Savage

      Воскресная служба впервые пропущена. Кейт надоело убеждать себя, что это поможет, ее услышат свыше и молитвы однажды помогут очиститься от темных мыслей, липкими змеями ползущих под коркой. Казалось бы, следовало давно привыкнуть, что помощи ждать неоткуда. Она единственная способна справиться с искушением.       Путем вечных страданий и самопожертвования.       Но чувства берут верх. Одолевают. Демоны внутри нее томятся в предвкушении получить желаемое. Кейт пытается отвлечься учебой, книгами, охотой с братьями на нечисть — всё это усугубляет ситуацию. Почти беспрерывно они втроем проводят время вместе. Но и разлука терзает сердце. Тупик, тупик, снова тупик.       После возвращения из клетки Сэм сильно изменился. Дин тоже подметил странности в его поведении, просто внимания обращает меньше. А Кейт только и может думать об этом.       О существовании сестры они узнали от отца аккурат незадолго до отъезда Сэма в Стэнфорд. Жизни всех детей разошлись разными путями.       Но смерть Джона объединила.       Братья растили младшую сестру, заботились о ней, оберегали от мира, полного монстров, но гены взяли свое — она тоже стала заниматься охотой. В день семнадцатилетия Кейт выступила приманкой для выслеживания логова вампиров. Она быстро втянулась в семейный бизнес и пока ни разу за время путешествия по всей Америке не пожаловалась на кочевой образ жизни.       Импала, заезженные треки любимых рок-групп Дина, километры дорог, совместные номера мотелей — то, чем Кейт дорожит и ни на что другое не променяет…       Старший Винчестер поехал в магазин за продуктами. Просторный двухместный номер остался в полном распоряжении брата и младшей сестры. Хуже ситуации не придумать, когда они остаются наедине. Можно было бы и дальше молча страдать, наблюдая за Сэмом исподтишка, если бы каждый раз между ними не возникало напряжение.       В нем сочетаются ум, красота и смелость. Дин не может похвастаться ни сдержанностью, ни рассудительностью. Он идет напролом. Похоже, теперь они поменялись ролями. Разница в том, что Сэм с безразличием относится к людям.       Без присущих ему чувств сопереживания, сострадания, понимания. Сплошной расчет. Он думает о результате работы, а не о последствиях и рисках; не думает о числе жертв, которые могут пострадать от его действий.       — Долго будешь пожирать меня взглядом? — внезапно раздается в тишине низкий мужской голос.       Кейт чуть не роняя книгу из рук. Видимо, очень «увлеченно» читает. С горем пополам ей удается поднять взгляд на брата. Напускное спокойствие дает трещину, когда Сэм откладывает ноутбук и спускает длинные ноги с кровати.       Какой же, мать его, высокий.       В меру накачанный. Он более физически развит, чем Дин.       Необыкновенные зелено-голубые глаза приковывают девушку к стулу. Мертвой хваткой она держится за книгу, как за спасательный круг.       — Что читаешь?       Хреново сыгранная заинтересованность. Так, для галочки, чтобы с чего-то начать разговор. Кейт открывает и закрывает рот, не помня названия книги, из которой не прочла ни единой страницы.       Кажется, он может вывернуть душу наизнанку, обнажив все грязные секреты.       — Что-то Дина долго не… — она резко замолкает, проглатывая язык. Сэм наклоняется, опираясь одной рукой о стол, другой — на спинку стула, отрезая сестре путь к отступлению. — В чем д-дело?       — Ты дрожишь.       — Разве? — почти переходит на ультразвук, чем заставляет брата усмехнуться.       — Чего ты боишься? — на миг цепкий хищный взгляд сменяется привычным и родным щенячьим. Сэм прошел через многое: пил демонскую кровь, в него вселялись, он был заперт в клетке с Люцифером. Неудивительно, что пройденные испытания оставили свой отпечаток. — Это иной страх… — он склоняется еще ниже, почти соприкасаясь с девушкой носами. — Не перед столкновением с монстром.       — Я волнуюсь за Дина.       — Неужели? — изводя сестру насмешками. — Ты вся как на ладони, — продолжает мужчина хриплым, царапающим голосом. Хотя не курит и не пьет, ведет здоровый образ жизни. Просто идеал. — Ты краснеешь, — взгляд опускается на вырез ее майки.       Затвердевшие соски торчат сквозь ткань, выдавая ее с потрохами. Напрасно она так оделась, но на дворе конец августа да и раньше братья нейтрально относились к выбору одежды младшей сестры. Им не приходилось даже ругать Кейт за вульгарно короткие юбки или платья. В ее гардеробе сплошные клетчатые рубашки и джинсы.       На редкие свидания заботливые братья отпускают ее во всеоружии, чтобы в случае беды она могла постоять за себя. Всегда и всюду они присутствовать не могут, стоя с оружием за дверью, пока сестра кувыркается с кем-то в постели.       — Что с тобой происходит? — тихо спрашивает Кейт. Сердце начинает колотиться с неистовой силой, больно ударяясь о ребра, отчего она не может свободно дышать.       — Я знаю.       — О чем ты?       — О подглядываниях в ванной, Кейти, — произносит таким беззаботным тоном, словно ведется светская беседа за чаепитием. — О ночных шалостях, пока мы с братом спим неподалеку от тебя. Дин слишком глуп, чтобы замечать очевидное. Я всё слышу и вижу. Всё, — шепчет Сэм, проводя указательным пальцем по ее губам.       — Прошу, не надо, — пытается она придерживаться твердой позиции «брат не должен спать с сестрой, это неправильно и аморально», но выходит жалкая пародия. — Ты не в себе. С тобой что-то не так.       Пальцы сдавливают ее челюсть, вынуждая замолчать.       «Он не в себе? Дура. Он до сих пор не в тебе. Воспользуйся шансом», — зудит навязчивый голос в голове.       — Сэм, пожалуйста…       В тринадцать лет она с поразительной легкостью променяла приемную семью на братьев, с которыми никогда не виделась, но знала по именам — Сэм и Дин. Они сразу отозвались теплотой в сердце. Джон понимал, что поиски демона, убившего его жену, — дело рисковое и решил всё-таки рассказать сыновьям о существовании сестры.       Мать Кейт погибла, выгорела за считанные месяцы от неизлечимой болезни. Девочке было всего десять лет. Почти год она провела в приюте, терпела хождения незнакомых людей, но никто не забирал ее в свою семью. Льюисы оказались хорошими приемными родителями, однако Кейт не смогла прикипеть к ним, не смогла почувствовать связь.       Единство. Кровное.       Она ждала, что родной отец приедет, заберет ее и всё наладится. Мечтам не суждено было сбыться. Смерть настигла Джона. Уже тогда Кейт подумала о проклятье, гильотиной висящем над головами Винчестеров и всех, кто им дорог.       Приехавшие навестить ее братья рассказали сестре горькую весть о его смерти, но не вдались в подробности, при каких обстоятельствах. Тем же днем Кейт тайком собрала вещи и сбежала из дома. Неделями она скиталась бы в поисках Импалы, если бы братья случайно не подобрали ее на обочине.       Кейт посчитала это чудом. Знаком. Что было взять с подростка, мечтающего отыскать свое место в огромном мире. Как выяснилось, братья ехали на очередное дело в Ванкувер. Дорога вела их к ней: одинокой, голодной, замерзшей.       Они открыли ей глаза на иной — темный мир, где они ведут бесконечную борьбу с демонами, вампирами, оборотнями и прочей нечистью, про которых она в детстве книжки читала.       Приемные родители обращались в полицию с заявлением о пропаже ребенка. Кейт быстро приспособилась к новым спартанским условиям жизни и научилась маскироваться. В одном из участков она видела на доске объявлений среди прочих пропавших детей свою фотографию…       — Я тебя не осуждаю.       — Почему нет? Это ненормально. И не важно, что мы обрели друг друга только пять лет назад, — пытается она говорить внятно из-за пальцев, больно сжимающих скулы.       Более крепкая связь у Кейт возникла со средним братом. Дин с недоверием относится ко всем чужакам, особенно к тем, кто вмешивается в их семью. Поначалу он винил отца за предательство, что в такие короткие сроки (почти спустя десяток лет) нашел утешение в чьих-то объятиях и впоследствии чего родился ребенок.       Затем вина была переложена на подростка. Столь отчужденное отношение отчасти поспособствовало тому, что Кейт в случае проблем, или когда ей было грустно, приходила всегда к Сэму. Но чем взрослее становилась, тем ближе они бывали в ее снах; объятиях крепче, невинные поцелуи в лоб или висок сменялись жаркими и страстными в губы.       Сны были настолько реалистичными, что Кейт, бывало, просыпалась от ощущения интенсивного сокращения мышц без какой-либо стимуляции.       Однажды Дин случайно застукал ее за мастурбацией. Не было негодования, возмущения или нравоучений на тему, что рукоблудие — грех. Уж кто-кто, а любвеобильный братец в этом плане понимал ее и философски выдал, целуя взмокший висок:       — Что естественно, то не безобразно. Ты познаешь свое тело. Не стыдись простых человеческих потребностей. Хочешь получить оргазм? Достигни его. Хочешь гамбургер? Съешь.       Перед Сэмом в такой же ситуации она бы точно от неловкости провалилась сквозь землю.       Со временем Дин привык к тому, что их в семье стало трое. Но относятся братья к ней по-разному, либо это играет ее воображение. Сэм с какой-то большей нежностью и глубиной называет ее то «сестренка», то «малышка», «крошка».       Называл.       Всё теперь куда-то исчезло.       В глазах Сэма чего-то не хватает, словно часть него осталась по-прежнему в аду.       — Тебя уже не влечет ко мне?       От его слов Кейт густо покраснеет.       — Ничего не хочется, что бы я с тобой сделал? Совсем ничего? — продолжает Сэм душевные пытки сестры. Она чувствует себя такой униженной, раздавленной правдой, но всё равно возбужденной. Этого не скрыть.       Мужчина выпрямляется. Крупная ладонь ложится ей на затылок. Мозг простреливает мысль, что Сэм сейчас расстегнет ширинку и она с удовольствием возьмет в рот его член. Низ живота неправильно приятно сводит. Но он просто гладит ее по волосам, затем присаживается на корточки.       В холодной пустоте глаз отражаются ее развратные мысли.       Он знает.       Он всё знает.       — Прости меня. Я должна была бороться с чувствами… — запинается, потому что ничего не прекращено. Сэм намерен идти до конца, невзирая на сомнительный отказ сестры, еще способной соблюдать границы дозволенного.       Рука пролезает между ее плотно сдвинутых коленей и неумолимо приближается к шортам.       — Сними.       Судорожными движениями Кейт, не вставая со стула, спускает шорты и трусики. Повинуясь требовательному взгляду, отдает всё брату. Тот, не теряя зрительного контакта ни на секунду, откладывает одежду в сторону.       Ноги покорно раздвигаются, подпуская Сэма максимально близко. Он незамедлительно устраивается удобнее, обхватывает бедра младшей сестры, чтобы притянуть ближе к своему лицу. Кейт сглатывает, нисколько не удивляясь реакции своего тела.       Остается лишь смириться с тем, что точка невозврата преодолена.