***
Карточка — пропуск полетела на офисный дубовый стол, но отскочила прямо в лицо директора школы для юных фигуристок. — Я увольняюсь! — не в силах сдерживаться, закричала Кэтрин. Всё внутри мысленно сносило это здание под само его основание. — Перестань орать! Мне всё равно на твои порывы злости от гормонов — повысил тон мужчина. — Ты не уволишься отсюда, потому что я не подпишу твоё заявление. — Ох, вы меня ещё злой не видели. Не подпишите заявление? Хорошо, тогда я соберу на вас абсолютно весь компромат и пойду в полицию. О да, я прекрасно знаю о вашей «тёмной стороне» — девушка язвительно показала в воздухе кавычки. Кэтрин Хилл в своей жизни повидала достаточно влиятельных людей, чтобы бояться какого-то директора кружков. Он её не пугал, лишь вызывал отвращение. За два года работы тренером она не услышала ни единой похвалы или хотя бы «Спасибо». Когда, как не сейчас этому должен прийти конец? Девушка направилась прямиком на выход, слыша в ответ самонадеянное: «Ты ещё пожалеешь». Вопрос, кто ещё пожалеет.***
Розовое солнце почти зашло за горизонт, поэтому на улице зажглись фонари. Нет куда-то спешащих людей, огромных толп на пешеходном переходе, ждущих зелёный свет светофора или бизнесменов в идеально выглаженных костюмах — всё это утром. А сейчас наступает время, когда люди могут не спеша добраться домой, встретиться в уютном кафе или шумном клубе. Последнего Кэтрин никогда не любила, ведь с этого места начались все её проблемы. — И что же делать… — прошептала девушка, глядя на хлопья снега, мягко падающие на асфальт. «Вернуться я туда принципиально не могу, но, конечно, лишь за подписанным заявлением об уходе. Однако, всё равно я должна брать где-то деньги на оплату жилья и еды. Характеристикой я похвастаться не смогу. Так как работа на мафию, а затем тренировка детей — так себе резюме. Из-за колена я не могу вернуться на лёд, да и кто меня туда возьмёт». Поток мыслей оборвался, когда при повороте головы показался стенд с множеством объявлений. Кэтрин стояла на остановке, ожидая автобус. Его ещё не было видно, поэтому она решила подробнее рассмотреть пёстрый стенд. Кто-то искал кошку, продавал велосипед, предлагал нелегальные экскурсии, искал няню. «Кто ищет няню по объявлению на остановке?» — кратко задумалась девушка, затем мотнула головой и продолжила изучать листовки. Требуется работник в торгово-развлекательном центре. Особых умений не требуется. «Идеально» — подумала Кэтрин. Не заметив, что автобус уже стоял на остановке, она сорвала листок, который теперь не достался бы никому и крикнула: — Стойте! Запрыгнула в салон, крепко удерживая в руках свой билет в кое-какую, но новую жизнь. Уже дома она сняла верхнюю одежду и обувь, отправляясь на кухню, чтобы поставить чайник и позвонить по телефону, указанному на слегка смятой бумаге. Время доходило восьми вечера, но Кэтрин не обратила на это внимание и набрала нужный номер. Спустя несколько гудков, послышался женский голос. — Здравствуйте, чем могу помочь? — Добрый вечер, этот номер указан на листовке с требованием работника в торговый центр. — Да, всё верно. Приходите завтра в 10.00 на второй этаж трц «Аврора» — не дав ничего больше спросить, девушка по ту сторону прервала связь. — А… Ладно. Сходив в душ и переодевшись, девушка легла под мягкое, слегка холодное одеяло и провалилась в сон. Вокруг собралось много зрителей, восхищающихся талантом юной фигуристки и её партнёра. На каждый пируэт, аксель и поддержку зал взрывался бурными аплодисментами. Улыбки от этого становились только искренними, а не натянутыми правилами выступления. Программа подходит к концу, и остался последний элемент, по сложности опережающий все предыдущие. Кэтрин разгоняется и набирается сил для прыжка, доверяясь партнёру, но идеальной концовке не суждено сбыться. Девушка, как и парень, падает вниз, одновременно разрушая свою карьеру. Однако, падая, под собой долгое время не ощущается ничего. Абсолютно ничего. Она проваливается под холодный лёд и летит так долго, что с каждым метром страх возрастает до предела. Вынырнув из сна, рука автоматически потянулась за ноющее сильной болью бедро, а другая к таблеткам, стоящим на прикроватной тумбочке. Закинув в себя лекарство, она стала отсчитывать ровно 120 секунд. По их истечению, боль и правда утихла.