Держим курс Дьяволу навстречу

***

Новый месяц как-то не задался. — То есть вы, получается, теперь часть команды? — изумленно в унисон спрашивают Балу с Поручиком, одинаково вскидывая брови и переглядываясь, глупо чему-то улыбаясь. Пока за ними, также одинаково разинув рты, громко прыснув валяются Горшки, весело хохоча.       В ночной тишине острова доносились лишь голоса пиратов. На небе ярко мерцали звёзды, юный месяц спускался к горизонту и, хоть с момента происшествия на корабле прошло не так уж и много времени, кругом царила темень, перебиваемая белой пеной волн и, на удивление светлым при всей своей влаге песком. Из тропических зарослей слышен непрерывный и непривычный гомон обитателей этих мест, которые предпочитают бодрствовать только с наступлением ночи и наступлением хоть как-то снизившейся до предела нормальных цифр температуры. — Тооочно. — протянула Мышь, распахнув глаза. С одной стороны она пребывала в таком же недоумении, что и её команда. С другой — девушку это радовало, ведь она, не подозревая, сумела насолить Серому Кардиналу и даже отомстить в некотором роде. Но ещё больше Мышь поразила реакция офицеров:       Сначала все трое жалобно и непонимающе уставились на неё, будто бы она может все исправить одним лишь своим приказом. Догадываясь о таких мыслях, Мария обвела их подозрительным взглядом, а после, схватившись за живот, начала громко хохотать, подобая подельникам после очень уж удачной проделки или шутки, за которую они не успели получить люлей. Ведь это зрелище просто не могло вызвать другой реакции кроме смеха и толики жалости: Ренегат, свернувшись калачиком, насколько это возможно, и, обхватив колени руками, в панике тараторит: «нет-нет-нет». Князев истерически смеётся, распахнув глаза и глядя куда угодно, лишь бы не встречаться взглядом с Горшком или Мышью. Яков, прикрыв глаза согнутой рукой, шмыгает носом, не думая ни о своем виде, ни о ком-то рядом, кто мог бы за ним наблюдать.       Пока офицеры страдали от собственной же глупости, пираты были в неменьшем удивлении, не до конца понимая такого всплеска эмоций со стороны капитана, которая с появлением на корабле офицеров старалась не показывать явного злорадства. По прошествии необычайно молчаливых минут, мышиная команда, переглянувшись между собой, уставилась на капитана, постепенно успокаивалась, с каждым смешком восстанавливая прежнее вертикальное положение, а спустя ещё пару мгновений, воскликнула: — Вот идиоты! — с испанским стыдом прикрывая лоб и глаза ладонью, проговаривает Мышь, но тут же убирает её, глядя сначала на офицеров, затем на пиратов, а после вновь на королевских моряков, возглашает: — Точно! Вы ж теперь мои идиоты! Рыжеволосая с горделивым видом невольно оглядывается в поисках Серого Кардинала, но снова хлопает себя по лбу и возвращает свое внимание на уже-не-офицеров, глядя сверху вниз. — Но этого же не может быть. — утерев лицо, бубнит Андрей, приподнимаясь на локтях и возражая: — Во-первых, мы не соглашались. Во-вторых, нет бумаг. В третьих…с какой это стати мы пираты?!. — Таков суровый закон моря. — просто и равнодушно отвечает Мышь, пожимая плечами. — Тем более, ваш капи…тан… Хотя нет… — не успевая договорить, девушка приставляет указательный палец к подбородку, специально делая задумчивую паузу и нагнетая обстановку, а через мгновение продолжает: — Вам это знать не обязательно. Вновь как-то даже победно взглянув на офицеров, рыжеволосая осознает, что её слушают только пираты, а бывшие королевские моряки не поменяли своих положений и находятся горизонтально на песке всё в таком же недоумении, что и раньше. Она скептично приподнимает уголок рта, наклоняя голову и разглядывая этих «нытиков», думая, что им очень повезло, что Серого Кардинала нет поблизости.       Царила тропическая ночь и, не смотря на кажущееся наступление рассвета на корабле, остров категорически отказывался принимать эти правила и наслаждался мраком, сочетающимся с дальним мерцанием звёзд и созвездий. Морской прибой медленно накатывал волнами, по влажному от опустившейся росы песку довольно слышно передвигались крабы, спеша по каким-то своим делам. Кроме этого со стороны дебрей и зарослей доносился привычный шум ночных тропиков, вовсе не волнующий находящихся на побережье. Все члены двух мореходных команд, ставшие теперь одной единой, находились в полной прострации, пытаясь или нет хоть что-то предпринять.       Мышь, которой, казалось, никогда не надоест наблюдать за происходящим, закатила глаза и указала на бывших офицеров, жестами что-то объясняя пиратам. Последние, в лице старой команды, подошли к бывшим королевским морякам, выполняя приказ и собираясь привести тех в чувства, начиная с кудрявого, лежащего ближе всех: — Нет-нет-нет! Этого не может быть! Нет! Отстаньте от меня! — запротестовал первый помощник, в лице Якова, утерев слезы манжетом рукава и отрешенно глядя в сторону водного горизонта. — Да вы шутите…это невозможно. Давайте договоримся… — не смог подавить очередной нервный смешок квартирмейстер, в лице Андрея, оттягивая ворот рубашки, пытаясь вдохнуть глубже и проветриться. — Это ложь! Я вам не верю! Вы нагло врете мне в лицо! — демонстративно заявил навигатор, в лице Саши, пальцами одной руки зарывшись в длинные растрепанные волосы, другой в песок.       Пираты лишь скептично посмотрели на Машу, нервно указывая на лежащих на песке. Та в ответ покачала головой и поджала губы, приподняв уголки рта, поэтому её команда просто махнула руками на офицеров и дружно направилась к будущему месту привала. «Это пройдёт» — пронеслось в голове до сих пор наблюдающей за этим Мыши, затем добавилось то самое сомнение: — «Надеюсь». — Также она думала о том, что в данный момент ничем не может им помочь, но и оставить здесь девушка их не может.       Остаётся только ждать, а этого делать не совсем хочется, поэтому Мария исполнила первое, что пришло в её рыжую макушку: подошла к Князеву и пнула неслабо, чтобы обратить на себя внимание, но и не так сильно, чтобы повредить, ибо тогда мало пользы можно будет извлечь из парня. — Ты вроде, тут самый старший по званию из своих. — обратилась Мышь к светловолосому, который, глянув снизу вверх аккуратно кивнул, а пиратский капитан продолжила: — Так вот и скажи своим, чтобы поднимались и следовали за остальной командой, а не балду гоняли. — Как будто они меня послушают. — еле слышно пробурчал тот, скрестив руки на груди, но на ноги все же поднялся и под грозным взором серых глаз шумно выдохнул и поговорил: — Всё слышали? Следуйте за пира… — он остановился на полуслове, снова поймав тот же серьёзный взгляд Марии, который, как не хотелось бы Андрею признавать, был чем-то похож на Серо-Кардинальский.       Спустя полминуты Князев посмотрел на капитана пиратов с читаемой на лице фразой: «я же говорил», — ведь офицеры не то, что не сдвинулись с мест, они просто полностью проигнорировали приказ второго по значимости человека на корабле. Но отступать было некуда, поэтому светловолосый несмелыми шагами двинулся к товарищам, грозно глядя на последних, которые и слушать его не желали. Прекрасно понимая, что ничего не выйдет, Князев шумно выдохнул и, пересилив самого себя, скривил и так кислую моську, еле слышно проговорил: — Пожалуйста. — он сощурился, но затем открыл сначала правый глаз и только потом левый, повторив: — Ну, пожалуйста. — юноша мысленно обругал самого себя за то, что просто напросто сейчас стоит и позорится, показывая свою слабую сторону, что не хотелось бы делать.       Ренегат, который случайно услышал чужую просьбу, распахнув глаза, оторвался от своих страданий и уставился на квартирмейстера. Тот прикусил щёку изнутри и, почти незаметно вскинув голову, глядел на небо. Саше даже стало его жаль. Он приподнял уголки рта и, выдохнув, поднялся на ноги, стряхивая с себя прилипший песок и сжав мокрые волосы, дабы избавиться от воды. Андрей неверяще посмотрел на навигатора, оглянувшегося на кудрявого и нахмурившегося. Леонтьев обернулся на квартирмейстера с немым вопросом «что?», затем перевёл непонимающий взор на Мышь, которая кивком указала на бывшего первого помощника капитана офицеров, давая понять, чтобы те скорее поднимали Цвиркунова. Для полноты картины ей не хватало начать нервно топать ногой возле себя.       Повисла напряжённая тишина, которую никто не хотел нарушать даже шевелением. Откуда-то из леса донёсся крик, чем-то похожий на человечий, тут же над чащей взметнулись какие-то птицы, а над пляжем пролетело несколько чаек, перебивая этот крик, на удивление, звучавший дольше чем ожидалось. Скорее всего, это был кто-то наподобие козодоя или павлина, поэтому моряки только прислушались, останавливаясь на минуту, но поняв, что в этом ничего такого нет возвращаются к молчаливым переглядкам.       Устав от топтания на месте и бездействия других, Ренегат сделал пару шагов из стороны в сторону и ему тут же в голову взбрела идея. И чтобы убедиться в возможности осуществления своей задумки, юноша огляделся и на пару секунд остановил свой взор на кудрявом. После чего, хитро улыбнувшись гениальности своих мыслей, темноволосый подошёл ближе к первому помощнику и, обернувшись, с наигранным удивлением в голосе нарочито-громко произнёс: — А? Балу? Ну да. — от услышанного имени, Яков резко подскочил, чем и воспользовался королевский навигатор, подхватив того со спины под подмышки, по инерции заставляя сделать пару шагов назад, дабы не упасть.       Осознав, что они зря исполнили чужую волю, Саша с Яшей переглянулись между собой, недовольно переводя скептичные взгляды на Андрея, который, в свою очередь, опасливо глянул исподлобья на Мышь, разводя руки в стороны и нервно пожимая плечами. — Да уж, квартирмейстер из тебя никудышный. — пиратский капитан осуждающе покачала головой, поджав губы и скептично приподняла уголки рта.       Несколько минут спустя, все бывшие офицеры королевского флота, смирившись, молча следовали за довольно улыбающейся девушкой, которая что-то даже напевала себе под нос.       А ночь все продолжалась, находившиеся совсем над головой звёзды светили ярче чем обычно, если приглядеться и на хотя бы на минутку остановить взоры на небосклоне можно было увидеть как некоторые из них осыпаются вниз. Виды действительно завораживающие, особенно в сочетании с лёгким волнением на море, накатывающими волнами и лёгким бризом, приносящим запах соли и тропических растений. На деле идти было не так уж и долго, если кто и засекал и считал, то шагов 200-250, но весь путь проходил через, хоть и слегка влажный, но песок, с радостью поглощаюший ступни. Вот благодаря этому песку юноши почти выбились из сил.       Наконец Мышь остановилась, уперев руки в бока и молча всматривалась в береговую пустоту, где все, сделав своё дело, заключающееся в установке привального лагеря, с чистой совестью уложились на брёвнах уж очень удобно развалившись, подперев головы руками и тихо болтали о своем, чтобы не услышали посторонние уши. В то время как квартирмейстер и первый помощник раскурили трубки, наблюдая за выдыхаемым дымом.       На самом деле, никто не доставал эти бревна, они лежали здесь нетронутыми, а пираты просто застолбили это место, не став ничего делать и зная, что в скором времени, вся команда продвинется дальше в лес. Они благополучно не обращали ни на что внимание и тихо над чем-то хихикали. Внезапно раздался истошный крик, а Ягода подскочил со своего места, судорожно тряся руками, пытаясь что-то с себя стряхнуть и крича «КРАБЫ!», в то время как Миша с Сашами буквально взорвались от смеха, а Поручик даже схватился за живот, переворачиваясь на бок, через силу и смех повторяя «ой не могу!». — Что это было такое?! — буквально прокричал Леша, кипя от злости и недовольно уставившись сначала старшего подельника, который никак не реагировал, продолжая хохотать, а затем на брата, бывшего не менее довольным от такой шутки. Младший даже кинулся к нему с кулаками, а тот успел сгруппироваться и крикнуть: «ЭТО БАЛУ!»       Пиратский первый помощник, в свою очередь, уже успокаиваясь от смеха, быстро повернулся к квартирмейстеру, не ожидая такой подставы, но даже не успел пикнуть «наглая ложь!», как юнга заметивший в его руках веточку, кинулся на блондина с криками: «Джерррронимо!» — тот успешно увернулся от такой злобы Ягоды, который по инерции случайно пробежал мимо, что вызвало ещё больший смех со стороны Горшка и Поручика. Первый, поперхнувшись дымом, закашлялся, в то время как его брат замер, непонимающе блымкая глазами и глядя на старшего.       Младшего конечно, это не остановило, и он решил отомстить главному своему обидчику в лице первого помощника, а поэтому, встав в стойку «быка», Леша наклонил голову, собираясь побежать на Балу тараторя что-то наподобие: «ты у меня сейчас получишь, белобрысый!» — Кхм-кхм. — этот момент нарушил кашель Маши, которая для пущей убедительности поднесла ладонь ко рту и вскинула брови. — Каким бы буйным не был бык — на банке пишется тушёнка. — взглядом проводив подельника, Поручик упер руки в бока, но почти сразу же развёл одну из них. А блондин, замерев на полудействии, неожиданно округлил болотные омуты и, не поворачивая головы, посмотрел по сторонам, будто только сейчас заметив капитана и бывших офицеров. Мышь подошла ближе, и уселась на свободное бревно, рядом с Горшком, оглядываясь по сторонам и проговаривая: — Какие вы у меня молодцы. — была бы ее воля, она бы потрепала сидящих по обе руки за щеки, но вместо этого с сарказмом продолжила: — лагерь разбили, костер разожгли, воду натаскали, а мы… — тут она указала на бывших офицеров вытянутой рукой, с каждым словом становясь все грознее: — …а мы пришли на все готовенькое! От этого тона всем стало не по себе: пиратам, которые ничего не сделали и бывшим офицерам, которые и близко ничего не сделали, хотя их об этом и не просили. — Так мы, это… — начал искать отговорки Горшок, почесав голову и оглядываясь на друзей: — проверяли удобно ли тут отдыхать. А ты… вы пришли как раз в этот момент. — юноша развел руки в стороны, ища поддержки у тех самых друзей, но нашел ее только в виде робких кивков и опущенных взглядов. Прошла молчаливая минута ожидания, как все услышали бархатистый голос, чей обладатель вытряхнул пепел, оставшийся от табака и потягиваясь поднялся на ноги, проговаривая: — Да, что-то мы засиделись. Хворост сам себя не соберёт. — блондин оглядел остальных, взглядом показывая, что он один его соберёт без какой-либо компании. Те, конечно же хотели возмутиться, но Мышь взяла инициативу на себя: — Конечно-конечно. Иди-иди. А вода, кстати тоже сама себя не принесет,. — взор серых глаз в темноте пугал намного больше, чем страшные птичьи крики, похожие на людские, а потому Поручик подскочил, подхватывая под руку Ягоду, с желанием убраться отсюда как можно дальше и не в одиночку, но тот принялся возмущаться: — Ээээ. Куда? Я на это не подписывался! — он хотел было вырваться и спрятаться за Машу, зная, что там подельник его не достанет, но не сделал этого, потому что ему действительно стало интересно, почему старший захотел уйти отсюда и почему именно с ним, а не в одиночку, например. Но он все равно продолжил настаивать на своём: — Мышь, ты же обещала, что они будут работать, а мы будем отдыхать! — он указал на высокого, в удивлении вытянувшего лицо. Юноша, невольно ставший свидетелем видимо сорвавшихся планов пиратов намеревался уйти, но лишь отвернулся сделав вид, что его полностью занимает разглядывание водного горизонта, где небо постепенно приобретало более темные оттенки, даже не собираясь возвещать о начале нового дня. — Ну вы ж дежурные, так что вы все равно будете работать. — непринуждённо ответила Мышь, просто пожав плечами и сделав шаг в сторону, тем самым подталкивая Ягоду к работе. — Пошли уже. А? — нарочито-недовольно проговорил Поручик, внимательно глядя на подельника. Это звучало как утверждение, нежели вопрос, а взор лесных глаз незаметно скользнул по высокому офицеру, который, когда подул прохладный ветерок, начал потирать плечи, а затем одернул укушенную руку, тихо прошипев от боли. Поручик поймал себя на мысли о том, что наблюдать за этим чудиком даже интересно, ведь никогда не знаешь, что он сотворит в следующую секунду. В принципе, как и сами подельники. — Погодите-ка… — протянул Лёша, вырвав друга из мыслей. Юнга поднял указательный палец, обращая на себя внимание и собираясь что-то сказать, но оказался резко перебит подельником, который тряхнул темной макушкой: — А я говорю: пойдем! — после чего отступил на несколько шагов, но остановился, завидев, что Лёша остался стоять на месте.       В это время капитанское внимание вновь отвлёк ее же первый помощник. Балу вальяжно подошёл к своему капитану, протягивая ей кокос и наклонившись, что-то прошептал ей на ушко, усмехаясь. До слуха дошел только ответ Мыши, которая вскинув голову, хихикнула и, оглянувшись по сторонам, спросила: — Хах. И где ты это добудешь? Блондин, не меняя невозмутимого положения, скрестил руки на груди, пробегая глазами по всей команде и офицерам, улыбнулся и, злобно сверкнув глазами вновь наклонился к девушке, коротко ответил: — Уже нашел. — он похлопал себя по рубашке и добавил: — Omnia mea mecum porto.       С интересом наблюдающий за этим всем Горшок, спокойно курил свою трубку и пускал ровные дымовые кольца, изредка косясь на офицеров, и останавливая внимание на их квартирмейстере, который был слишком увлечен своими мыслями, что не могло не отразиться на его уж слишком поэтичном для моряка лице.       Решив нарушить чужую задумчивость, темноволосый почесал затылок, размышляя о том, стоит ли подходить и начинать этот диалог, ведь тот будет либо припоминать ему это очень долгое время, либо может сотворить какую-нибудь неведомую для всех дичь. Поэтому, мотнув головой, Миша перевёл взор на водную гладь и решил никуда не идти.       Подельники, уже начавшие придумывать грандиозные планы по добыче воды, столпились, буквально нависая друг над другом и принялись предлагать как они осуществят задуманное, на всякий случай оглянувшись по сторонам, убеждаясь, что их никто не подслушивает и замечая подозрительно приблизившегося Ренегата: — Мы выроем колодец! — восклицает Лёша, чуть ли не прыгая от гениальности своей задумки. Поручик, улыбается, явно довольный этой мыслишкой, уже просчитывая как все будут их хвалить и лелеять. Но тут же блаженная улыбка пропадает с его лица и он становится серьезнее, тише проговаривая: — Ты че, дурачок что ли? — задаёт, казалось бы логичный вопрос темноволосый, опуская уголки рта стучит по голове, принимаясь объяснять тому самому дурачку очевидные вещи: — Она ж солёная! — Аааа точно…- в другую темноволосую голову приходит осознание и в ней же открывается вся правда про этот остров. — Но водичка же нам все равно нужна. Только где мы ее достанем? — А это уже не наших умов дело. — он заговорщически улыбается и подмигивает, с зажмуренным глазом поворачиваясь к рыжеволосой. Маша сначала закатывает глаза, читая этих двоих как книгу, и зная, как те соберутся поступить, а после переводит заговорщический взор с подельников на злорадно усмехающегося Ренегата, по хитрому взгляду серебряных омутов догадавшегося о чужих намерениях. Поэтому бывший офицер, опустив уголки рта, быстро делает жест, будто бы сдаётся, проговаривает: — Я не хо́чу! — мотая своей растрепанной от всего пережитого макушкой. Тут включается старший подельник, обрадованный идеей, что за него физический труд будет выполнять кто-то другой, а потому начинает очень уж навязчиво кивать, пугающе не мигая смотря снизу вверх. Высокому ничего не стоит, чтобы понять, что имеет в виду пугающе кивающий, но он лишь вскидывает брови и переводит скептичный взор с одного подельника на другого. — С вами? — усмехается Леонтьев, скрещивая руки на груди и вновь мотая макушкой, уже немного в панике добавляя: — Да что я чокнутый? — подельники переглядываются между собой, а после, вновь переведя внимание на навигатора, одинаково согласно качают головами.       В тот момент, не следя за общим весельем, Яков заметил удаляющуюся белобрысую макушку и громко выдохнул, но тут же замер, почти незаметно оглянувшись и убедившись в том, что этого никто не услышал. После чего васильковые омуты скептично оглядели место вокруг, а их обладатель уже менее скептично вскинул голову, увлечённо глядя на звезды, появляющиеся сквозь пальмовые листья. Темнота царящая вокруг, преобразуясь, мурашками пробегается по спине, а юноша чувствует себя неуютно, и хочется просто оказаться на несколько часов позже, ощущая лицом лучи восходящего солнца.       Чужие шаги за спиной, заставляют юношу вздрогнуть и уже менее скрытно осмотреться по сторонам, узнав их источник, которым оказался Андрей, недовольно нахмурившийся и не глядящий никуда, кроме как под ноги, первый помощник заметно расстроился. Это заставило насторожиться, ведь причина разочарования кроется в мыслях, о которых офицеру не следует даже знать, не говоря о том, чтобы чувствовать. Заметив кудрявого, бывший квартирмейстер останавливается, на пару секунд сощурив глаза и взглядом испепеляя товарища. Затем он оглядывается через плечо, следя за удаляющейся фигурой высокого и вновь оборачивается к Якову. Все движения светловолосого неуверенные, дерганные и нервные, что не может не выдать скрытую им же бурю эмоций, но чем она вызвана — не знает никто. Тем более, сам Андрей. — Никогда не сомневался в том, что он первый предаст Её Величество. — начал подошедший, наконец-то переведя внимание на кудрявого. — Хорошо, что капитан этого не увидел, хотя я думаю он должен знать, если среди нас завелась крыса. — на последнем слове Андрей сделал особенный акцент, говоря с каким-то довольным безумием в голосе. Цвиркунов, зная предвзятое отношение квартирмейстера ко всем, кроме себя, слушает подошедшего в пол-уха и лишь закатывает глаза на чужие подозрения. Хотя Яков думает о том, в чем толк «предательства» навигатора по словам Князева, если все офицеры уже мертвы для остального мира. Поэтому, поразмыслив ещё немного, первый помощник хочет озвучить свои мысли, но останавливается, явно оторопев от последовавших чужих слов: — Хотя…фактически мы все предали Её Величество и капитана… — васильковые глаза были распахнуты до невозможного, ведь за все время своего «существования» Князев то и дело винил всех, кроме себя, даже, когда вина полностью лежала на нем.       Яша почувствовал, как в него что-то прилетело, запутавшись в растрепанных мокрых кудрях. Юноша нахмурился, сразу же доставая отвлекший от мыслей предмет, который оказался сухой веточкой. Затем он задумчиво повертел её в руках, почесал затылок и неприятно поморщил нос. Наконец-то решив узнать кидавшего виновника, первый помощник обернулся, предполагая, кто бы это мог быть. Цвиркунов, улыбнувшись каким-то своим мыслям, поправил волосы, лезущие в глаза и обернулся, готовый начать диалог. Уголки его рта опустились, стоило только заметить пиратского квартирмейстера, который также предвкушающе улыбался, а, заметив на себе чужое внимание, вскинул брови, состроив виноватую моську: — Блять, помазал! — тихо прошипел Горшок, кинув злобный взгляд на Князева, будто тот был виноват в его неудаче. Яков, наблюдающий за больно изменчивой и пугающей в темноте мимикой пирата, невольно почувствовал «испанский стыд», но при этом усмехнулся, когда понял, в кого тот целился. Да и сам квартирмейстер жестами, а вернее своей головой намекнул об этом, прося его не сдавать. Поэтому, вскинув брови и вытянув в удивлении лицо, бывший офицер медленно отвернулся, покрутившись на носочках и так же медленно и молча удалился прочь.

^^^

      Ренегат, которому пришлось смириться и выполнить приказ Мыши, но который пытался убедить самого себя в том, что просто сумел извлечь нужную ему выгоду, в мрачном настроении плелся за подельниками, скакавшими впереди. Время от времени они переходили на шаг, начиная шептаться между собой и кидать на бывшего офицера странные взгляды, которые иногда становились то испуганными, то просто беспокойными. Наконец-то старший из них не выдержал и развёл руками в стороны, воскликнув: — Да не может такого быть! — юноша обернулся, быстро оглядев шедшего позади, который, смирившись, что при всём желании не сумеет подслушать план подельников, не оставшись незамеченным, разглядывал виды вокруг. Сейчас троица шла вдоль каменистого берега, который появлялся стоило только пройти несколько шагов по мокрому, но поглощающему босые стопы песку. Волны беспощадно бились о валуны, а капли, словно множество маленьких драгоценных камней рассыпались вокруг. Так что невольно вспоминаются строки одного стихотворения, в котором герой обращаясь к морю, просит открыть его глубокую тайну. Но то отвечало безмолвием, лишь волны разбивались о прибрежные камни:

«Ты бьешься, ты воешь, ты волны подъемлешь,

Ты рвешь и терзаешь враждебную мглу…»

      Это завораживало, поэтому Ренегат, слегка распахнувший глаза, почти не глядел себе под ноги. Юноша, словно чувствовал себя этим героем и даже остановился бы, но пираты, шедшие впереди не предоставили такой возможности, хотя складывалось ощущение того, что эти двое и вовсе забыли о его существовании.       Фраза, произнесенная Поручиком слишком громко, заставила навигатора невольно вздрогнуть и также неосознанно приковать свое внимание к пиратам, старший из которых, заметив чужие действия, вскинул брови и отвернулся, сделав вид, что ничего не было. Хотя, немного погодя, юноша снова пытался убедить своего подельника в ошибочности его теории: — Ты мне втираешь какую-то дичь! — он развёл рукой, чуть не задев собеседника. — Это я-то?! — Ягода вопросительно указал на себя, чуть не подскользнувшись и не упав в воду, размахивая руками, если бы не Поручик, успевший схватить младшего за шапку, которая и осталась в Сашиных руках, но без своего хозяина, который от неожиданности произошедшего замер в испуге, перестав дёргать руками и шататься, следовательно и перестал падать, предупредив чужое падение. Оба пирата прыснули, не сумев удержаться. — Да-да. Ты! — старший, продолжая держать шапку друга, наклонился ближе, говоря ему это прямо в лицо. Затем он оглянулся через плечо, глядя на Ренегата, скрестившего руки на груди с угрюмым выражением лица плетущегося за подельниками. Припомнив недавние события, Поручик прикусил щёку изнутри, после чего толкнул подельника, но тут же поймал его, решив напугать, что у старшего вышло просто превосходно. Лёша вцепился в него, собираясь начать возмущаться, но останавливаясь, опасаясь, что друг может взаправду столкнуть его в морскую пучину. — Это он-то! — юнга указал на бывшего офицера, уже приблизившегося и бессовестно подслушивающего чужой спор, но от этого резкого действия со стороны младшего пирата, Леонтьев дернулся и невольно сделал шаг назад, что было ошибкой. Камень позади оказался слишком шатким и скользким, поэтому навигатор, бывший во время «прогулки» с подельниками в туфлях, которые последние вернули совсем недавно вместе с рубашкой и жилетом, пострадавшими от чужих бессовестных рук, подскользнулся и, не сумев сохранить равновесие, размахивая руками, оказался в воде.       В него почти сразу же «врезалась» волна, и высокий отвернулся, отплевываясь и безуспешно пытаясь протереть глаза. Подельники, с разинутыми ртами наблюдающие за Ренегатом, схватились за животы начиная гоготать с промокшего вида офицера. Последний вскинул голову и с явно читающейся обидой во взгляде посмотрел на пиратов, которые, как ему показалось, готовы были от смеха кататься по полу, но чудом этого ещё не сделали. Но это было ещё полбеды, ведь стоило только Саше осуществить прежний план и проморгаться, прикрыв лицо рукой и защищаясь от новой волны, как она принесла что-то твёрдое, ударившее молодого офицера, который тихо прошипел, неприятно скривившись. Это вызвало не меньший взрыв смеха, который Ренегат терпеть уже не собирался, поэтому прорычав: — Qu'est-ce que vous êtes ennuyeux! — поднялся на ноги и, вновь чуть не поскользнувшись, всё-таки вернулся на берег. Затем со словами: — Le Diable. — впихнул ту самую бутылку в руки старшему подельнику, который сначала замер, а после, распахнув глаза, взором проводил удаляющуюся фигуру офицера, пока Ягода все ещё продолжал смеяться. Поручик помотал головой, возвращаясь в реальность, после чего начал разглядывать предмет, отданный высоким: — Оппа…гляди! — обратился он к подельнику, пихнув того в бок и привлекая к себе чужое внимание. Саша оглянулся, пытаясь отыскать ушедшего, но, не обнаружив последнего, вернулся к исследованию предмета в руках. Шум волн и брызги воды напомнили обоим пиратам о прошедшей ночи и о состоянии корабля. Что было удивительным и сразу отвлекло мысли молодых разбойников — они ни разу сегодня не увидели чаек, хотя может быть по дороге эти двое всё-таки обнаружат морских птиц. Поэтому, обменявшись заговорщическими улыбками, юноши кивнули друг другу и отправились в путь, проговаривая: — Нас ждёт богатство! — Пиастры! Пиастры! — поддакивает Ягода, начиная скакать от радости.

^^^

      Когда Горшок, взглядом проводив кудрявого офицера, обернулся на место, где должен был быть светловолосый, тот уже стоял по колено в воде и глядел на далёкую водную гладь. Что-то необычное и даже поэтичное было в его образе. Темноволосый тихо хрюкнул, качая головой в ответ своим мыслям. Засунув одну руку в карман, он, плавно покачиваясь в «такт» ветру, подошёл ближе, собираясь безнаказанно напугать бывшего офицера: — А ты чё такой смурной? — улыбаясь, довольно спросил Горшок и, наклонив голову, исполнил задуманное, явно испугав своего невольного собеседника, вздрогнувшего от неожиданности слов и холода чужого прикосновения. — А че мне? Радоваться что ли? — задаёт вроде бы риторический вопрос Андрей, после чего продолжает: — Я не знаю сколько ещё выдержу. — последний оборачивается, пустым немигающим взором уставившись на Мишу. Затем, неожиданно для пирата, но не для самого себя, спиной плюхается в воду, раскинув руки и ноги. В таком странном поступке и виде королевского моряка царила все та же поэтичность, которую Горшок приметил ещё несколько минут назад и которую бывший квартирмейстер нарушил почти сразу, вырвавшись из размышлений. Небесные омуты внимательно глянули снизу вверх, а их обладатель задал вполне себе логичный вопрос: — А ты че припёрся, собственно говоря? — Узнать, что ты здесь вытворяешь. — с одной стороны пиратский квартирмейстер был готов расхохотаться, с другой — распахнув глаза, внимательно наблюдать за этим чудиком, ведь как-никак такого развития событий он точно не ожидал, поэтому пришлось импровизировать. — Узнал? — усмехнулся Князев, отведя взор и разглядывая светлеющее небо над головой. Накатившая волна накрыла его с головой, заставив скорчить недовольную мину и начать отплевываться. — Почти, но мне кажется, что не всё. — задумчиво почесав затылок, Миша вновь склонил голову набок, разглядывая собеседника и тихо хохотнув. — Ты прав. — тот снова приподнял уголки рта, покачиваясь на волнах. Тёплая вода окутывала офицера словно одеяло так, что даже ветер, время от времени становящийся прохладным, никак ему не мешал. Он получает на себе вопросительный взор карих омутов, но молчит. Такое внимание со стороны пирата ему даже нравится, ведь последний, кажется, единственный, кто готов слушать его россказни, поэтому юноша немного неуверенно продолжил: — Я вот просто заговор хочу устроить. Только никто слушать не хочет. Ушли они. — говоривший прикрыл глаза, явно недовольный сказанным. — А ты? — усмехнулся Горшок, все также глядя сверху вниз и уперев руки в бока. Он тихо прошипел, осознав, что намочил свой любимый плащ, поэтому, шумно выдохнув, темноволосый вскинул голову, исследуя небо, на котором с приходом рассвета постепенно меркли звезды. — А я остался. — уже совсем уверенно ответил Андрей, начиная понимать, что сам себе противоречит. Хотя, если подумать, то ничего нового офицер в этом для себя не открыл. Но он все равно напрягся из-за чего не смог удержаться на плаву, как делал это несколько секунд назад, и погрузился в воду. Шумно втянув воздух, юноша принял сидячее положение, но никуда не ушёл, мотая головой и отплевываясь, дабы убрать лишнюю соленую жидкость. Но не имея больше желания там оставаться, он резко поднял руку, протягивая её темноволосому, дабы тот помог ему подняться из воды. Но Горшок лишь сделал вид, что этого не заметил и как ни в чем не бывало продолжил: — Давай помогу…с планом. — бодро добавил говоривший, наблюдая за офицером, который сначала безуспешно попытался противостоять влетевшей в него волне и только потом, кряхтя и протирая лицо, поднялся на ноги. — А ты можешь? — осознав чужие слова, небесные омуты быстро и внимательно взглянули на предложившего. Андрей неверяще похлопал ресницами, глянув на пирата, каким-то неведомым образом уже добравшегося до берега. Горшок развел руками по сторонам и громко воскликнул, чтобы офицер его наверняка услышал: — Могу! — он улыбнулся, обнажая все имеющиеся у него в наличии зубы. Сам не зная почему, бывший королевский моряк приподнимает уголки рта и, перебирая ногами слегка мутную воду, также следует на берег. Говорить о том, какой именно план был у светловолосого, мы не станем, ведь каждый из них похож на предыдущий. Меняется только степень его изощренности и место действия. В какой-то момент Князев останавливается, приоткрыв рот от внезапно ударившего в голову осознания: — Стоп, это же был заговор против вас. — он стукнул себя по лбу, недовольно поморщившись. — Все равно неудачный. — качая головой, равнодушно ответил его собеседник, прикрыв глаза, но выглядел он при этом довольным. — И почему же? — не удивившись такой наглости и дерзости со стороны пирата, спросил Андрей, вскинув брови и скептично на него глядя. — А всё потому, что отравить нас у тебя не выйдет и после этого ты все равно не перестанешь быть пиратом. — пояснил Горшок с умным видом, подняв указательный палец и выпрямив спину. Затем он обернулся, глядя на своего капитана, которая что-то объясняла кудрявому офицеру, скрестив руки на груди и наблюдая за чайками. — Зато мы тогда сможем вернуться на службу. — со слабой уверенностью в голосе заявил светловолосый, отчего морской разбойник, вырвавшись из мыслей, перевёл на говорившего кофейные омуты. С его мимикой и харизматичностью только в театре играть. Оказавшись пойманным на этой мысли, Князев ухмыльнулся про себя, но не более того. Хотя уж слишком задумка была для него внезапной. — Не думаю, что вы долго там пробудете. С вашим-то проклятием. — продолжал оспаривать его темноволосый, разведя рукой, но сейчас он стал только более хмурым и мрачноватым, словно вторил штормовому морю. — Ты прав. Наше проклятие — это вы. Капитан этого точно не простит. Ему бы это не понравилось. — смирился бывший квартирмейстер офицеров, опустив голову и глядя себе под ноги. Тёплая вода и влажный песок ласково касались его стоп, а сам Андрей обернулся глядя на море, которое, наверное глубокое…не у берега, но…он незаметно мотнул головой, также незаметно поежившись. — Кстати, а где он? — спросивший резко оборачивается на пиратского квартирмейстера, будто бы тот обязан обладать этой информацией. Хотя, так оно и есть. Должен. И Горшок, сам не зная того, подтверждает чужие мысли, ответив: — По всей видимости, затонул вместе с кораблём. — под испуганный взор распахнутых небесных глаз, юноша спокойно скрещивает руки на груди, пальцами барабаня по плечу. — Вот дураак! Корабль ведь наш! — он хохотнул, вызвав раздражение на лице и в голосе своего собеседника: — Вы оставили его там?! На верную гибель! — начал наступать Князев, вплотную подойдя к пирату и с необъяснимым гневом в глазах глядя снизу вверх. — Вы…вы… Как вы могли поступить так! Стоп…его не было с тех пор, как… Что вы с ним сделали, черти?! — Андрей приподнимается на носочках, заглядывая в чужие карие омуты, но не более того. Хоть взор его самого выражает злобу, но при этом в нем читается испуг и страх за собственную шкуру. — Вы…вы…! — юноша махнул рукой, после чего опустился на пятки и сделал шаг назад, но зрительный контакт не прерывал. — Ну! Кто «мы»? Продолжай. — как-то недобро улыбаясь, проговорил Горшок, наклонившись. — Вы! Спасая свои шкуры, забыли о нем и оставили на корабле! — по спине офицера пробежала какая-то странная дрожь и, поддавшись ей, Князев отстраняется, делая несколько шагов назад и чувствуя, как прохладная волна ласково касается стоп. — А вы про него не забыли. — хохотнул темноволосый, немного наклонившись назад и показательно разведя руками. — Такие странные, весь прошедший день даже и мысли о нем возникало, а тут сразу мы виноваты. Глупый ты… — пират, принявшийся было отчитывать своего собеседника, хотел добавить чужое имя, дабы обратить на себя внимание, когда понял, что до сих пор не знает его, поэтому сымпровизировал и, чтобы не вызвать каких-либо подозрений, тараторит: — …офицер! — А вы будто бы вспомнили бы… — скорее обиженно, нежели как-то ещё, пробубнил себе под нос офицер, скрещивая руки на груди и повержено опуская голову. Странный он всё-таки парень. Его действия давно выдали принятие своей неправоты и стыд за сказанное, но светловолосый упорно шёл до конца и пытался во всем обвинить, если не товарищей, так пиратов…это понятие теперь слишком растяжимое. — Веришь? Но да. — наблюдая за внутренней борьбой офицера, ответил квартирмейстер морских разбойников, начиная выходить из себя, но этого показывал, скрываясь за маской безразличия. — Не верю. — просто ответил тот, скрещивая руки на груди и отворачиваясь. На что Миша закатил глаза и, также скрестив руки на груди, перекатился с пятки на носок. — Не тебе судить. — прорычал юноша, уставившись на своего собеседника. И что показалось странным — в карих омутах равнодушие сменилось азартом. — А кому? — не заметив этого, Князев обернулся на темноволосого, который начал вести себя, словно младший брат. Горшок убрал руки за спину и продолжал перекатываться с пятки на носок, изучающе оглядываясь по сторонам. — Точно не тебе. — игриво отвечает он, переводя внимание на офицера, приложив палец к губам и делая задумчивый вид. — Почему? — невольно перенимая чужое настроение, спрашивает Андрей, но делает это очень осторожно, словно опасаясь «спугнуть» хорошее расположение духа пирата. — Сам подумай. — оставаясь в прежнем положении, кинул последний. Затем юноша приподнимается на носках, сначала оглядываясь назад, а после за собеседника, который повторив его действия, начинает нервно заламывать пальцы, слегка ссутулившись. — С чего бы это? — квартирмейстер королевских моряков резко выпрямляется, когда хриплый голос звучит прямо за спиной, заставляя мурашки пробежаться по спине. Офицер чувствует чужое горячее дыхание над ухом и замирает, затаив собственное. Снова эта близость как тогда на корабле и…он даже не прогоняет эти мысли. Они ему нравятся, поэтому юноша аккуратно поворачивает голову, желая встретиться взглядом со своим собеседником, которого там уже не оказывается. — Вот поэтому. — Андрей снова вздрагивает, когда мокрый кожаный плащ темноволосого мелькает буквально перед носом, зацепив щеку. Взор небесных омутов вопросительно и с искренним непониманием оглядывает морского разбойника, который подойдя ближе, со словами: — Ладно. — хлопает его по плечу. — Пошли уже. — Куда? — вновь задаёт логичный, но не особо уместный, по мнению Горшка, вопрос, но тот лишь хитро улыбается. — Увидишь. — загадочно проговаривает темноволосый, после чего, чувствуя на ступнях прилипший мокрый песок, оба следуют в известную только пирату сторону.

***

      Леонтьев, потирающий плечи и пытающийся хоть как-то согреться, оглянулся через плечо, кинув ещё пару ласковых подельникам вслед. Мокрая одежда неприятно прилипала, а для полного счастья ему не хватало только холодного ветра, который, кажется, был единственным, кто пощадил Сашу. Но его мокрое состояние никак не расстраивало, ведь в голове юноша до сих пор прокручивал момент падения и злорадный смех подельников, на которых, ему вроде бы, как офицеру, должно было быть плевать. Но сердце говорило об обратном.       За этими глубокими размышлениями, Ренегат не заметил как чуть не налетел на буквально возникшие из ниоткуда кусты, но вовремя успел остановится, заслышав какие-то странные звуки, не предвещающие ничего хорошего. Сначала Саша немного потоптался на месте, выпрямившись и вытянув шею, дабы отсюда отыскать их источник, но, не сумев этого сделать, он робкими шагами двинулся на его поиски, постоянно оглядываясь и побаиваясь неизвестности. Подойдя совсем близко, бывший королевский навигатор замер, обдумывая план отступления в случае неудачи, после чего опасливо раздвинул листву, которая не вызывала у него особого доверия, и наклонился, чтобы лучше рассмотреть напугавшее его существо. Но последнего нигде не оказывается, поэтому юноша облегчённо выдыхает, прикладывая ладонь к груди и усмехаясь над тем, что испугался того, чего нет. Ренегат хотел было вернуться к дальнейшему исследованию этого острова, когда, развернувшись, почувствовал коснувшееся горла холодное лезвие ножа, обладатель которого оказался у высокого за спиной, сразу же скрутив руку и заставив согнуть спину, став в два раза меньше. — Ne me dérange pas, s'il vous plaît Monsieur… — тараторит Ренегат, вытянув руки вперёд, дабы договориться и избежать дальнейшего развития конфликта. Округлив маренговые глаза, он опустил их, повернув голову, и встретившись с болотными омутами, которые смотрели грозно и серьёзно, а светлые волосы были мокрыми, словно первый помощник пиратов попал под дождь. Бывший офицер перевёл взор ниже, цепляя им небольшой железный флакончик в другой руке пирата. Последний молчал, но по выражению его лица и действиям можно было догадаться о том, что блондин находился в гневе. Он повернул лезвие ножа, заставляя высокого задрать голову и снова отвернуться без возможности уладить внезапно возникший конфликт мирным путём. Молчание со стороны пирата, которого Леонтьев уже не видел, пугало Ренегата больше, чем его действия, ведь по последним можно было понять хоть что-то, а узнать, что творится в белобрысой башке и из-за чего блондин так взъелся было почти невозможно. Бывший офицер шумно и прерывисто выдохнул, уже действительно опасаясь за свою жизнь. — Хранзуц? — задаёт логичный вопрос первый помощник, сбиваясь с мысли и невольно ослабляя хватку. Леонтьев прикусил нижнюю губу, осознавая, что только что ляпнул. Он отпустил взор, изучая траву под ногами. — Что ты видел? — внезапно спрашивает Балу, переводя тему разговора на более волнующую его. — Да ничего особенного. — несмело ответил Леонтьев, искренне опасаясь и даже побаиваясь своего собеседника. Юноша до сих пор пытался понять, что произошло, но безуспешно. Мысли сбились в кучу, поэтому навигатор при всем своем желании не мог сконцентрироваться хотя бы на одной из них. — Ты видел как что я делал с волосами, да? — никак не унимался блондин, наклонив голову, желая узнать всю правду. — Что ты с ними делал? — офицер в изумлении вскидывает брови и недоуменно глядит на своего неподвижного и от этого более пугающего собеседника. — Ну, прожигал. — ляпнул последний, сведя тёмные брови домиком. После чего он не слабо хлопает себя по лбу, понимая, что сказал лишнего и что Ренегат на самом деле не видел, как Балу осветлял волосы при помощи перекиси, поэтому пирату пришлось срочно придумывать «план отступления». — Давай договоримся: я не рассказываю твой маленький секретик, ты не рассказываешь мой. — подняв взгляд, он как-то недобро улыбнулся, а навигатор, понимающий что находится в том же положении что и первый помощник пиратов не успел даже кивнуть, когда холодное лезвие вновь коснусь обнажённой шеи, а потому, вновь испугавшись за свою жизнь и разоткровенничавшись, начал тараторить: — Моя мама до сих пор думает, что мне нравятся девочки! Так что не бойся — я могила. — в ответ на это испуганное лепетание офицера Балу, удивившись такой откровенности со стороны темноволосого, вскинул брови и лишь промолчал, удивлённо блымкая глазами, пытаясь осознать сказанное. Ренегат, в свою очередь, поспешил добавить: — Eh bien! touchez là. — дабы свести тему на нет. Он произнёс это со слабой, но всё же уверенностью в голосе, подавая руку для рукопожатия. — Optime! — пират, не меняя серьезного выражения лица, ответно пожал руку, оглянувшись по сторонам. — Наконец-то нашёл! Хо-хоу! — послышалось откуда-то из чащи, заставив вздрогнуть обоих. Балу ещё раз метнул на высокого такой же удивлённый взгляд, потоптавшись на месте и заправив торчавшие волосы за уши. После чего буквально растворился ещё неожиданнее, чем появился. Замявшись, Ренегат ещё несколько минут находился в ступоре, осознавая произошедшее и обдумывая «секретики».       Возвращался юноша обратно тем же путем, каким и прибыл в это место, только в более мрачном настроении от осознания того, что не контролируя самого себя высказался на родном языке, о чем пытался скрыть ещё до поступления на морскую службу. Но с другой стороны, ему повезло, что сделал он это только сейчас и не перед офицерами.

***

      В предрассветный час, когда так медленно и неприветливо светало над волнующейся серо-зеленой водяной пустыней, утопающей в тумане, до сих пор царящем около берега, ветер стал мягче и теплей, а холод совсем не чувствовался. Мышь, расположившаяся на одном из брёвен, за обе щеки что-то уплетала. Когда взор серебряных омутов внезапно зацепил бесцельно блуждающего по берегу кудрявого офицера, она жестами пригласила его присоединиться к компании. Тот, заметив это, немного потоптался на месте, затем через плечо оглянулся на товарища, которого не обнаружил, на берегу стоял лишь квартирмейстер пиратов и глядел на воду. Он не знал, на что надеялся, глядя в сторону джунглей, хотя… наверное, знал. Юноша просто ждал возвращения Балу, который появляться даже не планировал, поэтому Яков решил последовать чужому приглашению и опустился на бревно неподалёку от воды. Капитан пиратов довольно улыбнулась и кинула хитрый предвкушающий взор на своего потенциального собеседника, но не успела она и рта раскрыть, как из тропиков наперегонки примчались подельники. Последние ещё несколько мгновений стояли, уперевшись руками в колени и, пытаясь отдышаться, пихали друг друга. Мышь на пару с Яшей обвели появившихся изучающими взглядами, после чего девушка немного поблымкала глазами, взором останавливаясь на предмете в руках старшего подельника. — Ром? — рыжеволосая вопросительно выгнула бровь, глянув на Лёшу, который уже полностью перевёл свое внимание на чайку кружившую над ними. Внезапно младший толкнул подельника вперёд с восклицанием «аккуратно!» Но зачем и с какой целью юнга это сделал — осталось только в его ушастой шапочке. — Да! Неет! — неожиданно в унисон протянули темноволосые, одновременно отрицательно качая головами и отвечая своему капитану. — А что тогда? Вы воду нашли? — та скрестила руки на груди и немного скептично посмотрела на подчинённых, которые переглянулись между собой, одинаково уставившись на Мышь. — Воду мы не нашли… — начал Поручик, разведя руками и продолжая отрицательно качать головой, как его тут же перебил своим восклицанием младший: — Затооооо мы нашли бутылку! — Ягода показательно поднял бутылку над головой, желая отогнать невидимую в темноте чайку. — С картой сокровищ! — продолжил его мысль Саша, снова подняв емкость с той самой картой сокровищ, стуча по толстому, изнутри покрывшемуся пылью стеклу. — И что вы хотите этим сказать? — задала вопрос рыжеволосая, со скептичным видом скрестив руки на груди. — Ну, что тут сокровища! — ответил старший из подельников с уверенностью, которая с каждым словом становилась все меньше. Младший, в свою очередь, завороженно следил за кружившей над ним чайкой, мысленно стараясь ее подманить к себе и посадить хотя бы на плечо, а поэтому забыл обо всем вокруг и никак не мог помочь своему другу с аргументами.       Наконец, ему удалось осуществить свой план, нарыв в карманах пару сухарей и поделив их на несколько частей, Ягода протянул ладонь, замерев и затаив дыхание. Птица почти сразу приземлилась на руку, пытаясь перехватить лакомство большим клювом, поэтому, Леша был на седьмом небе от счастья, выражая это только своей лучезарной улыбкой, где не хватало одного зуба.       Отвлекшийся было на свои мысли и звуки из джунглей Яков завороженно за этим следил, в удивлении приоткрыв рот, даже не прикрывая его ладонью, позабыв о манерах. Юноша первый раз видел чтоб кто-то так просто смог кого-то приручить. — Вот и отлично! — воскликнула капитан, хлопая в ладоши, решив порадоваться возможности разбогатеть. — Идите копайте! Девушка продолжила непринужденно улыбаться в то время как оба подельника вместе с ничего не подозревающим Яшей оторвались от созерцания чайки и направили свои взоры на рыжеволосую, которая посмотрев на них в ответ скрылась из глаз, а спустя минут десять молчаливых переглядок под стрекотание сверчков, вернулась, держа в руках появившиеся из неоткуда лопаты.       Гам создавали не только стрекотавшие сверчки и ночные цикады, но и вторившие им древесные лягушки и квакши, сидящие казалось бы, на каждой ветке каждого дерева, заметно заставляя нервничать младшего из подельников, который, дабы хоть как-то себя успокоить начал накручивать на палец косичку от шапки. Старший же нервничал по-другому поводу, вернее даже, не поводу, а от предстоящих дел, поэтому, чтобы хоть как-то успокоиться, он быстрым движением перехватил лопаты у Маши и, ничего не говоря отвернулся в сторону леса, желая быстрее начать и закончить.       Что уж говорить о бывшем первом помощнике офицеров, который практически остался один и опасался глупой выходки пиратов, знающих о том, что кудрявый с Балу нашли общий язык. Больше всего он остерегался поймать хитрый взгляд Мыши, не предвещающий ничего хорошего. И это могло бы сорвать его план… Стоп. У него же нет никакого плана.       Звон ударяющихся друг о друга лопат, заставил юношу вздрогнуть и обернуться, а через секунду, заметив старшего из подельников, щелкающего пальцами в попытках вернуть юнгу в реальность, который уже с пустыми руками отгонял приставшую к нему чайку, желающую получить больше, чем есть, Поручик расхохотался, зарабатывая на себе обиженный взор карих омутов, обладатель которых не менее обиженно указывает рукой на старшего.       В тот же миг чайка, до этого пристающая только к Ягоде, направляется в сторону его обидчика. Последний начинает отмахиваться от птицы, уронив лопаты и пустившись наутёк подальше от проблем и чайки.       Проводив его недоуменными взорами, оставшаяся троица блымкала глазами, после Мышь, успевшая подхватить те самые упавшие лопаты, торжественно вручила их юнге со словами: — Ну теперь ты сам. — получив на себе крайнюю степень изумленности на Лёшином лице, чей обладатель приоткрыл рот и распахнул глаза, она потрясла ими для пущей убедительности. — А я один не дой…не справлюсь. — неуверенно заявил Ягода, опустив голову и уже вопрошающе исподлобья глядя на капитана, надеясь на её милость. — Не дрейфь! У тебя будут помощники. — приободрила рыжеволосая, положив юнге руку на плечо и потрепав того за щеку. — Мой помощник только что убежал. — расстроенный младший большим пальцем указал пальцем за спину, где ни чайки, ни Поручика не было и в помине. — А я не его имела в виду! — проговорила Маша, махнув рукой и получив вопросительный взор юнги, она взглядом указала сначала на Якова, затем на только что подошедших Горшка с Андреем, выглядевших чересчур довольными. Квартирмейстер пиратов махнул рукой в знак приветствия, а Маша также вдохновенно продолжила: — О! Ты-то мне и нужен! — К вашим услугам. — нарочито услужливо ответил полностью подошедший квартирмейстер, для этого даже поклонившись. — А мне что делать?.. — перебил его младший брат, выпятив нижнюю губу, потом он прищурил глаза и добавил, указывая на бывших офицеров пальцем: — С ними. — те немного испуганно переглядываются между собой, начиная опасаться неизвестности. — Что «что»? — покривлявшись, переспросила Мышь, оглядев стоящих, почти покорно ожидающих своей участи, и продолжила непринужденно, махнув рукой: — Идите копайте. Лопаты есть, карта тоже… — Карта осталась у Пора. — не успела девушка договорить, как ее перебил Ягода, протирающий песок носком ботинка, которого через несколько мгновений тоже кто-то перебил. — АААААААА! — донеслось откуда-то сбоку, от туда же, почти вылетая из кустов, выскочил старший из подельников, размахивая руками, стараясь укрыть голову. — О, он уже здесь. — непринужденно отметила Маша, с интересом наблюдая за отчего-то решившим побегать кругами Сашей, даже не представляя от чего это могло быть. — Падла! — прокричал Леша, грозно махая кулаком, чуть не выронив лопаты. — Мы не на корабле, но правила соблюдаем. — приняв флегматичный вид, Мышь со слышимым хлопком дала младшему подзатыльник, да так, что тот принялся его тереть, звякнув орудиями труда, снова чуть не пороняв все вокруг.       В свою очередь, старший из подельников все приближается, бубня что-то неразборчивое, но когда он останавливается возле Маши, становится ясно, что все это время он бегал и просил убрать гоняющуюся за ним птицу, а сейчас можно было услышать его испуганный голос, вторящий: — Убери! Убери её! Услышав это, Лёша взмахнул рукой, наконец-то роняя лопаты и чайка улетела прочь, направляясь по своим делам. — Ух ты блин! — почти отдышавшийся старший пригрозил кулаком в небо, где птицы уже не было и в помине. — А она чего правда так сделала? — уже собравший уроненные инструменты младший, до этого следящий за покидающей сие место чайкой, обернулся заметив подельника, пригрозившего ему кулаком. Затем он сделал жест, будто бы сдаётся начиная тараторить: — Я не ожидал правда! Я не думал что она так сделает! — в панике юнга сделал жест будто бы сдаётся и ничком плюхнулся на спину в песок, вместе со своим бременем. Только сейчас начавший следить за всей этой какофонией Миша, ничего не стесняясь, хрюкнул ведь это ему кого-то напоминало и странно, что этим напоминанием был не его брат. — Давай вставай! Чё ты разлегся? — принявшаяся отчитывать Мышь проигнорировала Горшка, тут же пнув Ягоду носком сапога. Тот нехотя встал, собрав свои манатки и обиженно цыкнул на неё, затем, понурившись и опустив взгляд в ноги поплелся в сторону тропического леса, волоча за собой лопаты. — Давай шагай, чего ты встал? — всё также недовольно тараторила капитан, пытаясь выглядеть грознее для своих при офицерах. Поэтому все для того же виду, Поручик получает поджопник, который заставляет его сдвинуться с места и даже сделать пару шагов.       К удивлению, Саша быстро догнал подельника, предложив помочь с лопатами, и вот уже оба шагают, осуждая своего капитана. Оба подельника шли и олицетворяя поговорку: «у кого что болит — тот то и обсуждает» — Наконец-то нашёл хо-хоу! — от радости восклицает младший, чуть ли не подпрыгивая на месте, сразу же продолжая выражать свой поток мыслей: — А неплохо тебя Роберта уделала! — Что? Кто? — попытался осмыслить его собеседник, от неожиданности чуть ли не останавливаясь, пытаясь вспомнить кто такая эта Роберта, но его вопросы вместо внятного ответа получили только многозначительный взгляд карих глаз исподлобья. Осознание, того, что это имя Ягода дал чайке, догнало Сашу только через несколько десятков шагов, а спустя минуту молчаливого принятия этого факта, Поручик перевёл тему: — Кстати, а куда мы идём? — старший наклонился, пристально глядя на собеседника, пытаясь то ли загипнотизировать того, то ли заставить забыть непонятливость. — Не знаю, у тебя же карта. — просто пожимает плечами Алексей, глянув на друга, который до сих пор не отошёл от бесконечного потока мыслей подельника и продолжал свое дело с гипнозом. — У меня? — Саша показательно ткнул себе в грудь пальцем, сразу же принимаясь шарить по карманам жилетки. — Ну не у меня же. — с какой-то небрежностью в голосе кинул юнга, опустив уголки рта и показательно пожав плечами. Затем оба останавливаются, когда Поручик находит ту самую карту и демонстрирует её вытянув обе руки вперёд, словно старое вино на аукционе. После чего он принимается вертеть стеклянный предмет по кругу и многозначительно улыбается. — Ну ты хотя бы посмотрел бы для приличия. — прошептал Ягода, рупором приложив ладонь к уголку рта и наклонившись к подельнику. Юноша арочно выгнул брови, очень сильно смахивая на брата. Для полноты картины ему не хватало только длинных волос с бороды. — А! Точно! — вместо того, чтобы глубоко уйти в размышления, Саша показательно стукает себя по лбу, но, не рассчитав силу удара, начинает потирать ушибленное самим собой место. Получив не себе серьёзный взор юнги, отчего в голове промелькнула мысль о том, что это может быть не он, Поручик откупоривает пробку зубами и наконец-то к всеобщему ожиданию достает карту. — Сундук Билли Джоооуунса! — юноша делает на фамилии особый акцент, а после, повертев бумагу и так и сяк, обращается к своему спутнику: — Ой слушай, мы почти пришли. — они резко останавливаются, отчего офицеры, шедшие позади и чем-то спорившие замирают, чуть не налетев на сопровождающих. Андрей с Яшей удивлённо переглянулись, а первый заметил на себе какой-то осуждающий и подозрительный взор карих глаз, но лишь отвернулся, будто бы этого не увидел. В то время как старший из подельников на прямых ногах прошёлся из стороны в сторону, показательно держа перед собой карту и носом пытаясь указать в нужное место. — Там кажется… — пират вновь покрутил карту по оси, затем перевернул её, но спустя буквально секунду вернул в прежнее положение и продолжил: — от того дерева с чайкой нужно было сделать двадцать шагов. Эм-нем-нем-нем…ну ты! — щелкая пальцами, говоривший обращается к кудрявому, который вопросительно уставившись в ответ и вскидывая брови, также указал на самого себя. — Вон, ты! — Я? — переспрашивает тот, для верности помотав кудрявой макушкой из стороны в сторону. — Подойди к тому камню и сделай двадцать шагов на север. — с умным видом проговорил Поручик, нарочито небрежно махнув ладонью, а, видя отсутствие чужой реакции и лишь вскинутые брови и скрещенные на груди руки, он сам вскидывает брови и протягивает: — Пожааалуйста!       Бывший первый помощник вновь оглядывается по сторонам, выдыхая и понимая, что деваться ему все равно некуда, так ещё и то, что он не может отказать, тихо проговаривает, расставив руки: — Думаю, отпираться бесполезно. — поэтому Цвиркунов снова глядит по сторонам и только потом, убедившись, что кроме него этого никто не сделает, принимается выполнять чужую просьбу.       В это время из-за ананасовых зарослей послышался неведомый морякам шорох. Команда мгновенно поворачивается в сторону звука, желая найти его источник и убедиться в том, что он не представляет собой угрозы. Воспользовавшись этим, старший из подельников резкими действиями обращает на себя внимание. Он перестаёт сутулиться, убрав руки за спину, и на прямых ногах начинает шагать из стороны в сторону, уж очень сильно походя на попугая. Заговорщически улыбнувшись каким-то своим мыслям, пират озвучил их вслух: — А вы знали, что на этом острове, в отличие от прошлого, действительно обитают аборигены. — на последнем слове рассказчик понизил тон, дабы его нельзя было хорошо расслышать. — Но чаще всего здесь встречаются шаманы и их приспешники. И если ты будешь отходить от меня дальше, чем на десять шагов. — темноволосый оборачивается и смотрит на подельника в упор, наклонившись и распахнув глаза. — они непременно схватят тебя и отгрызут ноги! — Поручик поднял руки и растопырил пальцы, нарочито-специально пугая юнгу и отлично с этим справляясь. Ягода вскрикнул, приложив ладонь ко рту и до невозможного распахнув карие глаза. Довольный собой старший из подельников ухмыльнулся, вскинув голову, обвел взглядом бывших офицеров, которые смотрели скептично, а после и вовсе переглянулись между собой. — Ой, вы просто не поняли. — Саша махнул на них рукой, бурча себе под нос: — Как все запущено. — но, заметив, что только королевские моряки, обратили внимание на новый шорох, взбодрился и продолжил с большим энтузиазмом: — А их питомки…патомки… звериные патомцы…тьфу ты, блять! в общем они даже хуже, чем пираты! И нам нужно быть осторожными… — врунишка вновь понизил тон, становясь более загадочным. — Видел я тут одного…которого действительно стоит остерегаться. — он опустил голову глядя исподлобья. — Потому что он может убить нас! — с опаской в голосе и осторожностью во взгляде шепотом восклицает юнга, обернувшись на одного из офицеров, растопырив ладони и разведя руками, подобая своему «учителю». Буквально на пару секунд в воздухе виснет тишина, которая в следующий момент оказывается нарушена, когда из-за ананасовых зарослей показывается тот самый абориген в виде высокой чёрной тени, наблюдать за которой получается невольно: не успев, выйти из зарослей, фигура уже запнулась, чуть сломав весь куст и кубарем не прокатившись, также поломав на своём пути все остальные растения. Но она обошлась малой кровью — наступила в ананас и пытаясь его стряхнуть, пропрыгала на одной ноге, при этом всеми силами удерживая равновесие и размахивая руками. Поручик, невольно заглядевшийся на происходящее, которое с одной стороны было чем-то глупым, с другой — увлекательным, стоял с лицом лица, а поэтому не заметил, как та самая высокая фигура, впоследствии оказавшаяся королевским навигатором, на него налетела, и оба повалились на траву. — Ah fichtrrre! — не сдержавшись, очень тихо прошипел Ренегат, но юноша искренне надеялся на то, что никто не услышал. Хотя Поручик, лежащий под ним, был единственным, кто его это сделал, но не более того. Высокий округлил глаза и явно испугался своих же слов, когда послышался слишком знакомый и надоедливый голос: — Слезь с меня! — умоляюще прокряхтел старший из подельников, пытаясь скинуть с себя навигатора, который тут же вскочил с места и в извинительном жесте протянул, руку, дабы помочь пирату подняться на ноги. Тот, немного помявшись, нехотя принял помощь, заметно смутившись, поэтому отвернулся и быстрым шагом направился в сторону кудрявого офицера, чтобы проверить, как у того обстоят дела с высчитыванием шагов. Ренегат также отвернулся, слегка заливаясь краской, но сделал вид, что просто осматривает местность. — Что это за пресноводного моллюска притащило? — хохотнул Князев, попытавшись смягчить обстановку, но его шутку никто не оценил, а та самая обстановка только накалилась. Светловолосый получил на себе два недовольных офицерских и два недоуменных пиратских взгляда. Леонтьев резко обернулся на «шутника», тряхнув взмокшими волосами и грозно уставился на товарища. Да, сейчас он и вправду казался моллюском, только недавно вылезшим из воды. От этого шутка Князева на самом деле имела в себе «долю правды». Хоть и он сам недавно плескался в прибрежных водах. — Оппа. — заговорщически протянул Ягода, не обращая внимания на происходящее вокруг него и предвкушающе потирая руки. Затем, расплывшись в улыбке, юнга верхней частью лопаты коснулся плеча навигатора и, когда тот обратил на него свое внимание, также заговорщически подмигнул и протянул офицеру лопату со словами: — Теперь твоя очередь её держать. — офицер, явно не ожидавший такой наглости со стороны младшего пирата, в этот момент успел лишь опешить, как орудие труда уже оказалось в его руках, а оба подельника, исследуя место, стояли около кудрявого, который все прошедшее время делал вид, что работает и ни в коем случае не ждёт кого-то, и уж точно не высматривает.

***

      Мышь с Горшком, оставшиеся на берегу, проводили взглядом будущих кладоискателей. Выглядело это довольно необычно, тем более, если оставлять офицеров с подельниками без присмотра. Мало ли что последние опять учудят. Хотя такое же, что они не так давно провернули на корабле со своим желанием украсть пуговицы, вряд ли повторят. Но кто знает? Эти двое способны на все, главное, чтобы сейчас они не потеряли по дороге всех офицеров. Взор Горшка старшего зацепил брата, вообразившего, что лопата это посох, на который он опирался при ходьбе, а в дополнение к образу на самой его верхушке которого сидела чайка. Капитан и её квартирмейстер немного помолчали, слушая шум моря и отдалённые крики проснувшихся тропических птиц. — Мышь. — неожиданно обратился к подруге Миша, внимательно на неё глянув. — А что у нас с Серым Кардиналом? Что-то я его давно не видел. — вспомнив тему недавнего спора их со светловолосым офицером, решил поинтересоваться Горшок, знающий, что девушка, последняя, кто его видела, но не знающий, куда потерянного офицера дели подельники по приказу рыжеволосой. — Я его…усыпила? — неуверенно ответила та, демонстративно подняв плечи и разведя руками. Её взор серебряных омутов был виноватым, словно она как и подельники учудила что-то «интересное». — Что? — юноша неверяще распахнул глаза и с искренним удивлением уставился на капитана, приоткрыв рот. С одной стороны он был рад избавиться от того, кто забирает все силы и нервы Мышки, с другой — Миша был ошарашен таким радикальным поступком капитана. Да, они пираты и все такое, но все же не стоило так делать. — Не убила, хотя он так и не очухался. Ой, не знаю с ним. — она почесала затылок и отвела взор, глядя на птиц, круживших над водой. — А он точно? Ну, того этого самого. — Горшок неопределённо развёл руками, не переставая улыбаться. — Это было бы чудом, если бы корабль остался цел, а сам он спасся. — еле слышно проговорила Маша, переводя внимание на ладони. Миша огляделся по сторонам и опустил уголки рта, тряхнув темной макушкой. — А впрочем, он нам и не нужен, команда так и так пополнилась и без него. — протараторила Мышь, приподняв уголки рта, но взор серебряных омутов выдал волнение и тайну, о которой никто не должен знать. — Ой-ёй-ёй-ёй-ёй… — на выдохе протянул квартирмейстер. Затем Горшок, знающий её слишком долго, а потому понимающий, что за ужас творится в душе капитана, решил перевести тему и задать более насущный вопрос: — Ты заметила, что нашего белобрысого нигде нет. — он вскинул брови и улыбнулся, надеясь вернуть капитана в бодрое расположение духа. Хотя как именно он это сделает, юноша пока не знал. — Так вот же он. — спокойно проговаривает его собеседница глядя куда-то за своего квартирмейстера, который оборачивается, но, никого не найдя, вопросительно смотрит на Машу, которая также смотрит на него и продолжает: — Только что промелькнул. Но он как-то странно выглядел. Как будто успел подстричься. — протараторила она, поджав губы и, немного распахнув глаза, опустила их, тут же возвращая на темноволосого. — Да не должен. — задумчиво потирая подбородок, Миша сводит брови домиком и оборачивается в надежде найти ту самую белобрысую макушку, о которой говорит капитан. Но безуспешно. Поэтому юноша лишь чешет затылок и прищуривает глаза, погружаясь в какие-то свои размышления. — Странные вещи творятся в нашем мире. Даже очень. — высказывает крутящуюся в голове мысль Мышь, к которой вернулось бодрое расположение духа, ну или она слишком хорошо притворяется, она хитро смотрит на квартирмейстера и также хитро улыбается. — И не говори. — нервно протягивает юноша, уловив на себе заговорщический взор серебряных омутов, которого Горшок откровенно говоря начинает побаиваться. — Хватит на меня так смотреть… Маша! Не надо! — та самая Маша довольно приподнимает уголки рта, но всё же переводит взгляд в другое место, пытаясь высмотреть в лесной чаще Балу, который по идее должен был вернуться к берегу, но видимо, «белобрысый» изменил свои планы. Поэтому Мышь задумчиво потерла подбородок и обратилась к своему квартирмейстеру: — Я подозреваю, что мы его не дождёмся, поэтому предлагаю добраться и без него. — До куда? — спрашивает темноволосый, получая на себе укоризненный взор и, хлопнув себя же по лбу, вприпрыжку следует за капитаном, которая, заметив это, улыбается, полностью перенимая чужое настроение.

***

— Копайте тут! — с важным видом приказал старший из подельников, пальцем тыкая в траву недалеко от дерева. Как оказалось, команда кладоискателей действительно нашла то место, которое было указано на поручиковской рукописи. Эта фраза относилась ко всем офицерам, но почему-то кое-кто, в лице только что подошедшего Ренегата, осознал и почувствовал, что обращались именно к нему. Юноша поначалу опешил от пристального внимания этих двоих и по своему обыкновению хотел было начать возражать и отпираться, высказывая свое нежелание и недовольство, но почему-то смирился и молча принялся копать. Яков с Андреем удивлённо-вопросительно переглянулись и также уставились на товарища, в то время как пираты, кинув: — Нам нужно пошушукаться. — удалились, скрывшись за ананасовыми кустами. Королевские моряки проводили их подозрительными и недобрыми взглядами, после чего старшие из них обернулись на странные звуки от Ренегата, который всем видом пытался показать, что эта работа для него — пытка. Поэтому он, выпрямившись, показательно утер несуществующий для всех кроме него пот со лба и устало выдохнул. — Зачем ты копаешь? — устав наблюдать за этими кривляниями, со скепсисом в голосе спросил Князев, уперев руки в бока и наклонившись. — Мы все равно можем уйти. — Ага, а потом они нас найдут и всё. — с принятием в голосе, равнодушно ответил Яков. — Если ты не понял, то с этими двумя вообще лучше дел не иметь. — небрежно добавил он, кинув быстрый взор на кусты, в которых что-то шевельнулось. — А с кем лучше иметь? — Андрей играет бровями, как-то заговорщически улыбаясь, на что кудрявый, отводит взгляд, делая вид, что не понимает намёка, который на самом деле и не подразумевался. — Ни с кем лучше не иметь. — бурчит себе под нос Цвиркунов, думая совершенно о другом. Затем юноша берет лопату, оставленную старшим из подельников и, подойдя к высокому, также начинает копать. Поэтому Князев, стоящий на месте, вскидывает голову, разглядывая все вокруг и пытаясь отвлечься от мыслей о наступившей тишине. Но так или иначе его взор останавливается на товарищах, а вернее бывшем навигаторе, к мокрому виду которого у него были вопросы и которые он не мог оставить при себе, хоть и сам прибывал в таком же нелестном положении: — А ты че мокрый как курица? — Саша замер от неожиданности услышанного и помотал головой, на ходу пытаясь себя оправдать, не заметив чужого подобного вида: — Под дождь попал. — выдал первое, что появилось на уме, Ренегат, выгребая немного земли в надежде обнаружить хоть что-то. — Так дождя же не было. — с ноткой сомнения спрашивает Андрей, вопросительно выгибая бровь в своём любимом жесте и поправив мокрый воротник. — Так мы ж в тропиках. Это у вас не было. А у меня было. — как ни в чем не бывало просто отвечает его собеседник, пожимая плечами и опираясь на лопату, за что получает на себе недовольный взор васильковых омутов и возвращается к работе, с новой силой возобновляя работу. Было заметно как квартирмейстер замялся, пытаясь анализировать сказанное и понимая, что у него недостаточно знаний в этой области, чтобы хоть что-то возразить. Глядя на это сложное лицо, Ренегат хотел расхохотаться, но сдержал себя и скрыл свою маленькую тайну…ещё одну. — Кстати, а откуда тут лопаты? — новый вопрос от скучающего квартирмейстера не заставил себя долго ждать. Работающие обернулись, а в их одинаковых взглядах читался хорошо видимый вопрос: ты дурак? — но озвучить его хватило смелости только у Якова: — Ты уже надоел со своими вопросами. Я понимаю, что тебе делать нечего. Но ты не мог бы по-мол-чать? — на выдохе недовольно протараторил первый помощник, совсем не жалея о сказанном. Он шумно втянул воздух, выпрямив спину и вскинув голову. — Вы с ними пришли, значит вы их и взяли. Логично? — аккуратно пояснил Леонтьев, обратившись к кудрявому, который, пожал плечами: — Логично. — на этот, казалось бы простой ответ, Андрей почувствовал обиду и даже какую-то несправедливость по отношению к нему. Юноша хотел было возразить, но оказался перебит вернувшимися подельниками, которые что-то эмоционально обсуждали: — И как ты определил, что сокровища находятся там? — юнга большим пальцем указал через плечо, шагая перед другом задом-наперёд. Тот, увлеченный изучением пейзажей, вскинув голову и ссутулившись, не торопясь шёл следом за Ягодой. — Я не уверен. — Поручик просто пожимает плечами, а после, немного поразмыслив, и, задумчиво почесав затылок, добавил: — Я просто предположил. Ты ж знаешь, я тот ещё картежник. — Это с какой стороны посмотреть. — хитро протягивает Лёша, потирая руки и уже вровень шагая вместе с другом. Затем оба пирата резко останавливаются, получая на себе вопрошающие и недоуменные взоры припаханных ими же офицеров, которые видно невольно подслушали их разговор и теперь стояли, устало опершись на лопаты.       Лесные и карие глаза одновременно обращают внимание на небольшую выкопанную офицерами ямку, после чего обладатель первых задаёт вполне себе логичный вопрос, полностью игнорируя тот факт, что пиратские выдумки уже услышали: — А чё не копаем? г’аз! г’аз! г’аробаем! — намеренно прокартавил старший из подельников и, подняв руки, сделал пару хлопков, забавляясь собственной шуткой и пихнув друга локтем в бок. — Мы тоже люди, и мы тоже можем устать! — негодующе восклицает бывший навигатор, принявший «шутку» на личный счёт, скрещивая руки на груди и вовремя подхватывая падающий инструмент. Недоуменно поблымкав глазами, подельники переглянулись, после чего Ягода наклонился к другу, рупором приставив ладонь к уголку рта и что-то шепча. — …РенегаД. — закончив свое тихое осуждение, чуть громче добавляет юнга, невольно обращая и так прикованное к себе внимание. — Т! — воскликнул тот самый РенегаД, злобно испепеляя взглядом морских разбойников. Он хотел было пригрозить кулаком для пущей верности, но остановил себя, поняв, что с этими двумя нужна мера, иначе тебе кранты. Юноша ещё несколько мгновений следит за пиратами, которые по-прежнему стоят в сторонке и просто наблюдают, ничего не предпринимая и даже не собираясь этого делать. — Ты так привык к своему прозвищу. Что уже поправляешь. — ехидно протянул бывший квартирмейстер, неожиданно оказавшийся перед носом. Недобрая улыбка находилась на его лице чересчур много времени, отчего действительно становилось не по себе. — Пг’едуг’ок. — еле слышно прошипел Саша, отворачиваясь и ругая себя за излишнюю эмоциональность. Его невольный собеседник вытянул лицо в удивлении, размышляя послышалось ему это или нет. — Что ты сказал? — обратился Андрей к высокому, который, дабы скрыть свой необдуманный поступок, погрузился в работу, принимаясь копать. — А? Я ничего не говорил. — Ренегат нахмурился и вопросительно уставился на светловолосого, который видимо ему поверил, поэтому навигатор чуть слышно облегчённо выдохнул.       Подельники, все это время просто наблюдающие со стороны за этой троицей, молча думали о странности последних и о смысле бытия. Юноши переглянулись, мысленно обмениваясь одним и тем же вопросом, а вместе с ним и многозначительными взглядами. В какой-то момент всё заходит слишком далеко, и им наскучивает это занятие, а потому Ягода решает подойти ближе и узнать, как обстоят дела с поиском сокровищ. Тогда, как Поручик всей душой стремится отойти подальше, незаметно поглядывая на высокого офицера, но перед этим предостерегает друга: — Мне нужно отойти. Ты следи за ними, если что кричи. — он приподнимает уголки рта, а юнга ответно улыбается, козырьком приставляя ладонь ко лбу и выпрямляя спину. После чего вновь обращает свое внимание на королевских моряков, переводя взор на каждого из них по очереди. — Ааааа! — неожиданно восклицает младший, но на вопросительные взоры остальных, смеётся и отмахивается, проговорив: — Это была просто проверка. — он огляделся через плечо, уставившись на подельника, который за эту глупую выходу пригрозил ему кулаком. — АААААА! — уже искренне испугавшись чужого прикосновения со спины, Лёша распахивает глаза и медленно оборачивается, наблюдая за смеющимся Поручиком, которого не смутили прикованные к себе взгляды. Наоборот, он начинает хохотать ещё громче, схватившись за живот. — Молодец! Не теряешь бдительности. — отсмеявшись, выдавил из себя «так себе шутник», похлопав младшего по плечу. Затем он выпрямился и оглядел остальных, но тут же взгляд лесных глаз начал метаться от офицера к офицеру, пока их обладатель не задал интересующий его вопрос: — Стоп, а где этот? — Саша хмурится, теперь уже внимательно глядя на подельника, который, вскинув голову, непонимающе смотрит в ответ: — Кто? — Ягода прищуривает глаза и быстро вертит головой по сторонам, выглядя слишком заговорщически. — На «т» который. Длинный. — Поручик сначала пробует показать рост сбежавшего, а после принимается щёлкать пальцами, пытаясь вспомнить чужое прозвище, которое так удачно угадал юнга совсем недавно. — Кто. Ренегад? — предполагает тот самый догадавшийся, затем подельники одинаково распахивают глаза и переглядываются, осознавая, что оба потеряли бдительность и если Мышь об этом узнает, то им кранты. — ААА! — вскрикивают и вскакивают темноволосые, когда откуда-то сзади доносится уже чересчур знакомый упрёк: — Через «т». — они снова обмениваются испуганными взорами, краем глаз замечая сначала недоуменные, а после насмешливые взгляды кудрявого и светловолосого, что показалось странным и даже обидным. Пираты медленно оборачиваются назад, натыкаясь на сердитые маренговые омуты, а потому также медленно поворачиваются обратно, немигающе уставившись перед собой. А на лицах можно было запросто прочесть виноватое: «Упс».       Виснет какая-то неловкая тишина, нарушаемая только стуком лопаты в руках Якова о землю, ровно до того момента, пока та не упирается во что-то твёрдое, не сумев прокопать дальше. Юноша, преисполненный любопытства, опирается на инструмент, глядя вниз в надежде обнаружить причину приостановки работы. Но что-то идёт не так, и кудрявый вместе с грохотом и лопатой оказывается в яме, к копанию которой и был причастен. — Я, кажется, что-то нашёл. — неловко и стыдливо тараторит упавший офицер, потирая ушибленное место и опасливо подняв взор на пиратов, которые, переглянувшись, довольно потерли руки, совсем не обращая внимания на сложившуюся ситуацию. Андрей, всеми силами пытающийся не рассмеяться, быстрым движением отбирает у Ренегата инструмент, также быстро возвращается и уже опирается на него, закрыв рот. Но при всем желании сдержать язык за зубами, проговаривает: — Нет, ничего у тебя нет. А вот я был первый. — он хохотнул, получая в ответ грозный взор васильковых омутов, поэтому отводит свои, дабы не нарваться на будущие неприятности. — Ты просто в стороне стоял! — возмущается Цвиркунов, затем поднимается на ноги, недовольно фыркая и отряхивая прилипший влажный песок. — И что? Я отсюда увидел. — продолжает гнуть свое светловолосый, пытаясь выглядеть как можно убедительнее. Хоть и получается с точностью да наоборот. Он полностью невзначай копирует прошлые действия кудрявого, чуть не свалившись в ту же яму, но чудом избежав этого.       В офицерах, только в лице этих двоих, взыграло самолюбие, поэтому они начали спорить, кто же всё-таки нашёл проклятый сундук: — А че не сказал тогда? — первым начал Яков, намеренно не выползая из ямы, дабы «Ящик Пандоры» и привилегии находчика не достались его товарищу. — Я…я не был уверен. — поначалу замявшись, а после с наигранной уверенностью заявил светловолосый, выпятив грудь и скрестив руку на груди, коснувшись плеча. — Да-да-да! Рассказывай. — недовольно протягивает первый помощник офицеров, в такт своим словам качая головой. Для полноты картины ему не хватало сомкнуть и разомкнуть пальцы несколько раз, закатив глаза. Подельники, слегка ошарашенные сложившейся ситуацией, шокировано переглядываются, а после переводят такие же взоры на Ренегата, словно ожидая от него хоть каких-нибудь действий в их защиту от неизвестности. Но тот не торопился вмешиваться во что-либо, тем более в спор товарищей, ибо чуял и знал, что тогда его обязательно побьют. Поэтому троица темноволосых просто наблюдала за этой казалось бы глупой перепалкой. — Н…ну что вы стоите? Доставайте! — неуверенно произносит Поручик, махнув рукой и подталкивая квартирмейстера и первого помощника, к действию, а не только пустым выяснениям отношений.       Не прошло и минуты как спорщики, каким-то чудом уже вытащившие из песка предмет и явно не поделившие его между собой, сначала повертели вещь в руках, а после пытались отобрать сундук друг у друга. Откровенно говоря, выглядело это совсем по-дурацки и даже по-ребячески. Но никто из «наблюдателей» не шелохнулся и не сдвинулся с места, словно завороженные.       Внезапно слышится хруст древесины и звон железа, после чего сундук, у которого по невольной инициативе старших по званию офицеров оторвались ручки, падает на пол, раскрывшись и обнажив всем присутствующих свое содержимое. Яков с Андреем переглядываются между собой, затем немигающими и виновато-опасливыми взорами смотрят на морских разбойников, которые от такого действия чувствуют себя не очень неуютно. Но, не сговариваясь, одновременно принимают серьёзный и пиратский, как им кажется, вид и, прищурено глядят на виновников, а Поручик вновь разводит рукой и проговаривает: — Ну что вы стоите? Собирайте! — юноша разводит руками, обращая на себя всеобщее внимание, поэтому опускает взор, и тараторит, перехватив юнгу за плечо и ведя за собой. — А нам нужно пушушукаться. — Не буду я ничего собирать! — возразил Ренегат, получив на себе взоры лесных и кофейных омутов, словно навигатор только что спорил с остальными королевскими моряками и собственноручно уронил этот сундук. Он гордо выпрямил спину и с вызовом глянул на пиратов, уперев руки в бока. Но не прошло и минуты, как юноша кинулся исполнять приказ самым первым. Остальные настолько были поражены его поступком, что просто замерли на месте, ничего не предпринимая.       Саша с Лёшей переглянулись, затем вновь уставились на офицера, который совершал какие-то странные и непонятные телодвижения. Но подельники, слишком хорошо знающие толк в своём деле, сразу поняли, что означают последние: — Он украл наши вещи. — наклонившись к другу и рупором приставив ладонь к уголку рта, медленно протягивает Ягода, поворачиваясь на подельника. — Он украл наши вещи. — подтверждает чужие слова старший, не сводя подозрительного взора с высокого. — Нужно его включить в нашу банду. — юнга задумчиво чешет шапку, из-за чего она снова падает на лоб, мешая видеть. — Блин. — затем он обеими руками берет вязаные ушки и оттягивает головной убор назад. — Ага. Только сначала отобрать наши вещи. — не глядя на своего собеседника, проговаривает Поручик. Тот сначала внимательно смотрит на собеседника, после чего начинает активно кивать, соглашаясь: — Только сначала отобрать наши вещи. — Ягода кивает, а после, заметив где-то неподалеку чайку, направился в её сторону. Но светловолосый офицер, испугавшись подлетевшей птицы, махнул рукой, и та, недовольно хлопая крыльями, скрылась из виду. — Блин! — в сердцах воскликнул Лёша, стукнув себя по колену. — Это ты во всем виноват. — переключив свое внимание с чайки на кудрявого товарища, Андрей обвинил последнего в произошедшем. — И если они нас сейчас убьют, это будет полностью твоя вина. — Яков, ожидавший от квартирмейстера все, что угодно, но явно не ожидавший лживого обвинения в свою сторону, открыл рот, дабы возразить. Но, решив, что это будет более, чем бесполезно, со словами: «Ну знаете ли!» отвернулся и скрестил руки на груди. Но спустя несколько мгновений пираты, которые, по мнению Андрея, должны были их убить, ничего так и не предприняли, оставаясь в стороне. Цвиркунов с облегчением выдохнул и покачал кудрявой макушкой, размышляя о том, что квартирмейстер как всегда просто переборщил, не думая ни о чем. Но так или иначе это коснулось Якова не самым лучшим образом. А через некоторое время спустя к Князеву присоединился Ренегат, сказав колкость, которую ему следовало бы держать при себе: — Его бы все равно это не коснулось из-за своей связи. — первый помощник в недоумении распахнул глаза, ошарашенный предательским заявлением высокого товарища. Что его заставило это сказать? Когда ему Яков успел насолить? — Наверняка, им не было позволено его трогать. — Что ты такое говоришь? — прошипел кудрявый, сощурив глаза, всем видом пытаясь не выдать горящие уши и щеки, поэтому, даже ни на кого не глянув, оскорбленный офицер удалился прочь под непонимающе взоры подельников, которые уже очень давно поняли, что Машино задание они с треском провалили. Но юноши все равно старались не унывать и пытались исправить хоть что-то, даже если у них это плохо получалось. — Мы сами заберём сундук, иначе вы ещё чего напортачите тут. — Ренегат вздрагивает, когда фразу произносят совсем рядом. Офицер замирает, но все-таки кладёт одну из немногих вещиц обратно в сундук. Затем он осторожно вскидывает голову, встречаясь с грозным и недовольным взором лесных глаз, обладатель которых буквально стоит «над душой» у высокого, явно догадавшийся о его поступке. Поручик скрестил руки на груди, внимательно глядя на «воришку». Последний, поняв это, сразу принимает оскорбленный вид, словно его обвинили в том, чего он не совершал. После чего королевский навигатор поднялся на ноги, вновь становясь на голову выше пирата, который немного не вовремя опешил от этого действия, и стоял, уже вскинув голову и снизу вверх глядя офицера. — Кто бы говорил. — также скрестив руки на груди, Леонтьев нарочито-обиженно посмотрел на старшего из подельников и, гордо выпрямив спину, направился прочь. — Ты почему не забрал наши вещи? — Поручик вздрогнул и обернулся на юнгу который переводил взор с уходящего на друга, ожидая ответа от последнего. Саша стыдливо опустил взор. Юноша хотел было сказать, почему не вернул содержимое сундука, но не сделал этого, так как…хм, он и сам не понял почему. Это заставило распахнуть глаза, погружаясь в размышления. — Эм… — протянул старший, поражаясь самому себе. Но дабы скрыть правду, что просто не смог этого сделать по непонятным даже ему причинам, обладатель лесных глаз нахмурился и тихо, но сердито проговорил: — Это часть моего плана. Я сейчас верну. И не только наши вещи. — подельники обменялись хитрыми взглядами, после чего Поручик последовал за воришкой, оставляя юнгу следить за последним офицером, который стоял, не понимая, что произошло и куда делись его товарищи.       Леонтьев, не оглянувшись и не проверив нет ли за ним хвоста, спокойно выдохнул, отойдя на приличное расстояние. Юноша оперся на ствол одного из многочисленных деревьев, вскинув голову и улыбнувшись. Чем-то он действительно напоминал викторианского поэта, как ещё давно описал его старший из подельников у себя в голове. Для полноты картины ему не хватало только небольшой записной книжки и пера, чтобы создать новое произведение искусства. Недалеко от дерева, у которого остановился парень, находился край обрыва, отвесной стеной падавшего глубоко в море, волны которого беспощадно бились об острые, словно бритва, камни и брызгами рассеивались в воздухе. От этой высоты начинала кружиться голова, а неизвестно откуда офицера охватила паника, словно он вот-вот упадет вниз, разбившись. Ведь после такого падения выжить невозможно. Но почему-то Саше хотелось верить в обратное и встретить человека, подтвердившего его слабую веру.       Раздавшиеся позади шаги заставляют затаить дыхание и прислушаться. Кто-то, тихо бубня себе под нос, следовал в сторону офицера то и дело цепляя корешки, растения или упавшие листья на своём пути. Саша прищурил глаза, пытаясь понять, кто сейчас стоит за его спиной. Но, признавшись самому себе, юноша был искренне рад, что приставленный к горлу нож он не получил. Хотя резко появившаяся из-за его спины рука с…это мандарин? Ладно… — Без обид? — все тот же звонкий и надоедливый голос слышится позади. Это все равно напрягает, а навигатор чувствует себя неуютно, опасаясь неизвестности. Ведь как-никак невидимый для офицерских глаз человек — пират. И если в одной руке последнего — вещица «мира», не факт что в другой — нет ножа. Исчезнувший совсем недавно страх морских разбойников вернулся, заставив распахнуть глаза и немигающим взором уставиться в темноту, а сердцебиение участиться. Но так или иначе Саша медленно оборачивается, глядя сверху вниз на старшего из подельников и опасливо принимая фрукт. — Без обид? — неуверенно ответил Леонтьев, обеими ладонями обхватив оранжевый шарик и кинув быстрый взгляд на невольного собеседника, который довольно приподнимает уголки рта и щурится, что заставляет начать нервничать ещё сильнее, но Ренегат изо всех сил старается этого не выдать. Хотя щеки, горящие то ли от нервов, то ли от стыда — только вот за что? — могут в любой момент испортить все что угодно. — Вот и славненько. — протягивает Поручик, после чего внезапно сильно тычет локтем в бок офицера, дабы тот не обижался. И да, высокий этого не сделал, он просто буквально согнулся в три погибели, на выдохе простонав от боли. «После такого обидишься» — промелькнуло в мыслях и, что Леонтьеву показалось странным — он был согласен с собственными выводами, что хоть жест внимания от пирата был весьма нетактичным, ему всё равно было приятно это самое внимание. Навигатор вскидывает голову и, открыв глаза, вновь взором встречается с зелёными глазами, а юноши обмениваются улыбками.       Наконец-то сумев выпрямить спину, Ренегат облокачивается на ствол, ожидая услышать от старшего из подельников причину его появления в этом месте. Тот меряет расстояние шагами, чуть ли не наматывая круги, но обходится небольшой полосой истоптанной травы и каких-то тропических цветов. Резко и испуганно оглянувшись через плечо, шагающий устремляет свой взор на офицера, который немного опешил и отпрянул назад, спиной чувствуя все неровности коры. Пират стоит так еще пару мгновений, затем убирает руки за спину и подходит ближе. — Вещи верни. — на полном серьёзе заявляет Поручик, вскинув голову и внимательно рассматривая черты своего собеседника. — Какие вещи? — последний хмурится, искренне не понимая вопроса морского разбойника. — Которые ты украл из сундука. — поясняет последний, наклонив голову на бок, но не отводя взгляда в отличие от высокого, который перевёл свое внимание на одежду говорившего. Та была не менее мокрой, чем у самого офицера, что невольно заставляло задуматься и задаться вопросом. — Так это не ваш сундук. — Леонтьев, не переставая гадать о том, когда же тот успел промокнуть, вскидывает брови и сводит их домиком, переводя взор немного выше и встречаясь им с зелёными глазами. — Наш-наш. — немного неуверенно тараторит Поручик, поняв причину такого внимания высокого, отчего ему сразу становится как-то не по себе. Оправдываться он не торопился, и если честно, то вообще собирался. — Мы с Ягодой лично его зарывали и карту тоже мы спрятали. — он указал себе за плечо и, подмигнув, посмотрел на подельника, который отвлёкся от чаек и созерцал уже других тропических птиц, кажется и вовсе позабыв о существовании светловолосого, растерянно глядящего по сторонам.       Почувствовав на затылке взор своего собеседника, скрестившего руки на груди и скептично приподнявшего уголок рта, морской разбойник обернулся и продолжил, неуверенно махнув рукой, но с толикой наезда в голосе: — Для потомков…детей…крыс…не важно! А ты все испортил! — говоривший вновь взмахнул рукой и опустил голову. Он замолчал, оставаясь в прежнем положении, что офицеру показалось довольно-таки странным. Его поведение, по ранним наблюдениям Ренегата, было не свойственно старшему из подельников, как и его постоянные и опасливые взоры в сторону обрыва, хоть в этом офицер его полностью понимал. Но даже несмотря на это он решил воспользоваться заминкой собеседника, и как позднее Саша объяснял это самому себе — чтобы реабилитироваться: — Я? Быть такого не может! — с наигранным удивлением в голосе воскликнул Леонтьев, театрально приложив ладонь к груди и также вскинув голову. — А ваши вещи не крал! Я офицер! И не забираю чужие ценности у других без их ведома, в отличие от некоторых. — решив упрекнуть пирата, обратив на себя внимание последнего, высокий пальцем ткнул того в грудь, но вместо того чтобы встретиться с зелёными глазам, которые их обладатель отвёл в сторону обрыва и разглядывая постепенно светлеющую водную гладь, шумно выдохнул, явно недовольный таким положением дел. Поручик хотел было что-то сказать, но неизвестное ему чувство, не дающее оторвать взор от валунов, бывших где-то далеко внизу, помешало это сделать. — Давайте тогда договоримся. — навигатор делает жест, будто бы сдаётся, и приподнимает уголки рта, оказываясь в выигрышном положении и глядя на слегка растерянный вид собеседника. — Я возвращаю ваши вещи, — он указывает на последнего, затем Ренегат делает томную паузу и добавляет: — а вы мне мои. — при этом теперь указывая на себя. — Все-таки брал. — проговаривает Поручик, вскинув голову и хмыкнув. — Но не ваши. — дерзко отвечает Леонтьев, уперев руки в бока и наклонившись, тем самым пугая пирата, который, к своему счастью, этого не выдал. — Да понял, я понял. Ладно. Согласен. — нехотя соглашается старший из подельников, сделав жест будто бы сдаётся. После чего юноши скрепляют условия офицера рукопожатием с предварительным плевком со стороны пирата. Обрадованный фактом сделки высокий неожиданно сжимает чужую ладонь, которую тут же брезгливо одергивает и также вытирает о чужую одежду, получая на себе недоуменный взор лесных глаз. — И никому не смей говорить о том, что слышал. — в следующий миг маренговые омуты глядят серьёзно и даже грозно, что заставляет удивиться такому поведению офицера. Но не более того. — Что слышал? — с искренним непониманием спрашивает Поручик, вскинув брови и пытаясь ладонью очистить жилет, пострадавший от брезгливой ладони навигатора. — То о чем лучше не знать никому. — тем же тоном тараторит Леонтьев, медленно переводя взор с одного лесного глаза на другой. — Лаадно. — протягивает их обладатель, поражаясь собственному поведению. И как впоследствии размышлял Щиголев, он так не понял, о чем говорил офицер, поэтому его условие он сможет без проблем нарушить. Хотя даже если б знал, мог бы это сделать. Ведь так? — Прекрасно. — навигатор улыбается и наивно протягивает одолженные из сундука вещи собеседнику, который тут же их пихает по карманам. — Ну-с, теперь ваша очередь. — Ренегат протягивает руку в требовательном жесте, сгибая и разгибая пальцы. Поручик пару секунд мнется, выпрямив руки и что-то бурча себе под нос, затем он шумно выдыхает и, смирившись, возвращает офицеру книгу-мести. — Вот чёрт! — шипит Саша, кинувшись вслед выпавшей из кармана бумаги. Юноша останавливается у самого края и, наверное упал бы вниз, если бы не Леонтьев, который в последний момент ловит пирата, схватив за руку и оттянув назад. Поручик крепче прижал ладонь с бумагой внутри, словно самое дорогое, что у него было, жмурясь и прерывисто выдыхая. Затем он аккуратно открывает глаза и неверяще смотрит на офицера, который лишь улыбается, радуясь тому, что всё обошлось. Морской разбойник хотел было поблагодарить своего спасителя, рискнувшего жизнью, дабы вытащить старшего из подельников, но лишь медленно кивнул и опустил взор на бумагу у себя в руках. Не сумев перебороть свое природное любопытство, Леонтьев наклоняется вперёд, желая разузнать её содержимое. — Ну раз мы все решииили. — заметив это, протягивает пират, неловко улыбаясь и почти незаметно складывая бумагу в карман, затем он делает шаг назад и разводит руки в стороны. — Мы сейчас отнесем сундук и вернёмся. — юноша большим пальцем указывает себе за спину, а после и вовсе скрывается из виду, оставляя собеседника наедине с самим собой.

***

      Конечно же, настроение кудрявого было не передать. Юноша буквально кипел от негодования и непонимания, почему с попаданием на этот Чертов корабль и последующими за этим событиями, все происходит именно так. Единственное, что радовало — так это то, что виновника всех этих пунцовых щек и ушей не было поблизости. Иначе, бывший первый помощник точно бы… провалился под землю.       Тем временем, утренняя заря только подступала к острову и горизонт лишь слегка розовел, хотя из этих непроходимых зарослей почти ничего кроме меркнущих звёзд нельзя было разглядеть. — Сначала этот: «вон там этот твой»! — возмущенно пробубнил себе под нос кудрявый офицер, выплескивая негодование и всплескливая руками, передразнивая высокого товарища. — Потом другой: «я так и думал! Я так и знал!» — передразнивая уже светловолосого товарища, Яков скрестил руки на груди и, глядя только себе под ноги, злобно топал, не разбирая дороги. Его совсем не занимали окружающие виды и возможные опасности. Кудрявый думал только об одном: ему было стыдно и почему-то в то же время приятно…но нет! Нет! Никогда такого не было! И юноша вновь возвращается к тому, что такие мысли офицеру не подобают. Хотя…да какой он офицер?       Теперь уж точно. Столько уже надумал! Тем более, он уже пират, если верить словам этих самых пиратов. Всё произошло быстро, словно в тумане…хотя так и было. В тумане. А ведь он просто помог…пиратам…ТАК ВОТ В ЧЕМ ЕГО ОШИБКА!       Сжав зубы, бывший первый помощник офицерского капитана со страданием на лице шумно выдохнул, ругая самого себя.       А ведь действительно, звёзды хоть и тускнеют, но здесь ярче, чем дома, куда не совсем хочется возвращаться. Юноша сделал глубокий вдох, успокаиваясь и стараясь выкинуть из головы навязчивые мысли, которые теперь ни к чему. Наконец он может почувствовать себя свободным и никто не может повлиять на его мысли и действия. Влажный теплый воздух пах сладостью цветов, одновременно с этим примесью солёного морского воздуха и терпкими тропическими фруктами.       Перенеся обиду на самого себя, юноша проморгался и опустил взор, неожиданно наткнувшись на болотные омуты, чей обладатель повстречался ему в темноте.       Всё произошло слишком внезапно, а осознание пришло слишком поздно, поэтому оба не успели остановиться и врезались друг в друга. Но вместо того, чтобы столкнуться лбами, Яков за счёт более низкого роста тем самым лбом врезался в чужой нос, обладатель которого резко отпрянул держась за то самое место и простонав от боли. «ТАК ВОТ В ЧЕМ ЕГО ОШИБКА!» — ударило в кудрявую макушку осознание, но не успели мысли додуматься, как Цвиркунов сразу же подлетел к пострадавшему, начиная тараторить: — Прости-прости-прости! — растерявшись и размахивая руками в панических попытках хоть как-то помочь. Блондин ничего не отвечал, лишь продолжал шипеть от боли и отворачивался от офицера, чтобы тот в попытках ему помочь не сделал хуже. Поэтому Яков потянулся за платком, который выудил буквально из ниоткуда и поднял взор на пирата, поражаясь такой неожиданной встрече и не менее неожиданным полученным травмам. Кудрявый все-таки сумел добиться своего и приставил платок к чужим губам, по которым уже скатывалась кровь, вошедшая в реакцию с перекисью, о чем говорила белая пенка. Пират лишь блымкал выпученными болотными глазенками, в которых читалась смесь эмоций, но каких именно офицер разобрать так и не сумел. — Аа…ты чего здесь? — после долгого молчания выдал Балу, и что сразу бросилось в глаза офицеру, — тот выглядел как обычно, только с разбитым носом и отчего-то влажными волосами. — Да так мимо проходил… — растерянно протянул Яков, пытаясь собраться с мыслями и отворачиваясь. — местность хотел исследовать…а теперь дальше походу не пойду. — стараясь сохранять спокойствие, неуверенно отвечает он, передернув плечами. Затем юноша неожиданно вновь тянется к Балу с тихим и беспокойным восклицанием: — Прости! — Тише-тише. Всё нормально. — отмахнулся тот, перехватывая чужие руки, в одной из которых находился уже испачканный платок, и заглядывая прямо в васильковые глаза, обладатель которых приоткрыл рот и резко втянул воздух. — Всё нормально. — повторил Балу, отстраняясь от греха подальше, но всё ещё не отпуская чужих рук. — Да, прости. Но ты тоже виноват. — с неожиданной уверенностью и обидой в голосе заявил офицер, наконец-то нашедший что сказать кроме извинений и скрестивший руки на груди. — Кто? Я? — с искренним непониманием уточнил блондин, вскинув брови и указывая на себя. Такого…такого он точно не ожидал услышать, о чем говорили распахнутые болотные омуты. — Ну не я один же. — приподняв уголок рта, дерзко ответил Яков, выпрямив спину. Балу усмехнулся такой наглости офицера, который, заметив это довольно ухмыльнулся, перестав жалеть о сказанном. — Да? Разве я глядел себе под ноги и бубнил под нос? — решил проучить наглеца пират, сложив руки за спиной и немного наклонившись. — А ты слышал, что я бубнил? — вместо того, чтобы начать высказывать свое негодование, немного испуганно спросил Цвиркунов, покосившись на собеседника и опасаясь, что его действительно могли услышать. — Частично… — Саша сначала сделал задумчивый вид, а после хищно улыбнулся, играя роль. Яков вспыхнул словно спичка, и подумал о том, как хорошо, что его собеседник не умеет видеть в темноте. Хотя тот, неведомым образом все-таки заметил чужие покрасневшие уши, но не понял почему это произошло или не предал этому значения. Ведь Саша ему соврал и на самом деле ничего не слышал. — Эээ…ну раз с тобой все в порядке и со мной все в полном порядке, я пойду… — неуверенно протараторил офицер неловко указал себе за спину, сделав шаг назад. — …дальше проходить. — юноша почти сразу же срывается с места, скрывшись за кустами, получая вдогонку комментарий: — А ты не заблудишься? — первый помощник пиратов вопросительно выгибает бровь, выглядывая из-за листьев топинамбура и осознавая, что не хочет сейчас прощаться, ведь ему интересно узнать, что произойдёт дальше. Цвиркунов, не продвинувшийся дальше тех самых кустов, в удивлении вытягивает свою моську и округляет глаза по пять копеек. — Ты за кого меня принимаешь? — не появлявшаяся с момента их спора с Андреем гордость как на зло решила дать о себе знать именно сейчас, хотя сам вопрос был задан чересчур наивным тоном, поэтому, чтобы придать хоть капельку серьёзности, Яков хмурится, сомкнув губы и отведя их к уголку рта. — Сам найду дорогу! И не надо за мной ходить! Это понятно? — Яков поворачивает голову и, не дожидаясь чужого ответа чуть ли не горделиво вскидывает кудрявуб макушку, направляясь прочь, в то время как удивлённый таким поведением пират остаётся на месте и просто ждёт дальнейшего развития событий. Цвиркунов, сделавший пару шагов, резко останавливается, будто бы чувствуя проживающий спину взгляд, затем офицер выпрямляет руки и нехотя проговаривает: — Заблужусь. — на выдохе признается он, повернувшись и искоса поглядывая на пирата, который не может скрыть довольной и слегка злорадной улыбки: — Ладно, можете меня проводить, если у вас есть время. — Вас не могу. — Балу вновь усмехается, но не более того, ведь юноша продолжает неподвижно наблюдать за кудрявым, который шумно выдыхает, ведя внутреннюю борьбу. Поэтому, проиграв самому себе, офицер буркает себе под нос: — Ты мог бы пойти со мной? — на это Саша победно улыбается и, сдув мешающие влажные волосы, кивает и подходит ближе. От этого действия Цвиркунов буквально вскипает и, смутившись, неуверенно поворачивается, опустив голову.       Между моряками виснет неопределённая тишина, которая не торопится рассеиваться. Офицер подходит ближе и внимательно глядит на своего собеседника, ожидая от него помощи. Тот, в свою очередь, не отказывается это сделать.       Когда в следующее мгновение несмотря на все произошедшее, планы пирата резко меняются. Блондин делает ещё шаг навстречу и с восклицанием: «Рrotinus!» — указывает куда-то вперёд, а сам скрывается из виду, вновь оставляя кудрявого, сгорающего от стыда, наедине с мыслями и самим собой.

***

      Местом, куда добирались пиратский капитан с квартирмейстером, оказалась хижина немалых размеров, чем-то напоминающая шатёр. Без страха вторгнуться в чужие владения Мышь с Горшком заговорщически переглянулись и последовали внутрь, где обстановка была богаче, чем снаружи.       Гости, не переставая удивляться интерьеру, словно находились здесь впервые, ахнули, разинув рты. И да, действительно с первого раза что-то изменилось, хотя все было почти таким же как в прошлый их визит.       Простояв так ещё пару минут пришедшие принялись дополнять здешний уют, выудив буквально из ниоткуда длинные разноцветные подушки, на которые Миша сразу плюхнулся, утонув в мягкости, видя это Маша тихо хохотнула, приставив ладонь к губам, дабы скрыть приподнятые уголки рта и не обидеть темноволосого. Последний открыл сначала правый глаз, а после левый, с прищуром глядя на подругу, мгновенно отвернувшуюся и сделавшую вид, что до сих пор разглядывает вещи вокруг. — Маша. — непринужденно обратился к ней квартирмейстер, вытянув руку. — Помоги, иначе я совсем тут утону. — Мышь усмехнулась, но все же помогла другу выбраться из «зыбучих песков» в виде слишком мягких подушек. — Фууух, спасибо. — он утер невидимый пот со лба и улыбнулся, обнажая все имеющиеся у него в наличии зубы. — Обращайся. — та подмигнула, а после вскинула голову, разглядывая странные, но не менее интересные вещицы, свисающие с потолка. — Теперь ты должен мне помочь. — К вашим услугам, мадам. — Горшок театрально поклонился, затем выпрямился и внимательно уставился на капитана, ожидая приказаний, которые немедленно последовали.       Но выполняли пираты их вместе, ведь так было быстрее и интереснее, поэтому до того, как дверь отворилась, эти двое успели сделать всё, что нужно было и даже больше: они раскидали подушки по сторонам, зажгли найденные ароматные свечи, принесли немного фруктов, развесили гамаки, отыскали чужие съестные припасы и даже успели отдохнуть, лёжа на тех самых подушках и обсуждая чудом спасшуюся команду моряков: — И всё-таки, не зря мы их подобрали тогда. Вот как они нам помогли. — до сих пор оправдывал свой необдуманный поступок Горшок, глядя на солнечных зайчиков восходящего светила. С одной стороны ему казалось, что эта ночь длится бесконечно, с другой — хотелось, чтобы это было именно так, и пираты смогли отдохнуть перед долгим плаванием. — Если бы не они, то мы бы не попали в эту ситуацию. — логично предположила Мышь, разглядывая свою ладонь, а после взяв чужую и изучая многочисленные кольца и перстни квартирмейстера, перевела на него внимание. — Но ты поступил так как поступил, а правильно или нет — не мне судить. — Кому как не тебе, Машка! — с искренним изумлением в голосе воскликнул Миша, также глядя на подругу, которая лишь хмыкнула. — Я вот до сих пор не пойму, зачем сделал это. Но буду с тобой честен, мне стыдно перед тобой и ребятами, что из-за моей глупости, вам всем приходится с этим разбираться. — он отвёл взор, покачав головой и прикрывая рот ладонями, убрав их только когда почувствовал как рука капитана коснулась его плеча. Да, он наконец-то высказал то, что так давно было у него в душе и на уме, что он скрывал за агрессией в сторону спасенных им же офицеров и всего остального. Юноша постоянно прокручивал в голове события последних нескольких дней, размышляя над тем, как много хлопот доставил своим друзьям. Но причину собственных поступков искать не спешил, потому что искренне боятся правды. — Всё сложилось так, как и должно было. — просто филосовски проговорила Маша, приподняв уголки рта и взлохматив волосы на чужой макушке. — Так что не заморачивайся.       Внезапный стук захлопнувшейся за блондином двери невольно обращает на себя внимание. Саша, выглядел слегка запыханным, что не могло не вызвать чужого еле слышного хихиканья и хитрых переглядок, неприятно морщится, тихо выругавшись на нарушителя спокойствия в виде двери и, обернувшись к друзьям, махнул ладонью в качестве приветствия и прошёл вглубь комнаты: — Я вижу вы тут хорошо устроились. — сначала оглядев хижину, уперев руки в бока, а после и присутствующих, проговорил Балу, отражая на лице мыслительный процесс. — Они бы вас пришибли, если бы узнали как по-хозяйки мы себя ведём. — Сами виноваты. — в унисон заявили капитан и квартирмейстер, переглянувшись и пожав друг другу руки. — Падай. Мы сегодня отдыхаем. — Мышь похлопала возле себя и немного поразмыслив, добавила: — Тем более, есть кому дежурить. — она получила на себе вопросительные взоры, поэтому продолжила, хоть и говорила намёками: — Они вчера провинились — вот пусть и отбывают наказание. — припомнив совсем недавние события, моряки захохотали, когда дверь захлопнулась, только внутрь никто не вошёл. — Ну ты аккуратней можешь, нет? — снаружи слышится голос юнги и очередной стук в дверь, а за ним и недовольное бурчание: — Лёшаааа! Я прибью тебя! - эти слова принадлежат никому иному как старшему из подельников, явно находившемуся в плохом расположении духа. — Не кричи на меня! Сам виноват! — вторя тону Поручика, восклицает юнга, пока остальные молча наблюдают, ожидая развязки, которая никак не хочет наступать. — Может им помочь? — наклонившись к остальным, интересуется Маша, уже искренне начиная беспокоиться за этих дурачков и приложив ладонь к щеке. — Неее… — протягивает квартирмейстер, лениво махнув рукой и так же лениво уронив голову на подушки. — Пусть сами. — загадочным тоном и бархатистым голосом заявляет Саша, хитро улыбаясь, усаживаясь на стул, параллельно с этим закидывая ногу на ногу и раскуривая трубку. Мышь оглядела сначала Горшка, затем Балу и только потом перевела внимание на появившихся в помещении уставших подельников. — Ну и какие вести вы нам принесли? — обратилась девушка к вошедшим, которые уже довольно улыбались и также уставились на друзей. — Мы принесли сун-дук! — в унисон победно заявили подельники. — И он уже открыт! — демонстрирует Поручик, когда названный предмет оказывается возле капитана с квартирмейстером, уже принявших сидячее положение, и первого помощника, наклонившегося ближе, уперев локти на спинку. Старший из подельников подцепляет крышку, дабы открыть Ящик Пандоры, но та не поддаётся ни ему, ни юнге, вызвавшемуся на «помощь» другу со словами: — Дай я! — но только всё усугубил. Леша нахмурился, не понимая причины собственного провала. На лице обоих подельников читалось искреннее негодование, а на лицах остальных — скепсис. После чего Мышь, уставшая от ожиданий, берёт все в свои руки и, не приложив особых усилий, отпирает несчастную крышку. — А…а…как ты открыла? — распахнув глаза от удивления и уставившись на капитана, протянул юнга, почесав затылок и вновь уронив шапку на лоб. Маша лишь скептично выгнула бровь и победно глянула на подопечных, но свою маленькую тайну не раскрыла.       Когда пираты полностью переместили свое внимание на содержимое сундука — ахнули и, наигранно толкая друг друга, принялись разбирать свои вещи. Ими были обнаружены: ром, карта, пиратская одежда, ещё несколько Мишиных колец и даже сухие-присухие сухари, некогда оставленные подельниками в качестве трофея. — Мне кажется, здесь чего-то не хватает. — Горшок задумчиво чешет подбородок, внимательно разглядывая дно опустевшего сундука. Затем старшие по званию переводят свои взоры на подельников, а Поручик поднимает плечи, разводя руками: — Это не я! Я тут не причём! Меня подставили! Зуб даю! — он неожиданно достает из кармана потертый клык и протягивает собеседнику, подтверждая свои слова. — Кому он нужен! Проще уж так! — Ягода обнажает отсутствующий зуб, блеснув им же. Виснет неловкая тишина, которую нарушает старший из подельников, ойкнув и хлопнув себя по лбу. После чего он молча выкладывает вещи, ранее принадлежащие, а вернее одолженные офицером. — Не спрашивайте. — тараторит, Саша сделав жест будто бы сдаётся и немного отпрянув назад. — Ой чуть не забыла! — резко восклицает Мышь, также резко обращая на себя внимание своих подчинённых, до этого синхронно глядящих в окно, за которым начался тропический ливень. — Поздравляю с повышением. — взор серебряных омутов останавливается на Поручике, который удивлённо блымкает глазами. — Теперь ты боцман. — тот сначала неверяще указывает на себя, после чего принимается высказывать свое недовольство: — Теперь мне надо что-то делаать! — Саша вскидывает брови и отрицательно качает головой. — Ну вот так вот. — Мышь беспечно пожимает плечами, не глядя тому в глаза, поэтому и не отвечает на читаемый в них вопрос: «За что мне все это?»       Помолчав ещё минуту, пираты, отыскавшие «сокровища», разбегаются по своим делам, а Поручик решает вернуться к старому спору с Балу: — Чтобы извиниться за то, что убил меня? — задаёт интересующий его вопрос темноволосый, разводя руки в стороны. Блондин, удивленный такому неожиданному возвращению к старым разногласиям, опешил и хотел было ответить, но его перебивает внезапно донёсшийся топот, вслед за которым отворяется дверь, а в помещение буквально вылетают попавшие под ливень офицеры с распахнутыми от страха глазами. Что они увидели и о чем говорить не очень-то желают — известно только им. И именно этим один из них сейчас планирует поделиться с пиратами.       Бывший королевский навигатор, собравшись с духом, делает шаг вперёд, обращая на себя внимание, которое итак было к нему приковано. — Это ты послал его, — шепотом вернувшись в разговор, Балу подбородком указывает на кудрявого, увидев в нем возможность, которой можно было бы воспользоваться и увильнуть от настоящего ответа. — чтобы извиниться за то, что убил меня. — просто заканчивает первый помощник, улыбнувшись. — Когда это я извинялся за то, что убил тебя? — недовольно пробурчав Поручик, невольно обращая на себя несколько взглядов, которые тут же приковываются к Ренегату. Офицер невольно оглянулся по сторонам и, не получив никакой реакции со стороны товарищей, начал свой монолог: — Мы идём…прямо за вами…но тут перед нами возникает…монстр с огромными горящими красными глазами! — рассказчик вскинул брови, растопырив пальцы на ладонях. — Он странно передвигался, как будто не мог удержать равновесия. За спиной у чудовища были большие крылья. — на этом моменте Ренегат развёл руками в стороны, случайно цепляя товарищей, которые злобно на него покосились, демонстрируя размах тем самых крыльев.       Яков, наблюдая за Сашей, молчал, недовольно скривив лицо, на котором читался вопрос: «Что за бред ты несёшь?» — Да-да, мы тоже его видели. — протянул Ягода, и подельники согласно закивали. — Чистая правда. — протянул старший из них, вскинув брови и опасливо обернувшись на окно, за которым сверкнула молния. — Мы начали кричать. Не слышно, но кричать. — продолжил бывший навигатор, недовольно покосившись на подельников, ибо те его перебили. Затем он нахмурился, осознавая чужие слова и понимая, что эти двое единственные, кто ему поверил и с ним согласился. — Я не кричал. — уверенно заявил Андрей, гордо выпрямив спину. Миша закатил глаза и почти бесшумно выдохнул, не понимая, что здесь происходит. Яков же, в свою очередь, ткнул светловолосого в бок, оспорив врунишку: — Ты единственный, кто кричал. — тот самый врунишка насупился и скрестил руки на груди, сердито взглянув на кудрявого, который выставил Князева в нелестном свете перед Горш…всеми остальными. Переглянувшись, Горшки захохотали, оперевшись друг на друга. — Да кто такой или что такое этот ваш человек-мотылёк? — вырвавшись из раздумий, наконец осмыслив все эти слова, задала интересующий всех пиратов и не только вопрос Мышь. А Ренегат все таким же увлечённым тоном продолжил: — Существо бесшумно поднялось в воздух и полетело за нами, пока мы бежали к дому, как будто пытаясь догнать нас и издавая страшные визги. — немного бессвязно закончил Леонтьев, оглянувшись на дверь, в которую, как ему показалось, кто-то постучал, хотя на деле это был всего лишь порыв ветра, дернувший ветки. Но рассказчик не мог это не принять на свой личный счёт. Саша оглядел остальных, замечая шептавшихся пиратов, которые будто бы решали дальнейшую судьбу пленников, которые с недавних пор перестали ими являться: — А я ему верю. — тихо проговаривает Лёша, скривив губы и немного разведя руки в стороны. Мышь закатила глаза и шумно выдохнула, после чего, желая убедить всех в богатой фантазии высокого, проговорила: — Да нет там никого! — стремительными шагами девушка направилась к двери и быстро распахнула её, указывая на неожиданно для всех, включая её саму стоящего на пороге, который резко озарился светом молнии, а потому она вскрикнула, захлопнув дверь и мгновенно оказавшись в противоположном углу комнаты, прячась за юнгой, который и так весь дрожал от страха. Ягода, в свою очередь, почувствовав вцепившиеся в него пальцы, вопросительно обернулся на капитана, которая тут же толкнула его вперёд, проговорив: — Тебя не жалко. — младший хотел было возразить, но лишь помотал головой, натягивая на лоб шапку, при этом наблюдая за бывшими офицерами, которые принялись панически отступать в противоположную сторону.       В тот момент дверь отворилась, а в неё вошёл чёрный человек, вновь освещаясь белым светом молнии позади. Он что-то прошипел, не добрым взглядом обведя всех вокруг. Вошедший выглядел как безумец, проведший на этом острове всю свою жизнь и готовый наброситься на гостей, которые без разрешения вошли в чужой дом. На улице усилился дождь, который ещё шумнее стал колотить по деревянным стенам и соломенной крыше. — Я не понял. Что здесь происходит? — с наездом в голосе задал вопрос пришелец. Мышь, выглянувшая из-за плеча юнги, оглянулась по сторонам, блымкая глазами и анализируя происходящее, видя как пираты с бывшими офицерами собрались в кучку, чуть ли не прижавшись друг к другу, пугаясь одного вида «монстра». В голове у девушки проскочила мысль о том, что даже несмотря на свой скепсис по отношению к рассказу Ренегата, ему всё-таки поверили. Она свела брови на переносице, внимательно вглядываясь в чужое чумазое лицо, кого-то ей напоминающее и чей враждебный взор в основном был устремлен на команду бывших офицеров, которых он преследовал совсем недавно.       В помещении виснет звенящая тишина, которую нарушает усилившийся ливень и крик юнги, испугавшегося очередного удара грома. затем он в унисон с братом начинает над этим гоготать, понимая как глупо выглядит со стороны. Горшок утирает выступившие на глазах слезы и вновь опирается на младшего, пока все остальные недоуменно косятся на братьев, окончательно для себя решив, что те дураки. И даже спустя минуты моряки продолжили переводить недоуменные взоры со смеющихся на вошедшего. — Павлик, ты ли это? — с удивлением в голосе, приподняв уголок рта, аккуратно интересуется Мышь, выходя из-за юнговской спины.