Наша любовь — это магия

— Меня убили! Убили! На этой фразе мужа Гермиона больше не могла сдерживать смех и согнулась пополам, насколько позволял её увеличенный из-за второй беременности живот. Её хохот эхом разнесся по округе, пока Рон продолжал изображать труп. Несколько мгновений назад двухлетняя Роза, играя с отцом в снежки, метко попала ему прямо в лицо. Тот, от неожиданности оступившись, упал прямо в большой сугроб. Девочка тут же принялась карабкаться по Рону, попутно забрасывая его снегом. К тому моменту, как Гермиона смогла отсмеяться, её муж был полностью закопан в снегу, только его рыжая голова в забавной шапке с помпонами одиноко показывалась из белой кучи. Роза же, с довольным видом осмотрев результат своих трудов, с широкой улыбкой повернулась к маме. — Снежный человек! — Молодец, Роза, хорошая работа, — улыбнулась ей в ответ Гермиона, а затем, хитро подмигнув, добавила: — Ну что, теперь мы можем идти домой и пить горячий чай? Девочка, быстро поняв замысел своей мамы, старательно прикрыла рот ладошкой, чтобы не захихикать, но озорной блеск в глазах выдавал её с головой, когда она закивала на предложение Гермионы. — У нас осталось печенье? — спросила Роза. — Конечно, ещё много печенья, — ответила волшебница, направляясь в сторону дома и игнорируя возмущённое пыхтение Рона, который все ещё лежал в куче снега. Роза отправилась следом, деловито отряхивая свои варежки, когда Рон не вытерпел и со вселенской трагедией в голосе воскликнул: — Конечно, идите, ешьте печенье! А я останусь здесь, умирать от холода и голода. Только об одном прошу я вас — передайте мою любимую кружку по наследству моему будущему сыну, пусть у него будет хоть какая-то память обо мне! Гермиона только снова расхохоталась, и даже Роза больше не пыталась сдерживать хихиканье. — Ну что, сжалимся над папой и спасём его? Девочка снова закивала, первой бросаясь обратно и начиная откапывать Рона. Гермиона решила к ней присоединиться, просто чтобы видеть недовольное лицо мужа, которого собирались бросить в снегу. После своего освобождения Рон медленно поднялся и принялся лениво отряхиваться. Но, как вскоре выяснилось, эта медлительность была нарочитой, потому что спустя несколько секунд мужчина вдруг сорвался с места и побежал в сторону дома, на ходу крича: — Все печенье будет моё! На лице Розы отразился настоящий ужас, и она, восклицая что-то протестующее, бросилась следом. Гермионе оставалось только весело фыркнуть и отправиться следом. А то с этих двоих станется — ещё все печенье без неё слопают.