***
— Значит, это он и есть? Тот самый Мануал что является инструкцией к запуску Генератора Фотонов? — Да, господин. — Просто Некслер, Миа. Я всего на десять лет старше тебя. — Извини, я ещё не привыкла. — Ничего страшного. Итак, ты хочешь отнести Мануал в Бледный Дворец, и передать Государю, верно? — Да. — На твоём месте, я бы дважды подумал, прежде чем рваться в Центральный Лабиринт. Однако, я не мог отметить того факта, что тебе, в столь юном возрасте, удалось добраться до Крохоборца несмотря на все смертельные опасности, что подстерегали тебя на пути. Ты очень храбра, и настойчива. Полагаю, Рыцарь не с проста пропустил тебя дальше. Я бы посчитал безумием, полагаться на ребёнка, но, сейчас я воочию убедился, что ты не просто ребёнок. Кроме того, ты помогла мне, и я, теперь, обязан помочь тебе. Некслер встал из-за стола и прошёл в дальнюю часть комнаты, в которой стоял ветхий шкаф со множеством бумаг и свитков. Миа крепко сжимала в руках кружку с горячим, медовым напитком, не спуская глаз со своего нового покровителя, которому, с каждым его сказанным словом, она верила всё больше и больше. Некслер недолго порылся в шкафу, после чего, наконец, вынул откуда-то из-под стопки книг очень мятый, синего цвета пергамент, с белыми письменами. Немного разгладив пергамент о угол шкафа, Некслер вернулся к столу, и разложил пергамент перед собой. Это была, своего рода, карта большого здания, однако оно было довольно странным и, на первый взгляд, неудобным. Заметив, что Миа не совсем понимает на что смотреть, Некслер объяснил: — План ратуши. Точнее, нижнего его этажа. Из города всего два выхода. Один официальный — но он уже почти тридцать лет как завален различным хламом, и единственный способ пройти сквозь них, это взобраться на высоту четырёх метров, и протиснуться сквозь крохотную щель в пробитых вратах. Основная проблема в том, что кромешники явно попытаются помешать этому предприятию. Второй же выход, тайный — он находится в подвалах ратуши, и чтобы попасть туда, нужно получить разрешение от… — Бургомистра? — потягивая напиток, спросила Миа. — Если бы. Просить разрешения нужно у настоящего негодяя, преступника. Много лет назад, в городе произошёл переворот, и Ласкер по имени Крамольер сверг Бургомистра и сам начал управлять городом. Стоит ли говорить, что с бандитом ты просто так не договоришься? — Но что же тогда делать? Оба эти варианта кажутся опасными. — Так и есть. А потому, нам нужно будет принять решение, как именно мы покинем город. — Мы? — девочка удивилась. Она полагала, что после того, как ей помогут покинуть Крохоборец, она вновь останется наедине с собой и своими мыслями, как это обычно и бывало. — Естественно, я не отправлю тебя в Центр в полном одиночестве. Я лично буду сопровождать тебя, и это не обсуждается. После того, что ты мне рассказала, я просто не могу позволить тебе продолжать искать смерть за каждым углом. — Некслер откинулся на спинку кресла и закрыл глаза — В противном случае, я больше не смогу называть себя мужчиной, а уж что до дружбы с Рыцарем… страшно представить, в какую он ярость придёт, если я поступлю иначе. — Спасибо, Некслер. Если бы не ты и твои ребята, я бы уже давно сгинула в тоннелях, едва миновав Железнярку. Признаться, сперва я приняла вас за отпетых негодяев, и боялась даже заговорить с вами, но… — улыбнулась девочка. — Но после того, как я по достоинству оценил книгу, что ты продала мне, а затем, благодаря нам, была спасена из рук грезёра, ты поменяла своё мнение? — хмыкнул Некслер. — Да. — Миа покраснела — Мне сложно кому бы то ни было доверять. Я уже несколько раз обожглась на этом. Когда вы мне дали больше эстэрциев, чем я просила, то очень удивилась. Мне вдруг показалось, что не всё, что кажется плохим, таковыми и является. И, к сожалению, наоборот… — Миа заглянула в кружку с напитком. Уставшее, со слегка взбалмошным взглядом, печальное дитя, вот кто глядел на неё в отражении бледно-синей, рябящей жидкости. Миа отвела взгляд от кружки и вновь взглянула на план ратуши — Насколько опасно взбираться по стене? — Представь, что ты взобралась так высоко, что эстэрция, которую я держу в руке, будет казаться песчинкой. Представила? А теперь представь, что в этот самый момент, в тебя будут метать камни и бутылки кромешники, которым не понравится, что ты вот так просто ползаешь по стенам. — Кошмар… — Да, мало того, что можно получить десятки ссадин и порезов, так ещё и вниз сорваться можно. А уж это точно добром не кончится. — А что насчёт Крамольера? Насколько опасно у него просить разрешения? Некслер открыл глаза. — Также опасно, как и падение с высоты из-за этажа от камня, брошенного кромешником. Крамольер безумно жесток, и до ужаса азартен. Он ничто и никогда не делает просто так. Жизнь, для него, сплошная игра. Чтобы получить у него разрешение, придётся сыграть с ним, ну, скажем, в карты. И в этом кроется главная опасность. Он, мало того, отличный игрок, так ещё и несравненный шулер. Зазеваешься хоть на секунду и, считай, ты уже проиграла. А тех, кто проиграл, Крамольер никогда не щадит. — Как и все кромешники. — вздохнула Миа. — Но мне кажется, безопаснее провести игру с кромешником, нежели получить от него чем-то тяжёлым по голове. — Ты права. К счастью, я знаю, как обыграть Крамольера, и получить то, что нам нужно. — пододвинувшись к столу, добавил Некслер. — В самом деле? Как же? — обрадовалась девочка. — Мне потребовалось на это несколько лет, но в конечном итоге, я выявил его главный изъян. Крамольер, не смотря на всю свою жестокость и власть, очень нервный тип. Когда что-то идёт не по плану, у него начинается тик — веки на его правом глазу начинают судорожно дрожать. Если этот тик происходит во время игры, это значит, что партия не в его пользу, и он попытается сжульничать. Если поймать его на этом, ему придётся признать своё поражение, и дать нам то, что мы попросим. — Здорово. Вот только, я в карты совершенно не умею играть. — вжалась в кресло девочка. — Играть буду я. Так что можешь не переживать. — поспешил успокоить её Некслер — Однако, нам нужно поспешить, если мы хотим успеть попасть в ратушу сегодня. Крамольер живёт по расписанию. Делать-то ему нечего… — Некслер встал из-за стола — Итак, ты выбираешь этот вариант? — Да. — И ты полностью в этом уверена? — Да. — Отлично. Тогда не будем терять ни минуты. Мирид! Абернастий! Одна из дверей ведущих вглубь помещения распахнулась, и из-за неё высунулись старик и одноглазый громила. — Мы в ратушу. Возможно, и за пределы города. Вернусь не менее чем через пять дней. Чуть что, сразу начинайте операцию «Чёрный Купол», не дожидайтесь меня. Всё ясно? — прищурился Некслер. Старик и громила кивнули, и вновь скрылись за дверью. Некслер накинул на себя чёрную куртку, и прицепил к поясу короткий кинжал. Миа не решилась спрашивать, зачем он взял с собой оружие, а потому, просто последовала за ним к двери. Они вновь отправлялись в город, полный мрака и боли. Но то, что ждало их в ратуше, было страшнее и города, и всех кромешников вместе взятых.***
В громадном, чёрном от копоти камине, вспыхнуло синее пламя. Ржавые двери с грохотом отворились. Заплесневевшие гобелены на стенах, по очереди, взмыли вверх. Украшенный, уже потрескавшимися, колоннами зал, наполнился омерзительными воплями и смехом. То были кромешники и ласкеры. Словно дикие звери, они расталкивали друг друга и неслись к главной лестнице, по краям которой, на каждой ступени находилось по два черепа того или иного существа. Дикая толпа собралась в единую кучу, и с рёвом начала скандировать имя: Крамольер! Тогда, распахнулись ещё две двери, по обеим сторонам зала, и к лестнице вышло ещё больше ласкеров, большая часть из которых уже тоже приобрела черты кромешников. И вот, вслед за ними вышел он: горбатый, с кривыми пальцами, пастью нараспашку, в рваных цилиндре и костюме, опираясь на трость, ласкер, с пылающими во тьме глазами. Крамольер собственной персоной. Он издал пронзительный хрип, и стукнул тростью об пол. Толпа ласкеров и кромешников затихла. Тогда, выступив вперёд, Крамольер, с отвратительным севшим голосом, произнёс: — Какой сегодня день господа? — День проиграть всё и не получить ничего! — взревела толпа. — А что это значит?! — Да будет игра! — толпа залилась хохотом. Крамольер вновь стукнул тростью об пол, и все они начали подниматься вверх по лестнице, расходясь по разным сторонам зала. Но внезапно, со стороны входа выбежал ещё один ласкер. Он быстро взобрался по лестнице, плюхнулся под ноги Крамольеру и затараторил: — Хозяиннушка… там ещё гости! Они хотят играть! Один мужчинночка, тот, что Некслер, а вторая девочечка, я её не знаю! — Сколько раз тебе повторять?! Не сметь в моей ратуше говорить с этим поганым диалектом! — возмутился Крамольер и замахнулся на ласкера тростью. — Н-нет, хозяинну… хозяин! Я виноват! Прошу, не бейте меня! — застонал ласкер, прижавшись к полу. — Где они? Снаружи? Почему не вошли сюда раньше? — Они светлые, не кромешники. Хотят играть. Играть и победить. Что делать, хозяиннушка? Крамольер нахмурился и, схватив ласкера за грудки рявкнул: — Нужно было позвать их сюда, дегенерат! — и, не дожидаясь пока ласкер хоть что-то ему ответит, спустил того с лестницы. Лишь Ласкер достиг последней ступени, на нём уже не было живого места. Он лежал на полу и тихо стонал. Его тело свернулось в неестественной позе, и, по всей видимости, он переломал себе все кости. Крамольер спустился следом за ласкером, прошёлся по его искалеченному телу, и сам открыл двери. За ними стояли Некслер и Миа. Увидев их, Крамольер ядовито улыбнулся и пригласил войти. Лишь девочка увидела лик этого ласкера, вся кровь застыла в её жилах. Всё перекошенное, и неестественно белое. Даже здесь, в полной темноте, Миа понимала, что перед ней кромешник, однако цвет лица говорил об обратном. Не смея сводить с него взгляда, девочка обнаружила, что его кожа странно осыпается, и выглядит шероховатой. Кроме того, от него веяло чем-то горелым, словно он только что стоял в дыму у открытого огня. — Проходите, дорогие гости. Изволите сыграть? — гадко прошипел Крамольер. — Да. — кратко ответил Некслер. — Что же, я готов вам выделить зал для игры. Во что предпочитаете играть? Во «Врата», «Ларец», «Старшую Карту», «Девять Костей»? — Старшую Карту. И лично с вами. — очень плохо скрывая своё презрение к Крамольеру, ответил Некслер. — Лично со мной? Хе-хе, интересно, почему же? — уперевшись на трость спросил Крамольер. — Давайте, сперва, пройдём в ваш кабинет. В дверях дела не обсуждают. Крамольер громко захохотал. В этот момент, Миа полностью убедилась в том, что его лицо вовсе не белое, а такое же чёрное, как и у всех кромешников, просто покрыто толстый слоем золы. Прижавшись к Некслеру, она прошептала: — Ты уверен, что у нас всё получится? Он наводит на меня ужас. — Всё будет хорошо. Просто держись рядом. — А кто эта маленькая гостья? Неужели, тоже сыграть хочет? — Крамольер чересчур близко подошёл к Мии и заглянул ей прямо в глаза. Девочка от страха пустила слёзы. — Не важно. Мы идём, или… — сложив руки на груди, повысил голос Некслер. — Конечно-конечно, пройдём в мой кабинет. Мне очень интересно, что вас заставило пойти на игру со мной… Крамольер направился к лестнице, вновь пройдясь, по уже мёртвому телу. Некслер также двинулся вперёд, что-то тихо проговаривая себе под нос. Миа же, оглядываясь по сторонам, осторожно следовала за ними, опасаясь, что в любой момент, что-то может пойти не так. Особенно, её пугал тот взгляд Джинксолла. Она точно знала, что он как-то связан с теми несчастьями, что происходили с ней по пути сюда. Неужели и сейчас её ждёт какая-то напасть? Но откуда её ждать? И когда она случится? Повезёт ли ей, или… Крамольер свернул в левое крыло ратуши. Оттуда доносились крики и смех. Миа увидела, как почти в полной темноте, кромешники стоят за столами и, не сдерживая эмоций, грохочут ногами по полу, разбивают бутылки, и наносят друг другу удары всем, что попадётся под руку. Все они играли в какие-то игры, которых Миа никогда не видела. На одном из столов стоял какой-то ящик, в который игроки засовывали свои руки. Затем, они долго смотрели друг на друга, после чего, резко начинали тянуть что-то на себя. Вот, один из них вынул из ящика горсть эстэрциев, и с ликованием, отшвырнул от себя соперника, который в приступе ярости, попытался отобрать заветные кристаллы. На другом столе, находились двенадцать, похожих на двери дощечки, через которые проходили каменные фигурки, двигаемые игроками. Пока один игрок открывал эти двери, второй следовал за ним по пятам, закрывая их. Первый игрок мог сделать всего один ход в зависимости от выпавшего числа на специальной машинке с вращающимися цифрами, в то время как второй, мог делать это дважды. Ещё один стол, самый шумный, больше всего пугал Мию. После едва слышимого, трещащего звука, раздавался чудовищный рёв, который, почти всегда заканчивался тем, что одному из игроков крепко доставалось от его соперников. А те не гнушались применять острые, и режущие предметы. Проходя мимо, девочка увидела, что на столе у них лежат небольшие, похожие на иглы кости, которые они собирали в руки, а затем, кидали обратно на стол. Одна сторона этих костей была ужасно чёрной, а другая белоснежно белой. Также, меж столов, сновали ласкеры с подносами, на которых всегда была только выпивка и ничего более. Они подскакивали к игрокам, и чуть ли не насильно заставляли из взять очередную бутылку. Многим из них доставалось. Так, один из ласкеров был убит на месте, той же бутылкой, что он предлагал игрокам. Миа уже просто не могла смотреть на всё это, и старалась как можно быстрее преодолеть игровой зал, однако, Крамольер будто специально шёл как можно медленнее, останавливаясь у каждого стола. Воздух, наполненный парами спирта и дымом табака, начал сводить девочку с ума. Отсюда нельзя было сбежать. Отсюда нельзя было уйти. Некоторые кромешники оглядывались на неё, и в их безумно взгляде читалась неадекватная заинтересованность ею. Некслер не обращал на всё это внимания, продолжая что-то бубнить себе под нос, однако старался держаться с девочкой на расстоянии вытянутой руки. И вот, Крамольер, наконец, добрался до очередной лестницы, ведущей на второй этаж. Здесь, он ускорил шаг, что наконец заставило Мию почувствовать себя в относительной безопасности. По крайней мере, кромешники вновь занялись своими играми, и больше не пилили её взглядом. Лестница оказалась круговой. Она вела в башню, в который, как и в Кострище, располагался кабинет бургомистра. — Сюда, господа. После вас. — распахнув скрипучую дверь, произнёс Крамольер. Некслер взял девочку за руку, и осторожно вошёл внутрь. Это был грязный, затхлый, и тёмный кабинет, окна которого были закрыты дырявыми коврами с причудливыми изображениями. По углам кабинета стояли ласкеры-кромешники, держащие в руках кривые, сделанные из наточенный железных пластин, кинжалы. Прямо под ногами валялись эстэрции, ювелирные изделия, проводники, гниющие продукты питания, кости, и мешки с грёзами. Посреди всего этого находился круглый стол. Крамольер зашёл следом, и закрыл за собой дверь. Доковыляв до стола, он сел в кресло с невероятно высокой спинкой, и положил свои страшные руки на поверхность. — Присаживайтесь, господа… — прошипел он. В тот же миг, кромешники подвинули к столу ещё два кресла, не столь богатых, как у него, но и не рухлядь. Некслер и Миа заняли свои места — Итак, вы хотите сыграть со мной в карты? Могу ли я теперь узнать, в чём ваш интерес? — Мы хотим выйти из Крохоборца через ратушу. — ответил Некслер. Крамольер усмехнулся. — Действительно? Что же, за это придётся заплатить, мой дорогой Некслер. — Я хочу выиграть разрешение на проход. Так я точно буду уверен, что вы не обманете меня. Я знаю, что вы держите своё слово. — Выиграть? В Старшую Карту? У меня?! — Крамольер очень гадко захохотал. Кромешники также пустились в хохот. Миа посильнее вжалась в кресло — Ну что же, давай сыграем. Но у меня есть одно правило… — Какое же? — Дамы вперёд… — Крамольер оскалился и перевёл свой взгляд на девочку. Та в ужасе забыла, как дышать. — Нет. Играть буду я. Она не умеет играть в Старшую Карту! — встав с кресла возразил Некслер. Крамольер щёлкнул пальцами, и кромешники окружили кресло с Некслером. Крамольер цокнул языком. — Ай-ай, уважаемый. Нельзя так просто нарушать мои правила. Если я сказал, что девчонка должна сыграть со мной, значит так оно и будет. — Я не умею! — выпалила Миа. — Тем лучше. Я научу тебя. — Крамольер потянулся под стол, и вынул оттуда пыльную коробочку, точно такую же, что Мии некогда всучил Джинксолл — Это простая игра в карты. В коробочке двенадцать карт, каждая со своим значением. Чем старше значение, тем сильнее карта. Если карта со старшим значением ложится на карту с младшим, она побеждает. Если ложится две одинаковых, по значению, карты, то игрок должен положить сверху карту, равнозначно старше значения обеих. Если у игрока не остаётся карт, или его карта не может побить карту соперника, то он проиграл — Крамольер раскрыл коробочку и продемонстрировал Мии набор алых карт со странными символами, похожие на оружие, рядом с которыми было изображено числовое значение. Миа открыла сумку и вынула оттуда коробочку с картами. Разложив карты на столе, она жалобно посмотрела на Некслера. Тот повернулся к ней, и вдруг странно заморгал правым глазом. Девочка тут же вспомнила, что это значит. Она вновь повернулась к Крамольеру и молча кивнула. Крамольер продолжил — А теперь, я хочу поговорить с вами о расплате за проигрыш… — Внимательно слушаем. — процедил Некслер. Крамольер хлопнул в ладоши, и кромешники зашли за его кресло, и потянули за две верёвки, свисающих откуда-то с потолка. В тот же миг, за спиной Крамольера распахнулась чёрная занавеска, скрывавшая за собой три стеллажа почти полностью уставленных банками с мутной жидкостью. В ней, к ужасу девочки, плавали самые настоящие пальцы. — Если девчонка проиграет, она лишится своего прекрасного пальчика. — Да, пальчичика! Пальчичика! — хором заголосили кромешники. — Нет! Я не согласна! — вздрогнула Миа и попыталась встать с кресла, но один из кромешников втолкнул её обратно и выставил перед собой кинжал. — Поздно метаться, мелкая. Вы хотели сыграть со мной? Так сыграем. Вы свою цену установили. Я установил свою. Всё честно. — растягивая каждое слово, произнёс Крамольер. — Подонок… — прошептал Некслер. — Ты знал, на что шёл, дружище. Думаешь, я позволю тебе играть после того, как ты выиграл у меня четыре партии подряд? Наивный. Кроме того, я бы хотел научить эту девчонку настоящие игре. Жестокой. Бескомпромиссной. Как вся наша жизнь. Пусть познает истинный восторг от победы, или же ужас проигрыша. Если девчонка победит, я позволю вам пройти через ратушу. Если нет… — Крамольер разразился гадким смехом — Я узнаю, каков её пальчик на вкус… Миа закрыла лицо руками. Вот и всё. Ей точно не победить. Она буквально только что узнала правила игры, и единственное, что могло бы её спасти, это жульничество Крамольера. Но удастся ли ей его обличить? Что если он сделает более верный ход, и останется в выигрыше? Что если, он лишит её пальца? Миа мысленно провалилась куда-то в подсознание. Она не знала, что ей делать. Она не могла отказаться от игры, но и не могла в неё не играть. План пошёл крахом, Крамольер оказался хитрее. Выхода нет. Только случай. — Да сопутствует тебе удача, мелкая… — прохрипел Крамольер и взял в руки карты. Миа убрала руки с лица и потянулась к своим картам. Некслер кивнул ей, но в его глазах она прочла страх и обеспокоенность. Это ещё сильнее заставило Мию нервничать. Взяв карты, она выставила их перед собой, так, чтобы отчётливо видеть символы, однако, темнота не позволяла этого сделать. — Можно мне… создать огонёк? — дрожащим голосом произнесла девочка. Крамольер оскорблённо вздохнул. — Чтобы поганый анхсум осквернял мои покои?! Перебьёшься! — Сделай так, как она просит! Это нечестно, что ты всё видишь во тьме, а она ничего! — возразил Некслер. — Так и быть. Зажигай свой огонёк. Но если он помешает мне играть… — Крамольер раскрыл пасть и облизал свои кривые, острые как бритва клыки. Миа кивнула и, создала совсем крохотный огонёк, света которого было достаточно, чтобы осветить лишь её карты. Крамольер скривился, но ничего не сказал. Пару секунд спустя, на стол упала первая карта. Самая младшая по значению. Миа тоже положила такую карту. Тогда, Крамольер положил карту вдвое старше этих двух, после чего, сдвинул из в сторону. Теперь Миа положила карту. Она выбрала более старшее значение, чтобы Крамольер пожертвовал ещё более старшей. Крамольер так и поступил. Карты вновь отъехали в сторону. Тогда, Крамольер вновь положил младшую карту, и Миа вновь отдала точно такую же. Крамольер побил её старшей картой, и отодвинул их в сторону. — Неплохо играешь, мелкая… — недовольно прошипел он. Девочка не ответила. Он продолжил — Ты выбрала интересную тактику. Помню, как-то раз, ко мне пришёл один парень, и пытался обыграть меня точно также. Он хотел получить от меня одну древнюю книгу, ради чего обошёл весь Лабиринт. Ох, и хитёр он был. А как уверен в себе… Но затем, он ошибся в выборе карты, и проиграл мне свою жизнь. Его череп до сих пор украшает мою лестницу… — щёлкая зубами рассказывал Крамольер. Руки Мии задрожали. Она судорожно забегала глазами по картам, выбирая, какой ей совершить ход. Тогда, она положила младшую, и та в ту же секунду была побита старшей. Теперь, Крамольер положил старшую карту. Сердце Мии ёкнуло. Она не была уверена, сколько старших карт осталось у Крамольера, и насколько старшую ей стоит пожертвовать. Она решила не рисковать, и положила карту на одно значение старше Крамольера. Карты отъехали в сторону. — Быстро учишься. С тобой интереснее играть, чем с этими безмозглыми кромешниками. По крайней мере, ты не бросаешься на меня, чувствуя приближающийся финал. Нет, ты дрожишь и сомневаешься. Я люблю, когда игра вызывает такие чувства. Сразу понимаешь, что перед тобой живое существо, а не кукла. Живое, и наверняка очень вкусное… — Крамольер уже явно считал себя победителем. Миа положила старшую карту. Крамольер покрыл её точно такой же. Девочка вздрогнула. У них обоих осталось совсем немного карт. У Крамольера даже чуть меньше. Миа положила более старшую карту. В сторону. Теперь Крамольер положил младшую карту. Миа положила равнозначную. И тут, у Крамольера задёргался глаз. Миа сразу это заметила, благодаря блику её огонька. Правый глаз дёргался так сильно, что казалось, он сейчас выскочит из орбиты. Крамольер улыбнулся, и странно зашевелил картами. Миа тут же вскрикнула: — Попались! Я всё видела! — Что ты там ещё увидела?! Не смей прерывать игру! — зашипел Крамольер. — Что вы делаете со своими картами? Вы собираетесь сжульничать, верно?! — Грязный ход, Крамольер. — улыбнулся Некслер — Если жульничаешь, значит проигрываешь. Бросай оставшиеся карты на стол. — Чтобы я и жульничал?! Да так и быть! Вот ваши карты, подавитесь ими! — Крамольер бросил карты на стол, и Миа, с улыбкой на лице кинула поверх них свои, но тут же с ужасом осознала, что ей не хватает ещё одной карты. Некслер вскочил с кресла. Крамольер гадко улыбнулся. — Я победил. Миа судорожно начала копаться в отложенных картах, пытаясь собрать свои воедино. Одиннадцать. Одиннадцать карт из двенадцати. В коробочке тоже пусто. В сумке также не было последней карты. Игра заведомо была проигрышной. Без последней, двенадцатой карты она не могла победить. — Нет! Не может быть! Я не… — Миа тяжело задышала. Слёзы сами собой навернулись. Она хотела кричать, но не могла. Крамольер щёлкнул пальцами. Часть кромешников схватило Некслера и прижали его к креслу, подставив к шее лезвия кинжалов. Другая часть, схватили Мию за руку, и прижали её к столу. Крамольер вынул из кармана трубку и закурил. — Я всегда держу своё слово. Да, я хотел сжульничать, а потому, я позволяю вам пройти через ратушу. Однако, девчонка проиграла. И даже если бы я не жульничал, проиграла, так что я хочу получить своё! — в дыму разгорающейся трубки, лик Крамольера выглядел ещё более ужасно, чем ранее. Он подошёл к креслу рыдающей Мии и схватил её за щёки — Такая молодая и наивная. Красивая, и глупая. Обожаю таких… — Ты мне за это ответишь Крамольер! Я шкуру с тебя спущу! — заорал Некслер, но один из кромешников заткнул ему рот кляпом и ещё сильнее прижал кинжал к горлу, отчего, у майлира тут же образовалась тонкая струйка крови. — Удача, к сожалению, отвернулась от тебя, дитя. Видимо, сама Кисмэра уготовила для тебя такую судьбу… — мягко проговорил Крамольер, после чего отпустил щёки девочки и, отойдя в сторону, резко скомандовал — Правый указательный! В тот же миг, один из кромешников заставил Мию растопырить пальцы, подставил к указательному кинжал, и с силой надавил на него. Огонёк потух. Истошный крик вырвался из уст девочки. Он был столь пронзительным, что кромешники отшатнулись от неё, а Крамольер на мгновение скривился. В глазах потемнело. Уши заполнил раздражающий звон. Под кожей по всему телу, а особенно в правой руке, что-то зашевелилось. Ужасная, пульсирующая боль, охватила девочку с ног до головы. Слёзы громадными каплями падали на колени. Лицо задрожало, и перекосилось в ужасе. Крик перешёл в хрип. Стол обагрила кровь. Крамольер вновь щёлкнул пальцами, и кромешники окружили девочку. Они замотали ей руку какой-то тряпкой, кольцо-проводник пихнули ей в сумку, а отрубленный палец преподнесли Крамольеру. Тот тут же, тихо хихикая, скрылся за своим креслом. — Цена уплачена. Вы свободны, господа. — усмехнулся он, вернувшись в кресло — Вышвырнете их из города через чёрный ход! Кромешники загоготали и, поволокли Мию и Некслера прочь из комнаты, продолжая держать кинжалы наготове. Девочка не переставала рыдать. Она уже не кричала, но в её глазах читался настолько сильный ужас, что зрачки сузились до размера горошины. Она очень редко дышала, и не переставала трогать свою перемотанную руку. Некслер же, не смотря на угрозу быть зарезанным, продолжал поливать Крамольера самыми страшными оскорблениями, и клялся сжечь его, и весь этот проклятый город. Крамольер же, вновь гадко улыбнулся, и развернул своё кресло к коллекции пальцев. Вскоре, удаляющиеся проклятия Некслера скрылись в тишине.