его пугало? Однозначно. С первого дня его знакомства с Озером для Изуку оно было чем-то величественным, недостижимым, что трудно понять и до чего сложно дотянуться. Чем-то это напоминало ему Всемогущего. Хоть тот и кардинально отличался от неизвестного существа, заполнившего все мысли Мидории, но с самого начала эта отстраненность Духа напоминала ему о том, что перед ним находится не абы кто. Он одновременно полностью отдавался миру, в котором он живет, но также одновременно всем своим видом показывал, что он не такой, как другие. Его мысли, поведение, слова — все это было за гранью понимания обывателя. Его отличие не бросалось в глаза, не заставляло других чувствовать себя некомфортно с ним. Он мог расположить к себе почти каждого, уверить в своих словах и мыслях. Это отличалось от Мидории. Его поведение, отличное от принятого в этом месте, сразу же не оставляло без внимания любого, с кем он контактировал. Не будет удивлением сказать, что в его мыслях не раз проскальзывала идея бросить это все и сбежать, как когда-то сделал его отец, а потом и его мать. Что бы было в этом случае? А что было бы, если мать позвала его с собой? Подальше от этого места и порядков, принятых здесь. Но Фортуна была неумолима. Она не дала ему и шанса на спокойную жизнь все эти годы. Может ли когда-нибудь ему повести? И что это везение будет означать? Принятие действительности? Побег? Смерть, которой здесь «не существует»? Неизвестно, что, правда, принесло бы ему облегчение. Он не пытался ничего сделать для себя, удостовериться в правдивости хоть одного из своих предположений. Он жил, продолжая задаваться этими вопросами, не знавшими конца. Оставалось только превозмогать все свои мысли, приходившие во время затянувшихся размышлений и самобичевания.        Голос, впервые звучавший в его голове, звучал на протяжении всех этих лет, усугубляя положение Мидории. Он не давал отвлечься даже в моменты. когда с первого взгляда все налаживалось. Вот и теперь, вместо приятной встречи со старым другом, ему пришлось подниматься к источнику его вечной головной боли. К тому, кто так умело манипулировал всем, что попадалось в его руки. Изуку не верил в его добрые намерения, но и не мог перестать прислушиваться. Что-что, а в умении заполучить внимание собеседника он был мастак. — Надеюсь, ты насладился своей беседой, — как и всегда этот голос излучал позитив и дружелюбность. Но это была лишь маска. Маска, которая несмотря на то, что была давно раскрыта и слишком понятна, чтобы верить в нее, все равно заставляла довериться. А может, это Изуку хотел ей довериться. Стать пешкой в чужих руках. Уйти от реальности. — Что вам нужно? — после того, как при разговоре существо в Озере стало надевать на себя маску друга, Мидории было трудно отвадить мысли о том, что, возможно, он и не имеет ничего против своего собеседника. Его речь завлекала в разговор, не давая отвлечься. Затягивала в пучину чего-то липкого и темного, не дающего и лишнего вздоха. — Ничего особенного… Для меня. А вот насчет тебя даже не знаю. Могу сказать одно точно. Раз ты здесь, то все идет так, как было запланировано. Знаешь, Мидория Изуку, я люблю предугадывать поведение других, но ты… Несмотря на то, что с первого взгляда кажется, что ты слишком предсказуем, иногда твои действия могут удивить, — голос становился все вкрадчивее, не давая отвлечься от сути. — Напоследок я расскажу о мире, в котором ты живешь. Надеюсь услышать что-нибудь от тебя, перед тем как мы расстанемся. Фортуна, существо, что в этом мире считалось Богом, особо никогда не занималась своими созданиями. Уже изначально она создала мир, в котором никогда не могло быть справедливости и равенства. Ее создания не были похожи друг на друга, каждый имея свой характер и мировоззрение. Кроме этого, у доброй половины живых существ было то, чего не было у другой. Способности пользоваться магией.        Вообще изначально этот мир давал большие шансы на успех. Впервые кто-то из Богов додумался не просто использовать свои запасы магии для поддержания жизни в их мирах, а дать сделать это им самим. Вдохнув магию в изначально плодородные земли, Фортуна смогла добиться появления на этих территориях Священных мест. Скорее всего, она надеялась отказаться от лишней работы, оставив все на их попечение. 4 дерева, выросших в 4 местах этого мира, обеспечивали жизнь. Люди появились следующими, однако первые живые существа оказались неспособными пользоваться магией. Это стало первой отправной точкой для того, чтобы Бог нас покинул.        Решив попытать удачу в последний раз, Фортуна создала магических существ. Но и тут возникла небольшая заминка. Если люди не могли пользоваться магией, хотя совершенно отлично ее проводили сквозь себя, то магические существа просто не могли без нее жить. Они постоянно нуждались в подпитке, так как сами не были в силах ее держать внутри себя.        Первые годы жизни в этом мире, когда Фортуна еще хоть как-то пыталась исправить ситуацию, ужасали. Люди были недовольны тем, что не могли то, что могли остальные, а магические существа довольно часто погибали, не имея возможности просто напросто принять так нужную им энергию. Это стало концом, и одновременно началом для нового мира, брошенного Богами. Людское племя постепенно оттеснило тех, кто мог пользоваться магией. Развернулась их массовая травля. На некоторых территориях, захваченными людьми, было запрещено пользоваться своей энергией, тем самым, эти места не получали досточно магии и стали скуднеть. Это естественным образом плохо отозвалось на магов, и им пришлось уйти. С большим трудом люди и магические существа пришли к какому-то согласию. Мир разделился на две половины: в одной начали процветать технологии, обеспечивающие людей возможностью жить без магии. С другой же, отделившись, магические существа стали жить, придерживаясь того, что завещала Фортуна еще в начале: «Магия существует для того, чтобы давать жизнь. Смерть никогда не посетит эти земли, ведь само ее существование будет противоречить понятию магии». Как ты думаешь что произошло? Правильно, эти глупцы не смогли этого осуществить, однажды просто забыв об этом. Выкинули из головы, как какой-то ненужный мусор!        Думаю, ты уже понял из моих слов, что нашему миру все еще везет, что он продолжает существовать. Вот ему повезло и на этот раз. Народ эльфов — единственные, кто остался верен этому завету. Мы ушли с территорий людей, которые несли одну только смерть, не давая жизни никому, кроме себя самих. Мы ушли и от других магических созданий, решивших отказаться от правильной жизни. Мы нашли это место, где не существует самого понятия смерти! — Не существует смерти, говорите? Что за бред? Когда эльфы пришли на эти территории и задолго до их появления, смерть всегда ходила бок о бок с жизнью. Без смерти не может быть и жизни! Вы сами в это не верите, и думаете что я могу вам поверить?! — не дав закончить слова, Мидория выкрикнул, заставив птиц на ближайшем дереве вспорхнуть и улететь в небо. Раздался жуткий, неприятно липкий смех. Злость, которая буквально мгновение назад бушевала в Изуку, резко сменилась чувством страха. Как страх маленького животного перед огромных хищником, нависшем над ним. Мидория не мог пошевелиться, наблюдая, как туман, заволокший Озеро в начале разговора, начал подниматься выше, открывая вид на видение, возникшее перед испуганным кроликом. Огромный волк оскалил свои зубы, показывая, что раньше лишь играл с ним, ради собственного развлечения. Однако сейчас все изменилось: Волк вышел на охоту и теперь не оставит в живых никого, кто встанет у него на пути. Мужчина, лицо которого нельзя было разглядеть или волк, который идет по головам. Различий не было. Видение постепенно развеялось, как развеялся и смех, звучавший из уст этого мужчины, оставив лишь неприятный осадок. "И он говорил, что смерти здесь не существует?» — Ха! Теперь ты, и правда, меня заинтересовал, Мидория Изуку. Отныне Всемогущий в прошлом. Надеюсь, ты сможешь еще раз удивить меня, перед тем как вы проиграете. Сейчас на кон поставлено слишком многое. Это, и правда, становится интересным.        Тишина, воцарившая после этих слов, пугала еще больше, чем страх, который только сейчас стал пропадать. Величие Озера, которое всегда поражало ум Мидории, теперь окончательно пропало, оставив после себя только ровную гладь воды, отражавшей голубое небо. Почему-то именно сейчас это ясное небо не давало никакой надежды, а выглядело скорее как насмешка над всеми живущими под ним. Тревога накатила на Изуку, не давая вздохнуть полной грудью. Он чувствовал, как длинные руки тянутся к нему, крепче обнимая в своих объятиях. Руки чего-то неведомого, что все это время нависало над этим местом, не давая расслабиться. Существо, живущее в Озере, начало действовать. Что бы не подразумевалось под везением, ситуация, только что произошедшая, явно им не являлась. Казалось, что он прямо здесь утонет в этой пучине вопросов: Что? Где? Как? и Почему? Любой шорох вызывал все больше и больше тревоги, заставляя постоянно вздрагивать. Неизвестно, что это существо планировало сделать своими словами, но можно в точности было сказать, что Мидория оказался в состоянии, к которому не был готов. Страх остаться один опять вылез из глубин его души, заставляя потянуться обхватить себя за плечи, чтобы чувствовалось хоть какое-то тепло. Однако прежде чем это произошло, на его плечо все-таки легла рука. Посмотреть, кто это был, удалось не сразу, так как только сейчас Мидория осознал, что все это время он сидел, зажмурив глаза. — Ты чего это тут удумал, придурок?! — Бакуго, несмотря на всю его злость, подействовал успокаивающе. Страх начал спадать, а тревога постепенно ушла. — То есть ты думаешь, что можешь просто оставить меня сидеть там, а сам… — резко оборвавшись, варвар перевел взгляд на свою руку, которую теперь крепко сжимали. Зеленые глаза были широко открыты, заставляя слезы катится по щекам. — Думаешь слезы меня разжалобят? Эй, ты че делаешь полудурок?! — голос, который стал на мгновение тише, вновь прогремел с прежней силой. Мидория крепко схватился за ноги парня, чем и вызвал такую реакцию. — Я так больше не могу. Хочу сбежать. Бросить все и делать то, чего хочу я. Почему я должен участвовать в их играх? Почему я должен сопротивляться этому?        Выпутавшись из объятий, Бакуго отскочил в сторону. Это внезапное проявление близости было неожиданным, от чего заставило кончики ушей слабо покраснеть. — Так сбеги, — стоя спиной к другу, произнес варвар. — Тебе кто-то запрещает? — Что я буду там делать? — вытирая слезы рукавом, пробормотал Мидория. Он так и остался сидеть на земле, смотря перед собой. — О том, что происходит снаружи, знаю только по рассказам Всемогущего и историй из книг. Мне там нечего делать. Да и могу ли я оставить это все? — А тебе есть что оставить? Разве у тебя хоть что-то есть?

***

Деревня не отличалась от любой другой деревни, которую Бакуго мог бы встретить у себя на пути. Однако было то, чего он никак не мог ожидать. Ставни каждого дома были наглухо закрыты, а аккуратные улочки пустовали. Зайдя в деревню и пройдя уже до ее середины, Бакуго не увидел ни одну живую душу. Такое чувство, что это место было заброшено. Хотя тот факт, что это место было абсолютно чистым, без намека на затхлость, говорило обратное. Все дома стояли довольно близко друг к другу. Забор можно было увидеть лишь в паре домов, да и то он был довольно низок и уж точно не смог бы защитить его хозяев от недобрых намерений. Ветер гулял между домов, иногда стучась в закрытые двери. Кроме него, деревня, казалось, не производила больше никакого шума. Ни скрипучих половиц, ни детского смеха и взрослых голосов, ни звука домашних животных. Казалось, что жизнь в деревне остановилась.        Смотря на это все, Бакуго не мог скрыть своего удивления. Живя в небольшом поселении, как его родная деревня, он привык к ее шуму. Это стало своего рода отдушиной от надоедливых ему жителей. Когда кто-то говорил с ним, порой возникало желание врезать ему, чтобы он больше не мог говорить. Однако, когда отдельные голоса образовывались в общую какофонию, это мгновенно приобретало характер чего-то приятного слуху. От того и эта тишина давила на Бакуго, заставляя нервно смотреть на спину парня, идущего впереди него. Для него, похоже, это было чем-то привычным. — Ха-ха! — смешок, внезапно раздавшийся где-то над ухом варвара, заставил того машинально протянуть руку, чтобы схватить наглеца, посмевшего подойти к нему. Незнакомец схватился за его руки, пытаясь освободиться, но все попытки были тщетны. Бакуго приучил себя никому не доверять и всегда быть начеку, чем отработал и без того потрясающие рефлексы. Захрипев, он привлек внимание Мидории, который уже успел уйти вперед. Обернувшись и увидев, что происходит, он подскочил к этим двоим и схватил руку Кацуки — Каччан, перестань, пожалуйста! — это заставило варвара опустить уже очнувшегося незнакомца и уже собравшегося звать на помощь. — Не обращай внимания на них. Кроме насмешек, они все равно ничего не могут. — Эй! Ты, ублюдок! Это я то ничего не могу? — немного хриплым голосом крикнул незнакомец, но подходить ближе не стал. — Каччан, — остановив друга, который после этих слов собирался накинуться на еще не оправившегося от удивления парня. — А что я мог еще сказать? Ведь тебя оставили здесь. — Ты! — раскрасневшись, незнакомец вскочил, но, бросив взгляд на недовольного Бакуго, не стал продолжать. Всхлипнув, он отвернулся и убежал в другом направлении, потирая свою шею. — Кретин! Почему ты даешь им над собой насмехаться? — Каччан, — в голове Мидории слышалась мольба. Если Бакуго задевало, когда над ним насмехаются, то Мидории это уже скорее просто приелось. Он выбрал стратегию тихого ожидания. Изуку просто игнорировал обидчиков, дожидаясь, когда они наиграются и закончат. Он уже давно перестал воспринимать эти слова как оскорбление, хотя нельзя сказать, что они никак не повлияли на его личность. — Тц, придурок. Только и можешь, что проглатывать выходки этих ублюдков.        Долго идти не пришлось. Встреча с незнакомцем произошла почти у главного дома, чем просто немного затормозило их путь. — Ты зайдешь со мной? — остановившись на пороге, повернулся к другу Мидория. — Конечно, ты ведь слабак. Мало ли что с тобой там произойдет. — Каччан, — выдохнул Изуку. — Тебе ведь не понравилось, когда они меня оскорбляли, так почему ты сам это делаешь? — Заткнись! — Каччан, может, ты… — Помолчи, я тебе сказал! — выхватив из рук Мидории письмо, Бакуго зашел в дверь, крича напоследок. — Ногами шевели, придурок!        Внутреннее убранство дома встретило внешней простотой. Вспоминая главный дом в городе, находившемся в том же лесу, все здесь казалось как-то скудно. Однако несмотря на такие критичные взгляды варвара, Мидория пораженно оглядывал все вокруг. — Вот куда пошли эти месяцы работы? Неужели они себя так загоняли, лишь бы украсить все тут? Насколько же сильно они любят ЕГО? — Вы даже не представляете, как. Шигараки дал нам шанс прожить в этом месте без ужасов, происходящих в мире. Но это не важно. Я так понимаю, вы пришли по поводу письма? Это было можно и не спрашивать, так как видно было, что в данный момент никто другой не мог зайти в тот дом. Да и Мидорию здесь все знали. — Думаю, мы перейдем сразу к делу. Я хотел бы обсудить с вами все приготовления, которые мы от вас ждем. Как-никак нас впервые посещают люди…