***
В Священном месте все также царил хаос и суматоха. Нескончаемый шум раздавался с разных сторон, но, похоже, ни капли не смущал все еще стоявшего здесь ВЗО. Скорее наоборот, его радовало такое развитие событий. Он молча оглядывал творившееся безумие, сразу заметив подходящего мужчину. — Вы все-таки пришли, господин Дарума. Я все же больше ожидал от Вас, что Вы спрячетесь где-нибудь. Каким образом такой человек, как Вы, вообще согласился на подобную авантюру? — мужчина, встретившийся однажды с Мидорией и Бакуго в доме, в который они забрались, поднялся еще выше. Он не вставал на один уровень с ВЗО, так и оставаясь немного ниже. — Зовите меня Гараки, как-никак Вы нам очень сильно помогли, — откашлявшись, произнес мужчина. Говоря свое настоящее имя, Гараки пытался показать, насколько он доверяет ВЗО. Однажды согласившись на эту сделку, он уже совершил глупость. Сейчас же он лишь закапывал себя еще глубже, доверив всего себя этому ужасному человеку. Хотя он еще сам этого не понимал. — Я пришел, чтобы сообщить Вам, что нам с Аяко нужно уходить. Мы должны вернуться и доложить все, что мы узнали, нашему боссу. — Хо-хо, конечно. Вы отлично поработали здесь такое огромное количество времени. Я рад, что мы смогли выполнить наши цели. — Да, мне тоже очень приятно было сотрудничать. И все-таки могу я узнать, что будет со всеми ними? — спросил Гараки, переводя взгляд вниз. Эльфы, только что падавшие замертво, вновь вставали, разбредаясь по округе и, похоже, ждали чего-то. — Не беспокойтесь. Они все совершили самое ужасное преступление, которое только и могли, — не обращаясь ни к кому конкретно, а, скорее, к самому себе, сказал ВЗО. — Они заслуживают того, что с ними происходит. Ну, не будем о грустном. Хотя я очень удивлен Вашей смелости и уверенности. Не думал при нашей первой встрече, что именно Вы такой человек. — О чем Вы? — несмотря на то, что Гараки уже собирался спускаться и уже даже опустил ногу, дабы перебраться на камень ниже, последние слова заставили его остановиться на месте. — Да, думаю, это не особо и важно. Вы ведь спешите, так что не буду занимать Ваше время, — если не знать, что именно хочет сделать мужчина на самом деле, то могло было показаться, что ВЗО совершенно не интересует происходящее. — Нет, прошу, расскажите! Вам, возможно, и кажется, что это не имеет значение, однако мне, правда, интересно. — Ну, раз Вы просите, — хмыкнул мужчина, поворачиваясь спиной к Гараки, вновь оглядывая копошившихся внизу эльфов. — Вы так сильно верите тому, что даже после стольких лет Вас с радостью примут? Я, правда, поражен. Ведь, если бы я был на Вашем месте, я бы никогда не вернулся к тому, кто когда-то бросил меня в неизвестном месте с настоящими грешниками, решившимися позариться на наследие Богини. — Бросил? О чем Вы? Нас отправили на миссию, а не бросили, — несмотря на то, что Гараки явно не был согласен с тем, что говорит мужчина, он явно начал прислушиваться к его словам. — Вы можете мне не верить, однако я говорю правду. Отправить вас сюда было гиблым делом. Я уверен, что ваш босс уже давно свел с вами счеты. Наверняка у вас в окрестностях вы уже считаетесь погибшими. Не хотелось бы говорить, но для того, кто обладает хоть крупицей ума, ваше «прикрытие» сразу стало понятным. При первой же нашей встрече я вас раскрыл. И думаю, ваше руководство то также понимало, просто невозможно притворяться магическим созданием будучи обычным человеком. Я уверен, что вы и сами это понимаете, — говоря это, мужчина даже не смотрел на Гараки, словно зная, какая реакция последует за этими словами. Ему не нужно было видеть, чтобы знать. Гараки же молчал. Он пытался переварить ту «истину», выданную ВЗО. Или же то подобие «истины». В его словах, казалось, не было ни насмешки, ни лжи, лишь искреннее переживание за друга и коллегу. Как бы он не пытался отрицать, но слова мужчины плотно засели в голове, не давая от них избавиться. Все воспоминания, связанные с этой миссией, их прошлая жизнь среди людей, проносились перед глазами, заставляя сильнее сомневаться в истинных намерениях босса. А правда ли их возвращение имеет смысл? — И что бы Вы сделали на моем месте? — после минут пяти полного молчания, прерываемого лишь гулом голосов и криков снизу, Гараки все-таки решился спросить: — Вы сказали, что на моем месте не вернулись бы, а что, если не это? Мужчина, наконец-то, повернулся лицом к говорившему. Хоть немного, но его удивило, насколько быстро Гараки поддался его словам. Теперь осталось лишь немного. — Я бы примкнул к тому, кто смог бы дать мне силу. Я бы противостоял тому, кто меня предал, ведь почему я должен терпеть это унижение? — ВЗО полностью повернулся к собеседнику, протягивая свою руку. Его лицо все также нельзя было рассмотреть, даже несмотря на то, что оно не было ничем закрыто, это придавало словам какое-то совсем иное значение. Не говоря ничего о том, что же именно представляет силу, протянутая рука показалась Гараки именно тем, что может ее дать. Доверие довольно хрупко, и однажды, доверившись кому-то, кто его разрушил, уже становится труднее доверять вновь. Наверное, именно поэтому после предательства Тошинори Гараки так легко поверил в предательство своего же босса, когда-то принявшего мужчину в свою команду. Однако в данный момент, находясь рядом с человеком, даже лица которого он никогда не видел, ему казалось, доверие установилось еще в первую встречу. Ну как такой, как он, мог обмануть, это просто немыслимо. Его доверие было настолько сильно к ВЗО, что даже поверить в предательство от семьи было бы легче, чем в обман этого мужчины. Поэтому и не было слишком уж сложно протянуть руку в ответ. Это было их второе рукопожатие со времен первой встречи. Теперь Гараки отдавал этому человеку в руки не только свои цели, но и свою жизнь. После этого они перестанут существовать как коллеги. Теперь он навсегда станет одной из пешек ВЗО в его вечной борьбе за создание собственного идеального мира без единой лишней фигуры. — Я ценю Ваше решение, Гараки, и надеюсь Ваша спутница, — наблюдая долгое время за хаосом снизу, ВЗО сразу заметил девушку, пробиравшуюся к двум мужчинам, зависшими над всеми ними. Несмотря на шум, она прекрасно слышала все, о чем они говорили. — Гараки! — взвыла девушка. Несмотря на то, что они со всем покончили, Гараки просился попрощаться с человеком, оказавшим помощь в достижении поставленной изначально задачей. И его напарница согласилась на свою же голову. Теперь она смотрела, как коварный мужчина морочил глупую голову Гараки своими бреднями, а тот лишь преданно слушал, открыв рот. Немыслимо, этот человек, веривший своей команде, теперь так легко поверил россказням какого-то незнакомца. — Не слушай, что он говорит! Я так и знала, что с вами что-то не чисто. Пошли, Гараки, он тебя обманывает! — Но, Аяка, постой, — оглядываясь на ВЗО, мужчина попытался остановить свою напарницу. Он знал, что девушка не потерпит разговоров о нечестности своего руководства, так как изначально положила свою жизнь на успешное окончание их миссии. Однако теперь все было по-другому. Когда ВЗО открыл всю правду, Гараки хотелось рассказать все подруге, дабы открыть ей глаза. — Откуда ты знаешь, что это неправда? Только послушай, что он скажет, и ты поймешь, как мы заблуждались все это время. ВЗО повернулся в сторону подошедшей девушки. Она единственная сейчас могла стоять на пути к достижению его целей. Это его не злило, наоборот, хотелось поскорее перенять ее на свою сторону, подавив любое желание противиться, сделать из нее еще одну послушную пешку, готовую лишь на полное повиновение. — Дорогая моя, не нужно так злиться, — голос мужчины был обтекающе мягким и ласковым, словно пытаясь задобрить разбушевавшуюся девушку. — Ты ведь благоразумная девушка, Аяка, я ведь прав? Так давай спокойно поговорим и обсудим твои опасения. — Да чтобы я боялась такого, как вы, старого плута? Да еще и предлагаете с Вами разговаривать? — на секунду Аяке показалось, что голос проникает все глубже, заполняя все в голове. Ей хотелось остановиться и, правда, обсудить все моменты, которые ей не нравятся, но только одна мысль, что ей нужно будет подчиняться кому-то, кроме своего босса, ее невероятно злила. Да еще и тот факт, что она попадется в ту же ловушку, что и не шибко умный Гараки, лишь ухудшал обстановку. — Не дождетесь! Воскликнув, девушка резко развернулась, уходя в сторону леса. Она хотела покинуть это место прямо сейчас, не задерживаясь ни на минуту, так как знала, что, если выскажет хоть каплю сомнений, ее сожрут здесь же с потрохами. И ей, возможно, и удалось бы благополучно сбежать, если бы не одно но. После своей гневной тирады она еще больше заинтересовала ВЗО. Поэтому он и решил действовать наверняка, больше не увиливая от главной темы. — Присоединись ко мне, Аяка! — громко провозгласил мужчина, чтобы девушка точно услышала и поняла, насколько он серьезно сейчас настроен. И это стало последней каплей. Теперь она уже не могла противиться желанию выслушать его. — Н-нет! — воскликнула девушка в ответ, закрывая уши ладонями. Сейчас она была похожа на маленького ребенка, который не хотел услышать того, что ему может не понравиться. Или же, наоборот, услышать то, что ей понравится настолько, что она не сможет отказаться. Она было развернулась, чтобы пуститься в бег, но слова, которые ВЗО произнес следующими, окончательно ее сломали. — Я дам тебе то, что ты хочешь! Я ведь знаю, как тебе нужна сила, которая сможет передать магические способности обычному человеку! — теперь рука была протянута в ее сторону. Девушка смотрела снизу-вверх на нависших над ней мужчин. ВЗО, лица которого не было видно, и Гараки, молча наблюдавший за развернувшимся спектаклем. Это действительно стало последней каплей. Больше она не могла противиться. — Вот теперь это действительно началось, — со смешком произнес ВЗО, помогая девушке подняться на один уровень к Гараки. Он задумчиво посмотрел вдаль, примерно туда, где совсем недавно скрылись темно-зеленые волосы. — Не так ли, Мидория Изуку?***
Полет в этот раз длился без лишних происшествий. Размеренные взмахи крыльев успокаивали, заставляя веки под тяжестью проведенной в движении ночи закрываться. Каминари пару раз так чуть не слетел с чешуйчатой спины дракона, благо ее хвост всегда оказывался в нужном месте, чтобы придержать парня, не забывая следом шлепнуть того по голове, дабы не забывался, где он находится. — Бакуго, — протянул уже раз третий Денки. — Давай отдохнем! Мы, обычные люди, не то что вы, варвары: мы не привыкли к таким нагрузкам! Ну, Бакуго, ну, пожалуйста! — вновь взмолился Денки, надеясь хотя бы сейчас быть услышанным. — Я спать хочу, жуть! — Отвянь! — прошипел варвар, подсказывая дракону взлететь так, чтобы Каминари подпрыгнул на месте, больно стукнувшись при падении обратно. После отлета настроение портилось чуть ли не с каждой секундой. Возможно, это было из-за отсутствия Мидории, а может, варвар просто не хотел возвращаться, кто ж его поймет. Следующие полчаса прошли в тишине. Любой бунт, который хотел начать Каминари, теперь пресекался на корню Киришимой. Хоть он и был знаком с Бакуго всего ничего, однако прекрасно понимал, насколько важно подгадать его настроение, если хочешь остаться в живых. Парню лишь оставалось грустно вздыхать, слушая звенящую тишину. — Как же я скучаю по Мидории. В его присутствии Бакуго хотя бы не так резко реагировал на все. И почему он решил уйти с Тодороки? — думал Киришима, крепко прижимая Каминари к спине дракона. Парень было вновь начал чудить, но заботливая рука друга и увесистый хвост Джиро делали свое дело. — Странные они все, но, надеюсь, они с Бакуго расстались хорошо. Несмотря на то, что он и выглядел недовольным, не было похоже, что они поссорились. В тишине было практически невозможно находиться, так что Киришима от отсутствия хоть каких-либо разговоров проносил в голове последние воспоминания о потрясающем городе и новом друге, который обещал по окончании его внезапной поездки навестить их как-нибудь в человеческом мире. — Кому рассказал бы, что знаком с настоящим эльфом, не поверили бы. Тем временем пейзаж под их ногами приобретал более северные черты. Зима, которая уже только подступала к темному лесу, здесь не на шутку разошлась. Холодный ветер кидал в лицо снег, не давая рассмотреть ничего вокруг. Да и смотреть было не на что. Лишь белая пелена, которая застилала все, на что только мог быть направлен взор. Снег покрыл землю белым покрывалом, ложась высокими сугробами. Однако издалека сквозь метель стал проклевываться силуэт горы. — Ты же тут живешь? Я услышал это из вашего разговора с Тодороки, — прикрывая лицо руками, Киришима немного приподнялся для лучшего обзора. Хотя о каком нормальном обзоре шла речь в такую непогоду? — Если слышал, что спрашиваешь, — проворчал Бакуго, все-таки удосужившись ответить. Джиро начала постепенно спускаться. — Здесь, где же еще. А теперь перестань говорить мне на ухо, иначе мы все полетим отсюда прямиком вниз. На самом деле не полет, длившийся несколько дней, казался по-настоящему длинным, а сам момент приземления. После даже небольшого времени, проведенного на магических землях, парни понимали, что от созданий, живущих здесь, можно было ожидать чего угодно. Что уж говорить о соплеменников Бакуго. Казалось, при приземлении парней с головы до ног уже успел оценить чуть ли не каждый, вывалившийся на площадь. Поначалу все это количество взглядов вызывало мурашки по спине, однако, оглядев своих товарищей, Киришима понял, что он единственный, кого это пугает. Каминари с любопытством осматривал все вокруг, даже не замечая таких же любопытных взглядов в ответ. Сама деревня не особо отличалась от города, из которого парни вылетели. Аккуратные домики со своим хозяйством, чистые и широкие улицы и множество жителей, занимавшиеся каждый своим делом. Да и погода здесь явно была не лучше. Ветер разносил по мощеной улочке снег, заметая и без того заснеженные дорожки. — Смотрите, кто это у нас тут пожаловал! — зычный голос раздался со спины. — Еще и гостей с собой притащил. Обходя услужливо отодвинувшуюся Джиро, к парням подошла молодая женщина, чем-то неуловимо напоминавшая Бакуго. То ли ее всклокоченные во все стороны волосы, то ли красные глаза, а может, громкий голос явно показывали на родство этих двоих. — А кто это? — наклонившись ближе к варвару, спросил Каминари. — А это его милая матушка, — произнесла женщина наигранно слащавым голоском, явно показывающим, что она не очень-то довольна тем фактом, что гости не хотят обратиться к ней лично. — Я Мицуки Бакуго, вождь этого поселения в данный момент. И по совместительству мать этого оболтуса, — заканчивая говорить, Мицуки подошла ближе к сыну, давая ему громкий подзатыльник. — Перестань меня бить, старуха, — прошипел парень, отскакивая подальше от матери. Ее кулак был не менее тяжелым чем у Бома, считавшегося самым сильным варваром в поселении. — Они здесь ненадолго. Отдам тебе все и отвезу их к тем ведьмам. Дальше этот Двумордый сказал, что им помогут. — Хорошо, хотя я и не понимаю, о ком ты говоришь, но давайте пройдем в дом. Как-никак вы явно замерзли, — наблюдая, как Киришима и Каминари все сильнее начинают дрожать от холода, не решаясь остановить воссоединение семьи, Мицуки ласково направила их в свой дом. На удивление парней, домом вождя оказался не большой особняк, стоявший недалеко, а небольшая хижина. Хотя она явно было больше, чем остальные дома в деревне. Услышав хлопнувшую дверь, со второго этажа спустился и отец Бакуго, представившийся именем Масару. Вот кто-то, а он разительно отличался от его жены и сына. Если они были похожи на громкий взрыв, то он, скорее, напоминал карамель, мягко стелящуюся вокруг своей семьи. Он был именно тем, кого безумно любили, и, чувствуя эту любовь, он отдавал то же количество для своих близких. Что Каминари, что Киришима не смогли заметить того момента, когда из прохожей, все еще немного продуваемой со стороны двери, они очутились в теплой гостинной у огня с обжигающе горячим отваром на подобии чая в руках. Масару остался с ними, а взрывные Бакуго ушли в кабинет Мицуки, дабы обсудить результаты поездки. — Ну что, как слетал? — закрыв за собой дверь и садясь в любимое кресло, произнесла Мицуки. Несмотря на то, что она, и правда, давала сыну в дорогу поручение, основной задачей было найти ему пару. — Нормально, — буркнул в ответ сын, кидая на деревянный, покрытый трещинами от кулака Мицуки стол. — Это все, что он дал в ответ. — Ничего нового не произошло? Ну, кроме твоих неожиданных попутчиков. — Потом узнаешь, — сейчас, уже находясь в поселении, настроение Кацуки еще сильнее испортилось. Он прекрасно помнил, что объявление о нахождении подходящего партнера теперь должно было немного отсрочиться из-за отсутствия этого самого партнера в данный момент.***
Дождь все усиливался, хотя казалось, что куда уж больше. Тонкие дорожки, покрывшие лицо эльфа, теперь полностью его вымочили. Какое-то время Мидория так и хотел продолжать стоять под такой желанной прохладой, чтобы привести все мысли в порядок, однако, как и дождь, усилился и шум вокруг. Какие-то жители все-таки вышли, заметив одиноко стоявшие силуэты снаружи, которые, несмотря на все вопросы, ни на один из них не отвечали. Опустив наконец голову, Мидория посмотрел на все также продолжавшего стоять варвара. Он уже давно промок, скорее всего, еще в тот момент, когда отдал свой плащ эльфу. — Что нам теперь делать? — подходя к Бакуго ближе, спросил Мидория. Несмотря на то, что все произошло настолько быстро, парень как-то скоро приспособился к этому «мы». Около минут 20 назад поцелуй стал скрепляющим фактом их своеобразного договора. — Полетим ко мне. Нас распишут, и мы будем жить в моем доме. Несмотря на то, что старуха и папа пытались скрыть это от меня, я прекрасно знаю о том, что они приготовили мне его. Что-то типа подарка на день бракосочетания, — казалось, Бакуго уже давно продумал все их будущие планы. Он говорил с такой уверенностью, что Мидория и не думал сомневаться. Хотя один момент смущал. — А если я не устрою твоих родителей? Тем более я парень, — ладонь, которую Мидория схватил еще в лесу, все еще была зажата в его руке. Сейчас, когда он, казалось, искал малейший шанс того, что ничего не удастся, он одновременно с этим все сильнее сжимал чужие пальцы. — Мне плевать на их мнение. Если я сказал, что ты будешь моей парой, значит, так и будет, — высвобождая свою руку, Бакуго положил ее на плечо возлюбленного. — Мне важнее больше то, что ты думаешь по этому поводу. Такое чувство, что ты пытаешься слиться. Тебе уже не нравится эта затея? — Нет, что ты! — воскликнул Мидория, замахав руками. Такие разговоры, даже несмотря на жуткий холод, грели душу. Хотелось, чтобы всегда было так. Они вместе болтают о чем-то непринужденно, и плевать, что творится вокруг. — Наоборот, я очень рад. Поход к отелю, вот так вот прижимаясь друг к другу в промокшей насквозь одежде, теплая ванная и одна кровать на двоих, настолько маленькая, что удобно устроиться на ней, не обхватив своего соседа руками, было невозможно. Все это было новыми воспоминаниями, которые Бакуго и Мидория поклялись создать вместе. Они были нужны друг другу, и эта нужда нашла себя в крепких объятиях, поцелуях и тихих разговорах до самого утра. Для каждого из парней это было чем-то новым. Бакуго не понимал, как можно чувствовать себя настолько комфортно рядом с другим, а для Мидории были в новинку такие обычные, теплые чувства, проявляемые к нему. Завтра новый день и новые воспоминания, которые эти двое смогут создать вместе.***
— Представляешь, этот кадр решил, что он может просто так прийти ко мне. То есть мои слова о том, что сейчас я никого не могу принимать, для него были шуткой, или что? — мать Бакуго с утра всегда была недовольна целым миром. К обеду она обычно успокаивалась, но сейчас она лишь рвала и метала, ругая чуть ли не каждого, кто попадался ей на пути. В такие моменты под ее горячую руку не раз попадали и сын с мужем, что уж говорить о каких-то неведомых варварах, решивших побеспокоить раздражительного вождя на свою голову. — Ты права, — Масару безумно любил как жену, так и сына, отчего постоянно пытался смягчить их злость и улучшить настроение. — Он действительно поступил очень глупо и неуважительно к тебе. — Надо его как-нибудь наказать, — хлопнув по столу, радостно произнесла женщина. — А то уже в край оборзел. Да и давненько я не наказывала никого в назидание остальным. Уже совсем размякла я с тобой, Масару. Бакуго по привычке не участвовал в разговоре. Он знал, что чем меньше о тебе слышно, тем больше шанс, что тебе не попадет. Сейчас парень лениво ел приготовленный им же завтрак. Отчего-то все его тело было ватным, практически не слушалось. За окном во второй раз раздался какой-то шум, заставив раскудахтаться торговок, обычно именно в это время выходивших к своим лавкам. — Я это благоразумно терпела ради завтрака, однако это никуда не годится! — особенно яростно выделив «однако» в своей речи, женщина вновь ударила по столу. Только теперь от злости. По столешнице прошлись новые трещины. Подскочив к окну, Мицуки с грохотом распахнула тяжелые ставни и высовываясь наружу. После нескольких бранных словечек женщина выпрямилась обратно. — Говорят, дракон летит. Перепугались все, клуши деревенские, чтоб их. Смотрю, а это Джиро. Вернулась твоя беглянка. Бакуго, услышав слова о драконе, вскочил вслед за матерью. Выбегая на улицу, он захватил с собой плащ, дабы быстренько его накинуть. Хотя на улице уже и был май, но теплее от этого особо и не становилось. Несмотря на то, что Джиро была взрослой особью, причем довольно своенравной, но даже для нее пропасть однажды и не появляться неделю было странным. Причем она ускакала, даже ничего не сказав Кацуки, так еще и захватила с собой одного только Денки. Вначале Бакуго думал над тем, как же наказать неродивую подругу, однако сейчас, услышав о ее приближении, в его голове была только одна мысль: «Прилетел». Пропаже дракона и Каминари даже Мицуки была удивлена. — А ведь он так просился, — покачала головой вождь после обнаружения пустующего места. Полгода прошло с прилета двух людей в драконье племя. Киришима принял от гостеприимных варваров необходимые вещи, чтобы благополучно вернуться домой, однако Каминари неожиданно напросился к Мицуки. Прогулявшись по окрестностям и встретив несколько варваров его возраста, Денки так это место понравилось, что он всеми силами начал упрашивать вождя остаться. — Ну, пожалуйста, в-вождь! Я, правда, очень полезный! — уже в который раз прокричал Денки. Он ни на шаг не отставал от Мицуки. Ни когда она обходила нужные ей дома, ни когда она пошла на свою традиционную обеденную охоту, ни когда ее путь лежал к убежищу драконов. — Ты хороший парень и довольно рукастый, — наблюдая за тем, как парень отдает какой-то хозяйке хорошую добычу, пойманную им на той же охоте, пробормотала Мицуки. — Но не могу я. У нас таких, как ты, каждый второй. И вообще, будь тише. Мы заходим к драконам, — любого другого незнакомца вождь никогда бы не привела в это место, однако Каминари действительно ей нравился. — Драконы? — вспомнив о Джиро, Каминари распалился еще сильнее. Ему безумно понравился этот дракон, а тот факт, что в этом месте собралась не одна такая особь, поднимал настроение еще сильнее. Не слушая предупреждений Мицуки, Денки зашел в убежище. Все как один грозные носы поднялись с земли, прислушиваясь к аккуратным шагам. Прошло совсем ничего, эти же морды легли обратно на свое место, проваливаясь в беспокойный сон. Похоже, драконы не увидели ничего подозрительного в совсем незнакомом им парне. Мицуки же, беспокоясь за Каминари, забежала вслед за ним. Драконы обычно не жаловали никого, кто не принадлежал к народу варваров. Однако вместо разорванного на тысячи кусочков тела, вождь увидела необычную картину. Денки, странно гладивший морду лежащего рядом дракона, словно кота, что-то радостно высматривал вокруг. — Дурак! — воскликнула Мицуки, однако сильно голос не повышала, боясь разрушить дневной сон драконов. — Если еще раз увижу, что ты сюда зайдешь до того, как научишься всему у смотрителя за убежищем, убью на месте. — Это значит! — Каминари мог уже не спрашивать. Дело было решенное. Редко встретишь того, кто настолько ладно мог ужиться с такими своенравными существами, как драконами. После этого Каминари так и остался жить здесь, в племени варваров, обучаясь науке ухаживания за драконами. Неделю же назад, когда он впервые повел себя так, никто и не мог ожидать от него подобного. На спине Джиро сидело двое. Если силуэт Каминари, теперь так ловко управлявшего полетом можно было заметить и узнать сразу, то вторая фигура оставалось загадкой для всех до того момента, как не ступила на землю. Хотя для одного варвара это уже не было загадкой. Только услышав о приближении дракона, Бакуго-младший уже знал, кто будет этот второй. Так и оказалось. Зеленые волосы, изумрудные глаза, веснушки и нелепые перчатки, скрывавшие шрамы, сразу бросились в глаза. Даже не удосужившись поприветствовать только прилетевших и явно уставших с дороги парней, Бакуго схватил Мидорию за руку и, подходя к матери, четко произнес: — В зал для приема.***
Бакуго во второй раз в своей жизни оказался в этом зале не как сын вождя, а как варвар, пришедший просить о просьбе этого самого вождя. Впервые он побывал здесь, приведя с собой Джиро и доказав тем самым, что он готов войти во взрослую жизнь. Вторым же случаем стал именно сегодняшний день. Только сейчас все кардинально отличалось. Теперь знаком того, что он действительно стал взрослым, были не его заслуги, а партнер, которого варвар и привел. Мицуки не слышала о нем ни от Незу, с которым она как раз и договаривалась о поиске потенциальных невест, ни от сына, сейчас решившего ни с того ни с сего обрадовать родителей такой новостью. — Знай заранее, мне плевать, что ты скажешь. Я все равно буду с Деку. Но я потерплю ради него эти традиции, — в голосе Бакуго явно звучала уверенность, Мидория же наоборот был немного подавлен. Нельзя не сказать, что во время полета эльф не предвкушал скорую встречу с родителями Бакуго, однако теперь, уже стоя непосредственно под грозным взглядом, страх не понравиться матери варвара все сильнее разрастался внутри. Мидория, не в силах выдерживать взгляда Мицуки, потупился. Однако вместо недовольных слов услышал лишь смех. Подняв голову, эльф увидел женщину, хохотавшую так сильно и долго, что на ее глазах выступили слезы. — Ха-ха, Кацуки. Ну ты и удумал, — заливаясь смехом, пробормотала женщина. — Я уж думала, никогда не услышу от тебя таких слов, а ты! Привел-таки кого-то, да еще кого! Вскочив со своего места, Мицуки подошла к замершему Мидории.Даже несмотря на то, что, похоже, женщина не злилась, он отчего-то не мог расслабиться. — Изуку, дорогой, ты ли это? — осматривая парня со всех сторон, вождь мягко взяла его ладони в свои. Этого ребенка она отлично помнила, ведь именно тогда Кацуки мог хоть с кем-то находиться с комфортом для себя самого. И сейчас, хотя совсем и не ожидала такого, была рада увидеть его в качестве будущего партнера своего сына. Это было то, чего она сама в тайне желала. Добрый, приятный, умный и умелый Мидория идеально подходил на роль того, кто свяжет свою жизнь с жизнью Кацуки. Парень чем-то напоминал ей своего же мужа Масару, отчего хотелось рассмеяться еще больше. — Да, — выдохнув, произнес Мидория. Несмотря на все переживания, парень видел, что женщина явно помнит его, так еще и не против из союза. Это было первой проблемой на пути к их цели, и она успешно разрешилась, не успев начаться. Вторая же проблема все еще оставалась на своем месте. — Если вы действительно созданы друг для друга, то старушка Ай не станет для вас проблемой. Старушка Ай — самый долго живущий варвар. Она застала еще начало мира, когда существовали только люди. Первая из магических существ и, похоже, та, на которую попало проклятье вечной жизни. Она жила здесь с тех времен и соединяла судьбы, пришедших к ней варваров. Она могла видеть правильность союзов, которые хотели заключить брак, поэтому обычно к ней и ходил за советом. Шли времена, и из простых советов, который мог дать опытный соплеменник, традиция ходить к Ай стала неписаным правилом. Раз брак у варваров заключался один единственный раз и на всю жизнь, то эта старушка помогала предотвратить нежелательные браки. Похода к этой старушке Мидория боялся. Он, правда, был готов связать свою жизнь с жизнью Бакуго навсегда, однако правильность этих чувств смущала его. Да что уж говорить, как бы уверенно Кацуки не звучал, все равно можно было увидеть небольшую опаску в его словах и действиях. Все ближе подходя к дому Ай, Мидория и Бакуго сильнее сжимали руки друг друга. Небольшой домик, похожий, скорее, на пряничный, чем на настоящее жилище, в котором можно жить, стоя на краю поселения. Его резные окна и крыша, которая была раскрашена в яркие цвета. Аккуратные клумбы с цветами были здесь же, напоминая конфеты, один вид которых приподнимал настроение. Казалось, его обитательница не хотела мешать развиваться молодому поколению, лишь издалека присматривая за ними со своего привычного места. — Ты уверен что все будет хорошо? — Мидория прерывисто выдохнул, пытаясь успокоиться. После того, как они взошли на этот невысокий холмик и зашли за резную калитку, уже не было смысла сомневаться. — А вот и вы, — старушка, которая походила, скорее, на сморщенный фрукт, чем на живое существо, широко раскрыла дверь. Она затащила парней внутрь, закрывая за ними и не давая и шанса на лишние раздумия. Ай не любила лишних волнений. — Ты, шуганный крольчонок, ты что, не уверен в своем выборе? — указывая на Мидорию, резко спросила старушка. — Нет, я абсолютно уверен! — воскликнул Мидория, пытаясь скрыть тот факт, что он сильно перепугался, когда старушка обратилась к нему. — Тогда не трусь. Смысла трястись уже никакого нет. Вы зашли ко мне в дом, а отсюда есть только два пути наружу. Первый — вместе через дверь, а второй — туда, — показывая на окно, за которым высилась огромная гора, явно не выглядящая безопасной. — Шутка. Я хочу поговорить с каждым из вас наедине. Кацуки, дорогой, ты первый, — ловко хватая варвара за локоть, старушка повела того в соседнюю комнату, не давая опомниться ни одному из парней.***
— Проходи, трусливый крольчонок. Разговор с Бакуго не продлился долго. Минут пяти хватило, чтобы дверь вновь открылась, и варвар, попрощавшись вышел обратно к Мидории. За это время эльф успел прокрутить тысячи возможных концовок, лишь одна из которой была хорошей для них двоих. — Ну что? — только завидев возлюбленного, Мидория мгновенно подскочил к нему. Схватив слишком переживающего парня в охапку, Бакуго поцеловал того в лоб, продолжая крепко обнимать. Это позволило Мидории расслабиться и успокоиться. Не важно было, ждет ли старушка их в другой комнате или нет. Сейчас, в момент переживаний, для Деку всем миром были горячие объятия, в которых уже становилось трудно дышать. Краски яркого дома погасли, оставив в глазах Мидории лишь красный плащ, пропахший запахом Бакуго. Парень стоял, вдыхая этот запах, и все тревоги, казалось, уходили. Насколько бы не страшен был внешний мир, сколько проблем не упало ему на голову, ничего это не пугало, пока была возможность прийти в свой дом и зарыться в такие приятные объятия, в которых так ярко ощущался запах дорогого человека. — Я пойду, — отодвигаясь от таких пленительных объятий, произнес Мидория. Он больше не боялся того, что будет дальше. Этот страх был бессмысленен. Зачем тратить драгоценное время на лишние тревоги, все равно миру совсем скоро придет конец. Уж лучше провести все свое оставшееся время вместе с тем, кто действительно тебе нужен. Бакуго ушел практически сразу после этого, объясняя это тем, что комната для эльфа еще не была полностью подготовлена. Мидория же, не давая себе лишнего времени на раздумья, уверенно вошел в соседнюю дверь. — Понятно. Два упрямых козла, — смерив взглядом вошедшего парня, произнесла Ай. — Что, простите? — это внезапное замечание удивило Мидорию, чем и сбило весь боевой настрой. — Говорю: пришли же на нашу голову два упрямца. Я вижу все по твоим глазам. Что уж тебя спрашивать, все равно скажешь все то же самое, что тот щенок. Так что задам лишь один вопрос, который меня действительно волнует. Не жалко тебе свою жизнь связывать с тем, кого ты не любишь? Мидория, опасавшийся именно такого вопроса, в тот момент, когда его задали, не высказал ни единой эмоции. То ли это из-за того, что он ожидал его, то ли из-за того, что он давно знал на него ответ, неизвестно, однако он был готов в любой момент сказать: — Любовь, чувства, возникшие между нами или нет, я не хочу об этом думать. Мы нуждаемся друг в друге, и этот шанс, который нам предоставила Богиня, сведя нас вместе, я хочу использовать на полную. Мне не важно, любит ли меня Каччан. Я знаю, что он нуждается во мне, и меня это абсолютно устраивает. Мы друг для друга, словно свеча с огнем. Мы сгораем в друг друге, но это то, что нам действительно нужно. Я могу получить то, о чем всегда мечтал, а Каччан получит того, кого он всегда искал. Это то, что нас связывает, и это то, что будет фундаментом для нашей связи, которую мы и хотим создать. Каччан сказал это своей маме, но я скажу это Вам. Не важно, что вы мне скажете, наша связь уже создана, и она никогда не разрушится.