Мелькают дни

      Атмосфера в поместье Жуанвиль уже какой день кряду царила мрачная и тяжёлая. Адонис по многим причинам ненавидел высший свет, в который входил по праву своего рождения, к собственному величайшему сожалению, и то, что сейчас в его доме царило напряжение, было одной из этих причин. Сам Адонис ходил в постоянном напряжении и раздражении, в то время как его возлюбленная супруга была подавлена, и на глазах её то и дело появлялись слёзы. А всё потому, что скучающим аристократам, этим гиенам, злорадствующим над другими и друг над другом, нечем было заняться, кроме как перемывать кости Адонису и его семье.       При дворе его никогда не любили, так что неудивительно, что как только появился повод, в него поспешили впиться с особой безжалостностью и удовольствием. И ладно, если бы это касалось одного лишь Адониса, он бы пережил, но нет, шакалы не обошли своим вниманием и Сальвию, заставляя её страдать и чувствовать себя неполноценной.       «Столько лет в браке, а у вас всё ещё нет наследников»       «Присмотритесь к своей супруге, милорд, может, на ней какая-то порча?»       «Женщина — а не может справиться со своим первейшим долгом — позор для мужа!»       «Искали бы вы себе другую жену, милорд, и не позорились»       Злые языки злорадствуют над Адонисом, и даже тесть сыплет на Сальвию упрёками, глядя на неё с холодным презрением. И тёмная волна поднимает в груди маркиза, а терпение медленно подходит к концу. Да что эти змеи себе позволяют!.. — Адонис, — Сальвия не смотрит на него — лишь бросает полные вины взгляды украдкой. Она выглядит такой несчастной и уставшей, что сердце Адониса обливалось кровью. — Я слушаю тебя, дорогая, — он старается говорить мягче, пряча от жены нервозность и раздражение. Она ведь совершенно не причём. — Я много думала, — супруга вздыхает судорожно, и Адонис хмурится. — Тебе стоит развестись со мной, — её взгляд отчаянный, полный вины, стыда и разочарования. — Найти себе лучшую жену, которая точно сможет подарить тебе ребёнка, а может даже не одного…       Холодная ярость мгновенно вскипела в крови, и Адонис мысленно пожелал медленной и мучительной смерти всем, кто клеветал на Сальвию и довёл её до такого состояния. Вздохнув, он попытался взять себя в руки и открыто посмотрел на супругу. Осторожно взял в свои руки её ладони и заглянул в глаза, которые она старательно отводила в сторону. — Ты лучшее, что случилось со мной в этой жизни, — искренне произнёс он. — Мне всё равно, что говорят эти змеи за нашими спинами — даже если ты не сможешь родить мне ребёнка, я всё равно буду любить тебя. Я не хочу разводиться с тобой, только если ты сама не хочешь этого.       Глаза Сальвии снова наполнились слезами, и она покачала головой, поджав губы. Адонис аккуратно и мягко привлёк её к себе, обнимая, и супруга всхлипнула, уткнувшись в его плечо. Он скрипнул зубами, мрачно посмотрев впереди себя. Ради спокойствия Сальвии необходимо было что-то делать, и самое простое и действенное решение, на самом деле, напрашивалось уже давно. К сожалению, заткнуть поганые чёрные рты он не мог, но мог оградить свою семью от их клеветы. И именно это собирался сделать, добровольно удалившись от двора и высшего света, отдыхая в блаженном одиночестве от них.