Ну здравствуй, ведьма!

Всё началось с предательства. Южное побережье Данерского материка. Арлеан. Вилла Райтов. Ник Кэмерон — грёбаный Ник Кэмерон! Умереть и не встать. Я всматривалась в экран монитора так, словно увидела в нём своё будущее. Однако, это было настоящее. Грёбаное настоящее! Совсем не смешно. — Он просто меня угробил, — едва слышно произнесла я одними губами, водя взглядом по строчкам рейтинга. И произнесла, видимо, недостаточно тихо, чтобы слова ускользнули от чутких ушей куратора, которая тут же удивлённо подняла глаза по ту сторону экрана. — Что, прости? — голос звучал спокойно. Словно вообще ничего особенного не произошло. Будто это не чёртов Кэмерон сдал мою итоговую работу под своим именем. Губы сжались сами собой, пока Виола Пачек, куратор по практике, продолжала вещать очевидные вещи: — Поскольку в комитет могут войти только пять студентов по результатам лучших работ, а ваша ещё не сдана, вы автоматически исключаетесь из финальной гонки. Ректор непременно вычтет это из ваших прошлых заслуг, о чём вы лично осведомлены. Вы дали своё согласие вступить в пятерку лучших, но не справились. «Дала согласие. Конечно, чёрт возьми, я дала согласие!» — тут же зарычала про себя, переборов желание немедленно вступить в жёсткую полемику. Мне позволили представлять факультет на самой важной практике, где можно получить серьёзный опыт и тут же выйти в рейтинг высокооплачиваемых кандидатов. Мне должен был достаться долгожданный шанс занять место Кадастра. Всю сознательную жизнь мечтала оказаться на этой должности! А теперь… Теперь грёбаный Кэмерон разбил все мои планы! Уничтожил мечту стать наконец-то Лучшей! Похоже на какой-то полномасштабный заговор! Куратор на самом деле не видит, как всё не сходится? Тема дана мне, а сдана Кэмероном. И что, никаких вопросов к сыночку мэра? Потворствуя этому факту, решила зайти издалека заставляя себя говорить твёрдым, решительным голосом: — Виола, вы на самом деле верите, что это работа Ника? Пачек наконец оторвалась от папки с бумагами и посмотрела прямо на меня. Малая толика понимания на какой-то миг заставила куратора сжать губы, однако женщина моментально взяла себя в руки: — Айвори, конфликт со студентом Кэмероном никак не должен повлиять на ваши обязанности в стенах академии. Вы понимаете это, надеюсь? О, какое несвоевременное меткое замечание! А это-то сейчас к чему?! Решили меня крайней сделать? Дулечки! С чего столько почестей какому-то хлыщу?! Вечной свите, в лице профессоров и кураторов, которые таскаются за «золотым» мальчиком пора указать на проблему. Поделом. Жалость неуместна. — Нет, не понимаю, — стараясь не передать голосом всю палитру бешенства, в котором сейчас пребывала, — у меня есть веские доказательства, что работа, которую сдал Ник, на самом деле принадлежит мне. Я могу предоставить их вам прямо сейчас! Да! И пусть хоть слово против скажет! У меня все копии и конспекты. Против правды не попрёшь! Пачек нахмурилась, поправила крошечные очки на носу. Её взгляд изучал моё лицо. Несколько секунд она молчала, а затем произнесла это, и голос её звучал куда тише: — Полагаю, вы знакомы с ситуацией Эла Дастера? Вот это апперкот! Захлопнув рот, я моргнула и медленно выдохнула. Изумление сменилось тревогой – данное замечание рушило все надежды. На корню и в любой перспективе. — Конечно, — процедила я, опуская глаза. Теперь стоило прикинуться кроткой овечкой. Ситуация Дастера — сложно было это пропустить. Этого парня судили за нечто подобное: «за неудержимое проявление интереса к…», а дальше можно по списку: — опасным манипуляциям с недоказанным наукой явлением; — запрещённой информации и литературе; — работе над… И кучей всего подобного. По слухам он создавал ключ подчинения. Ключ подчинения!!! Забавная, наверное, штука бы получилась, будь у него возможность закончить. Забавная и страшная. Ну что за бестолочь?! Может он и создавал его только для того, чтобы девчонкам под юбки заглядывать, но попадись эта штука не в те руки, и проблема сразу перешла бы в разряд катастрофы. Я хорошо помнила, как его выводили из аудитории под восторженные и укоризненные взгляды. За сутулой спиной парня маячили взмокший от страха ректор и невозмутимый инспектор дознавателей. Приглушённые шепотки, интерес в глазах сокурсников и недоверие. Но вся проблема в том, что я тоже не могла избавиться от пагубной «привычки» лезть на рожон. Нет, умом я понимаю — это всё вне закона, и тайное изучение и изготовление артефактов на основе тёмной материи ни к чему хорошему не приведёт, но тот же ум отчётливо осознавал — это нечто невозможное в нашем прагматичном мире. И пусть хоть сто табу на артефакты наложат, хоть Тёмную Материю сказкой нарекут, а я неизменно, тайно буду двигаться вперёд, как и те, для кого эти попытки закончились скверно. Мой артефакт никому вреда не причинит. Наоборот — вскроет все нарывы ложного мира. Отпадёт необходимость в опасной сыворотке правды, самые точные полиграфы можно будет утилизировать и навсегда забыть о недоверии друг другу. Артефакт из бусинок оникса и вольфрамовой нити, сплетенных воедино на особой матрице, не позволит солгать. Я назвала его Маат в честь древнеегипетской богини истины, справедливости и закона. Не думаю, что в целом мире есть у кого-то второй такой же, и очень жаль, что мой «первенец» всё ещё в «мёртвом» состоянии. Но я знаю, как это изменить. Чуточку везения и упорства… И так несправедливо, что Ник Кэмерон, какой бы аккуратной и осмотрительной я не старалась быть, случайно застав меня за работой, умело сложил два плюс два и сделал свои отвратительные выводы. Значит, Виола в курсе подмены, но заняла сторону Кэмерона. Таким образом, едва ли Ник забыл воспользоваться козырной картой и упомянуть при кураторе о своих подозрениях на счёт моих тайных увлечений. Теперь ему удаётся меня шантажировать, тем самым, обгоняя на любых дистанциях. Одно успокаивает — грубить не станет. По крайней мере, до тех пор, пока моя дипломная работа для него — счастливый билетик. А я ещё верила в его порядочность. «Ник сдал тебя с потрохами, чтобы заполучить возможность занять твоё место.» Дела хуже некуда. Пришлось закусить губу. —Конечно, — повторила я, стараясь, чтобы взгляд был осмысленным. А в душе действительно понятия не имела что делать. Как себя вести. Но понимала, — все возможности добиться справедливости по данному вопросу исчерпаны на корню. Если под меня начнут копать, не поможет даже влияние и известность моего дяди. — Очень надеюсь на ваше благоразумие, — куратор продолжала давить на воспалившуюся мозоль со спокойной размеренностью: в штатном расписании вы найдёте обозначенные дни ваших летних каникул. Отдохните со всей радостью. Я же со своей стороны приложу все усилия, чтобы выбить для вас двухнедельную практику в августе. Определённо это будет совсем не то, на что вы надеялись, но всё-таки позволит увеличить количество бонусных баллов. Господи, да мне теперь плевать, — стиснула холодные руки перед собой. Любые подарки мира не затмят этого разочарования! Теперь меня ободряла лишь Злоба. Горячая. Тягучая. Густая, словно патока. Ну, спасибо, Ник!