Скрижали Времени: Двенадцать

      Глаза Мии округлились от удивления. Сумрачный Рыцарь? Тот самый герой из легенды о Сером Пламени? Девочка внимательно всмотрелась в своего спасителя: В свете огня, его тёмные доспехи казались потёртыми и ржавыми; плащ, за его спиной, был сильно изношен; краги и сабатоны были покрыты сколами и грязью. Но как бы не был неопрятен его вид, в нём чётко узнавалась легендарная фигура, которую изображал актёр на сцене Синего Светоча.       — Неужели, вы и в самом деле тот самый герой, что победил Великое Зло, и вернул народу, в своих дланях, Серое Пламя? — завороженно спросила девочка.       Рыцарь медленно повернулся на неё. Его доспех заскрипел, и из-под шлема посыпалась ржавчина.       — Меня всё ещё помнят? — недоумевая спросил он.       — Конечно! О вас вспоминают во время каждого Фестиваля Серого Пламени.       — Невероятно... — печально прошептал он.       — Почему же?       — Я уже было подумал, что никто в Лабиринте не помнит о том дне. С тех пор прошло столько лет... — Рыцарь снял с пояса свой сломанный меч и поднёс к костру. Тот начал переливаться алыми лучами, и даже в таком, удручающем состоянии, завораживал Мию. Ей даже хотелось коснуться его, но от чего-то, не решилась попросить Рыцаря об этом. Возложив меч себе на колени, Рыцарь вновь повернулся к девочке — Так зачем ты несёшь Мануал к Государю?       — Я хочу попросить его об одной услуге. А если быть точнее, то о позволении воспользоваться Генератором Фотонов.       — И ты, конечно, возомнила, что он тебе позволит? — достаточно грубо спросил Рыцарь.       Миа, от неожиданности, отвела взгляд в сторону. Рыцарь заметил это, и прошептал.       — Извини. Временами, я очень груб. Особенно после стольких лет одиночества...       — Вы здесь один живёте? — вновь обратилась к нему Миа.       — Да. Вот уже пятьдесят лет как. Некогда, я навещал этот Храм, когда его стены были крепки, залы освещены, а полы украшены широкими коврами. Я видел, как он строился, наполнялся жизнью и надеждой... но также видел, как он дрожал от страха, терял последователей, и погиб, объятый чудовищным пожаром. И нежная песнь Света, доносившаяся сквозь двери Храма, сменилась тёмным реквиемом, стальным маршем, и криком ужаса и боли...       — Неужели, именно Государь уничтожил Храм? — сползая с кровати вопросила Миа.       — Я видел его гвардию, во главе с этим выскочкой, Калидусом во время пожара, но не знал, они ли это сделали, или кто-то другой. Во всяком случае, они не помогали послушникам спастись, и просто прошли мимо.       — Калидус никто иной как хвастун и трус. Я уже виделась с ним. Сперва, он мне показался забавным... — начала была Миа.       — А на поверку оказался гнилым плодом, да. Но, как бы то ни было, я не думаю, что Государь оценит твою миссию по достоинству. Слишком уж он скрытная, и мутная личность.       — Вы встречались с ним?       — Лишь однажды, и это было триста лет назад. Что-то мне в нём показалось знакомым, будто я уже видел его когда-то... и это, от чего-то, вызвало у меня отторжение к нему. Несомненно, он помогал народу обустроить катакомбы, прежде чем вместо них вырос этот треклятый Лабиринт, но кто знает, чего ради он делал это. Я никогда не доверял правителям. Особенно Сердцескольским.       — Извините за вопрос, но... сколько вам лет? — сев рядом с Рыцарем, спросила Миа.       — Две тысячи шестьсот одиннадцать лет. — отчеканил Рыцарь.       — Сколько?! — не поверила Миа — Но как?! В то же время ещё не властвовала Тьма! Как вам удалось прожить столь долго?       Рыцарь усмехнулся. Он поднялся на ноги и, повесив меч на пояс, произнёс:       — Пойдём, я тебе кое-что покажу.       Миа кивнула, и вышла с Рыцарем за дверь. Маленькая комната, в которой они всё это время находились, была не чем иным как кельей, посреди огромного Храма. Точнее, того, что от него осталось. Мраморный пол был покрыт сажей и пылью. Стены и колонны были разрушены, и уже много лет как захвачены лозой и мхом. Цветные витражи потрескались и закоптились, а величавый потолок — обрушился. Руины некогда прекрасного Храма заставили сердце Мии сжаться от негодования: «Неужели в мире и в самом деле есть столь жестокое создание, что могло сотворить подобное со столь чудесным местом?» — думала она. Рыцарь вёл её по широкому коридору, освещённому редкими факелами, часть из которых уже давно потухла. Он шёл быстро и решительно, отчего Миа едва за ним поспевала. Не дойдя до конца коридора около десяти метров, Рыцарь свернул направо, в большой круглый зал, со статуей посередине. Лишь только Миа распознала черты статуи, она тут же узнала, кому она принадлежит. Это был Демиург. Странная фигура в виде перевёрнутого конуса с четырьмя изогнутыми выступами похожие на рога, меж которых сияла Предзакатная Звезда. Тело опоясывало четыре кольца, три из которых были небольшими, а четвёртое было просто огромным. По сторонам фигуры были распахнуты четыре широких крыла, два снизу, и два сверху. Над Звездой, усаженные на дугу, виднелись четыре крохотных искры. Светочи. Те самые, что давали Демиургу силу, дабы творить. И пусть статуя поросла лозой, она не утратила своего былого величия. Пока Миа наслаждалась видом статуи, Рыцарь прошёлся вдоль зала, зажигая костровые чаши. Вскоре, вся зала была освещена ярким светом огня, тени от языков которого, плясали по всё ещё целым стенам.       — Вот, взгляни дитя. «Это история Астума», —произнёс Рыцарь и указал на стену.       Миа перевела взгляд со статуи на стены и просто ахнула. Вдоль всего зала была растянута огромная картина, на которой была изображена вся история мира, начиная от рождения Альфа-Реальности, и заканчивая нынешним днём. Девочка подскочила к Рыцарю, и с любопытством начала разглядывать изображения.       — Я собственноручно нарисовал всё это, по своим собственным воспоминаниям. Мир был создан жертвой Демиурга, которой стал он сам. Благодаря ей, всё живое обрело анхсум, и он стал частью самой жизни и мироздания. Однако, кто-то считал анхсум метафизической силой, а кто-то физической. В те дни произошла первая схватка, изменившая не только Центроземье, что обратилось в Сердцескол, но и весь Астум в целом. — Прогуливаясь вдоль стены произнёс Рыцарь. — Ибо в те самые дни, появился он... Арсенал.       — Арсенал? — переспросила Миа — Это имя такое?       — Скорее, прозвище. Имя его не сохранилось в Летописях, однако иные его прозвища, будоражили Астум до начала Четвёртой Эпохи... — Рыцарь остановился и указал на стену — Больше всего он был известен как Механикор.       Миа взглянула на изображение, на которое указал Рыцарь. Это была зловещая, высокая фигура в чёрном. Всё его тело состояло из всевозможных частей какого-то механизма, труб, и шестерней. Во тьме его капюшона сияли пять зелёных глаз без зрачков, под которыми зияла зловещая пасть, полная стальных зубов. Также, над глазами выступали четыре стальных рога, напоминающие некое подобие зубьев короны. Правая рука механического монстра оканчивалась длинными, тощими пальцами, напоминающие лезвия ножей, левая же, изогнутым лезвием, точь-в-точь как у серпа. С тела этого создания тянулись длинные, напоминающие машинное масло, чёрные струи. Вокруг него было зелёное свечение, из которого выходили мертвецы, также покрытые механизмами и чёрным маслом.       — Когда-то он был представителем одной из вымерших рас — хисаликс. Однако, после Первой Техно-Магической Войны, он начал экспериментировать с собственным анхсумом, заменяя части своего тела различными механизмами. Вскоре, от Арсенала не осталось ничего живого, всё его тело превратилось в завод по циркуляции анхсума, столь испорченного, что он перестал чувствовать, и сопереживать. Его мысли наполнились кошмарными видениями мира без ничего. Мира, который должен исчезнуть раз и навсегда, во имя Тьмы. Во имя Бездны. Он поселился под Великим Кольцом, где выстроил несокрушимую крепость, под названием Некровайр. Там же, он обрёл и бессмертие...       Рыцарь медленно продвигался вдоль стены. Со страхом внутри, но с любопытным взглядом, Миа созерцала жуткие изображения чёрной фигуры, что постепенно уродовала себя, и направлялась к невероятно красивому, но отчего-то зловещему кольцу, что опоясывало Астум. А оказавшись под ним, заняло причудливый в своей кошмарности трон, от которого тянулись сотни проводов и труб, вдоль стен всей его крепости, что больше напоминала гигантскую длань, готовящуюся вот-вот закрыть собой свет.       — С тех самых пор, его называли по-разному. Кошмар Астума. Зло из-под Кольца. Кибер-Лич. Техно-Смерть. Но являлся он всегда под одним именем — Механикор. И оно столь содрогало смертных, что те даже, побоялись внести его в летописи Астума. В конце Второй Эпохи, Механикор смог найти способ обратиться к самой Тьме, и та, даровала ему силу творить в её собственной обители, перемещая свой анхсум за пределы Альфа-Реальности. Осквернённый ум Механикора, явил Астуму его самое могущественное творение — Серое Пламя...       — Серое Пламя создал Механикор?! — удивилась Миа — Но ведь...       — Да. Серое Пламя было создано им для того, чтобы сделать себя подобным Демиургу. С его помощью, он мог бы обеспечить себя безграничной мощью и властью над мирозданием. Он стал готовить машину, способную сотрясти реальность, и повысить её энтропию до максимума. Если бы его план удался, то Эверсор — чёрное нечто, пожирающее всё на своём пути, оборвало бы само время, и изничтожило Альфа-Реальность. Однако в тот день, он совершил огромную ошибку, послав Серое Пламя напрямую через измерение Тьмы в наш мир. Мощь пламени пробила брешь в реальности, и рухнуло в ближайший лес... однако не оно одно оказалось гостем в Астуме. Нет, был ещё кое-кто, кто проник в этот мир, хоть он того и не желал...       — Кто же это? — сгорая от любопытства спросила Миа.       — Это был я.… — мрачно ответил Рыцарь.       Миа переступила с ноги на ногу.       — То есть, как это "вы"? Разве вы не часть Астума?       Рыцарь тяжело вздохнул и поднёс руки к своему шлему. Он сжал его в руках, а затем, слегка покрутив на месте, с небольшим хлопком снял его... то, что Миа увидела под ним, повергло её в шок. Прямо на том месте, где у Рыцаря должна была быть голова, клубился чёрный сгусток непонятной материи, внешне напоминающий воду, но парящий словно дымка. Из-за света огня, он отступал прочь, в ту сторону, где царила тьма.       — Вы... вы... — не в силах подобрать слова произнесла Миа.       — Я – Тьма. А точнее, её часть. — произнёс Рыцарь — Когда Серое Пламя создало брешь, частичка Тьмы рухнула в Астум, и приземлилась в глубокую расщелину, откуда было невозможно выбраться. Частичка взывала к своей Матери, умоляла спасти её, но никто не пришёл ей на выручку. Меж тем, приближался полдень, и частичка была обречена на гибель под палящими лучами светила... однако, её стоны услышали рудокопы хитинцы, что возвращались с копий. Они спасли частичку, закрыв её в ларце, и в тот самый день, она обрела то, что было неведомо Тьме — сострадание. С тех самых пор, частичка тьмы возненавидела свою Мать, и поклялась во что бы то ни стало, изничтожить всё то тёмное, что она являет в этот мир. Хитинцы же, решили дать маленькому существу шанс на выживание, а потому, сковали для него особый доспех, не пропускающий в себя лучи света, и даровали ему смертоносный меч из Зовущего Кристалла. В тот день родился Сумрачный Рыцарь — бессмертный герой, возникнувший на стыке света и тьмы, что готов отдать жизнь за благополучие всего Астума. — Рыцарь вновь одел свой шлем, и встал на одно колено — И я несу свою службу до сих пор, не взирая на то, что надежды на спасение, во мне уже почти не осталось...       — До сих пор? Неужели, вы все две тысячи лет сражались со злом?       — Именно так, дитя. И сражение это, никогда не закончится. Ибо, когда я впервые сразил Механикора, Тьма воззвала ко мне, и предложила вернуться к ней. Я отказал. Тогда, она предрекла возвращение Механикора, и гибель всего мира. Однако, я не послушал её, и упустил шанс спасти мир до его краха. Спустя две тысячи лет, Механикор вновь вернулся, и вновь был сражён мною в жестоком поединке... но я совершил ужасающую ошибку. Уничтожив тело Механикора, у меня была возможность уничтожить и его прислужника — трусливого изобретателя, что поддался на чёрные речи Механикора, и служил ему верой и правдой... но я пощадил его. Пощадил, ибо он был жалок и слаб. Пощадил, ибо посчитал, что жизнь в изгнании заставит его пересмотреть свои взгляды на жизнь. Но отчаяние и страх, сделали его решительным и бескомпромиссным. Минуло пять лет, и он отомстил всему миру за смерть хозяина. Луч света ударил в небеса, и пробил мантию моей Матери, выжигая и калеча её. В гневе, она пробила брешь окончательно, и пожрала весь мир, убивая всё живое на своём пути. А я.… я смотрел на всё это, не в силах что-либо изменить. С тех самых пор, я поднимаюсь на поверхность, дабы сразиться с полчищами монстров, что Тьма посылает в Астум прямиком из Бездны. Однако, годы сменяются столетиями, а их всё больше и больше. Мой меч сломан. Доспехи помяты. Щит разбит. Я в отчаянии. Я не вижу выхода из ситуации. Тьму может остановить лишь Свет. Но то, что его может нам даровать, способно разрушить остатки и без того шаткого мира. Стоит ли тогда рисковать жизнями тысяч существ, ради эфемерного благополучия, что точно также, как и нынешнее состояние мира, будет приносить боль и разочарование?       Рыцарь отшатнулся от последнего изображения, на котором Тьма, сквозь раскол в небе, просачивается в Астум. Следующее же изображение не показывало ничего, кроме сплошной черноты.       — Нет... так нельзя! Так нельзя, слышите? Если мы сдадимся, то Она победит, понимаете? — выкрикнула Миа, и вынула из сумки серебряный кинжал — Если нужно, то я готова, как и вы, сразится за благополучие мира! Я не позволю ему прозябать в хладной Тьме до конца времён!       Рыцарь обернулся на девочку и, вдруг, резко кинулся к ней, выхватил из её рук кинжал, и метнул его в ближайшую костровую чашу.       — Что вы делаете?! — воскликнула Миа. Внезапно, кинжал начал выгибаться, и из него донеслось отвратительное визжание, похожее на трение стали о стекло, или скрип ржавых петель. Кинжал подпрыгнул на месте, и в тот же миг обратился в тощее, серебряное существо, с плоским лицом без глаз и рта, двумя короткими рогами, и руками с ногами, оканчивающиеся острым шипом. Существо забилось в агонии, тая словно сахар в горячей воде. Оно билось и металось, но не могло покинуть чашу. Вскоре, оно рухнуло на дно чаши, приобретая чёрный оттенок. Ещё мгновение, и оно обратилось в чёрную лужицу, что стремительно начала испаряться.       — Ч-что это было? — не отводя глаз от чаши спросила Миа.       — Фальсафер. Существо, что мимикрирует под драгоценности и холодное оружие. Тебе очень повезло, что он не пробудился чуть ранее. Если бы он оказался возле открытого источника огня, то приобрёл бы свою истинную форму, и поглотил твой анхсум. Где ты взяла этот кинжал?       — В энлинском дворце. Мне его дал... — Миа стиснула зубы и хлопнула себя по лбу — .... Алчущий, ну естественно!       — Алчущий? Он охотится за тобой?       — Да. В последний раз, я видела его в Затхлом Источнике. Из-за него я и попала в Восточный Лабиринт. Надеюсь, он сдох под обломками... — процедила девочка.       — Эту тварь не так-то просто одолеть, дитя. Бьюсь об заклад, он всё ещё жив. Но скрывается. Ты ведь пообещала ему Мануал, не так ли?       — Верно. Но откуда вы...       — Не сложно догадаться, что есть те, кому позарез хочется овладеть столь могущественными знаниями, что сокрыты в этой книге. Каждый, кто хоть сколько-нибудь разбирается в подобной информации, жаждет воспользоваться ей. Как в пользу, так и во вред всему сущему.       — Скажите, а вы знаете, что за шёпот таится в тоннелях, по дороге сюда? Такой жуткий, и глубокий, способный внушить в голову самые мрачные мысли...       — Дитя, неужели ты встретилась с Ним? Да ещё и при таких обстоятельствах... Ты в порядке?       — Сейчас, да. Но вот тогда... я боялась, что сойду с ума. Но в какой-то момент, мне показалось, что я сумею спастись, и в тот же миг всё прекратилось.       — К счастью, тебе повезло. Это было существо из Бездны. Местные называют его — Тот-Кто-Шепчет-За-Спиной. Оно живёт сразу в нескольких измерениях, и общается за счёт телепатии.       — Общается? Он пытался общаться со мной?!       — Да. Существа как он не имеют собственных мыслей. Они копируют чужие, и возвращают их обратно, но в более усиленном виде. Так, они пытаются установить контакт. А реакцию услышавшего, он воспринимает как ответ.       — Зачем же он пытался свести меня с ума?       — Это был не он, а ты, дитя. В тот самый миг, когда ты встретила его, возможно, в твоих мыслях пронеслась некая мысль. Негативная, дурная. А он подхватил её и усилил.       — А затем, меня объял страх и.… вот я дура... — Миа стыдливо опустила голову — Я же сама себя чуть не убила.       — Всё хорошо, дитя. Тебе удалось найти в себе силы поверить в лучшее. Эти мысли заставили Шепчущего вдохновить тебя на борьбу, и ты преодолела его обитель. Само по себе это существо не опасно. Кроме того, оно такое одно в Астуме. Я полагаю, он также как и я, попал сюда через брешь в пространстве. И теперь, лишившись своего привычного общества, он пытается установить с нами контакт. Печальное зрелище...       Миа кивнула. Она представила крохотное, одинокое создание, которое совершенно не может говорить, и лишь молит о спасении через мысли чуждых ему созданий. Но те никогда не смогут ему помочь. Миа перевела взгляд на свою сумку, и произнесла:       — Вы говорили, что знаете о Мануале. Но откуда? Неужели, вы были знакомы с его автором?       — Косвенно, но да. Я был одним из тех, кто поддержал этот проект. Генератор Фотонов должен был положить конец тёмной энергии, что проникала в мир сквозь брешь. Но стал оружием, что лишь усилило влияние Тьмы над Альфа-Реальностью. Если бы я не был так слеп...       — Не вините себя. Вы же не знали...       — Я знал! Я знал, что это произойдёт, но был ослеплён своими гордыней и безразличием! Как бы я не старался, как бы не пытался убежать от этого, но мне никогда не стать отличимым от своей Матери! Я такой же, как и она — жестокий, холодный, язвительный, и пустой внутри... Несмотря на все мои подвиги, я принёс миру огромное горе. Сострадание предало меня. Низвергло с пьедестала славы. Указало мне, что мир не чёрно-белый, и даже незначительная деталь, способна кардинально повлиять на ход истории. От моего геройского прошлого осталась лишь блеклая тень. Теперь, я никто. Лишь доспех, наполненный тьмой. Я был таковым, и таковым останусь навсегда.       Миа не могла поверить своим ушам. Великий герой, что тысячелетиями оберегал народы Астума — отрёкся от своих подвигов, возложив вину за судьбу мира на себя. Но, даже будучи частью того, что осквернило сам Свет, он не был похож на свою Мать. Нет, вопреки его собственным словам, он не был жесток, не был холоден, не был язвителен. Если бы Миа не знала, что он дитя Тьмы, то приняла бы его за глубоко травмированную личность, что пытается бороться со всеобщим упадком в одиночку, но постоянно терпит поражение. Шагнув навстречу Рыцарю, девочка ухватилась за его крагу, и потянула на себя.       — Что ты делаешь? — спросил он.       — Снимите её, прошу вас. — прошептала девочка.       Рыцарь с лёгкостью снял свою крагу, обнажив дымкообразную длань. Миа, поднесла к ней свою руку, и позволила дымке окутать её. Рыцарь вздрогнул. Тепло от руки Мии скользнуло по его длани, протянулась по всей руке и, наконец, проникло в область груди, медленно распространяясь по остальному телу. Девочка же чувствовала жгучий хлад, но сквозь боль терпела его, не опуская руку.       — Вы чувствуете? — спросила девочка.       — Да... — произнёс Рыцарь.       — Вы можете это описать?       — Нет... но это что-то невероятное. Что-то нежное и тёплое. Нечто мирное, и убаюкивающее... — с благоговением ответил Рыцарь.       — Вы не такой, как ваша Мать. Пусть вам не знакомо это чувство, но вы не отрицаете его существование. Тьма убивает все чувства. Ей не знакома забота и доброта. Она никогда её не знала, и никогда не узнает. — Миа опустила свою руку. Она дрожала от холода — Я столько раз ошиблась за последнее время, что будь я на вашем месте, мир бы погиб, не успев появиться на свет. Не вините себя. Да, вы ошиблись, но не потому, что вы слаб, или являетесь частью чего-то злого. Нет. Просто вы стали большим, нежели порождением Тьмы. Вы стали частью Астума. Вы один из нас. А нам свойственно ошибаться, ровно для того, чтобы исправить ошибку, и пойти дальше.       — Ты очень мудра, и добра, дитя. Я благодарен тебе, за то, что ценишь мои деяния, даже несмотря на то, что моя ошибка, стоила тебе и всем народам Астума мирной жизни на поверхности. Однако, это говорит и о том, что я больше не нужен этому миру. Когда я прибыл на Сердцескол, никто не был способен постоять за себя так, как это делаешь ты — совсем ещё юное создание, с огромным сердцем, и великой храбростью. Ты несёшь с собой свет. И свет освещает твой путь. Да, так и есть. Позволь мне наградить тебя титулом... — Рыцарь вновь вынул свой сломанный меч, и передал его Мии лезвием вниз. Девочка крепко сжала рукоять меча, что был столь лёгким, что его все совершенно не ощущался —, назови своё имя, дитя.       — Миа...Миандра — глубоко вдохнув произнесла девочка.       — Миандра, за великую храбрость, доброе сердце, и несокрушимую надежду, что освещают твой фиал в эти тёмные дни, я награждаю тебя титулом "Лучезарная". Пусть каждое создание, воспоёт твоё имя, и сохранит на страницах истории Астума. Отныне и вовек. — Рыцарь взялся за голову Мии и, слегка наклонив её, прислонился к ней своей головой. Девочка не могла сдержать слёз.       — Спасибо. — едва слышно прошептала она.       — Это был мой долг перед тобой, Миандра Лучезарная. Ты это заслужила. — Рыцарь забрал у девочки меч, и вновь закрепил на поясе.       — Мне нужно продолжить путь. Я как никогда близка к цели, но мне так страшно...       — Я уверен, ты справишься. Настало время новых героев, и новых подвигов. Ты уже совершила невозможное. И это дорогого стоит. Если Тёмный Государь и в самом деле окажется благосклонен к тебе, а Генератор Фотонов сможет изгнать Тьму, то весь Астум будет пред тобой в неоценимом долгу. Ты станешь символом спасения.       — Расскажите мне о прошлом. «Вы ведь помните мир до его падения?» —со слабой надеждой в голосе спросила Миа.       — О, да, я помню. Это был чудесный мир. Как сейчас помню, его длинные, изумрудного цвета поля, растянувшиеся по земле, словно вельвет. Высокие, пышные деревья, что видели рождение, и гибель цивилизаций. Широкие, быстрые реки, с мягкой, тёплой водой. Нежный бриз, что обдавал собой листву. Великие горы, что стеной возвышались над обширными лесами. Ясное небо, всегда усеянное пушистыми облаками. Великое Кольцо, что опоясывала весь мир, и завораживала взор своей лазурью. Три луны — Генерикс, Кисмэра и Моркос — что всегда были видны на небосводе. И жгучее светило Энилайн, что согревало собой всё живое. Мир был огромным, бескрайним, ничто в нём не препятствовало передвижению. Народы торговали друг с другом, пересекая Сонное Море на своих королях. Объединялись в союзы. Сражались против общего врага. И вместе праздновали славную победу. Несмотря на множество бед, выпавших на долю Астума, все жили в гармонии и счастье, а Тьма правила лишь ночью, но даже тогда, она была не столь темна из-за лун, и мириад звёзд. Таков был мир до падения. И никакое Междумирье не сравнилось бы с его красотой.       Миа хихикнула. Рыцарь удивился:       — Что смешного?       — Извините, просто, мне недавно приснился сон. Мне казалось, что мир был белый-белый, словно снег. Даже вода и деревья в нём были белыми. Глупый был сон.       — Неудивительно, что именно так и ты представляла себе мир. Быть может, я единственный, кто до сих пор помнит его в первозданном виде. Признаться честно, я не совсем уверен в собственной памяти. Я часто забываю что-то незначительное, сосредотачиваясь на чём-то очень важном. Я вполне мог приукрасить своё описание мира.       — Ничего страшного. Спасибо, что поделились своими воспоминаниями. Для меня это очень важно. Одна только мысль о том, что Тьма исчезнет, а мир больше не будет ограничен стенами Лабиринта, внушает мне желание продолжать свой путь и ни за что не сдаваться.       — Воистину, ты заслужила этот титул. Я укажу тебе верный путь, к твоей цели. К сожалению, я не смогу сопровождать тебя, дитя, по причине своего долга перед мирными жителями Южного и Западного Лабиринта, коих я оберегаю от нашествий кромешников. Однако, я могу дать тебе наставления, что помогу тебе в твоём нелёгком пути.       — Конечно. «Я всё понимаю», —слегка разочарованно произнесла Миа.       — Тебе нужно будет пройти через Крохоборец — город, сплошь наполненный кромешниками и моральными уродами. Найди там майлира по имени Никслер. Чаще всего, его можно найти в таверне «Тихий Ужас». Он поможет тебе пройти через город, не привлекая особого внимания. Будь осторожна, и ни с кем не заговаривай. Не сходи с главной дороги, и не обращай внимания на окружающих. Это спасёт тебе жизнь. Минуя город, направляйся к Шаткому Мосту. Старайся не шуметь там, и пройти через него как можно скорее. Если тебе удастся сделать это, то всё что тебе останется сделать, это пересечь Центральный Лабиринт, достигнув Бледного Дворца.       — Звучит достаточно просто. — недоверчиво прошептала Миа.       — Верно. В том-то и опасность. Не позволяй Лабиринту запудрить тебе мозги. Даже самый лёгкий путь, может обернуться настоящим кошмаром, для беспечного странника.       — Поняла. Я буду осторожна.       — В таком случае, позволь мне сопроводить тебя ко вратам, Миандра Лучезарная.       — Позволяю, Господин Рыцарь.       Поклонившись друг другу, они решительно направились на выход из зала, миновав последнее изображение — огромного Лабиринта средь кромешной тьмы, над которым, едва заметно, виднелся тощий силуэт с жутким, оплавленным лицом, и широкой, рваной улыбкой, что распростёр свои бледные длани над крохотными фигурами, блуждающими по бесконечным тоннелям ужаса и страха.