Ну здравствуй, ведьма!

Очутившись в комнате, я первым делом закрыла все настежь распахнутые окна, которые оставила открытыми перед тем, как спуститься к столу. Бешеный ритм пения цикад в траве у стен виллы резко сменился жуткой тишиной. За окном просторной комнаты простиралось Южное побережье Данерского материка. Шикарные отели на белоснежном побережье чистейшего океана, идеальный сервис, номера с заоблачными ценами, виллы и дворцы элиты. Будь я менее удачливой — никогда бы не увидела всего этого великолепия. Всё реже и с завидной неохотой я вспоминала детский приют в дождливом Ивало. Четыре железные койки в маленькой сырой комнате, малопривлекательная еда в алюминиевой тарелке, отсутствие радостей и постоянные упрёки — вот что на долгие годы могло остаться моим единственным приговором. Спасло неожиданное великодушие моего дяди. В шестилетнем возрасте увядающую от постоянных простуд, лишённую почти всех прав, он просто вернул меня к жизни, выдернув из укромного серого уголка на краю земли и высадив на другом континенте с ярким солнцем и оздоравливающим океанским бризом. Теперь я живу в Орлеане. Цветущий, он раскинулся вдоль побережья, тонул окраиной в лесном заповеднике и для многих представлялся раем, местом романтических встреч, горячих поцелуев и больших надежд. Покружив по комнате, я присела за рабочий стол, едва ли гармонировавший со стилем «прованс», достала из тумбочки ежедневник и, отодвинув ноутбук, положила его перед собой. Излагать свои мысли на бумаге не мой конёк, поэтому я просто начертила на чистой странице небольшой квадрат и разделила его на 4 части по диагонали. В левом треугольнике я на писала букву «К», а в правом — «Л». Вверху вывела имя дяди, внизу начертила букву «Я». Странно, но их слова не выходят из головы. Почему я не задала им этот вопрос за столом? Почему не прояснила ничего про ведьму и проводник? По инерции я дошла до стены потом обратно до подоконника, но в очередной раз поняла, что ничего не понятно. Что происходит? Через некоторое время неуёмного скитания из угла в угол по собственной комнате я кисло и раздражённо осознала, что делать откровенно нечего. Дядя. Что он задумал? Эти двое явились явно по мою душу. Он в курсе? Машинально грызла мизинец, пока настойчивая мелодия сотового не вернула меня в реальность. Тим. — Айвори, это я… Нейс просил справиться о твоём самочувствии. Нейс просил справиться о моём самочувствии? Нашли время беспокоиться. За секунду в голове сложился чёткий план, как использовать парня, чтобы хоть как-то разобраться с тем, что произошло. — Я у себя в комнате, — перебила я его заикания. — Зайди пожалуйста, поможешь. — Зайти к тебе? — переспросил он, очевидно в страхе, что ослышался. Раньше я никогда не приглашала его. А теперь мне просто необходимо с ним поговорить. В ожидании Тима я зря времени не теряла. Сняла сарафан, лиф, натянула шорты, майку, взъерошила волосы. Подвела глаза тушью, увлажнила губы и уверенно выдохнула. Сейчас нужно собрать всё своё обаяние, чтобы суметь воздействовать на парня быстро и без колебаний. Из зеркала на меня смотрел встревоженный двойник, с лихорадочным блеском в глазах и вздымающейся грудью под натянутой на полушариях тонкой ткани. Господи, только бы не переиграть. На самом деле я боялась, что моё лицедейство вызовет в парне шок. А что прикажете делать? Тим знал намного больше, чем можно представить, но весь этот багаж информации был скрыт подписью о неразглашении. Я уже предпринимала попытки докучать ему вполне безобидными расспросами. И каждый раз получала в ответ: «Прости, я не могу с тобой об этом говорить». Услышав шаги за дверью, я просто рванула дверное полотно на себя и втащила Тима за руку в комнату. Никак не привыкну к его новой причёске и удивлённо растерянному виду. — Тим! У меня неприятности. Я могу на тебя рассчитывать? — торопливо выговорила я, не сводя с него взгляда. Парень обосновался у стены и уставился на меня, позабыв обвести взглядом интерьер моей комнаты. Я буквально пригвоздила его своим напором. — Я… Э-э… — Да, я знаю, сейчас не время. Но тут такое дело… Понимаешь, его нужно решить и очень быстро. Поможешь? Конечно, Тим Сойер поможет. Пусть и молчит, сглатывая, от чего двигается его кадык… И если брать во внимание его симпатию ко мне, побыть в моей компании пару лишних минут — приятнейшая из возможностей для него сверкнуть своей эрудицией. — Я в растерянности, Тим. Мой разум сносит от объективной несуразицы. Мне кажется, я схожу с ума… — на этих словах парень в очередной раз шумно сглотнул, и я заметила на его лице признак тяжёлого переживания. Это хорошо, возможно это заставит его принять мою сторону. — Сходишь с ума? Айвори, я… — Прошу, не надо вопросов. Просто скажи, я точно знаю, что ты знаешь ответ: для чего Аффлек приезжал к Дэвиду? Когда Сойер постепенно понял смысл вопроса, его лицо исказила гримаса неприязни. — Разве я должен знать? — Такие вопросы не решаются с бухты-барахты. Кэйси довольно известная личность, чтобы посещать нас просто ради интереса. Возможно Дэвид договаривался о его визите при тебе… — Э… Айвори. Я не слышал, вернее это было не при мне. — Как? Вы же вечно торчите в лаборатории вместе. — Ну и что? Что это должно значить? Я с кристальной ясностью поняла, что пациента мы теряем. Ему нельзя распространяться на такие темы. Я влажно облизнула губы и приблизилась к нему почти вплотную. Коснулась ладонью его худого плеча и опустила взгляд. Одинокая настольная лампа едва освещала комнату и создавала романтическую атмосферу, донельзя уютную и спокойную. — Тим, я странно себя чувствую… То, что сегодня произошло… Я не могу объяснить… Подумай, пожалуйста. Я буду очень благодарна. Всё, что касается Аффлека… Звонок, электронное письмо, обрывки фраз… — Подожди, я не могу собраться с мыслями… — Тим зажмурился и качнул головой, а мне пришлось отступить, чтобы дать парню выдохнуть. — Нет, ничего такого при мне не происходило… Но. — поспешил вернуть моё внимание себе Тим, — в понедельник Нейс принёс Дэвиду письмо… Радость скользнула мелкими пузырьками, пощекотав внутри. — Продолжай. — Ну… Дело было так… *** —Тим, будь добр, оставь нас пожалуйста, — секретарь профессора частенько произносил эту фразу, перед тем, как начать разговор с Дэвидом… Молодой парень с гладко выбритым подбородком, острыми скулами и бледной кожей отнял голову от микроскопа и, с едва скрываемым недовольством, покосился на профессора. — А это не может подождать? У меня здесь дисфункция амёб, через пару минут они подохнут. Дэвид Райт захлопнул блокнот, в котором всё это время что-то строчил своим мелким почерком, и некоторое время молчал, ведя мыслительную борьбу. — Так что, подождёт? Нейс вздохнул, нацепив на нос очки. Под голубыми глазами пролегли тени, волосы слегка растрёпаны. Он молча протянул профессору бледно-голубой конверт с витиеватой печатью. — К сожалению, нет. Тим не спешил покидать свой стул за лабораторным столом, порываясь склониться над микроскопом. Ему надоели постоянные конфиденциальные разговоры между этими двумя. Считают себя важнее других, только потому, что свою недолгую жизнь прожили в богатстве элитных семей среди ядовитых разговоров о политике. Такие люди выставляют себя всезнающими и пытаются указать ему, молодому, на недостатки воспитания, опыта и образования. И прежде, чем Дэвид успел вставить своё веское слово, Тим Сойер сделал очередную попытку обозначить свою важность. — Мне нужно ещё пол часа. — Ты меня слышишь, Тим?! — Нейс произносит это раздражённо и с нажимом, пресекая любую возможность противодействовать, что совсем на него не похоже. Под Сойером скрипят ножки стула. Он морщится, когда обхватывает рукой кружку с остывшим кофе, и вместе с нею покидает лабораторию. *** — Где это письмо? — Когда я возвратился, Дэвид бросил его в ящик стола. — Оно сейчас там? — Я не знаю! — Проверить сможешь? — Ящик заперт на ключ. Дэвид всегда носит его при себе в кармане халата. — Где он оставляет халат? — У себя в комнате… — А комната обычно заперта на ключ, — закончила я за него. Я отстранилась и зажмурилась. У меня не было никаких сомнений, что это письмо содержит важную для меня информацию. Но как узнать о содержании? Нейс и Дэвид в этом вопросе не помогут… — Ты так и не сказала, почему тебя интересует Кэйси. Может… Стоит пообщаться об этом с дядей? Наивный парень… Я повернулась к Тиму. Его взгляд, полный отчаянья и надежды, мазнул по области моей груди и стал хаотично бегать по стенам комнаты. Теперь, когда я отошла, он смог видеть меня целиком, мог пялиться на мою соблазнительно натягивающую тонкую ткань грудь. Сколько ему? Двадцать пять? У ботаников со всем этим сложно, а я искушаю его своим видом. — Прости, Тим. Я не успела одеться.— Бессовестно вру я, параллельно обзывая себя сволочью. Сложила руки на груди. — Ничего, ты и так прекрасно выглядишь… — Охотно верю, — пробормотала я задумчиво, пропустив последнее мимо ушей. Тим пялился на меня, словно справлялся о моём самочувствии, и это неожиданно разозлило. Считает меня сумасшедшей? — Я услышала всё, что хотела. Иди. Стряхнув с себя символическое раскаяние, я просто подошла к двери и резко её распахнула.