I'm taking over you

Ночное небо поглотили густые грозовые тучи, недалеко сверкает молния, освещающая всё своим светом, раскаты грома, ни одной звезды или кометы. Кромешная тьма. Джин стоит у окна, наблюдая за непогодой, крутит пальцами откидной ключ от тачки, задевая болезненную царапину, взявшуюся не пойми откуда и когда. На часах поздняя ночь, Лалиса тихо посапывает на диванчике, где располагается по ночам Джин, но, видимо, сегодня ему придётся воспользоваться постелью Хосока, уехавшего на ночную смену в клуб. Удостоверившись, что Чонгук дома, дождался, пока силуэт младшего исчезнет в его стенах, только потом уехал. Что-то странное, необъяснимое, творится в грудной клетке, бушующий ураган, сносящий всё на своём пути, рвётся наружу, но Джин не позволяет, запихивает обратно, пытаясь заглушить всеми возможными способами. В какой момент старший свернул не туда, позволив себе почувствовать к Чонгуку большее, а не просто ненависть? После прикосновения к нежной коже его мягких пальчиков, кисти рук, близости, испытавшей во время побега от полицейских, заботы, подаренной младшему, в груди что-то затрепетало. Джину хочется снова ощутить эти чувства в двойном размере. Может, это просто адреналин в голову ударил, слишком быстро растёкся по венам, чувства ошибочны, ничего нет. Но Ким не первый раз ловит себя на мысли, что был бы не против узнать Чонгука с другой стороны, показать свою обратную сторону. Младший притягивает к себе, бесит, но притягивает как магнит потерянную иглу. Наверное, неправильно, что чувства возникли из ниоткуда, но разве им нужны конкретные причины? Разве они будут предупреждать о своём визите? Ненависть появилась из-за соперничества на дорогах, но будет ли Джин гонять всегда? Сегодня он там, завтра нет, жизнь переменчива, он не может держать в себе злобу, это просто шанс показать себя лучшим, потеряв человечность, то, что в него закладывали родители, отношения с которыми скатились в бездну. Ким человек, как и Чонгук. Гонки — не самое главное в жизни. Пару лет и Джину придётся оставить это дело, вернувшись к размеренной жизни, коей он жил до две тысячи шестнадцатого года. Чонгук может быть его другом, нельзя упускать возможность наладить отношения, когда появилось желание. Стоит попробовать, даже если не будет взаимности. Пренебрежение — одно из худшего, что может произойти. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * — Думаю, что эту хуйню ему подкинул Джексон, я видел, как они шептались с Чжухоном. Или Чжухон, мне он тоже дурь впихнул. Нужно быть осторожнее, присмотреться, ради победы что угодно можно выкинуть, — Джин делает глоток горячего кофе, с горечью обжигающего горло, в кружке он видит своё отражение, лучше бы не видел. Спал плохо, лицо опухло, глаза слипаются после каждого моргания густыми ресницами. — Чжухон вряд ли навредит тебе, думаю так, — пожимает плечами Хосок. — А Джексона мы не знаем, так что лучше быть осторожными, согласен. — А что с тем парнем, которого повязали вместо Чонгука? Уже весь паблик погряз в этой новости. Его, кстати, сняли с соревнования, — подмечает Лалиса, надломив шоколадку, отправляет маленький кусочек в рот, запивая соком. — Не знаю, похуй, — Джину всё равно, главное не Чонгук. — Ну, хорошо, ты соревнуешься завтра, сегодня очередь Чонгука, он решил на чём поедет? Что с его тачкой? — Лалиса смотрит с интересом, кажется, она действительно переживает за младшего, ей не всё равно на его судьбу и так далее. Манобан всегда отличалась от этих двоих заботой, иногда слишком навязчивой. — Вряд ли его родители вернули бы ключи за ночь. — Ты своим когда ответишь? — Чон указывает пальцем на вибрирующий телефон друга, на экране светится «мама». Джин не общается с родителями, не показывается дома, не отвечает на телефонные звонки. Оборвал любую связь. Слова отца очень сильно ранили и теперь при мыслях о нём, к горлу подступает тошнота вперемешку с ненавистью. Перестал пользоваться средствами, предоставляемыми отцом, гордость выше этого. Нужно искать работу, деньги не бесконечные, а питаться за счёт Хосока и Лалисы не в его стиле. Совесть не позволит. Ким игнорирует вопрос друга, сцепляет ладони в замок, посмотрев на него. — Что там с работой? Спрашивал? — Спрашивал, владелец ждёт тебя на собеседование, но скажу сразу, в бар не суйся, это моя территория, — Хосок угрожающее показывает, что перережет Джину горло, появись там, где его не просят. Ким смеётся, он не собирается отбирать у Хосока его работу, просто нужно куда-то приткнуться на первое время. Раньше найти работу казалось намного легче, но без опыта и диплома парня нигде не хотят брать, наверное поэтому Хосок жертвует сном, работая по ночам за копейки. — У меня есть ещё дела, потом я сразу поеду в рощу, а ты, Джин, навести Чонгука и узнай, как у него дела, — тайка надевает пальто, цепляя сумочку за плечи. — Засунь гордость в задницу и веди себя достойно, ему нужна поддержка, — поправив волосы друга, снова упавшие на лоб, девушка покидает квартиру. — А я пойду подремлю пару часов, увидимся позже, — Хосок исчезает за стенами своей спальни, громко зевая, организм требует сна, которого и так недостаточно, как и денег. Поэтому поспать пару часов дело святое. Джин сидит на кухне ещё несколько минут, убирает грязную посуду со стола, оставляя в раковине, сегодня очередь Хо её мыть, нарушать график нельзя и не хочется. Ким спускается на улицу и садится в свою детку, заводит мотор, слушая шум из-под капота, в голове возникает спонтанная идея, кажущаяся довольно хорошей. Может, Чонгуку понравится, и он не откажется. Джин умеет убеждать. Очень хорошо умеет. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Стуки в дверь продолжаются на протяжении пяти минут. Самых нудных минут в жизни Джина. Хочется поскорее оказаться внутри, чтобы его случайно не заметили родители, заметив, потребуют объяснений, отец начнёт качать права, что сын обязан и всё в таком роде. Может и обязан, но рожать себя он не просил, это было их личное решение, за полученное за двадцать четыре годи жизни — спасибо, а унижать себя не позволит. Входную дверь открывает мама Чонгука, сразу же расплывается в тёплой улыбке, легкое волнение, зародившееся во время ожидания в груди парня — вмиг улетучивается. Женщина приглашает войти, что Джин и делает. — Что-то случилось? — спрашивает она, поправляя прическу, смотрит на своё отражение в зеркале, иногда поглядывая на Джина. Вероятно, собралась уходить. — Мне нужен Чонгук. — Он у себя в комнате, разберёшься как дойти? Ким положительно кивает, конечно он разберётся, хорошо помнит путь, каким оказался в комнате младшего в первый раз. Быстро поднимается по ступенькам, на втором этаже тишина, из комнаты Чонгука доносятся странные разговоры, только через несколько секунд до Джина доходит, что он играет в какую-то игру. Без стука заходит и видит парня, сидящего у края кровати на полу, в руках джойстик, на экране телевизора игра про зомби. Чонгук очень сосредоточен, не сразу замечает, что он уже не один, а когда замечает, хмурит своё милое личико, показывая недовольство. — Пришёл поиздеваться надо мной? Можешь больше не стараться, я выбыл из соревнований, — безразлично пожимает плечами, не отрываясь от увлекательного убийства очередного зомби. Он играет целый день, иногда делая перерыв перекусить, после возвращается вновь. В груди обида и злость на себя, что так прокололся, хотя родители до сих пор не знают о его увлечениях. И на самих отца с матерью, что не отдают ключи от тачки, выкрасть не получается, не может найти. Чон чувствует, как Джин садится рядом, сталкивается с его коленом своим и тянется за вторым джойстиком, подключаясь к игре. Бесит. — Я тебе не разрешал трогать мои вещи! — возмущается Чонгук, злобно дуя губы, но Джина лишь умиляет его вид. Раньше такого не было, чужая злость наоборот разжигала агрессию в нём, а сейчас.. Блядская симпатия. Чувствует себя конченным придурком. — Я просто поиграю, не кипишуй, — усмехается, помогая Чонгуку мочить зомби. — Почему один играешь? — Потому что раньше был Хёнджин, а сейчас у него нет на меня времени, — младший усерднее нажимает на кнопки, выливая раздражение на виртуальных существ. — Подружку себе завёл? — снова смешок со стороны Джина, Чон поворачивает голову, укоризненно смотрит, фыркая в ответ. — Может и завёл, мне откуда знать, он не делится со мной, — пожимает плечами, прижимаясь к доске от кровати и мягкому матрасу. Обида, закравшаяся неделю назад не даёт покоя, из-за такого отношения Чонгук злится, и выяснить ничего не может, потому что Хёнджин избегает любых вопросов и встреч. — Ты решил на чём сегодня будешь гонять? — Ким ставит игру на паузу, лицо становится серьёзнее, как и разговор, и ему нужна серьёзность от Чонгука, стреляющего своей ядовитостью на любую фразу. — Ты угараешь? Ни на чём не буду гонять, у меня как у ребёнка отобрали игрушку, сижу в своей крепости и не могу выйти, — нервный смешок, парень хочет снова погрузиться в игру, но Джин выхватывает джойстик, отложив оба в сторону. Суёт ладонь в карман, доставая ключи от своей детки. Аккуратно поддевает ладошку Чонгука, вкладывая их внутрь. — Участвуй на моей. Чонгук сглатывает вязкую слюну, смотрит, то на ключи, то на Джина. Он серьёзно? Что за приступ доброты такой? — Это твоя тачка, ты сам участвуешь, обойдусь, — Чон пытается вернуть, но Ким настойчиво отпихивает ладонь от себя. — Ты едешь на моей и точка. Скажем так, это за то, что из-за меня мы попали в аварию. Если ты проиграешь, то тут я буду уже не причём, с чистой совестью смогу спать, зная, что ты продул только из-за себя, — старший складывает руки на груди, довольно ухмыляясь. Чонгук, подумав, всё же соглашается, ну, он не просил, другого выхода нет, лучше, чем ничего. Младший через силу сдерживает улыбку, тянется за джойстиком, продолжая играть, Джин подключается. Процесс проходит в полной тишине, но через некоторое время, голос Чонгука разрушает молчание. — Ты умеешь вытворять всякие трюки на тачке? — с интересом смотрит на старшего, распахнув огромные глаза. — Умею. — А меня научишь? — смотрит всё с таким же интересом. — Научу, — Джин не отрывается от экрана и не видит удивления, расползающегося по лицу младшего. — Правда? — спрашивает чуть тише. Ким поворачивается, расплывшись в улыбке, смотрит ему в глаза и произносит. — Нет. — Иди нахуй, Джин, — с нахмуренным лицом Чонгук отворачивается, а Джин заливается смехом. — Да научу, научу, хули мне. Скажи мне, как тебе вообще машину подарили, если не разрешают ездить на ней? На кой чёрт она тебе? — За отличную учёбу, с родителями был договор, а у нас принято выполнять свои обещания, вот и купили, — Чонгук пожимает плечами, покусывая нижнюю губу, смотрит на старшего. — Ездил бы себе спокойно после школы, чё тебя к взрослым дядям понесло? — Хёнджин подбил на это. Узнал, что в нашем городе проводятся любительские гонки и мне захотелось тоже попробовать, но я ничего не умею, кроме того, как просто ехать. Никаких крутых штук, — он опускает голову, не хочет показывать сомнений насчёт своих способностей, но Чонгук знает, что каждый на дороге намного лучше, чем он сам. — Я тоже начинал и не умел ничего, кроме как ехать по прямой трассе. Просто не прыгай выше своей крыши, — Ким смотрит в шоколадные глаза, впервые смотрящие на него без агрессии и ненависти, в них хочется утонуть, смотреть несколько часов подряд, изучая. Немного наклоняясь, подцепляет подбородок пальцами, замечая смятение на юном лице. — У тебя осталось до гонок всего три часа, подбросишь меня до рощи? ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Чонгук стоит у припаркованного аполло Джина, совсем скоро начнутся гонки, легкое волнение заставляет тело покрываться гусиной кожей. Он поправляет кожаные перчатки без пальцев с дырками на костяшках, кожаная чёрная куртка немного сковывает движения, но ради внешнего вида бунтаря можно потерпеть. Чонгук ощущает на себе взгляды, где-то там за спиной в толпе стоит Джин, с ним, вероятно, Хосок и Лалиса. Старший Чон с Джином участвуют завтра, поэтому сегодня просто наслаждаются шоу. Чонгук был за рулём аполло всего два раза, не успел привыкнуть к габаритам и управлению, но всё должно пройти нормально, ему так хочется думать. Главное сегодня победить — дальше сложнее, но это потом. Его противник мерзкий тип, стоит у своей тачки, бросая на Чона косые взгляды, скалится, показывает угрожающие жесты, будто они кого-то волнуют. Волнуют. Чон скрывает волнение, наверное, этот тип тоже мастерски водит и сможет обойти за считанные секунды, но нужно постараться. Обстановка накаляется, другие гонщики подбадривают соперника, его они давно знают, а у Чонгука из всей поддержи — Лалиса, которая в любой момент закроет рот любому присутствующему. Грид-гёрл занимает свою позицию, остановившись между автомобилями, поднимает красную ленту, обычно использующуюся для борьбы между быками. Хотя сегодня здесь точно сборище скота, готового вспороть друг другу глотки рогами. Чонгук залезает в машину, ладони потеют от нервов, нужно успокоиться. Он делает глубокий вдох, прикрывая глаза на пару секунд, представляет победу. Чонгук должен победить. На табло показывается отсчёт. Три. Два. Один. Грид-гёрл объявляет о начале гонок, взмахивая рукой, тачка Джина срывается с места с громким рёвом, взгляд Чонгука встречается с задним номером авто соперника, вырывающегося вперёд. Парень напрягается, крепче до треска швов сжимает обшивку руля, давит на газ, переключая скорости одну за другой. Голова пустая, в ней нет ничего кроме «Победа». У Чонгука перед глазами «Победа», он должен доказать всем, что может, доказать самому себе. Шоколадные глаза горят алым огнём, в груди пылает адское пламя. Колеса аполло пересекают линию, съезжая на другую сторону, Чон давит на педаль до упора, тачка с рёвом летит вперёд. Бешеная скорость, адреналин, на спидометре стрелка достигла отметки 330 км в час, максимум. Чонгука охватывает волнение, никогда не разгонялся так быстро, машина перестаёт слушаться, противник остался позади, но впереди крутой поворот, ведущий к финишу, руки словно онемели. Убирает подошву с педали, сбрасывая скорость, резко тормозит сворачивая направо. До конечной точки ровно столько же, сколько он уже проехал. Сдаваться нельзя, парень должен поднажать, но ладони окончательно вспотели, пальцы соскальзывают. Какой из него гонщик, если он боится скорости? Чонгук усмехается с мыслей и страха, набирая скорость с каждой секундой, бросает взгляд на боковое зеркало, замечая позади белый блеск фар, снова вжимает педаль до упора. Чем дальше, тем ближе, свет фонарей, табло, люди, младший топит на тормоз, пересекая финишную линию. Чонгук выиграл. Машина соперника останавливается напротив, Чонгука, покинувшего салон, толкают в грудь, заставляя удариться спиной об закрытую дверь аполло. — Тварь! — плюёт в лицо тот самый парень, он зол и явно хочет въебать Чонгуку по морде. Но Чонгук не соображает, всё тело трясёт, страх накатил с головой, и только сейчас понимает, что мог разбиться. — Слушай, мальчик, съеби, пока по крыше не настучали, — Джин отталкивает парня от Чонгука, бросая злобный взгляд, на что тот фыркает, уходя к своему авто. Младший тяжело дышит, свежий воздух помогает прийти в себя, но сердцебиение слишком сильное, чтобы успокоиться по щелчку пальца. Народ начинает выкрикивать имя победителя, постепенно перебираясь в бар, отметить победу — дело святое. — Поздравляю с победой, Чонгук, — Чжухон пожимает Чону руку, похлопав по плечу, улыбается в сторону Джина и уходит с Джексоном в рощу. — Чонгук-и! Ты держался молодцом, я верила в тебя! — Лалиса рада победе больше, чем сам Чонгук, но только потому, что у младшего все мозги отшибло в эту секунду. Все их слова доносятся сквозь мутное полотно, в ушах звенит, и голова болит. Хочется домой. Ведёт себя как маленький ребёнок, взрослые скрывают боль. Лалиса возвращается к Хосоку, Джин, стоящий рядом, обеспокоенно смотрит, кладёт ладонь на плечо, слегка трясёт, приводя в чувства. — Ты бледный, — строго говорит Джин. Чонгук утыкается лбом в его грудь, громко и устало выдыхает. Старший опешил, удивлённо оглядывается по сторонам, держа руки на расстоянии. Гук выглядит таким беспомощным, хочется подарить ему тёплые объятия и успокоить, поддержать. — Я начал терять управление там, — указывает на дорогу. — Руки и ноги перестали слушаться, думал, слечу с трассы, — голос бесцветный, Ким понимает — Чонгук сильно испугался. Всегда страшно, когда чувствуешь неизбежность, а перед возможной смертью — жизнь перед глазами проносится. — Тебе не стоит идти в рощу. Я отвезу тебя домой. Старший подцепляет ключи, с напором вытаскивает из зажатой чонгуковой ладони. Младший без лишних слов садится на пассажирское сидение. Руки до сих пор дрожат, слабость, как будто разгружал вагоны целый день. Хочется рухнуть и не вставать прямо здесь, у всех на глазах. Но Джин не позволит. Почти всю дорогу до самого дома Гук пролежал на откинутом сидении с закрытыми глазами, Джин не решился тревожить, может, уснул, вымотался. Сам младший переваривал произошедшее, думая и понимая, что нужно больше нервов и выдержки, бороться со своим страхом, чтобы добиться большего. Трусов никто не любит, они никому не нужны. С кряхтением выпрямляется в спине, снова ложась на спинку. Поглядывая по сторонам, понимает, что ещё не приехали. Джин сосредоточенно, но расслабленно сидит за рулём. Он уверен в себе и своём аполло. Это самое главное. У Чонгука не было этого чувства всю гонку, вот, что значит чужая тачка, а собственная стоит, пылится в гараже, вместо того, чтобы быть на ходу. — Ты сейчас не живёшь дома? — тихо интересуется Чонгук, смотря в затылок старшего, что сразу поворачивается на голос, поджав нижнюю губу. — Живу у Хосока. Чон кивает, отвернувшись к окну. Односложный ответ, после которого разговор и не продолжить. Не хочет разговаривать, наверное, но в воспоминаниях всплывает вчерашний вечер в баре, желание узнать, кто причастен к произошедшему накрывает с головой. — Ты знаешь, кто подкинул мне наркотики? — У тебя есть предположения? Чонгук пожимает плечами, выпятив губу. — Ко мне много кто подходил, и Чжухон, и Джексон, много кто задевал руками, плечами. — Либо Джексон, либо Чжухон, тебе в любом случае нужно быть осторожным, — старший паркуется у въезда на территорию дома Чонгука, глушит мотор, посмотрев на парня. — Послезавтра я жду тебя вечером у рощи. — Зачем? — Гук вскидывает брови, собираясь покинуть салон. — Буду учить тебя экстремальному вождению, — спокойно отвечает старший. Чонгук улыбается уголком губ, со словами благодарности покидая машину. Не спеша идёт к своему дому. Джин смотрит в сторону своего, где на пороге виднеется лапка Весфестера, во всех комнатах, как и всегда, горит свет, родители ещё не спят. Берёт в руки мобилу, пропущенных от них нет, сдались, так лучше. Всё равно не ответит. Заводит аполло, выезжая на дорогу, и едет в квартиру Хо. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Завтрак сопровождался с грохотом посуды, шумным пережевыванием пищи, переглядываниями и напряжённой обстановкой. Невооружённым глазом по Лалисе заметно, что она хочет что-то сказать, но не решается. За полчаса громко вздохнула около трёх раз. Хосок втягивает кофе из кружки с сербаньем, что раздражает до жути, Джин закатывает глаза каждый раз, но друга это забавит, продолжает делать назло. Лалиса вздыхает четвертый раз, откусывает кусочек огурца, хруст заполняет кухню. — Что такое, Лили? — Джин не выдерживает первым, серьёзно смотрит, у девушки на лице волнение. — Я улетаю завтра рано утром, — выпалила тайка, опустив голову. Парни не ожидали новости. Это было неизбежно, Лалисе бы пришлось улететь в Таиланд навестить родителей, но они не думали, что так скоро. Каникулы не бесконечные, и совсем скоро ей придётся вернуться уже в Америку, где девушка проведет гораздо больше времени, прежде, чем вернуться. — Во сколько? — негромко спрашивает Хо. — В четыре утра. Я успею побывать на гонках. Вернусь через две недели, как раз к третьему этапу, а потом через пару дней придётся лететь в Америку, так что, там уже без меня, — Манобан поджимает губы, съежившись. Не хочется расставаться с друзьями, с ними хорошо и спокойно, легко завести разговор, обсудить что угодно. Ни с кем нет такого комфорта, как с ними. Ценно. — Мы проводим тебя, — без раздумий произносит Джин, продолжая молча пить кофе. Лалиса коротко улыбается, чувствуя смущение. Никто не злится, просто новость слишком неожиданная, нужно время, чтобы принять. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Чонгук, борясь с жутким желанием вернуться домой, плетётся по солнечной улице. Он идёт в школу уже второй раз за сегодня, сначала учёба, теперь репетитор. За завтраком он снова пытался вернуть себе ключи от ламбо, родители поставили условие: отличная отметка по истории и будут ему ключи. Гук, не думая, согласился. Немного поднапрячься и тачка снова в его владениях. Пару раз посетить репетитора, сдать тесты и отличная оценка в кармане, но что делать, если этим не хочется заниматься от слова «совсем»? Единственное желание — отойти в кусты и облеваться. Чон уже подошёл к воротам, когда повернул голову, заметив на парковке тачку Джексона. «Ну этот мудак точно берёт дополнительные уроки, с его-то развитием.» Парень усмехается, подходит ближе, в салоне видно движение. Он обходит тачку сзади, остановившись у водительской стороны. Выгибает брови в удивлении, увидев, что на Джексоне сидит кто-то, ёрзая на бёдрах. Если бы на этой тушке не было штанов, Чонгук бы точно подумал, что тот скачет на члене. Гук, сдерживая смех, наблюдает за тем, как они по-животному сосутся, съедая друг друга. Это даже не поцелуй, обмен слюнями, не иначе. Он кривит лицо, собираясь уходить, и когда сидящий на Джексоне поворачивает лицо к окну, Чонгука прошибает по всему телу разрядом электрического тока. Отшатываясь, запинается пяткой об бордюр, едва устояв на ногах. Хёнджин. У Чонгука вся жизнь пролетает перед глазами второй раз. Вот, почему Хёнджин избегал встреч, перестал делиться событиями из своей жизни, сбрасывал звонки, не отвечал на сообщения. Чувство обиды, злости, предательства и отвращения. Чон кривит лицо, хмурит брови, теперь облеваться хочется вдвойне. Хёнджин, увидев стоящего друга, отталкивает от себя Джексона, судорожно поправляет одежду, вылетая из машины. Тянет руку к Чонгуку, но он отскакивает, словно ошпаренный кипятком. — Чонгук.. — жалостливым голосом произносит Хёнджин, смотря ему в глаза. — Ты. И Джексон. — Чон буквально плюёт ему в лицо эти слова, сдерживает пассивную, а может и уже давно активную агрессию. — Ты с ним трахаешься? — Что? Нет, мы просто, — парень хочет объясниться, делает шаг в сторону друга, но тот наоборот отступает. — Ты.. — Гук делает глубокий вдох, воздуха не хватает, лёгкие опустели, задыхается от злости и желания вылить всё, что накопилось за прошедшие дни, когда Хёнджина не было рядом. — Иди нахуй, этот тебя уже, наверное, заждался. Чонгук указывает на Джексона, сидящего внутри, ловя его довольный взгляд, отчего младший раздражается ещё больше, хочется въебать по морде, чтобы сдох и не бесил. Стоящий с виноватым выражением лица Хёнджин усугубляет ситуацию, но Чон не находит другого выхода, как просто уйти. Быстрым шагом идёт ко входу, опаздывает уже на десять минут, но так похуй, теперь голова точно другим забита. Нужно не сорваться на преподавателе, а то ещё и с родителями поссорится сегодня. Хёнджин проводит взглядом уходящего друга. Виноват, что не рассказал, избегал, побоялся реакции. Зная, как Чонгук относится к такому роду отношений, не хотел портить дружбу, но сделал только хуже. Гук считает, что его предал лучший друг, секретов с которым никогда не было. Удар ножом в спину. Зная, как Гук долго остывает, Хёнджину лучше не трогать его несколько дней, но совесть покоя не даст, всё должно быть не так. — Оставь его, Хёнджин, — Джексон поглаживает пальцами плечо младшего, выдыхая горячим воздухом в ушко, отчего тот невольно ёжится. — Он мой друг, всё должно быть не так, — вздыхает, шмыгнув носом, сердце по-прежнему вырывается из груди. Больно. Сам виноват. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Возвращаясь домой почти в восемь вечера, Чонгук чувствовал себя паршиво и измотано. Репетитор по истории в лице учителя по тому же предмету достал в край со своими вопросами, датами, которые Чонгук не помнит. Не может запомнить сто сорок семь тысяч чисел без ошибки. А перед глазами вообще ужасающая картина: Хёнджин целуется с Джексоном. Нанесённая травма забудется не скоро, как и прощение к другу придёт нескоро. Закрывает за собой дверь, присаживается на тумбочку, стягивая кроссовки, таращится в одну точку на полу. Со второго этажа в домашней одежде спускается отец с газетой в руках, что-то проговаривает, но Чонгук не слышит его. Через несколько минут после его слов приходит мама в фартуке, в руках полотенце, а на щеке остатки муки. — Дорогой, я испекла твой любимый пирог с вишней, пойдём, — с теплотой произносит женщина, убирая обувь сына в сторону, а тот как робот хватает рюкзак, медленно поднимаясь по ступенькам к себе. — Чонгук? — Да, я только переоденусь, — отвечает на автомате, поднявшись, скрывается за дверьми комнаты. Сев на кровать, снова смотрит в одну точку, мама зовёт второй раз, в руке вибрирует телефон. Опускает взгляд на экран: «Джин». Что ему надо? Чонгук и забыл, что сегодня второй день второго этапа гонок, да и родители его не отпустят, что ему там делать? — Да? — поднеся телефон динамик к уху, спрашивает младший. — Приглашаю тебя посмотреть на настоящего профессионала на дороге, — Ким смеётся, но Чонгука это не забавляет, а наоборот раздражает. Хмурится, чувствуя сильную злость. — Мне больше заняться нечем? У меня полно других дел, а если ты решил потешить чувство собственного достоинства за мой счёт, то иди нахуй, Ким Сокджин, — злобно проговаривает, собираясь отключиться. — Малой, ты чё? Двойку в школе получил? — Снова решил подъебать меня за счёт возраста? — натягивает язвительно улыбку. — Видимо, только на это тебя и хватает. Можешь говорить об этом сколько угодно, хоть тот жалкий компромат сливай, мне похуй. — Ебло завали и научись с людьми разговаривать, прежде, чем рот раскрывать. С таким пиздежом, кроме Хёнджина никого не останется, сладких снов, сучка. «Никого не останется» Джин попал в самую точку. Чон бросает телефон в сторону, зарываясь пальцами в волосах, пропуская между тонкие чёрные волосинки. Нагрубил старшему просто потому, что плохое настроение, а Джин ничего критичного не сказал. Даже посмеялся в конце, чтобы Гук понял шутку. Чонгук боится остаться один, но подобное поведение усугубляет ситуацию, не хочется никого слушать, подрывать убеждение о своей правоте. Может, он не так уж и прав? Дверь открывается, раздражённое лицо матери показывается в проёме. — Нам долго ждать, пока Чон Чонгук соизволит уделить пять минут драгоценного времени своим родителям? — возмущённый тон заставляет подняться на ноги. — Да иду я, сказал же, сейчас переоденусь, — вспыльчиво отвечает, уходя в гардеробную. Ну сейчас родители пристанут с вопросами об учёбе, репетиторе и «почему плохое настроение, милый?» Потому что идиот редкостный. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * — А что, щекастика сегодня не будет? — надув пухлые губки, Лалиса расстраивается. — Ты на него глаз что ли положила? — Хосок смеётся, опираясь рукой об капот своей тачки. Он уже успел проиграть сопернику, но его не волнует проигрыш. Парень даже не старался, деньги, конечно, круто, но Чон здраво оценил свои способности — ему не выиграть. — Его там мамочка с папочкой, наверное, наказали, — хмыкает Джин, совсем скоро его очередь, а в груди маленькая искорка злости, подлить масла и разгорится пламя. Спасибо Чонгуку. Противник Джина — Чжухон, Киму хочется снести ему башку, выиграть не даст. Не дал пять лет назад — не даст и сейчас. Последняя пара перед Чжухоном и Джином финиширует, Джексон обогнал какого-то незнакомого им юношу лет двадцати. Радостно принимая поздравления, довольствуется, махая всем ладонью. Тщеславный. — Ну что, удачи? — Чжухон протягивает ладонь для пожатия, но Джин не отвечает на жест, качнув головой. — Тебе я точно не стану желать удачи, — улыбаясь во все тридцать два, садится в свою детку, подъезжая к линии старта. Чжухон делает то же самое. Лалиса с Хосоком напрягаются, противник серьёзный, и спустя столько лет может быть намного опаснее и жестче, чем в две тысячи шестнадцатом. Чжухон знает Джина наизусть, сможет предугадать его действия, как и Джин знает Чжухона. В тот раз ученик превзошёл учителя, а сейчас учитель хочет доказать, что ученику просто повезло. Цифры на табло меняются одна за другой, грид-гёрл уже готова взмахнуть лентой, объявляя о начале. Три. Два. Один. Джин топит на газ до упора, набирая скорость так быстро, как никогда до этого. Не видит ничего вокруг, не смотрит в зеркала, только вперёд. Перед ним — пустая ночная трасса, освещённая светом двух фар. Впереди — победа. Сзади — Чжухон мчится с диким желанием оказаться впереди, утерев нос младшему. Не получится, Джин настроен серьёзно. Детка ни разу не подвела его, не подведёт и в этот раз. Чжухон выезжает на встречную полосу, Джин, увидев через зеркало, делает то же самое, тем самым перекрывая путь. Авто едут змейкой туда-сюда, мешая друг другу, но Ким всё равно впереди. Отметка на спидометре падает, нужно снова топить на газ, переключаясь на повышенную, гнать вперёд за победой. Положив ладонь на рычаг коробки перемены передач, парень вспоминает о дерзости Чонгука, позволяя гневу проснуться снова. Сердце забилось быстрее, хочется скрутить башку, впечатать в стену, осуществить мечту детства. Сейчас мама не поругает, а даже если и да — похуй. Теряя контроль над эмоциями, Джин теряет управление и над деткой, забывая, что прямо сейчас идёт гонка, а Чжухон уже давно вырвался вперёд, красуясь задним крылом. Он уже давно свернул, ещё пара минут и будет финишировать. Тело Кима охватывает волнение, вжимает педаль в пол, достигая максимальной отметки, поворачивает направо. Настолько резкий манёвр, что при повороте аполло ведёт в сторону, заставляя парня почти что прокатиться по салону. Выкручивая руль, выравнивается, выехав на встречную полосу, гонит, не сбавляя скорости. Колеса аполло Джина пересекают финишную черту одновременно с агерой Чжухона. Ничья. Чудом удалось догнать его, хорошо, что вообще не проиграл. Обессиленно утыкается лбом в руль, тяжело дыша. Джин недоволен собой, всё вышло из-под контроля из-за блядских эмоций. Не виноват никто, кроме него самого. Неумение совладать с собой — проблема исключительно Джина. Покидая салон, встречается с довольным взглядом с Чжухона, кажется, его такой расклад забавит, совсем не расстраивая. Хватает младшего за ладонь, телепая, пожимает. — Поздравляю, мы оба проходим в следующий тур, — резко отпускает, просачиваясь между толпой. — Что случилось? Ты же шёл первый, — не понимая, хмурит брови Хосок. — Шёл, да не пришёл, — раздражённо вздыхает, опираясь поясницей о переднее крыло аполло, складывает руки на груди. — Ты всё равно молодец, Джин, — Лалиса поглаживает друга по груди. — Я домой поеду, надо вещи собрать, хочу ещё немного поспать. — Я отвезу тебя. — Валите, я подышу и тоже приеду, — Ким глубоко вдыхает, прикрывая глаза. Прислушиваясь к звукам, слышит мотор Хосока, понимая, что они уехали. Из людей на улице почти никого не осталось, все ушли в бар бухать. Как же без этого. Шум сверчков успокаивает, прохлада бодрит, осознание, что Ким не выиграл — злит. Придётся поднажать, чтобы выиграть в третьем этапе, коллективные гонки — сложнее парных. Он стоит так ещё несколько минут, открывает слипшиеся глаза, и видит перед собой Чонгука. Окидывает неодобрительным взглядом, хмыкая. — Почему не в постели? — строго спрашивает старший, хмуря брови. — Да блять, давай без этих тупых шуток, — обиженно тараторит Чонгук, на что Джин закатывает глаза, открывая дверь детки. — Давай пройдёмся немного? Прохладный ветер бьёт в лицо, заставляя кроны деревьев шелестеть листьями, отчего становится намного холоднее. Чонгук идёт, убрав руки за спину, нервно покусывая нижнюю губу. Джин же более спокоен, погружён в свои мысли, согревая грудь сложенными руками. — Я видел, что вы с Чжухоном пришли одновременно, мне жаль, — младший отворачивает голову в сторону. — Мне тоже жаль, — хмыкает Джин, пиная маленький камушек, отлетающий на метра два. — Ты стоял в сторонке, наблюдая за всем? — Да, — кивает. — Не захотел нарушать идиллию Хосока с Лалисой и попадаться на глаза Хёнджину. — Чонгук замолкает на какое-то время, собираясь с мыслями и силами. — Я хотел извиниться за грубость этим вечером. Не должен был срываться на тебе. — Я не обижаюсь, но в следующий раз за потоком говна следи, — указательным пальцем изображает угрожающий жест, как родители, ругающие своего ребёнка, говоря, что можно, а что нет. — Что там у тебя с Хёнджином случилось? Чон мнётся, не зная, как сказать. Вдруг Джин посчитает его друга геем и всё такое, посмеётся, скажет, что вообще больной какой-то. Но если судить по некоторым действиям, вряд ли старший против любви между мужчинами. — Сегодня я видел, как он целовался с Джексоном, — Джин резко останавливается, искажая лицо в диком удивлении. — Это было так мерзко и ужасно. Хёнджин и Джексон.. Блять. А потом я почувствовал обиду и предательство, разозлился, сорвался на тебе. — Тебя бесит сам поступок Хёнджина? — Да. Почему он не сказал мне? Разве я бы сказал что-то плохое? — Чонгук смотрит словно маленький ребёнок, невинные глазки, заставляющие в груди старшего проявиться теплу. — Раз не сказал, значит, причины были? Если напряжёшь головушку, — постукивает указательным пальцем по виску Чонгука. — Найдёшь ответ. — Я бы никогда не сказал ему плохого, не хочу обидеть, а ему, видимо, плевать. Постоянно избегает, игнорирует сообщения, зато с этим мудилой проводил достаточно времени. — младший фыркает, раздражённо дует губы, уходя вперёд, Джин тихо усмехается. — Ты ревнуешь друга. Ревнуешь потому, что он стал уделять кому-то больше времени, чем тебе. Такое бывает, вам нужно поговорить, тогда ты выяснишь, почему Хёнджин не сказал тебе. Не руби с плеча, если бы я так решал проблемы с Хо, один остался бы нахуй. Чонгук вздыхает, поднимает голову и смотрит на звёздное небо. Красиво. Хочется найти своё место так же, как одна из этих звёзд. — Мы уже далеко ушли, пойдём, — младший начинает идти в обратную сторону, оставляя Джина позади. — А как ты относишься к тому, что у твоего друга, предположительно, будут отношения с парнем? — вопрос застаёт врасплох, Гук пожимает плечами, повернувшись. — Это.. Я даже не знаю, мне такое не по душе. Хмыкнув, Джин подходит, вплотную прижимаясь к груди Чонгука, решая поделиться своим теплом. Ладонями аккуратно захватывает чуть пухловатые щечки, накрывая губами чужие. Целует без особого напора, слегка лениво, стараясь не напугать. Не используя язык, сминает губки, на которых остался вкус вишневого пирога. Чонгук не знает, как реагировать, стоит, не двигаясь, позволяя старшему распоряжаться как вздумается. Опешил, но не отталкивает, не сопротивляется. Близость Джина приятна, особенно то тепло, которым он решил поделиться. По телу пробегает табун мурашек, заставляющий волосы встать дыбом от каждого движения старшего. Осознание приходит спустя полминуты, Чонгук обхватывает пальчиками кисти рук, крепко сжимая, но Ким не реагирует. Обводит языком сладкие губы, смакуя, наслаждаясь, несмотря на то, что младший практически не отвечает, лишь изредка двигает ртом. Отстраняясь, смотрит в бездонные глаза, считывая эмоции. Чонгук не зол, уже хорошо. Погладив подушечками больших пальцев по глянцевой коже, медленно отстраняется. — Ну как, что чувствуешь, противно? — Джин расплывается в довольной ухмылке. Чонгук стоит без эмоций на лице, а затем резко подносит рукав толстовки ко рту, вытирая губы. — Да, — тщательно вытирая, продолжает идти обратно. — Обслюнявил меня. Сам говорил, я сопливый. — Я не брезгливый, твои сопли меня не пугают, — старший смеётся, отчего Чонгук начинает смеяться сам. — Тебе же понравилось, вижу по твоему лицу. — Меня дома ждёт вишневый пирог, отвезёшь меня домой, Ким Сокджин? — с вызовом посмотрев на парня, шагает задом наперёд. — Если поцелуемся ещё раз — отвезу, — улыбается, ускорив шаг. — Я тебе вынесу кусочек пирога, — кроличья улыбка Гука способна снять любое напряжение, забыть обо всём плохом, что было между ними за всё время. — Договорились.