Соучастник

…Звонок раздался неожиданно. Гульнара Ахтямовна проснулась и потянулась к прикроватной тумбочке за телефоном. В темноте, щурясь от мерцания экрана, женщина всё же смогла прочитать имя контакта — «Дочь». — Алло, — женщина не заметила, сколько времени, но тьма за окном подсказывала, что на дворе глубокая ночь. — Ма, мама, я икх… — девичий голос на том конце был сильно искажён, будто бы говоривший человек был слишком взволнован. — Мам, я это, наверное, не приеду в ближайшие дни. Останусь тут в Карнаше, у подруги. Меня, ай… у меня всё хорошо. Работу тут нашла. — Что? Какая работа? Резеда, что случилось? Где ты? С тобой всё хорошо? — спросила мать, вставая с кровати и включая настольную лампу. — Да, да. Всё хорошо. Я в Карнаше, у подруги. Останусь тут на несколько месяцев. Работу тут нашла… — Какую работу? — переспросила мать. — Всё, мам, пока, я потом перезвоню. Я… я тебя люблю! Мама… После этого на том конце нажали «Отбой». Гульнара Ахтямовна сама попыталась вызвать дочь, но голос механически ответил, что «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети!» Схватившись за голову, женщина попыталась осмыслить сказанное её дочкой, но тут в прихожей раздался шум, и в комнату вошёл её муж. — Ну и погодка! Льёт как из ведра, на десять метров вперёд ничего не видать. Ладно хоть этот обормот Витька наконец пришёл, а то считай, полторы смены отрубил. Ты чего не спишь? — Резеда звонила, — сказала женщина. — Да ну?! — удивился мужчина. — До утра потерпеть не могла? И где её носит? С очередным хахалем поссорилась и теперь до дома доехать денег нет? — Сказала с подругой. В Карнаше на работу устроилась, — женщина встала с постели, подошла к окну и отодвинула шторы. На улице бушевала непогода. Дождь лил сплошной стеной, из-за туч на небе не было видно луны и лишь вспышки молнии время от времени освещали всё вокруг. На улице не было ни души. — В Карнаше? — переспросил мужчина. — Это ж километров двести отсюда! И какую это работу она там нашла? Бывал я там, когда в рейс выходил. Нет там ничего. Даже этот буржуйский «Макдональдс» закрылся. У людей денег нет, да и самих людей не осталось! Какая работа? Кем? — Да не знаю я! — выкрикнула в сердцах женщина. — Но про работу она раньше и не заикалась. Всё клубы да мальчики на уме. — Думаешь, что-то случилось? — спросил муж. — Не знаю. На душе как-то тяжко, сердце не на месте, — женщина задёрнула штору и в этот момент, как бы подтверждая её слова, раскатисто грянул гром. — Сучий дождь! Может, в следующий раз поедем не на ночь глядя и не в такую хреновую погоду? — спросил пацан лет семнадцати-восемнадцати на вид, захлопывая за собой дверцу и откидывая капюшон дождевика. Мужчина, сидевший за рулём УАЗа, не ответил. Он сжал руки на руле и тупо смотрел вдаль, прямо на ливень. — Э, ау, Толян? Ты на связи? Алло, база вызывает Толика! — пацан похлопал по спине водителя. — Толик, ответь базе! — А? Чё? — опомнился тот. — Я говорю поехали, бля, а то палимся тут. — Не ссы. Всё путём будет. — Ага, — парень криво улыбнулся, несколько капель с дождевика упали ему за шиворот, и он поморщился. — Лучше скажи меня как соучастника привлекут или как? А дадут сколько? Мне ж восемнадцати нет ещё. Мускулистая рука быстро метнулась к пареньку и схватила его за горло. — Сам со мной увязался! Сам! Чё ноешь? Остался бы дома. А, я забыл! Дома не до тебя, а жить хочется с кайфом. А там кормят-то не каждый день, — крупное лицо мужчины исказилось в страшной гримасе. — А не нравится, могу оставить тут же. Веришь? — и рука сдавила шею парня ещё сильнее. — Лад… ладно ох… от-отпусти! — прохрипел парень. — Отпусти, заду-ушишь! — То-то же! — хватка ослабла, и мужчина завёл двигатель. УАЗ 469, он же всем известный как «Буханка», двигался по ночной дороге, слабо пробивая себе путь сквозь ливень фарами и поднимая столбы грязи из многочисленных луж. Ехал он долго, пока на востоке не начало сереть, а дорожные указатели не известили, что одна область кончилась и началась другая. Буквально сразу же УАЗик заметили двое гаишников, что сидели в своём «Форде» неподалёку. Один из них вышел и махнул полосатым жезлом. — Не спится им, тварям! — буркнул водитель. — А если внутрь полезут? — испуганно спросил парень. — Не полезут! Тихо сиди! — ответил мужчина, повинуясь жесту инспектора и остановил машину. Достав документы, он вылез из кабины, а парнишка трясущимися руками открыл бардачок и начал рыться там. Достал сигарету и прикурил, закрыв глаза попытался расслабиться, но ничего не получалось. Его бил мандраж, а в голове вертелось лишь одно: — Сейчас они досмотр устроят! А там… Бля, сколько мне дадут? Чёрт, надо бежать, пока не поздно! Быстро сигануть, и вон в тот лесочек. Пока хватятся, поздно будет, не найдут! А собак у них нет. Чёрт, что он так долго?! И нах, я связался с этим мудаком! Псих недоделанный! Блядь! Блядь! Блядь! — и сжатыми кулаками пацан несколько раз ударил по приборной панели. Затянувшись ещё раз, он наконец открыл глаза и посмотрел назад. Мужчина в тёмно-зелёном дождевике пожал руку гаишнику и двинулся к машине. От сердца отлегло. Неожиданно губы сами сложились в улыбку. — Ну чё? — спросил он у водителя. — Чё? Чё? В очё! Откуда, грит, едете? Зачем? Ушлый, сука! Пришлось на лапу дать. Так бы и вальнул их обоих. — Так чё те мешает? — рассмеялся парень, а мужчина учуял запах горелого сена. — Ты чё, курил, что ли, падла? — и он замахнулся на парня, на что тот скорчил умоляющую рожицу и заверещал: — Ай, яй-яй! Помогите! Убивают, насилуют, грабят! Папа, папа, крими-нал! — и дурашливо заржал в голос. — Для отца твоего я годами не вышел, придурок! Вот чёрт дёрнул связаться с тобой, малолеткой. Если б не твоя мордашка… Ладно, погнали! УАЗ снова двинулся в путь, подпрыгивая на выбоинах и ухабах.