I'm taking over you

Чонгук погрузился в дневной сон под шум дождя за окном. Шумные капли разбиваются о стекло, асфальт, образовывая лужи, обращая землю в грязь. Гук ненавидит дождливую или пасмурную погоду. Родители уехали на работу после обеда, тучи стремительно набежали, поглотив все солнечные лучи. Потемнело так, будто ночь пришла на свою смену раньше положенного. Чонгук просидел за приставкой полчаса, а потом понял, что его безумно клонит в сон. Мама написала, чтобы он не забыл поесть, предупредив, что они сегодня задержатся и ужинал сын тоже один. Хмыкнув, Гук положил телефон на тумбочку, простоял у окна несколько минут, наблюдая за ломаными чертами молнии, соединяющимися в одну. Молния жуткое зрелище, не хотелось бы оказаться в такую погоду на улице. Или в открытом поле, где ещё страшнее и опаснее. Ложась на кровать, Чонгук установил будильник, который должен прозвенеть через полтора часа. Это на случай, если он очень крепко уснёт и проснётся поздно ночью. После дневного сна чувствуешь себя овощем, но сегодня, кажется, он необходим. Сложив руки на груди, поджав колени, Чонгук прикрыл веки. Чон не заметил, как заснул. Ливень не прекращался, как и раскаты грома. В грозу спать с открытым окном нельзя, но парень удачно забыл об этом. Занавеска колыхалась от потока свежего воздуха, наполняющего комнату, отчего спалось ещё слаще. Чонгук поморщил нос, находясь в глубоком сне. По коже пробежал табун мурашек, но он уже находится в мире грёз. Он стоит в неизвестном доме, комната пастельных тонов, приятна глазу. Рядом с Чонгуком несколько незнакомых людей, кажущихся очень близкими. Черты лица немного смазаны. Но, такое чувство, будто они живут вместе очень давно. На нём мягкий белый свитер, согревающий теплом. Белоснежные вьющиеся длинные локоны волос. Цвет, в который Чонгук бы никогда не перекрасился. Гук подходит к зеркалу, внимательно оценивает себя. Он выглядит хорошо. Никаких проблем, забот, блаженствует жизнью. Только, кажется, ему лет немного больше, чем должно быть? Около двадцати четырех? Чонгук слышит, как его зовут. Разворачивается с тёплой улыбкой, идя к друзьям в гостиную. Садится на диван, слушая разговоры. Все слова неразборчивы, как бы Чонгук не пытался их понять. На душе возникает тревога, волнение. Словно его здесь не должно быть. Гук не на своём месте. Он пытается подняться с дивана, но тело будто пригвоздили. Чонгук видит перед собой Джина с песочными часами. Старший следит за тем, как песок сыплется вниз. Рядом с Джином ему всегда было спокойно, но в этот раз он чувствует недоверие. — Джин? — произносит Гук, обращая внимание старшего на себя. Джин поворачивает голову. Песок в часах высыпался в нижний сосуд, оповещая, что время на исходе. Волнение нарастает, Чонгук снова предпринимает попытку подняться, но тщетно. — Джин, помоги мне. — Я не могу помочь тебе, — его голос чужой. Это не его Джин. Чонгук опускает взгляд на свои руки. Ладони исчезают, становятся невидимыми. Ему хочется закричать, но он лишь срывается в немом крике. Секунда. Две. Три. Чонгук исчез. Он просыпается с громким вздохом, ненасытно глотая, будто не дышал несколько лет. В комнате заметно похолодало. На улице всё также темно и пасмурно. Дождь не прекратился. Молния озаряет небо, а за ней следует раскат грома. Чонгук проверяет время на телефоне. Прошло всего лишь полчаса. На лбу выступили несколько капель пота. Парень смахивает их ладонью, встаёт, закрывает окно на проветривание и ложится обратно в постель, накрывая тело одеялом. Усталость как была, так и осталась. А к ней прибавилась тяжесть после сна. Людей, что снились, Чонгук никогда не видел. Неизбежность — очень сильно напугала. Это предвещает смерть? Или ему это приснилось на фоне случившихся событий? Ну, хотя бы что-то новое, а не тот самый кошмар, что снится каждую ночь. Чонгук вздыхает, снова закрывая глаза. Тёмная комната страшит тьмой и просторами. Из люка в полу распространяется белый свет. Чонгук оглядывается, это единственный источник света. Медленными шагами подходит к решёткам, присаживаясь на корточки. Странное чувство дежавю, этот сон ему уже снился. Чонгук видит внизу ванную комнату, шкафчик, зеркало, раковину, а рядом человек. Он узнаёт в нём себя. Рука Гука тянется к дверце шкафчика, открывает, беря баночку с таблетками. Парень высыпает всё содержимое в свою ладонь, несколько летят в раковину, а несколько остаются в ладони. Чонгук пытается покончить жизнь самоубийством. Перед ним резко оказывается неизвестная спальня. Он лежит на кровати, сворачиваясь калачиком. Душевная боль, невыносимые воспоминания, желание умереть, задохнуться. Пустота, злость, обида, ненависть. Всё то, с чем Чонгук пытается совладать уже месяц. Чон слышит грохот, поднимает голову и видит перед собой дверь. Из щелей льются ломаные молочные лучи. Это его спасение или там ждёт смерть? Он не отдаёт отчёт своим действиям, хочет проснуться, но не получается. Дверь открывается сама собой, перед ним знакомый коридор. Коридор из его кошмаров. Сейчас Гук сделает шаг, за спиной появится Джексон и будет рвать душу, пока не насладится сполна. Чонгук уже запомнил. Он должен быть быстрее, умнее. Ноги сами начинают бежать, он спотыкается, путается, но бежит. Чонгук ощущает, как за спиной уже стоит Джексон. Поворачивает голову, убеждаясь в этом. Взгляд Джексона прожигает насквозь. Дикий зверь, жаждущий добраться до своей добычи. Чонгук орёт во весь голос, но продолжает бежать. Он не может проиграть, не может сдаться. Ему страшно, страх погубит. Но он должен. Перед ним новая дверь. Дверь, ведущая к спасению. Чонгук останавливается возле неё, тяжело дыша. Затылок лижет жуткий страх, вся кожа покрылась мурашками, сердце бешено колотится. Тревога съедает здравый смысл. Он разворачивается назад. Джексон стоит в конце коридора другой стороны, смотря ему в глаза. Так заканчивается каждый кошмар. Чонгук стоит на месте, а Джексон догоняет его маленькими шагами, лакомится душой и убивает, снаружи и изнутри. Но не в этот раз. Чонгук хватается за дверную ручку, тянет на себя и оказывается в другом месте. Пустое помещение со стекающими ручьями воды со стены. Никто не поможет, кроме самого себя. Никакая помощь не поможет справиться с тем, что на душе, пока Чонгук не избавится от страха. У него есть только он сам. Парень идёт по песку. Понимая, что этот тот самый песок, что был в часах первого сна. Время, что он потратил. Время летит слишком быстро, и пока Чонгук медлит, позволяя страху владеть им, теряет его. Незаконченное дело тесно связано со временем и Джексоном. Гук чувствует маленькую каплю свободы. Открывается новая дверь. Дверь, ведущая к спасению. Перед ним стоит Джин. Чонгук смотрит ему в спину, а старший медленно поворачивается, протягивая раскрытую ладонь. Младший смотрит с опаской, но чувствует и понимает, что ему можно доверять. Это его Джин. Джин показывает за собой. За спиной Кима находится ещё одна дверь. Гук понимает, что его выход за ней. Он проходит мимо старшего, с лёгким опасением распахивая перед собой двери. Но, прежде, чем выйти, оборачивается назад, смотря на Джина. — Я буду ждать тебя. Чонгук просыпается в холодном поту, подскочив с кровати. Тяжело дышит, приходя в себя. Кошмар закончился победой с его стороны, а не Джексона. На улице засияло яркое солнце, а от дождя не осталось ни следа. На цветах и листьях деревьев ни капли воды, а дорожки давно высохли. Чонгук так крепко спал, что не услышал будильник, что прозвенел час назад. В горле будто удушье, парень трёт ладонью, скидывая невидимую веревку, что душила всё это время. Значил ли этот сон что-нибудь? Или он приснился, потому что Чонгук так жаждет отомстить Джексону, показав свою силу. Показать, что он не слабый, случившееся не сломило его. Он тянется к телефону, ни одного пропущенного. Никто не звонил. У Гука возникло желание кому-нибудь позвонить, поговорить. Но ни Джин, ни Лалиса, ни Хосок не ответили на звонок. Странно, обычно Лалиса всегда отвечает, даже если очень сильно занята. А в этот раз вообще никто. Чонгук подходит к окну, ярко сверкающее солнце бьёт по глазам, вынуждая сморщиться как курага. Немного привыкнув к свету, Чон осматривает улицу, такое чувство, будто все вымерли. Ни единой живой души, Верфестера, бегающего по территории дома Джина тоже не видно. Из-за этого накатывает лёгкое волнение. «Я буду ждать тебя», — пролетает в воспоминаниях Гука фраза, сказанная Джином. Где он будет ждать его? На кладбище? Уже приготовили отдельное место? Но ведь Джин не умер, он жив, а значит, не покойник. В руке вибрирует телефон, Чонгук поворачивает его экраном к себе, видя неизвестный номер. Без раздумий ведёт зелёную линию от телефонной трубки, отвечая. — Да? — Чон Чонгук? — Гук не успевает ответить. Неизвестный парень тараторит так, что и не вставишь слово. — Я один из организаторов гонок, поступил приказ о Вашем участии в сегодняшней гонке. — Меня? Но я выбыл уже давно. — Да, я прекрасно это знаю, но приказ есть приказ. За Ваше участие отвалили немалую сумму денег, так что, хотите, приезжайте. Нет — деньги не вернём. Чонгук открывает рот, чтобы ответить, но парень уже отключился. Теперь всё стало ещё непонятнее. Кто заплатил за участие Чонгука. Чтобы прилюдно унизить при всех ещё раз? Почему до сих пор не позвонила Лалиса рассказать об этом? Тайка всегда в курсе всех новостей. И почему никто из них не отвечает? Злость сидит в Чонгуке очень давно наравне с ненавистью. Он боится признаться сам себе, что хочет до безумия выиграть у Джексона, опустить ниже плинтуса. Возможно, это именно то «незаконченное дело», не дающее покоя. Но сможет ли он? У Чонгука не получалось выиграть ни у Джина, ни у Чжухона, ни у Хосока, когда Джин устраивал гонку, чтобы посмотреть, чему младший научился за время их «занятий». Не будет ли это ошибкой? Поужинав в одиночестве, Чонгук вышел подышать свежим воздухом на улицу. Солнце заходило за горизонт, сменяясь сумерками. В голове мысли о предстоящей гонке и стоит ли туда идти. Ноги сами привели его в гараж, где стояла тачка. Уже больше месяца Чонгук не садился за руль. Мертвым грузом машина стоит в гараже. Можно сказать, что она стала куском металла, которым никто не пользуется. Перед отъездом на две недели, отец Чонгука накрыл её покрывалом, чтобы пыль не сильно садилась. Гук остановился у двери, смотря на силуэт тачки, сглотнув вязкую слюну. Медленными шагами подошёл к кузову, взял угол ткани и потянув вверх. Идеально чистая. Гладкое блестящее оранжевое покрытие, ни единой пылинки, словно до этого её кто-то помыл. Но Чонгук бы заметил, если бы его девочку выгнали из гаража. Подушечками пальцев ведёт по крылу, улыбнувшись изгибом губ. Приятные воспоминания навеяли. Было весело гонять по трассе, получать непередаваемые эмоции, учиться новому. Между стеклоочистителями лежала бумажка. Нахмурившись, Чонгук потянулся к ней, узнав знакомый почерк. «Я буду ждать тебя у рощи». ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * * Лалиса топчется на месте, крутит головой по сторонам, заламывая пальцы. Рядом стоит Хосок, Джин, облокотившийся об дверцу хосоковой машины, со сложенными на груди руками. В отличие от подруги парень довольно спокоен. — Что-то я так переживаю, — возмущается тайка, смотря в сторону старта, где уже собрались люди. — Может, лучше я поеду? Я точно обгоню всех. — Ты Чонгук? — с издёвкой спрашивает Хосок. — Нет, но.. Джин, что за дурацкая идея с запиской, этим участием, может, ему это вообще не нужно? — нахмурившись, Лалиса смотрит на друга. — Не нужно — не приедет. Но я видел по его глазам, что он до сих пор горит этим. А, когда его подставили ещё и с липовым избиением, это нанесло второй удар, — цедит Джин сквозь зубы. — Ничего, сегодня ему всё выльется в большой срок, — хмыкает Хосок, подмигнув Лалисе. Джексон подгоняет свою тачку к остальным двум, уже стоящим на старте. Скопление людей потихоньку расползается в стороны, чтобы ждать победителя, а затем пойти отмечать в рощу. На табло идёт отсчет времени, осталось две минуты. Джин смотрит в сторону своего дома, откуда должен появиться Чонгук. Старший уверен, что он не упустит возможности уделать всех, доказав своё превосходство, к которому так сильно стремился. Время подходит к концу, гонщики садятся в свои тачки. На табло пошёл отсчет до старта. Десять, девять, восемь. Внутри Джина медленно угасает надежда на возвращение младшего. Вдалеке не слышится даже шум его мотора. — Он должен приехать, — убеждает Ким сам себя. Лили поджимает губы, посмотрев на Хосока. Три, два, один. Грид-гёрл опускает руку, извещая о начале. Три машины, стоящие на старте, выпускают дым из выхлопных труб. Колёса скользят на одном месте, оставляя огненные следы. Громкие звуки моторов бьют по слуховым рецепторам. Лили отходит подальше, чтобы не дышать гадостью. Джексон срывается с места первым, стремительно набирая скорость. За ним остальные. Но, кажется, они не торопятся, отдавая победу главному конченному придурку. Это заметно невооружённым глазом. Джин опускает голову, разочарованно вздыхая, но мимо них проносится оранжевое пятно, идущее на всей скорости. Лили щурится, присматриваясь, она пытается понять, та ли эта тачка, но на большом расстоянии — сложно. — Это.. Чонгук ? — неуверенно спрашивает Манобан. Джин довольно отвечает в положительном ключе. Гук сжимает обшивку руля до треска, ещё пару секунд и она разойдётся по швам. Ступня вдавливает педаль газа до пола, не собираясь отпускать. Трасса чиста, ни единой тачки. Их не будет, ведь никто не посмеет мешать самому Джексону, запугавшему всех гонщиков. Чонгук не уверен, что выиграет, что не слетит с дороги в эту же секунду, но, если упустит шанс — будет жалеть до конца жизни. На горизонте видится зад красного феррари Джексона. Младший усмехается, нажимает нужную кнопочку, чтобы опустить стекло у пассажирской дверцы. Отметка спидометра достигает трёхсот километров в час, он никогда не ехал так быстро. Такая скорость пугает с непривычки, но это не предел, которого Гук достигнет сегодня. Он едет наряду с соперником, давит на педаль, выезжая на встречную полосу. Расслабляет ступню, поворачивает голову вправо, встречаясь с озлобленным взглядом Джексона. Тот явно не ожидал такого поворота событий. Был уверен, что убрал Чонгука насовсем, а за Чонгуком ушёл и Джин, казалось бы, победа обеспечена. Чонгук подмигивает, поднимает стекло, вновь жмёт на газ, отъезжая вперёд на приличное расстояние. Что-то в его ламбо изменилось, но что, понять не может. Мотор звучит совсем по-другому. Может, отец что-то с ней делал, пока в гараже стояла? Тачка едет по-другому, не как раньше. Джексон, оставшийся позади, вспыхивает адским пламенем. Злость внутри сжигает органы. Чонгук не может победить, ему не позволят. Парень давит на педаль газа, меняя скорость на последнюю. Обгоняет Чона и собирается совершить один манёвр. Чонгук, смотрящий в зеркало заднего вида, наблюдает за соперником. Изучает мотивы, предугадывая, что он собирается совершить. Джин учил быть внимательным, сосредоточенным на дороге, не только на себе. Нужно думать и за других, чтобы остаться в живых. Джексон обгоняет, а Гук намеренно сбрасывает скорость, чтобы в случае чего увернуться. Чутье не обмануло. Джексон подрезает, ведёт задницей в сторону, а передом сворачивает к кузову Чонгука, перегораживая путь. Хороший манёвр. Чон усмехается, не доезжая до остановившейся тачки, сворачивает на встречную полосу, набирая скорость. Джин учил, что останавливаться нельзя. Это замедлит и даст сопернику заметное преимущество. Можно снизить скорость до двадцати километров в час, но не остановиться. Придётся вновь трогаться с места, а в такие моменты с первого раза может и не получиться. Зато набрать скорость вновь не составит труда. Чонгук хорошо запомнил, что говорил старший. Сейчас ему подсказки помогли. — Как думаешь, кто выиграет? — Хосок стоит рядом с Джином, смотрит на линию горизонта, ожидая победителя. — Хочется верить, что Чонгук. — Он боится скорости. Почему считаешь, что сейчас не испугается? — Хо поворачивает голову в сторону друга. — Потому что им движет злость, ненависть и обида, — пожимает плечами Джин, повернув голову в ответ, усмехается. — Ну и я поменял ему закись в движке, — довольно прикусив нижнюю губу, говорит Джин. К ним подходит Лалиса, держащая в руках телефон. — Ну, что там? Они скоро закончат, — поторапливает Хосок. — Полиция будет с минуты на минуту. С Чонгуком злую шутку играл страх. Страх, который он не мог перебороть, чтобы добиться желаемого результата. Никакой толчок не помогал. Но сейчас, когда он едет по трассе, остаётся один шаг до победы — Гук не может сдаться. Сегодняшний сон снился не зря. В нём он сумел спастись от Джексона, справившись со страхом. Почувствовав себя сильным, Чонгук сбежал. Сидя в тачке, он вновь чувствует себя сильным. Джексону не удастся выиграть, потому что он один. С Чонгуком находятся дорогие ему люди, готовые поддержать в любой момент. Люди, делающие всё, чтобы помочь справиться с потерянным и опустошенным состоянием. Родители, принявшие то, что Чонгуку нравится парень. Джин, научивший многому, несмотря на злость, нетерпение, срывы, страх Гука. Лалиса, потратившая больше месяца на то, чтобы добиться заключения, что ждёт Джексона сразу после гонки. И Хосок, который был рядом в трудные минуты. Никто из них не оставил, не предал. Они — самое ценное, что есть у Чонгука. И сегодня, в этот вечер, в эту минуту он обязан победить не только ради себя, но и ради них. Чон нервно сглатывает, когда замечает, что Джексон подъезжает слишком близко, и вот-вот вырвется вперёд. Но это уже не имеет значения, потому что колёса ламбо Чонгука пересекли финишную черту. Гук в недоумении покидает салон ламбо, в лёгком испуге оглядываясь. Руки дрожат, сердце из груди вырывается, он не может поверить, что у него получилось. К нему подлетает Джин, крепко обнимает, словно хочет задушить, так же резко отпуская. — Я.. Я выиграл? — тихо шепчет Чонгук, посмотрев в глаза старшему, на лице которого сияет улыбка. — Да, Чонгук, ты выиграл. Джексон, припарковавший тачку, вылетает из неё, в бешенстве шагая к Чонгуку. Он хочет разорвать его за то, что украл победу. — Я убью тебя, блять! — выкрикивает парень, не прекращая идти, вытягивает руки. — Та ситуация тебя ничему не научила? Так я могу повторить! Джин встаёт перед Гуком, закрывая своим телом. — Слушай, он честно выиграл, давай ты закроешь ебало и пойдёшь домой? — невозмутимо спрашивает Ким, чем злит Джексона ещё больше. Тот краснеет, словно помидор. — Заткнись, мразь.. — Джексон вбирает воздух, чтобы продолжить, но застывает. — Джексон Ван? Джексон поворачивается и видит перед собой офицера полиции, полицейскую машину позади него и ещё нескольких сотрудников. — Да, что вам нужно? — злобно бросает в сторону мужчины. — Вы обвиняетесь в изнасиловании, в покушении на жизнь другого человека, хранении и продаже наркотических веществ. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что Вы скажете — будет использовано против Вас. Попрошу проехать в участок. — Что? Это бред! У вас нет доказательств! — выкрикивает Джексон, когда его руки заламывают за спину, надевая наручники. — А вот и нет, дорогой, доказательства есть. Чонгук написал на тебя заявление, Ёнджэ признался, что авария, в которую попал Джин — была подстроена тобой, — произносит Лалиса, подходя ближе. — Хёнджин и Чжухон подтвердили, что ты хранишь наркотики дома, а в тот вечер, когда произошло изнасилование, ты подсыпал их Чонгуку в кружку из своих припасов. Подстроил избиение, чтобы повесить это на Чонгука. Я всё знаю, доказательств в полиции больше, чем достаточно. Так что, сядешь далеко и надолго, уж это я тебе обещаю, — Лалиса ухмыляется, смиряя Джексона довольным взглядом. — Тварь, это всё ты, когда я выйду.. — Сомневаюсь, что ты выйдешь, — улыбнувшись, Лили пожимает плечами, а Джексона уводят к машине. Тот пытается что-то кричать, но его никто не слушает. — Благодарю за сотрудничество, Лалиса, — полицейский одобрительно улыбается, пожимая девушке руку. — И, раз на то пошло, ты проделала огромную работу. Начальство поручило мне предложить тебе место в нашем участке. Как насчёт официальной работы? — У меня нет диплома и.. — Это мелочи. Тебе вроде немного осталось верно? Мы сделаем запрос, а диплом предоставишь позже. Конечно, сразу детективом не будешь, но у тебя огромный потенциал, так что внизу не задержишься. — Я согласна. — Вот и чудно. Завтра ждём тебя с документами, — похлопав девушку по плечу, офицер возвращается к своим. Лалиса, довольно улыбнувшись и подпрыгнув, идёт к друзьям. — Можем поздравить тебя, детектив Лалиса Манобан? Четыре года в универе прошли не зря? — подначивает Хосок, получая удар в плечо. — Я ещё не детектив! Но это было так круто и увлекательно, что я даже передумала отчисляться, — тайка облегчённо вздыхает, переключая внимание на Чонгука, стоящего у машины. — Щекастик, я поздравляю тебя с заслуженной победой! — Лили уходит к нему. — Не тупи и позови Лалису на свидание, — негромко произносит Джин, встав рядом с Хосоком. — Я не уверен, что она согласится. — Просто предложи, откажется — значит откажется, — пожимает плечами Ким, возвращаясь к младшему, а Хо зовёт Лили к себе. — Что-то случилось? — Тут, в общем, я бы хотел пригласить тебя в ресторан? Кафе? Куда там обычно парочки ходят? — чешет затылок, жутко смущаясь. Хосок смотрит, то в глаза, то в сторону. Лалиса задумывается, строя серьёзное лицо. — Я согласна! Поедим где-нибудь кимбап? У Чонгука до сих пор трясутся руки, тяжело поверить в то, что всё закончилось. Победа его, деньги его, а Джексон будет гнить в тюрьме. Гук надеется, что очень долго. — Что чувствуешь? — спрашивает Джин, присев на капот. — Чувствую, что незавершенное дело завершилось. Облегчение и маленькую каплю радости, — Чонгук едва заметно улыбается. — Но.. С машиной что-то не то, и как меня обратно взяли? — задумавшись, хмурится. — Я не вижу твоей машины. — Ах, машины.. — Джин качает головой. — Её больше нет, я её продал, а все бабки ушли на твоё участие в гонках. А насчёт твоей тачки, то я поменял закись, вот и пошла как по маслу. — Ты.. Джин, это же, а как ты теперь будешь? — Чонгук задыхается от удивления и возмущения. — Куплю себе что-нибудь попроще. Она мне не нужна. Это не моя малышка и никогда бы ей не стала. С гонками покончено, начинается взрослая жизнь, — пожимает плечами Ким, облизав губы. — Покончено — это точно. Повисает молчание. Чонгук думает о своём, Джин о своём, но остался один вопрос, который грызёт обоих. — А что между нами? — спрашивает Джин. Чонгук поджимает губы, опуская голову. — Дай мне ещё время. — Конечно, — кивнув, Джин натягивает подобие улыбки. К ним подходит один из организаторов, забирая Чонгука, чтобы вручить приз. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤспустя полгода Чонгук с Джином прогуливались солнечным днём после трудного дня для обоих. Очередной и заключительный сеанс у психолога. Гуку даже грустно немного было, когда он прощался. Настолько привык ходить туда, будто чего-то важного лишился. Но сеансы определённо помогли. Он чувствует себя свободно, намного лучше. Наконец-то может дышать полной грудью и не бояться, что где-то за углом его поджидает Джексон. Он, к счастью, уже давно гниёт в тюрьме, благодаря Лалисе. Гук каждый день благодарит её за всё, что она сделала для него. Джин же провёл день у отца на работе, разбираясь с бумагами. Медленно, но уверенно вливается в дела автосалона, который когда-нибудь отец передаст ему. Не то, чем Джин хотел заниматься по жизни, но видимо — это судьба. Зато среди машин. Этим он себя успокаивает. Лалиса и Хосок на днях улетели в Таиланд, где подготавливаются к свадьбе. Событие шокировало всех, но Джин был до безумия и слёз рад за друзей. Теперь они связаны не только дружескими узами. Хосок долгое время скрывал свои чувства, боясь быть отвергнутым, и, наверное, если бы Джин не подтолкнул его, так продлилось бы и дальше. После четырёх месяцев походов по ресторанам и кино, Чон сделал девушке предложение, на что она ответила — «думала не дождусь». — Как думаешь, нас пригласят на свадьбу? — задаёт вопрос Чонгук, прикрыв глаз от солнца. — Не позовут — сами поедем. Без приглашения, — Джин смеётся, а младший подхватывает смех. Ким наслаждается улыбкой, голосом и счастьем на его лице. — Я давно тебя таким не видел. — Каким? — Улыбающимся, радостным, — пожимает плечами Ким, опустив голову. Он молчит о своих чувствах уже полгода. Они никуда не ушли, но говорить о них уже как-то не к месту. С каждым днём справляться тяжелее, потому что Чонгук рядом. Младший останавливается, смотрит на небо, вздыхает и переводит взгляд на Джина. — Джин? — М? — Я тоже. — Что «тоже»? — непонимающе морщится, наблюдая, как расплывается улыбка на чужом лице. — Люблю тебя, — Гук смущённо отводит взгляд в сторону. — Наверное, прошло слишком много времени, но теперь я уверен, что могу позволить чувствам быть. Мне нужно было это время, спасибо, что ты его дал. Я подумал, раз ты не говоришь о чувствах к другим, и я тебя ни с кем не видел, то ты всё ещё тоже.. Джин прикладывает палец к чужому рту, призывая замолчать. — Слишком много слов, Чонгук-и. Старший притягивает лицо Гука к себе, накрывая губы своими. Слишком давно не чувствовал их вкус, истосковался до безумия. Чонгук отвечает, но почти сразу же отстраняется. На улице неприлично целоваться. — Мы должны позвонить Лалисе и напомнить про приглашение, — младший ударяет кулачком по груди старшего. — Определённо должны. Ты такой сопливый, что придётся снова привыкать спать под твоё сопение, из-за забитого носа, — издевательски произносит Джин, шагая вперёд. — Что? Джин!