Скажи, что любишь меня

      Темная комната освечивалась лишь одной небольшой свечкой. Повсюду суета и чьи-то громкие крики. Обессиленный Кэйа лежал на мокрой постели и пытался прийти в себя, тяжело дыша. Правда, сил не было даже на то, чтобы поднять руку или как-нибудь пошевелиться.       Рядом, по всей комнате, ходил нервный Дилюк. Он то зажигал некоторые свечи, чтобы было светлее, то подходил к своему омеге, чтобы утешительно погладить его голову. — Где он? — еле проговорил рыцарь, а то голос совсем сел. — Солнце, всё хорошо, не бойся. Его быстро помоют и принесут… — а вот слова Рагнвиндра звучали очень даже ласково. Винодел сел на колени, рядом с кроватью и взял ладонь возлюбленного в свою, чтобы тем самым показать тепло и заботу к партнёру.       На самом деле, Дилюк очень запереживал, увидев, насколько тяжело Кэйе сейчас. Страшно становилось за его жизнь… А всё потому что несколькими минутами ранее Альберих явил на свет прекрасное, самое милое для них дитя. Их долгожданного мальчика.       Альфа был безумно счастлив, ребёнок оказался очень желанным, не смотря на то, что слегка неожиданной была беременность. Во время этой беременности Рагнвиндр очень сблизился со своим теперешним женихом. Да, Кэйа уже считается, как его жених, красноволосый сорвался в один день и решил, что возьмёт замуж этого «засранца». А свадьбу сыграют где-то через год, когда тело Кэйи полностью восстановится. Альберих был бы не Альберих, если бы не выпил на своей женитьбе. А Дилюк всё разрешал, лишь бы тот был счастлив…       Беременный и слегка пухленький омега сильно умилял Рагнвиндра. Он испытывал к нему самые искренние чувства, постоянно пытаясь привлечь к себе внимание с помощью заботы. Это работало, но Кэйа всё равно утверждал, что он страшный и толстый без такой красивой фигуры, как раньше. Любовь со стороны альфы очень спасала от депрессии, он не разрешал рыцарю грустить. Интимная жизнь только улучшалась, и это не только в плане секса. Любовных контактов было много и разных, например, милые свидания. И на одном из них, как раз таки, Дилюк сделал Кэйе предложение «руки и сердца». Тот чуть в обморок не упал, но обошлось.       Альберих до сих пор не был уверен, что достоин такой хорошей жизни. Но всё равно, сейчас его волновало только одно — новорожденный сын, которого так беспощадно отобрали от груди омеги. Альберих нервничал.       Где-то в коридоре слышался детский крик, из-за чего омегу прямо-таки бросало в дрожь, но сидящий рядом винодел успокаивал его. Вскоре плаксивого мальчишку принесли сюда. Врач медленно вошёл в покои, искренне улыбнулся. Малыш хоть и кричал, что в ушах звенело, но всё равно был частью чего-то особенно счастливого в сердцах родителей.       Подопечные осторожно закутали ребёнка в пеленки, обмыли, сделали нужный укол и наконец-то принесли его.       Эрих. Такое имя дали наши суженные для своего мальчика. Дилюк назвал это имя сам после родов, потому что знал — оно нравится Кэйе. Синеглазый некоторое время лежал без сознания, из-за чего именно виноделу пришлось назвать имя малыша. Он доверял вкусу своего омеги, да и считал, что будет правильнее, если Альберих сам решил, как это будет. Долго они спорили на эту тему… Но, к счастью, больше никогда не ругались по мелочам. — Сэр Кэйа, мальчик голоден, его нужно покормить… — объяснил врач, подходя к кровати. Он присел и осторожно передал молодому родителю ребенка, попутно напоминая, как держать это чудо. Альберих справился, хоть и руки ужасно дрожали.       Врач посмотрел на Рагнвиндра очень внимательно. Тот молча кивнул, и мужчина понял, что ему пора уйти.       На груди у Кэйи Эрих начал успокаиваться потихоньку. Омега смотрел на своё дитя и до сих пор не верил, что это его малыш… Такой милый и крохотный.       Роды у рыцаря оказались тяжёлыми. Дилюк чуть не чокнулся, пока наблюдал за этим. Подручные велели ему успокоиться и уйти в другую комнату, но альфа настоял на своём. Ему обязательно нужно было контролировать, потому что нервы никак не успокаивались. Пару раз чуть не кинулся с матами на медсестер, но позже обошлось. Рагнвиндр потом извинился за столь некорректные поступки. Все и так понимали, что он будет волноваться о состоянии своего жениха, поэтому никто не воспринял всерьёз.       Кэйа мучался с разрывающей болью более половины суток, но оно того стоило. Только увидев своего ребёнка, синеглазый заплакал, не в силах сдержать эмоции. Да и сейчас они рвались наружу. Позже Альберих еле дышал, даже не шевелился, что очень напугало Дилюка. Последнему было невероятно страшно. Но малыш родился абсолютно здоровым, с милыми большими щеками и очень сильным голосом, судя по крикам. Оказался довольно крохотным по росту, да и вес чуть меньше трёх килограмм. Врачи сказали, что это норма. Кэйе повезло, был бы Эрих крупным — пришлось бы делать кесарево, а то таз парня широким назвать нельзя.       Неожиданно Кэйа кое-что вспомнил: — Ты поцеловал ребёнка? — нахмурился Альберих, смотря на будущего мужа. — Конечно! Тут и не обсуждается… — ответил Дилюк с энтузиазмом.       Дело в том, что рыцарь свято верил в то, что если поцеловать ребенка сразу же после рождения, он будет счастливым в дальнейшем. Да и к тому же, так родители смогут доказать свою любовь к новорождённому.       Рагнвиндр чуть привстал, хотел посмотреть на Эриха внимательнее. — Какой красивый… — с восхищением и улыбкой говорил молодой отец. Хоть и новорожденные дети, на самом деле, выглядят не очень, но Дилюку нравилось, и понятно почему.       Мальчик перенял внешность от обоих родителей: волосы рыжие, а иногда виднелись более светлые пряди, кожа такая, как у Кэйи, глаза тёмно-синие, глубокие. Интересная комбинация.       Но когда винодел попытался потрогать Эриха за руку, тот недовольно вскрикнул. — Ну-ка… — Кэйа пытался что-то сказать, одновременно прижимая малыша к груди, — можешь выйти?       Дилюк понял в чём проблема и кивнул вместо ответа. Рагнвиндр встал, потянулся к возлюбленному и чмокнул его в лоб, потом быстро вышел из комнаты. Сердце никак не успокаивались, настолько сильно держа все чувства внутри. Хотелось как можно крепче обнять свою семью, но пока нельзя. Кэйе всё ещё больно, хоть врачи и старались сделать, как можно лучше. Даже с помощью элементов, так организм быстрее восстановится. Но ничего, через пару процедур это пройдёт…       Дилюк успокаивал себя этими мыслями, ведь очень сильно боялся за жизнь и здоровье Кэйи. Всё могло прерваться в один момент… уж он-то знает, что это такое. К счастью, обошлось.

***

— Солнце, тебе стоит отдохнуть, — до сих пор нервничая, сказал Дилюк. А вскоре к кровати подошла Аделинда и забрала малыша в соседнюю комнату, бережно держа в руках. Это Рагнвиндр попросил так сделать, потому что считал, что Кэйе лучше поспать в тишине, не думая о ребёнке. А горничная в принципе очень хорошо осведомлена в воспитании детей. — Как от сердца отрываешь… — загрустил омега, смотря, как уводят от него Эриха. — Поспи немного, пожалуйста, — попросил винодел, забираясь на постель, чтобы приблизиться к жениху. Красноволосый провёл пальцами по щеке Альбериха. Температура ещё слегка повышена.       Дилюк легонько снял с Кэйи одеяло и попытался пробраться к его ногам. Рагнвиндр игриво улыбнулся ему, а рыцарь немного не понимал, что от него хотят.       Винодел осторожно коснулся ладонями оголённой кожи около бёдер возлюбленного. Тот вздрогнул. — Не трогай, противно же… — Альберих редко чувствовал смущение, но теперь оно особенно яркое. Сейчас у него к собственному телу некое отвращение, с чем и пытался бороться Дилюк с помощью ласки. Кэйе не нравилась кожа на своих ногах и бедрах, а особенно на животе. Но это должно пройти, ведь он довольно стройный и сильный. А усердные тренировки очень хорошо помогут. — А мне нравится, — в голосе Дилюка звучала мимолётная ласка.       Он наклонился и решил поцеловать ноги своего омеги, слегка задирая сорочку. — Ты не сказал бы таких слов девятью месяцами ранее, — заявил рыцарь, что очень не понравилось Рагнвиндру. — Ребенок нас сблизил… — альфа строго посмотрел на своего жениха, — разве это плохо? — Хорошо, наверное, — Кэйа слегка сжал в руках одеяло, грустно смотря на винодела.       На самом деле, Альберих переживал о том, что Дилюк терпит его только из-за ребёнка. И по-настоящему любит лишь Эриха. Чем-то странным казалась эта близость после беременности, ведь до неё Дилюк и видеть не хотел своего братца…       А сам Рагнвиндр думал совершенно наоборот. Благодаря всем неожиданным событиям он смог открыть свои давние чувства. Красноволосый был безумно рад, что признался. Поэтому сейчас волнение со стороны омеги насторожило его. — Ты мой самый лучший… — Дилюк принялся целовать рыцаря вокруг бёдер и в животик. Тот что-то взвыл в знак протеста, потом успокоился и принял поцелуи. Кэйа густо краснел, не зная, как вести себя по-другому. Такие ощущения с ним впервые. Это что-то вперемешку с счастьем, удовольствием и стеснительностью. — Больно? — Рагнвиндр переспросил на всякий случай, а то мало ли. — Всё в порядке.       У Кэйи намокли ресницы, но не от чего-то плохого.       Дилюк резко навис над ним полностью и прижался чуть-чуть тазом, обнимая. Потом поцеловал уста любимого рыцаря, пытаясь ласкать его язык. — Извращенец! — засмеялся Кэйа, чувствуя, как дрожит тело альфы от наслаждения. Дилюк лишь хмыкнул и решил дальше целовать любимого.       Весь оставшийся вечер они провели в подобных ласках, и спали, пока Эрих не проснулся. И были безумно счастливы, просто находясь рядом с друг другом. Это ли не самое главное в жизни?