Скрижали Времени: Двенадцать

      Перед взором девочки предстали очередные врата, которые, однако, были не похожи на предыдущие. Они были усилены стальной решёткой, прибитой к стене с помощью толстых скоб, а также, скреплены крест на крест длинной цепью со звеньями, величиной с кулак. В центре пересечения цепей висел огромный замок с тремя скважинами разной формы. Рыцарь подошёл ко вратам, и обратился к Мии:       — За этими вратами таятся самые ужасные кошмары, которые ты себе только можешь представить. Там, во тьме тоннелей, неусыпно бродят кромешники. Там, в самых светлых уголках, невозможно разглядеть свои пальцы на руках. Там, всем верховенствует сама Тьма. Готова ли ты ступить за границу этих врат, Миандра Лучезарная?       — Готова. — решительно ответила девочка.       — Готова ли ты стать светочем нового мира, что пожертвует всем, ради достижения благой цели?       — Готова.       — Готова ли ты отдать жизнь, во имя Астума?       — Готова... — со слабой дрожью в голосе, ответила Миа.       — Да будет так. Но знай, что как только ты пересечёшь границу врат, назад пути уже не будет. Ибо я закрою их вновь, во избежания проникновения тёмной скверны в, и без того, увядающие города Лабиринта. Однако, чтобы не случилось, помни: Твоё главное оружие против Тьмы — это Свет, что хранит твой фиал. Ибо ни один фонарь, и ни одно пламя не сравнится с его обжигающим сиянием. — Рыцарь вынул из-под нагрудника связку ключей, и отыскав три необходимых, вставил их в замочные скважины. Поворот. Щелчок. Ещё поворот... через пару секунд, замок соскользнул со стальной дужки и упал в руки к Рыцарю. Цепи со звоном повисли вдоль двери — И ещё кое-что... — вновь обернувшись к девочке, произнёс он — Не доверяй ласкерам. Что бы они тебе не сказали, как бы не предлагали свою помощь, гони их куда подальше. Они слишком непредсказуемые и дикие. В этих существах, порой, жестокости даже больше, чем в самом закоренелом кромешнике.       — Я где-то читала, что ласкеры изобрели взрывчатку. — согласилась Миа — Не думаю, что стала бы доверять тем, кто выдумал столь разрушительную вещь.       — Вот и славно. Приятно знать, что хоть кто-то из нового поколения обращается к прошлому за знаниями. — Рыцарь взялся за стальную решётку, и потянул её на себя. Врата, сдвинулись с места. Они были очень тяжёлыми, а потому, оглушительно скоблили об пол, оставляя на нём глубокие царапины. Распахнув врата ровно настолько, чтобы сквозь них могла пройти девочка, Рыцарь тяжело вздохнул, и спросил — Итак, давай повторим. Каков план?       — Сперва добраться до Крохоборца. Там, ни с кем не контактировать, и никому не верить, кроме майлира Некслера, что должен находиться в таверне «Тихий Ужас». Сказать ему, что я от вас, и попросить помощи. После того, как я покину город, нужно добраться до Шаткого Моста, а миновав его, направиться в Центральный Лабиринт. — без запинки произнесла Миа.       — Верно. — удовлетворённый ответом, отрезал Рыцарь — Что же, думаю, пора прощаться.       — Но мы ведь ещё встретимся? — в глазах Мии сверкнула надежда.       — Прости меня, дитя. Но, если у тебя всё получится я, наконец, смогу избавиться от своего бремени, и покинуть Астум, как мне полагалось две, с лишним, тысячи лет назад. Мир больше не нуждается в таких героях как я. Он породил своих. А посему, я хочу попрощаться заранее, если вдруг мы не сумеем встретиться в час, когда Энилайн вновь озарит наш мир. Я должен буду уйти. Таково моё призвание. Моя цель. Моя судьба. Прощай, Миандра Лучезарная.       — Прощайте, Господин Рыцарь. — обняв героя, прошептала Миа — Я обещаю, вернуть свет, и даровать вам покой. Прощайте...       Рыцарь также обнял Мию. Они простояли так несколько секунд, прежде чем Рыцарь, убрав одну руку за спину, а вторую подняв в полусогнутом положении, показал девочке жест в виде двух сложенных вместе пальцев — указательного и среднего — после чего, поднёс их к своей груди. Миа улыбнулась и точь-в-точь повторила ритуал за Рыцарем. Тот одобрительно кивнул. Миа перевела свой взгляд на врата, и уставилась в густую тьму, прямо за ними. Даже отсюда, из освещённого зала она казалась такой хладной, и зловещей. Она манила к себе. Завлекала, словно сеть паука, сверкая на свету. Внушала покой. Однако, набравшись смелости, и сотворив над собой алый огонёк, девочка всё же сделала шаг вперёд. Секунду спустя, врата, со скрежетом, сомкнулись за её спиной. И Миа вновь осталась совершенно одна. Взмахнув рукой, девочка погасила огонёк, и всмотрелась во тьму. В её чёрной вуали сияла путеводная искра. Бросив последний взгляд на закрытые врата, юная путешественница продолжила свой путь.       О Восточном Лабиринте почти никто и никогда ничего не говорил. Это место было страшной легендой, жутким мифом, который старались не упоминать. Известно было лишь одно — в этой части Лабиринта всего один город, и тот заполненный кромешниками и преступниками разных мастей. Миа размышляла над словами Маха и Рыцаря о тех ужасах, что ждут её впереди, и испытывала жуткий дискомфорт, чуть ниже груди. Словно, что-то умоляло её остановиться. Заставляло повернуть назад. Там, в Западном и Северном Лабиринтах тоже хватало кромешников, и жить рядом с ними, знать, что в любой момент они могут напасть на тебя, было настоящим кошмаром. И всё что их сдерживало, так это свет, что источали обычные жители. Что же тогда будет здесь — в месте, где отсутствует свет? Девочка с ужасом представляла себе чёрные дома в запущенном состоянии, покрытые сухой лозой и мхом. Скользкий, потрескавшийся пол, усеянный осколками, стекла и камня. Грязную воду, омерзительной жижей, стекающей с водостока... и всё это в кромешной тьме, в которой видны лишь сотни широко раскрытых глаз и безумных улыбок. От этой мысли, у Мии подкосились ноги. Она чуть было не упала на пол, но успела сохранить равновесие. Негатив вновь просочился в её голову. Дурные мысли ослабляли её, и вызывали страх. В прошлый раз, это чуть не закончилось её гибелью. Может здесь и не было того странного существа из Бездны, но впредь каждая дурная мысль влекла за собой ещё более дурную. И этот процесс было сложно остановить.       Добравшись до ближайшего поворота, Миа сняла с плеча сумку и села на каменный выступ, оставшийся от давно разрушенной колонны. Закрыв глаза, девочка попыталась представить себе что-нибудь приятное, и светлое, чтобы избавиться от негатива. Ей с трудом удавалось вытянуть из памяти хоть сколько-нибудь светлое воспоминание, ведь каждое из них, в конце концов, омрачалось и вызывало печаль. Однако, спустя ещё несколько попыток, Миа всё же добилась своего, вспомнив момент из недалёкого детства...       Ей тогда было восемь, и она, вместе с дедушкой и дядей, совершала прогулку по безопасному тоннелю, недалеко от города. Дедушка рассказывал ей забавные истории из своего детства, временами переключаясь на инструкции по ориентации в тоннелях. Миа, с полными любопытства глазами, слушала его, не прекращая расшатывать верхний левый резец, который всё никак не мог выпасть. Бритт же, плёлся за ними по пятам, время от времени врываясь в разговор со своим недовольством. Тогда Мии казалось, что её дядя просто скучный ворчун, а потому, часто подшучивала над ним, несмотря на предостережения деда. В какой-то момент, все они добрались до развилки тоннелей, один из которых вёл вглубь Лабиринта, а второй — в логово Эхитрисов. Там они остановились, чтобы передохнуть перед обратной дорогой. Кёль зачитался каким-то манускриптом, которые часто носил с собой, а Миа, всё с тем же любопытством, разглядывала тот самый тоннель, ведущий к чудовищам. Дядя Бритт заметил это, и предложил Мии прогуляться с ним по этому тоннелю, однако уточнил, что деду об этом рассказывать необязательно. Полная безрассудства и любопытства, Миа согласилась на эту авантюру, и вошла во мрак тоннеля под руку со своим дядей, оставив позади, чуть задремавшего деда. В какой-то момент, Миа отпустила руку Бритта и ускорила шаг, оказавшись далеко впереди. Этого кромешник и ждал. Как только девочка скрылась во тьме, он повернул назад. Миа ещё долгие десять минут шаталась по тоннелю в одиночку, пока вдруг не заметила отсутствие дяди. Сейчас, в возрасте одиннадцати лет, Миа бы осознала всю плачевность ситуации и, скорее всего, начала бы звать на помощь, и тщетно искать выход... однако восьмилетняя Миа, лишь пожала плечами, и решила, что дядя её разыгрывает, спрятавшись за одним из многочисленных поворотов. Она бродила в темноте, хитро прищурившись, ожидая схватить Бритта, наверняка затаившегося за ближайшим углом. Но его всё не было. Решив, что тот забрался в одну из расщелин, которыми был усеян этот тоннель, Миа взобралась на осколок стены, чтобы заглянуть туда, но, потеряла равновесие, и рухнула на пол, едва не провалившись в эту самую расщелину. В тот же миг, из её рта вылетел крошечный зуб. Подняв зуб с пола и, потирая ушибленной подбородок, Миа с радостным возгласом побежала куда глаза глядят, не переставая кричать о том, что у неё выпал очередной зуб. Её крик отозвался эхом в тоннеле, и пробудил Кёля. Бритт же, тут же покинул развилку, направившись вглубь Лабиринта. А Миа, как ни в чём не, бывало, вышла из опасного тоннеля, победоносно подняв над собой выпавший зуб.       Тогда, этот день казался одним из самых счастливых её дней. Сейчас же, Миа понимала, что она просто-напросто могла погибнуть, доверившись своему дяде. Ей очень повезло, что она вообще сумела найти выход тогда, а Эхитрисы не услышали её радостный крик. Однако, даже несмотря на то, что сейчас это воспоминание было скорее страшным, чем радостным, Мии было приятно вновь погрузиться в те дни, когда она беззаботно куролесила то тут, то там, храбро соглашаясь на безумные авантюры, и радуясь выпавшему зубу, не смотря на ушиб. У Мии всё ещё была парочка молочных зубов, и один из них уже начал слегка раскачиваться, однако, это уже не вызывало у неё такого восторга как прежде. Открыв глаза, Миа заметила слабое сияние из-под своего воротника. Просунув туда руку, девочка вынула всё тот же кулон с зовущим кристаллом, что и источал этот свет. Это заставило её улыбнуться. Она не понимала, почему кристалл начал светиться именно сейчас, и с чем это связано, но, в то же время, она точно знала, что кристалл ощущает её эмоции. Ощущает и разделяет их. Поцеловав кристалл, Миа вновь убрала его под воротник, однако стоило лишь ей привстать с колонны, как раздался хриплый, глубокий голос:       — Ты тоже её слышишь?       Миа резко обернулась. Прямо за ней стоял кромешник-хитинец, с горящими во тьме холодными, синими глазами. У него было обломано одно жвало, и отсутствовала одна клешня. Вместо неё, у него был прикреплен странный двойной крюк. Его хитин, весь усеянный сколами, был чёрен, но не настолько, чтобы его не было видно в темноте. Из одежды на нём были лишь серые, с заплатками, штаны и рваный походный плащ. Застыв на месте, девочка тут же начала искать глазами лучший тоннель для побега на случай, если кромешник атакует её. Но тот ничего не делал. Он лишь пилил девочку пустым взглядом, медленно, то размыкая, то смыкая свои клешни. Через пару секунд, он вновь произнёс:       — Мой любимый тоннель. Достаточно холодный. Достаточно тёмный. Я всегда Её слышу именно тут. Она зовёт меня.       — К-кто? — севшим голосом спросила Миа.       — Тьма.       Миа сглотнула слюну. Кромешник стоял словно в трансе, чем напоминал жуткую скульптуру, которую смеха ради, кто-то выставил прямо посреди тоннеля. И ко всему этому, как только он замолкал, наступала гробовая тишина. Миа не могла уловить даже его дыхания. Вместо этого, она слышала лишь биение своего испуганного сердца.       — Ты уже слышала её?       — Н-нет. Не слышала.       — Услышишь. Она коснётся тебя своей дланью, и нашепчет то, что ты хочешь. Она станет тебе родной матерью. Твоей лучшей подругой. Твоей сестрой. Прислушайся...       Миа так сильно сжала лямку своей сумки, что её пальцы издали хруст. Этот кромешник пугал её сильнее даже чем те, что всюду чинят хаос и разрушение. По крайней мере, она это могла объяснить. Но тут, один из таких просто стоит перед ней, и вслушивается в тишину. Не двигаясь. Не дыша. Точно тень.       — Можно... можно я пройду? — отшагнув в сторону спросила Миа.       — Ты хочешь уйти, не услышав её? — резко опустив голову спросил кромешник.       — Мне нужно в Крохоборец. Я...       — Да... да! Я знал, что ты впустила Её. Я чувствовал это! — внезапно, кромешник стал более активным, и начал приближаться к девочке — Ты слышала её, но не поняла этого. Да, она уже прокралась в твой разум. Она уже выбрала тебя. Она уже готова сделать тебя с собой единым целый! — кромешник протянул Мии свою крюкастую руку, и прошептал — Я отведу тебя к своим...       — Г-господин... я не могу, я... — попыталась отказаться Миа, но тут её осенило. Этот кромешник принял её за свою, и предложил помощь. Помощь! Где это видано, чтобы кромешники помогали кому бы то ни было? Однако, это был шанс пройти остаток пути до города без приключений. Во всяком случае, кромешники ей уже будут не страшны — Ладно. Ладно, я согласна.       Миа взялась за крюк кромешника и, с некоторым отвращением, пожала его. Кромешник кивнул. Он развернулся в тот тоннель, в котором Миа до сих пор видела искру, и медленно побрёл вперёд. Немного опасаясь незнакомца, Миа старалась идти за его спиной, не прекращая думать о том, как бы эффективнее скрыться от него, в случае чего. Однако, кромешник, видимо, не оценил этого и, остановившись, произнёс:       — Иди впереди.       — Почему?       — Ты должна слушать первой. Ты должна увидеть Её лик. Чтобы стать Её частью.       — Скажите, а как давно вы её слышите? — постаралась перевести тему Миа.       — Девяносто лет. Я почти обратился. Тьма благоволит мне. Я всё делаю, чтобы Она гордилась мной. Она является ко мне во снах. Она скользит пред моими глазами. Она ласкает мой слух. Почти готов. Почти дитя. Почти одно целое.       — Что именно она шепчет вам? Неужели, эти речи настолько сладки?       Кромешник остановился и взглянул на Мию. Кажется, ему не понравился этот вопрос, отчего он зашевелил жвалами, прямо как Червид.       — Ты глуха к её зову. Пока не достойна. Ты сопротивляешься? — его голос вдруг стал ещё более глубоким, и стал напоминать не то рёв, не то гул.       — Нет-нет, я.… я просто не понимаю. Я ещё не готова... — попыталась оправдаться Миа.       — Поддайся ей. Она несёт благо. Она несёт любовь. Скоро всё будет заполнено Ею. И мы станем её родными детьми, в бескрайних просторах Бездны. Взгляни во Тьму! — кромешник схватил Мию за подбородок клешнёй, и повернул её голову во тьму тоннеля — Всмотрись! Всмотрись внимательнее! Вот же она! Смотрит! Смотрит чёрными очами! Молвит чёрными устами! Ласкает чёрными дланями! Открой глаза, и вглядись во Тьму!       Кромешник начал злиться. Его голос превратился в зловещий вой, сквозь который, словно стеклом о стекло, раздавался режущий слух скрежет. Девочка схватилась за клешни кромешника и с силой разжала их, высвободившись от его хватки. Тогда кромешник пришёл в бешенство и оглушительно заорал:       — Неверная! Светлая! Тьма не простит тебе этой измены! Ты станешь с Ней единым целым! Канешь в небытие! Станешь роем!       Миа сорвалась с места и кинулась вперёд, туда, куда указывала искра. Кромешник поднял над головой все свои руки и, разомкнув клешни, бросился в погоню. Только сейчас Миа осознала, насколько же этот хитинец был огромен. Его панцирь почти касался потолка, а каждый раз, как его нога касалась земли, раздавался оглушительных грохот. Он гнался за ней не прекращая поливать её проклятиями и оскорблениями, возвышая Тьму и её деяния. Он был готов умереть за свою веру.       — Никчёмное создание! Прислуга Света, несущая в себе его скверну! Ты сдохнешь в его лучах! Обратишься в пыль! Лишишься хладной ласки Нашей Матери! Лишишься Её тёмной любви! Лишишься Её черных сказаний! Умрёшь на свету! Умрёшь на свету! Умрёшь на свету!       Стараясь не подаваться эмоциям, Миа продолжала бежать что есть сил. Она знала, что кромешник видит её. Они всегда всё видят. Искра перемещалась от одного поворота к другому. Тоннели начали становиться всё более древними и повреждёнными. На каменном полу всё чаще начали встречаться кости и лохмотья. Воздух здесь был пропитан смертью. Но Миа продолжала бежать. Временами, она даже старалась не моргать, лишь бы не упустить тот самый момент, когда искра меняет своё направление. Меж тем, кромешник нагонял девочку. Опустившись на четвереньки, он отталкивался клешнями от стен и пола, становясь всё ближе и ближе. В какой-то момент, Миа выскочила на перекрёсток, и искра, внезапно, пропала. Куда бы Миа не взглянула, искры нигде не было. Обезумевший кромешник, заливаясь истеричным смехом, вот-вот уже настигнет её, растерзает, уничтожит... а может и ещё чего похуже... девочка запаниковала. Куда бежать? Где выход? Внезапно, в одном из тоннелей появился лик Мастера Лабиринта. Он приподнял свою руку, над которой сияла искра, а затем, с силой сжав кулак, погасил её. Его безэмоциональный смех слился в единое целое со смехом кромешника, после чего, он вновь растворился во тьме. Не смотря на отсутствие искры, Миа ринулась в тот тоннель, где только что был Мастер, но в ту же секунду, она повалилась наземь, схваченная клешнёй кромешника.       — Теперь не сбежишь... теперь ты примешь Её. Я заставлю тебя узреть её лик! Я наполню тебя Тьмой! Я сделаю тебя с Ней единой целой! — захрипел он, и распахнул свою пасть.       Развернувшись к кромешнику, Миа выпустила ему в лицо столь мощный поток света, что её собственные глаза заслезились. Кромешник заверещал, забился в конвульсиях, но не отпускал девочку, продолжая тянуть её к себе. Тогда Миа поддалась ему и, как только он подтащил её ближе, направила поток света прямо в глаза хитинца. Его вопль разнёсся по всему перекрёстку. От лица повалил дым, а изо рта, толстыми струями, потекла чёрная жидкость. Спустя мгновение, кромешник разжал клешни, и рухнул на пол. Его синее глаза покрылись чёрным бельмом, и осели, а хитиновая оболочка лица треснула. Изо рта продолжала течь вязкая жидкость. Ощутив слабость, Миа прекратила обдавать кромешника светом, и рухнула на пол. Хитинец больше не подавал признаков жизни. Стараясь не смотреть на его тело, Миа отвернулась в сторону, и вдруг обомлела. Перед ней возникло чьё-то лицо. С тонкими чертами, безэмоциональное, и большими, пустыми глазами. Оно было темнее тьмы. Ужасающее, и в тоже время прекрасное. Оно не было похоже ни на одно лицо, и в то же время походило на все. Его окутывала дымка, и в то же время оно сияло. Оно глядело на Мию своим холодным, пронзительным взглядом, извиваясь словно червь, после чего прошептало: «Миа...».       Услышав это, Миа в ужасе закричала и, вскочив на ноги, бросилась в тоннель. Искры до сих пор не было, но её это не волновало. Она увидела его. Она услышала его. Лик Тьмы. Всё тело пронзил жуткий холод. Мысли начали спутываться. Глаза словно ослепли. Всюду мерещилось это лицо. С каждым шагом оно становилось всё ближе к девочке, куда бы она не бежала. Словно паразит, Тьма медленно внедрялась в её мозг, овладевая её телом. И не было сил ей противиться. Миа чувствовала, как была слаба перед волей Тьмы. Она чувствовала, как та касается её. Как вызывает к ней. Этот голос. Этот холодный, елейный голос, который она слышала в своих снах. Тьма преследовала её с того самого момента как она перешла порог своего города, углубившись в недра Лабиринта. Сковала её своей чёрной цепью, дав ложное чувство свободы. Но Миа никогда не была свободна. Всё это был лишь фальшь. Фантазия. Никто не свободен. И никогда не будет. Всё вокруг лишь фикция. Иллюзия. Истина лишь во...       Миа вздрогнула. «Нет, это не так... это не мои мысли» — ухватившись за голову осознала она — «Это не правда! Невозможно чтобы весь мир был лишь иллюзией... невозможно, чтобы истина была лишь во... Тьме». Девочка оглянулась. Она вновь была совершенно одна. Никакого лика. Никакого шёпота. Никакого чужого присутствия. Лишь тишина. Гнетуща тишина. Выровняв дыхание, Миа вновь посмотрела вперёд. Там, как и прежде, сияла путеводная искра. И казалось, она единственное, что сейчас существует здесь вместе с одинокой девочкой. Стряхнув со лба холодный пот, Миа сделала глубокий вдох, и вновь двинулась дальше. Она всё шла и шла, не отрывая глаз от искры в густой тьме. Час, второй, возможно и третий, она блуждала по разрушенным тоннелям, до тех пор, пока перед ней не возникли тёмные, бредущие ей на встречу силуэты. Череда светящихся во тьме глаз, дали ясно понять Мии, что перед ней группа кромешников. Однако, они не обращали внимания на девочку. Кто-то из них прильнул к стене, кто-то сидел на полу, а кто-то просто шёл вперёд. Объединяло их только то, что все они, с присущей им улыбкой, шептались о чём-то, глядя в пустоту. Здесь были и майлиры, и хитинцы, и энлины, шаойды, анниаки... и ласкеры.       Чуть выше анниаков, с бледно-серой кожей, огромными глазами без зрачков, короткими ногами, и длинными руками. Они были тощими, однако их животы были вздуты. У них отсутствовали губы, а верхние зубы, словно лезвия, тянулись к подбородку. Их рваные, вислые уши, медленно покачивались из стороны в сторону. Один из таких, уже с чёрной кожей, пробрёл в двух шагах от Мии, шепча что-то невнятное. Девочке удалось услышать лишь: «Матьтушка ждёт. Ждёт своего сынашучку. Её речи такие сладкиенькие... нежныенькие... я иду к тебе... иду к тебе...».       Несмотря на жуткий вид ласкера, на лице Мии расплылась улыбка — «Какой забавный у него диалект» — подумала она. Преодолев бредущих кромешников, девочка увидела, как искра, внезапно, погасла, просочившись, сквозь очередные врата. Старые, обшарпанные, покрытые плесенью и ржавыми разводами врата, с криво выведенной на них чёрной краской надписью: «КРОХОБОРЕЦ».       Приготовившись к самому худшему, девочка ухватилась за ржавое кольцо, и потянула врата на себя. Те, со скрипом, распахнулись. Пред глазами Мии предстал самый настоящий муравейник из стали, дерева, камня, и глины. Вместо домов, здесь были какие-то многоэтажные шалаши, связанные между друг другом подвесными мостами и лестницами. Вместо дверей и окон были кривые дыры, накрытые рваными тряпками. Сотни труб, бесконечной вязью тянулись по стенам и полу, источая сквозь пробоины дурнопахнущую слизь. Света здесь вообще не было, а большую часть пространства занимали кромешники. Миа даже не сразу их заметила во всей этой черноте. Отовсюду раздавались крики и ругательства. Неподалёку от врат разразилась самая настоящая драка, с применением ножа. Кромешник-майлир вонзил нож в шею кромешника-энлина, и с победоносным рёвом, отшвырнул его прямо на главную улицу, если это вообще можно было назвать улицей. Остальные кромешники, что наблюдали за поножовщиной, радостно заулюлюкали и не погнушались пнуть истекающего кровью энлина. Шагнув за врата, Миа проскочила мимо шумящей толпы, и вошла в ближайший переулок. Чтобы не привлекать к себе внимания, девочка решила не освещать себе путь. В какой-то момент, ей даже пришлось идти вдоль стены, чтобы знать, не уткнулась ли она в тупик. Однако, была и другая причина. Переулок подчистую был забит кромешниками, которые ясно видели девочку и, иногда, тянули к ней свои чёрные руки. И всё же, не смотря на то, что свет в переулке отсутствовал, Мии удалось преодолеть его, и вновь выйти на главную улицу. К своему удивлению, она увидела там свет. Слабый, заточённый в грязный, с мутными стёклами фонарь, огонёк колебался из стороны в сторону, освещая какое-то заведение, возле которого лежало несколько кромешников с бутылками в руках. Сообразив, что это таверна, Миа поспешила прочесть её вывеску, но, её отвлёк чей-то оглушительный вопль. Заглянув в переулок возле таверны, Миа в ужасе закрыла глаза руками, ведь в тот самый момент, как она вгляделась во тьму, скользнуло длинное лезвие, и отсекло какому-то бедолаге голову. В ту же секунду, из таверны вылетел чёрный сгусток в шутовской одёжке, почти с ног до головы покрытой чем-то багровым. Приземлившись на хвост, сгусток принял форму Джинксолла, что, грозя кулаком, плевался самыми грязными оскорблениями, большую часть которых, Миа никогда и не слышала. Только он собирался вновь ворваться в таверну, как его одинокий глаз упал на испуганную девочку.       — Малая! Ну мать моя Тьма! Живая! Дай обниму! — завопил он, и в два прыжка добрался до Мии.       — Пошёл прочь! — воскликнула она, и замахнулась на шута сумкой. Джинксолл тут же припал к земле.       — О, я думал, ты сгорела! — как всегда, с детской непосредственностью, произнёс выходящий из переулка Прократ, с окровавленным мечом наперевес.       — Вас тут только не хватало! Оставьте меня в покое! — обойдя распластавшегося на земле Джинксолла.       — Да погодь ты! Да, я был не прав. Огнесмесь была плохой идеей, для выступления! Но в тот день, у них не было пороха, и я не смог взять бомбы. — схватившись за ноги Мии затараторил Джинксолл.       — И это твоё оправдание?! Я чуть не умерла! А ты, как мне помнится, говорил, что не станешь меня убивать! Аргх, кому я вообще доверилась?! Отцепись от меня! — через силу пыталась идти Миа, таща за собой шута.       — Но ведь ты не умерла, а это главное. — подступил к ней Палач, и похлопал её по голове.       Девочка схватила Палача за руку и с силой сжала. Тот заойкал от боли, и медленно опустился на колени. Пытаясь сдерживать нервный тик, что мешал ей пилить этих бандитов своим сердитым взглядом, Миа как можно серьёзнее произнесла:       — А теперь, слушайте сюда. Вы обещали привести меня к Государю, и вы сделаете это! Иначе я сделаю вам так больно, что никакая выпивка не поможет забыть эту боль!       Прократ и Джинксолл интенсивно закивали. Пусть по их лицам было непонятно, но, кажется, они испытывали страх. Переведя свой взгляд на вывеску таверны, и поняв, что это не та, что ей нужна, девочка продолжила.       — А сейчас, вы меня проведёте к таверне «Тихий Ужас». И без шуточек! Если вы снова меня бросите...       — Прошу, госпожа малая, смилуйся! Всё сделаем! В лепёшку разобьёмся, но преподнесём тебе тихий ужас!       — Да-да, мы готовы сотрудничать!       — Встаньте!       Джинксолл и Прократ поднялись с пола. Осмотрев шута, Миа поняла, что тот багрянец, что она видела на нём, был большими пятнами на его колпаке и курточке. Заметив, что девочке интересно, что это, Джинксолл победоносно произнёс:       — Это кровь!       Однако Миа закатила глаза и слегка оттолкнула от себя лживого безумца. Было очевидно, что это не кровь, а вино, причём настолько вонючее, что у Мии сводило скулы.       — Всё, хватит болтать, видите к таверне. — надменно приподняв голову произнесла Миа.       Джинксолл низко поклонился и, запрыгнув на плечи Прократа, приказал ему идти в ближайший переулок. Тот с усмешкой подчинился, волоча за собой окровавленный мешок. Выдохнув за спинами своих заклятых друзей, девочка пошла следом, надеясь, что это был последний раз, когда она попросила их о помощи.