Истинный дар.

      Солнечная погода стояла в Энканто. Дети бегали по улицам, играли в прятки и наслаждались беззаботным детством, таким ярким и таким красочным. Магазины работали, приносили своим владельцам необходимые деньги. В церкви, как и всегда, собирались толпой горожане. Они улыбались пастору, просили его замолвить словечко за них перед Ним.       В этот прекрасный день семейство Мадригаль решило устроить себе один выходной день. Всё ради того, чтобы избежать неприятностей, вызванных всеобщей чрезмерной усталостью. Никто бы не хотел, чтобы ураган смел обед на пол! Семейство сидело за большим столом и мирно беседовали друг с другом. Совершенно позабыв старые обиды и все былые разногласия. И лишь одно место оставалось пустым, как и раньше. — Дядя Бруно вроде бы вернулся, а вроде бы и нет, — внезапно произнес Антонио, привлекая к себе внимание. Он сидел, положив локти на стол, и пальцами выводил по дереву рядом со своей тарелкой разнообразные узоры. То и дело с его стороны доносились тяжёлые вздохи.— Он уже неделю не выходит из своей комнаты и не хочет играть со мной! — Антонио, милый. Дяде Бруно сейчас немного тяжело принять то, что он снова часть семьи… Но я уверена, потом он первый предложит тебе поиграть и захочет как можно более детально рассмотреть твою комнату! — Мирабель дружелюбно улыбнулась двоюродному брату, после отвернувшись, всматриваясь слегка встревоженным взглядом в сторону комнаты своего дяди.       Действительно, с того момента, как дом был восстановлен, Бруно ни разу не присоединился к ним за столом и лишь иногда выходил, чтобы украдкой взять еду Джульетты и так же быстро убежать назад. Как будто он вновь живёт в стене и вынужден прятаться от членов семьи! И, что самое главное, всем было всё равно! Мирабель никогда не считала своего дядю кошмарным монстром, но и не могла предположить, что этот человек окажется таким неловким. Неловким и даже забавным в какой-то степени.       После обеда семья разошлась в разные части дома. Кто-то решил заняться уборкой — был слышен довольный стук черепиц Каситы. Изабелла захотела попробовать вырастить огород, поэтому позвала Луизу и Мирабель помочь ей. Последняя, пачкая ладони в земле, уже запланировала поговорить с дядей и направить его хоть немного на общение с семьёй. Ну и вывести прогуляться хотя бы на час. — Мира, можешь помочь сестре, я поговорю с ним! — Камило расправил спину, упирая руки в бока, и самодовольно улыбнулся. — Я надеюсь, что всё пройдет гладко, и он не будет увиливать от разговора. Мне пора идти, — Мирабель обняла Камило и присоединилась к своим сестрам, которые заждались её у входа на разноцветную веранду. На её стенах красовались невероятной красоты яркие цветы, всех оттенков и форм. Отстроили её буквально через день после восстановления Каситы, по просьбе Изабеллы. Уж очень ей хотелось экспериментировать с созданием новых необычных цветов, а не довольствоваться такими банальными и всем надоевшими розами. Больше красоты, больше форм, больше цветов! — Конечно-конечно, — пробурчал Камило себе под нос, вытирая ладони о своё жёлтое пончо. Вздохнув, он убрал улыбку с лица и впервые за долгое время выглядел по-настоящему серьёзно. Ему давно хотелось поговорить с дядей хоть о чем-нибудь, а тут выдался такой прекрасный шанс, да еще и Мирабель была не против!       Дойдя до комнаты дяди, он нерешительно постучал несколько раз по двери в надежде услышать разрешение на вход, но ответом была лишь тишина. «Спит?» — пронеслось в голове парня и он, прокрутив ручку, зашел в пещеру гаданий своего дяди. — И вправду спит, — перед водопадом из песка расположилась постель, на которой тихо сопел хозяин комнаты, закутанный в теплое зелёное одеяло. Крысы лежали в его ногах, а сам он обнимал вторую подушку. Камило пробежался по комнате глазами, замечая полупустой шкаф, в котором висела лишь одна белая рубашка и коричневые шорты.       Приблизившись к дяде, юный Мадригаль смахнул с его лица пряди чёрных, наконец-то чистых волос и натянул слабую улыбку. Даже будить мужчину не хотелось при взгляде на темные синяки под глазами и небольшие матовые дорожки от слёз. Но бежать от разговора по душам нельзя, бегает тут только хозяин комнаты. Слегка толкнув его в плечо, Камило заметил приоткрытый усталый глаз, смотрящий в стену. — Дядя, уже полдень, и ты опять пропустил обед. Седьмой раз за эту неделю! — Бруно лишь недовольно промычал, закутываясь в одеяло с головой и, кажется, вновь засыпая. Камило недовольно поджал губы, продолжая расталкивать недовольного дядю; крысы разбежались по сторонам из-за вмешательства парня. — Камило. Я спать хочу, потом поем… — Бруно отмахнулся, находясь в неком сонном трансе, прижимая к себе подушку покрепче и зарываясь в неё носом. Большая часть лица была спрятана в ней.       Не желая уступать, юноша сел на постель рядом с дядей и постарался ласково погладить его по плечу. Одновременно с этим он начал тихо говорить: — Мы все очень волнуемся за тебя. Ты очень худой, бледный и… Эти твои синяки под глазами. Если тебя что-то тревожит — ты можешь поделиться с нами, дядя. Мы будем рядом. Обещаю. — Вас не было рядом, когда вы были мне нужны, — еле слышно произнес Бруно, уставившись в стену и будто не моргая. Затем он закрыл глаза, чуть ли не мгновенно проваливаясь обратно в сон. Скорее всего, он даже не вспомнит ни слов Камило, ни своего ответа.       Племянник ничего не ответил, а лишь болезненно прикусил губу и принялся медленно, нежно поглаживать Бруно по тёмным кудрям. Убрав руку с чужих волос через некоторое время, паренёк как можно тише улёгся рядом с дядей, чтобы не разбудить, и так же осторожно, но крепко, обнял его, прижав к себе.