Скажи, что любишь меня

      После того, как Кэйа вернулся в Мондштадт, началась прежняя работа. С утра до ночи… Встретили его приветливо, младшие рыцари были невероятно рады капитану, потому что всё это время по городу ходил плохой слух, мол, Кэйа мёртв.       А Дилюк был занят ещё больше. Помимо винного бизнеса у него есть ещё кое-что… Из-за чего Рагнвиндр пропадал ночами. Альберих мог долго его не видеть, и тем самым скучал. Скучают они по друг другу очень сильно, потом это выливается во всякие ревности и невыносимое желание обладать партнёром.       Дилюк начал чаще работать в таверне, чтобы следить за своим омегой. Потому что прекрасно понимал, что рыцарь сам не справится с алкоголем. Получалось неплохо, синеглазый перестал так много напиваться.       Сегодня тоже была стандартная ситуация: Альберих пил за столиком с гостями, а винодел стоял за баром. Кэйа немного заигрывал с ребятами, в своем игривом тоне. Рагнвиндр знал, что омега делает это специально при нем, чтобы Дилюк заревновал. Главное, чтобы не делал так за глазами… Конечно же, рыцарь всегда ждёт жаркой ночи после своих выходок, он не знал, как по-другому можно привлечь внимание. А вот сам Дилюк всё больше раздражался от его поступков.       Альберих мило улыбался посетителям, хитро поглядывая на альфу. В какой-то момент Рагнвиндр не выдержал, сорвался с места и уверенным шагом направился в сторону этого столика. Схватил Кэйю под локоть и велел идти за собой, под шокированные взгляды других ребят.       Винодел отвёл его на второй этаж, там находились отдельные комнаты для гостей. Дилюк затащил туда Кэйю и закрыл дверь на замок. — Вы ревнуете меня, мастер Дилюк? — ехидно улыбнулся Кэйа, отходя от альфы подальше. — Мне больше нельзя чувствовать свободу? — У тебя должны были появится определённые границы, хотя бы… — утверждал Дилюк, не по-доброму смотря на омегу.       Тот будто специально вжался в стену, чтобы как по сценарию, Рагнвиндр прижал его сейчас. Так и случилось: альфа держал Кэйю так, чтобы он не смог сбежать. Ну а последний и не собирался, думая, что винодел начнёт грубо целовать его. Но в этот раз всё случилось «немного» по- другому… Дилюк прижался к омеге, схватил пальцами его щеки и повернул голову в сторону. Держал крепко, чтобы рыцарь не смел дёргаться. А потом резко впился зубами в место за ухом Альбериха. Острая боль прошлась будто по всему телу Кэйи, он бы дёргался, если бы его не держали.       Вскоре Альберих успокоился, и не такую боль чувствовал. Просто дело в том, что метка это очень интимная вещь, как и первый секс. Поэтому Кэйа взвыл от неожиданных странных чувств. Это что теперь… они пара навсегда? У омеги плохо усваивалась такая информация в голове. Он хотел этого, но не думал, что Рагнвиндр пометит так быстро. Дилюк разжал зубы и отстранился, куда-то уходя. Нужно найти что-то, чтобы вытереть кровь и дезинфицировать рану. Нашёл в соседней комнате аптечку и вернулся.       Рагнвиндр бережно нанёс перекись на ватку и стал смачивать укус на шее Кэйи. А сам Альберих почему-то улыбался, посмеиваясь. — Давай я сам… — сказал омега, поднося руку к ране.       С помощью стихии укус затянулся и остался бордовым шрамом на коже синеглазого. — Ты сегодня занят? — вдруг спросил красноволосый, без эмоций на лице смотря на партнёра. А внутри бушевали чувства, которые всё никак не пробьются через пелену сдержанность Дилюка. Так хотелось прижать чёртового омегу к себе и никогда не отпускать. — На тебя я всегда найду время, — почти по-доброму улыбался Альберих. Встречи на винокурне уже стали чем-то желанным, Кэйа неделями ждёт этого, чтобы вновь оказался в объятиях своего альфы.       Кэйа стал чувствовать себя намного лучше и алкоголь перестал быть таким важным в его жизни. Теперь важно кое-что другое.

***

Поздним вечером Альберих пришёл к дверям винокурни, где его любезно встретил Дилюк. Кэйа кинулся ему в объятия сразу же, как увидел. Омега не видел, но Рагнвиндр искренне улыбался его милым действиям.       Они уже как по традиции, пили поздно вечером чай, иногда выходя во двор погулять, будто на свидании. Гулять в городе у всех на виду этой парочке как-то не хотелось, зная, что это поведёт ещё больше слухов. Мало того, что рыцарь начал пахнуть Дилюком. Буквально так, будто этот аромат всегда присутствовал в его теле, но это вовсе не так.       Дилюку нравился этот запах. Когда он обнимал Кэйю, то всегда прижимался носом к его волосам. Альберих оказался очень требовательным и жадным к вниманию. Правда, омега скрывал это чувство глубоко в себе, но Рагнвиндр умел быстро определять состояние партнёра.       Даже сейчас никто из них не может оторваться друг от друга. Рыцарь сидел на бедрах Дилюка, плотно прижимаясь к нему. Винодел крепко обнимал омегу и одной рукой держал его волосы на затылке. Так удобнее управлять поцелуем. Комнату заполняли страстные звуки, невероятное желание обладать друг другом будто витало в воздухе. Они всегда целовались, заставляя друг друга задыхаться в этих случаях. Похоже, оба партнёра — мазохисты.       Дилюк решил сделать перерыв и отстранился от Кэйи, пытаясь лечь на кровать. Рыцарь удобно устроился у него на груди. Рагнвиндра уже начинала грызть совесть, если его омега не спит с ним ночью. В связи с полуночной «работой» винодела, не всегда получалось спать вместе. — Дилю-юк… — послышался немного наигранно жалобный голос Альбериха. — Что? — Рагнвиндр устало прикрыл глаза, думая, что рыцарю снова просто хочется внимания. Альфа, в знак поддержки, начал гладить его по спине. — А ты меня любишь?       «Ну вот… началось» — не злобно подумал винодел. Почему подобные вопросы появляются именно ночью? Хотя, а разве есть другое время? Дилюку не нравились разговоры о любви, ведь все чувства и без слов видны, по его мнению. Настоящая любовь проявляется в поступках, да? — А ты как думаешь? — спокойно, но тяжело вздыхая спросил альфа, открывая глаза.       Снизу на него был направлен печальный взгляд Кэйи, который сейчас напоминал одинокого котёнка. — Я думаю, что любишь… — Альберих нервно улыбнулся, аж сердце кололо в груди. — Тогда почему спрашиваешь очевидные вещи? — Потому что я хочу услышать это от тебя! — Кэйа слегка приподнялся, пытаясь объяснить своё состояние. Хотя Дилюк чувствовал, что что-то не так. — Ты всегда молчишь, будто… тебе всё равно. А я хочу быть уверенным…       Ну конечно, ведь Дилюк слов на ветер не пустит. Если признается, значит это правда. Но чёрт возьми, это так сложно! Рагнвиндр немного занервничал. Он не привык говорить о таком, но это вовсе не значит, что альфа врёт. — Скажи, что любишь меня, — не отставал рыцарь, но голос больше не звучал обиженно. Зачем ему вдруг понадобилось это признание, если итак всё понятно? — Пожалуйста… — Кэйа, да, я люблю тебя всем своим не очень теплым сердцем, но, прошу тебя, не делай больше такой взгляд…       Из стороны омеги послышался довольный, счастливый вскрик. Альберих снова крепко-крепко обнял своего возлюбленного. — А как давно любишь? — в надежде решил спросить Кэйа. — Да так, радость моя, очень давно… — Дилюк и сам не заметил, как разговор перешёл в откровения. Рыцарь стал так внимательно слушать его, потому что пребывал в небольшом шоке. — Ещё когда мы были детьми. Я полюбил тебя… Всем сердцем и душой, — во время разговора Рагнвиндр начал невольно гладить омегу по голове. — Помнишь свою первую течку? Я думал, что схожу с ума. Наверное, отец замечал это и слегка отдалил нас друг от друга. — Но ты всё равно приходил в мою комнату… в тайне, — пробормотал Кэйа, поднимая всё ещё удивленный взгляд сапфировых глаз. — Да, потому что переживал… — на этой фразе Дилюк улыбнулся и коротко засмеялся. Но рыцарю хватило этого, чтобы щеки стали под цвет волос альфы. Как давно он не слышал этого смеха…       Всё таки хорошо, что Рагнвиндр не признался раньше, иначе сейчас отношения превратились бы в ещё большую трагедию.       Постоянно. Год за годом, даже когда Дилюк был очень далеко… он всегда вспоминал Кэйю. И чувства внутри горели то ненавистью, то переживаниями. Альфа больше не смог это терпеть.       Пока Дилюк признавался, рыцарь сам чуть не расплакался. Чёрт возьми, излишняя эмоциональность снова вернулась? Или этому есть другая причина…? Ведь Рагнвиндра ждёт одна прекрасная новость, от которой он сначала будет в шоке, а потом будет готов расцеловывать всё тело Альбериха в порывах безумного счастья. — Дилюк, ты очень скоро станешь папой…