***
А тем временем Гарри Поттер, сидя у окна в кухне, наблюдал за действиями, разворачивающимися на горке, которая была расположена на их заднем дворе, с лёгким беспокойством. Они с семьёй сняли небольшой зимний домик на время Рождественских выходных, чтобы провести их в относительной тишине, и теперь все вместе наслаждались долгожданным отдыхом. Но Джеймс и Альбус, по мнению Гарри, пытались самоубиться руками своей сестры. — Может… — начал было Поттер. — Нет, — категорично прервала его Джинни, не отрываясь от замешивания теста для пирога. — А если… — не сдавался тот. — Нет, Гарри, успокойся. — Но она же их… — Зато они повеселились, — спокойно отозвалась мать семейства. Гарри хотел было спросить, за что она так с их детьми, но успел заметить хитрую улыбку, мелькнувшую на лице Джинни. — Ты ведь тоже росла с братьями, — осенило его. — Да, и, как видишь, я ещё никого из них не убила. — Удивляюсь твоему самообладанию, а вот Лили своих братьев точно когда-нибудь прикончит, — пробормотал Поттер. — А что ты делаешь с мукой? — спросил он, заметив, как его жена принялась как-то странно скатывать муку в комок. Но его наблюдательность ему не сильно помогла, потому что в следующее мгновение этот комок полетел прямо в его лицо. На секунду в кухне воцарилась тишина, которую разрезал оглушительный хохот Джинни. Она согнулась пополам, держась за живот, и едва не падала на пол из-за так развеселившего её зрелища. Она была уверена, что, если бы Гарри видел себя со стороны, он бы тоже не смог удержаться от смеха. Но Гарри себя со стороны не видел, он сейчас вообще ничего не видел, потому что мука плотно залепила его очки. Как, впрочем, и остальное лицо. Он медленно стряхнул муку со своего рта, носа, кое-как протёр очки и удивительно спокойным голосом сказал: — Да, теперь я понимаю, что ты придумывала кое-что поизощреннее, чем простая смерть. Джеймса и Альбуса мне теперь жаль ещё больше. Джинни не успела подивиться спокойствию, с которым это было сказано, как Гарри вдруг бросился к ней, начиная щекотать. Женщина расхохоталась ещё сильнее, падая на кухонный диванчик и пытаясь отбиться от рук мужа. Получалось плохо, потому что из-за смеха её тело постоянно сотрясалось. Смеялась она, впрочем, не столько из-за щекотки, сколько из-за нависавшего над ней лица Гарри, все ещё залепленого мукой.***
— Как думаешь, сколько нам осталось жить? — негромко спросил Джеймс у брата, пока они оба прятались от Лили с обратной стороны горки. — Три, — ответил тот, глядя куда-то вверх. — Чего три? — не понял Джеймс. — Две, — обречённо продолжил Альбус. — Одна, — добавил он напоследок, прежде чем на головы братьев с горки упал огромный ком снега, которому позавидовал бы любой снеговик. Торжествующий хохот Лили ещё долго будет сниться им в кошмарах.