Ход королевы

Ценой немалых усилий и страданий зверски натертого крупа изобразив общественно-подрывной энтузиазм и дурацкие попрыгушки кучерявой розовой мочалки, Кризалис, умяв креманку мороженого и кекс, выданные ей миссис Кейк, взобралась по трижды дискорднутой — чтоб ею параспрайты подавились! — лестнице, ввалилась в комнату своей теперь уже абсолютно точно добычи и перевела дух, захлопнув дверь и прислонившись к ней. Пытаясь отвлечься от внутренних проблем, ибо её всё ещё подташнивало и вдобавок теперь как-то неопределенно бурчало в брюхе, королева медленно пошла по комнате. Под кроватью зачем-то валялся погнутый стальной лом с клеймом «Для четвёртой стены, д-р Хувз Инк.», заставивший Кризалис недоуменно покоситься на стены. «И которая из них четвёртая? Что за чушь…» — Королева перешла к комоду. Открыла пару ящиков, обнаружив заляпанный малиновым сиропом здоровенный тесак, растрепанную тетрадку с рецептами кексиков, кучу шариков, лаповодство по эквусплуатации домашней пушки, какие-то пластиковые коробочки с надписями «МЛП, Сезон…» и разными цифрами, а также паспорт на крокодила Геннадия с пометкой про иммиграцию и смену имени, плюс диплом самой Пинки с высшими оценками по пиротехническому шапоклякизму, полученный в Остерском университете на Деве. Что Кризалис ни о чём не говорило. Мимоходом мазнув взглядом по книжному шкафу и самым толстым корешкам — «Лунная Радуга», «Сага о Фыркосигане», «Три ультрамарина», «Сорок тысяч лет спустя», «Подвиги бригадира Ржерара», «Гениальность отца Трауна», «Розовые глазки» — Кризалис брезгливо сморщила нос. Охота же некоторым тратить время на ерунду… Чейнджлингесса отворила платяной шкаф. То немногое, что неугомонная клоунша носила, либо висело на полупустой вешалке у двери, либо уехало на ней гулять, и спрашивается, на кой хвост он тогда вообще нуж… Королева застыла, обнаружив внутри дверь. Протерла глаза. Закрыла дверцу и опять открыла. В шкафу стояла дверь. Щедро украшенная резьбой и завитушками деревянная дверь с золочёной ручкой, ни к чему не прикреплённая. На двери красовалась золотая блямба с затейливой монограммой «СМ», а на ручке висела на шнурке табличка «Это не Нарния! Проверено. Боцман Гангрена». Некоторое время поглазев на дверь, Кризалис всё же протянула лапку и повернула ручку. За дверью обнаружился заснеженный склон, полускрытый клубами разноцветного дыма, из которого сыпались искры. Кто-то сдавленно кашлял, причитал, ухал, мяукал, шипел, тявкал и недовольно молчал, затем раздался вопль: — Сахарок, тв-вою… кха, блин!.. На кой хвост ты и сюда, кхе-кхе, якусь химию приволокла?! Хто там рядом, отберите у неё энти тирековы склянки, кха!.. о, С-селестия, ну и вонища… — Простите, девочки, не тот, кхе, кхахтализатор… кхе, я сейчас всё исправлю! — Во мгле не след косяки исправлять, ведь можно что-нибудь взорвать. — Спайк, дорогуша, отними у неё реактивы! Пока не настал копытец коллективу… Кха-кхе, это заразно! — Но ведь весело! Хихическая вечеринка, йей! Ап-пчхи! — Нет-нет, кхе, не волнуйтесь, я сейчас… Спайк, давай, кхех… Упс. — Упс?! Твоюжмать! Всепони, ЛОЖИСЬ!!! Кхем, извините… — А-А-А-А!!! На последнем нервно подпрыгнувшая при имени Спайка Кризалис попыталась захлопнуть дверь, но не успела. В дыму оглушительно грохнуло и в королеву прилетело что-то тяжёлое, громкое и нецензурное, снеся её и отшвырнув на кровать. Дверь, распахнувшаяся во всю ширь, с гулким треском ударилась об край шкафа, отскочила и захлопнулась, отрезая гвалт и начинающий просачиваться теперь уже ядовито-жёлтый туман. Хотя он уже был последней причиной для треволнений. * * * «Знакомый запах», — с некоей обречённой меланхолией коньстатировала Кризалис. Она осознавала, что если кинется в бега сейчас, пока её не захлестнуло новой волной вожделения дракончика — а в везение она уже почему-то не очень верила — то успеет. Но помимо того, что тогда её драгоценный план накроется медным шлемом Конь Пихота, был ещё один ма-а-ахонький такой нюанс… которым из неё почти вышибло дух, оглушило и вдобавок придавило. Так что королева пыталась заново научиться дышать, хоть немного приподнять увесистую тушку этой озабоченной бронелягушки и заодно выяснить наличие целых костей в организме. Да, у чейнджлингов был хитиновый экзоскелет, однако и кости у них были — и сейчас королева чувствовала даже те из них, о существовании которых не имела понятия. Зато болели они зверски! — О, моя голова… — пробормотал слегка очухавшийся Спайк, помотал упомянутой конечностью — «Чтоб она у тебя отвалилась, дубина рептильная, но не с моим щастьем…» — и сел. — Пинки! Тебя тоже выкинуло взрывом и включился портал? Надо же, как удачно мы прилетели… «Говори за себя, долбозавр перенедовымерший! — злобно подумала Кризалис, медленно собирая себя в относительно объёмную фигуру. — Щас я тебя уку… О, нет… не-не-не, только не это! Вы издеваетесь?! Он не может позариться на это розовое чучело!» — Прости, Пинки… — Спайк обнял содрогнувшуюся королеву. — Больно? Вот сейчас поцелую — и все пройдёт! — Нет, только не туда опять! — обреченно взвыла на остатках уплывающего самоконтроля Кризалис, пытаясь сдвинуть ноги. — Я не… м-м-м! М?! Язык дракончика вновь помешал ей выразить протест, а спустя несколько секунд Кризалис уже и не могла, и не особо хотела сопротивляться, несмотря на уже привычный пережор поглощая дармовые чувства. Настолько залюбленной осовевшая королева не чувствовала себя уже… да никогда, собственно. Пока она пыталась ещё не уплывшими крохами разума осознать сей момент, Спайк сменил позицию — и стало ясно, что желание «Пинки» он учёл. На свой лад. Его язык скользнул вниз, в самые глубины уже изведанного, а вот то, что ранее туда проникало, заткнуло Кризалис рот куда более надёжно, почти лишив дыхания. И когда спустя пару минут полузадохшуюся королеву вновь затопило драконьими чувствами во всех смыслах, причин для тошноты у неё в полной мере прибавилось. Распластавшись на покрывале, пуская пузыри и таращась в дощатый потолок, она почти не обратила внимания на отбытие своего грозящего стать постоянным бедствия, которое сбежало через другую дверь выяснять, что там с остальными подружками, ибо в одно место дважды кряду змеев портал не открывался. Впрочем, ещё кое-что она все же разобрала. «С-скотина ящурная… Я тебе покажу — по перчику за обе щёки, юморист дискордов! Я ж тебе мозги буду выедать ложечкой… ложечку за маму, ложечку за папу, ложечку за Селе… не, солнцезадая перебьется, лучше ложечку за моё величество… попадись ты мне только. Ой, кобыля-а-а-ать, как же я обожралась…» Кое-как перевернувшись на пузо, Кризалис окинула мутным взглядом комнату. Стены слегка шатались, но это её волновало куда меньше, чем… ах, да. Свесив голову, мужественно борющаяся с собой королева заглянула под кровать — и к своему невыразимому облегчению нашла там ночную вазу, в которую тут же и вывернулась чуть ли не наизнанку. Вслед за физическим облегчением наступило и магическое — из дырок вернувшей родной облик чейнджлингессы посыпались мерцающие кристаллы. Кризалис вяло покатала пару камешков по покрывалу. «Может, ну его, этот план? Нет, не отказаться, конечно же, а, эм-м… отложить, да. Всё равно Улей уже на несколько лет обеспечен… А потом… потом эта клепучая сволочь вырастет, и такого надругательства мои дырки уже не выдержат!» — Кризалис резко села от такой перспективы и тут же схватилась за загудевшую голову. Нет, если осуществлять замысел, то только сейчас. От переспективы быть наподобие шашлыка нанизанной на шампур… два шампура… толстых, длинных, твё… Стоп! Королева затрясла головой, опять отгоняя неуместные мысли и странные желания, с трудом пошевелила нижней челюстью. Теперь к двум свербящим и жестоко растянутым дыркам прибавилась и третья. Ну хоть вывиха нет… Главное, не попасться этому паразиту ещё раз, надо всё же найти место, куда он уж точно не сможет добраться. Взгляд Кризалис, блуждающий по комнате, остановился на окне, за которым виднелись крыши и облака, одно из которых было похоже на дом. «В самом деле, как я не сообразила? Начинать надо оттуда!» — королева решительно сгребла кристаллы, старательно отгоняя ассоциации крайне легкого поведения и смущающего содержания, задвинула чёрно-зелёную вазу странноватого дизайна, совершенно неподходящего Пинки… да и хвост с ним, поглубже под кровать, накинула личину радужно-голубой пегаски-зазнайки и после нескольких неудачных попыток взгромоздилась-таки на подоконник. Притворив раму, она неуклюже оттолкнулась от окна и ни шатко ни валко взлетела. Мотыляясь пьяным мотыльком и спотыкаясь обо все встречные воздушные ямы и порывы усиливающегося ветра со снегом, королева дотянула до нужного облака и плюхнулась на него, испытав немалое облегчение.