Предательское чувство

— Так о чем была та детская сказка? — спросила Селена, отвлекаясь от мыслей. — О любви эльфийки и короля людей, — ответил ей Роб, который, как казалось, был крайне увлечен рисунком танца и старался следить за каждым шагом. — Эта любовь смогла сломить многовековую вражду их стран. Вместе они отыскали пещеру Всевышнего, и он дал им наивысшую силу, заключенную в маленькую шкатулку. — Значит, в Долине эльфам в детстве рассказывают ту же легенду. — С той разницей, что люди знают, что, по легенде, в шкатулке хранится та сила, что заставила бы сблизить два народа. Доверие. Музыка, которая не прекратится, пока правители не станцуют вместе, скрепляя тем самым договор о перемирии, — Роб поднял их руки и развернул Селену к себе спиной. Девушка почувствовала за собой твердый мужской торс, а на шее — горячее дыхание. Он позволял себе явно больше, чем этого допускал этикет. Роб шепнул ей на ухо: — А вот эльфы как всегда уверены в том, что там хранится источник неведомой силы, сулящей нескончаемую власть. И не говори, что я не прав.       Королева хотела что-то возразить, но мужчина, следуя нарастающему темпу музыки, повел ее вперед, и она промолчала. — Глупый танец вместо несметных богатств или могущества. Разочарована? — Роб развернул ее обратно к себе лицом, взял за плечи и остановился, заглянув прямо в глаза.       Он уже знал ответ на этот вопрос, но почему-то было важным услышать его от Селены. — Нет, — тихо ответила девушка и опустила взгляд. — Мне не нужно могущество, если у меня есть ты.       Мелодия волшебной шкатулки вдруг стала приглушенной, почти совсем тихой. Это вызывало в королеве чувство неловкости. Она хотела продолжить танец, чтобы среди музыки и непрерывного движения избежать прямого взгляда Роба. Девушка попыталась взять мужчину за руку и вновь увлечь танцем, но он не позволил ей этого. — Ты врешь мне. И обманываешь саму себя. Я тебе не нужен, — мужчина покачал головой. — Ты вообще ни в ком не нуждаешься, поэтому… Просто отпусти меня.       Селена стояла абсолютно потерянная. Блеск ее глаз потускнел в один миг. — И ты так просто все забудешь? Наше прошлое совсем ничего не значит для тебя? — спросила она, уперев разочарованный взгляд в каменный пол. — Я отдал бы все ради забвения. С удовольствием выжег бы из памяти все моменты связанные с тобой, — и Роберт снова взял ее за талию и повел в танце.       Селена положила руку ему на плечо, а потом повела ее вверх, медленно расчерчивая тонкую линию ногтем по его шее.       Внутри волной пронеслись чистые всплески торжества, когда она заметила, что горячее дыхание на мужской щеке, ее неожиданные прикосновения вызывают у Роба трепет, проходящий по всему телу и достигающий кончиков его пальцев.       Нет, так не дрожат от ненависти… — И ты совсем не расстроишься, если я буду с другим? — спросила Селена, глядя исподлобья и продолжая гладить его шею. — Нет. Мне это безразлично, — Роб нахмурился то ли от неприятного разговора, то ли от странного действия, оказываемого прикосновениями Селены.       В такт мелодии скрипки он закружил Селену так, что у нее пошла кругом голова. Потом резко опрокинул ее назад, наклонившись прямо над нею. Девушка охнула сначала от испуга, а потом от восторга. В тот момент в его руках она казалась такой маленькой и хрупкой, а еще очень зависимой от него. Роба забавляло это положение дел. Теперь в его силах было решить, поднимется ли королева Долины Наваждения или упадет. Роб наклонился к ней чуть ближе и уловил дурманящий аромат ее тела. Шальные мысли тут же поселились в голове. Она пахла страстью, сладким желанием, бесконечным томлением. Совсем как тогда, когда была целиком и полностью его. Он вспомнил, как она стонала, цепляясь ногтями за его плечи, как гибко обвивала его тело и заглядывала в глаза, с мольбой прося о большем. Все королевства, политика, прошлое растворились и утратили свое значение. В комнате осталась только женщина, готовая на все, и мужчина, не собирающийся сдаваться. Преступлением было бы сейчас не поцеловать ее, а она даже не смогла бы сопротивляться этому в такой-то позе. Слегка улыбнувшись, Селена как бы невзначай опустила взгляд на губы Роба и облизнулась, говоря: — Ты никогда не сможешь меня забыть, потому что только я могу сделать тебя великим правителем и только обладая мной, ты будешь чувствовать себя значимым и неуязвимым. Ты просто трус, который не может признать этого!       Роб больше не стал смотреть на нее. Вопреки всему он заставил Селену замолкнуть, жадно впившись поцелуем в ее губы. Он нахмурил брови, будто это давалось ему с трудом и даже болью. Мужчина притянул девушку еще ближе и целовал грубо, жадно, вкладывая в это действие все невысказанные слова, страдания, что она ему причинила. Хаотичные касания губ походили на агонию.       Роб все еще ненавидел Селену за предательство и смерти невинных людей. Он не понимал, как женщина, стоящая на костях стольких живых существ, могла быть настолько испепеляюще красивой, властной и могущественной, хотя не заслуживала этого. Много раз Роб представлял, как королева эльфов корчится в муках, умирая на центральной площади Альтергроу. А сейчас его руки скользили по ее беззащитному телу.       Селена не сопротивлялась, но и не отвечала на поцелуй, будто пребывая в оцепенении. Он мог сделать с ней все, что захочет — наказать, обесчестить. Желание овладеть ею так разливалось по венам. Она стерпела бы любое наказание, потому что сама пришла в его логово, напросилась. За дверью стояла стража — бежать было некуда. Селена провоцировала, хотела любви, но и понятия не имела с какой ненавистью ей предстоит иметь дело.       Роб запустил ладонь в высокую прическу девушки, вынул оттуда шпильку. Русые локоны рассыпались по плечам Селены. Заколка звякнула, отлетев в угол комнаты. Селена попыталась отстраниться, когда пробравшаяся под юбку рука Роба напористо огладила ее бедро, но встретив сопротивление, прикусила губу мужчины. На языке он почувствовал вкус солоноватой крови. Мужчина зашипел и оторвался от алых губ на мгновение. Девушка одарила его взглядом, полным презрения. Такой Селена выглядела еще более красивой и до боли желанной. В ее разноцветных глазах блистал вызов, с каким глядит на охотника дикий зверь, загнанный в угол, но готовый обороняться до самой смерти. Ее грудь судорожно вздымалась, пытаясь вырваться из тугого корсета. Выкрутив руку, Селена оттолкнула Роба. Он попытался вновь притянуть ее к себе, но она ответила ему звонкой пощечиной. Щека горела, лишь сильнее распаляя мужчину. — Зачем ты делаешь это со мной? — прошептал он и порывисто припал губами к женскому бюсту, осыпая поцелуями декольте.       Нежность эльфийской кожи сводила с ума. Роб задыхался, но не мог оторваться от девушки. Она же пыталась и не могла вырваться из стальной хватки. Мужская рука опустилась на ее грудь, тщетно стараясь справиться со шнуровкой. Она блуждала по белому платью, пытаясь найти в нем «слабое место» и случайно зацепилась за что-то острое. Роб с силой дернул эту деталь и оторвал ее вместе с кусочком ткани. Достаточно было одного мимолетного взгляда на острый предмет, чтобы страшная догадка заставила оторопеть и остановиться.       Король Альтергроу посмотрел на ладонь еще раз, чтобы удостовериться, что он не ошибся. Отрезвляющая истина пробралась в кровь острыми льдинками и застыла в жилах. На ладони сияла изящная брошь в виде луны со вставкой из осколка Лунного камня. Он уже начал светиться, предрекая неминуемую гибель всему королевству.       Роб хотел кричать, но из горла не выходило ни звука. Дышать стало тяжелее, а на лбу проступила испарина. Он бросил брошь на пол и попытался растоптать её тяжелым сапогом. Но камень был настолько прочным, что только оставил царапину на каменном полу, а сам остался невредим. — Даже не пытайся, — реагируя на эти безрезультатные попытки, хладнокровно сказала Селена. Она поправляла на себе платье и приводила свои растрепанные волосы в порядок. — Человеку невозможно уничтожить Лунный камень. Единственное, что может повредить его — время.       К сожалению, и сам Роб знал слишком многое про свойства этой редкой породы, встречающейся исключительно на территории Долины Наваждения. Большие скопления Лунного камня светились так ярко, что добывать его в шахтах становилось очень непросто. Кроме того, эта горная порода обладала способностью чувствовать, когда приближается другой осколок того же материала и начинала сиять тем ярче, чем ближе его собрат. Возможно, если бы не эти познания, у короля еще была бы надежда на спасение. Он бы не осознал так скоро, что проиграл эльфам полностью и безоговорочно. — Как ты могла? — с ужасом проговорил Роб.       Его тело била мелкая дрожь. — Как видишь, держу свое слово. Я не принесла оружия, зато взяла кое-что получше, — Селена произнесла эти слова с той нежностью, с какой ладонь ласково гладит пушистого кота. — Совсем скоро сюда придет отряд моих лучших воинов. Мы не знали, где находится ваш замок, но благодаря маленькому камушку эта проблема решена. Они заявятся к рассвету и придут прямиком к трону короля Альтергроу.       Роб бросил беглый взгляд в сторону стола, под которым был закреплен клинок, оставленный там на всякий случай, однако это не утаилось от Селены. Король метнулся к оружию, но его встретили руки девушки, заключившие его в объятия. — Куда же ты? — фраза Селены горным хрусталем покатилась по каменным сводам комнаты.       Король оттолкнул ее в сторону, так что эльфийка чуть не упала. Дрожь усилилась настолько, что Роба покачнуло, но он сумел выхватить клинок. Тело слабело с каждой минутой, накатывалась усталость, будто каждую мышцу налил свинец.       Король Альтергроу понимал, что уже не спасет свою страну от натиска эльфов, но он мог хотя бы лишить их королевы. Тогда бы войска действовали менее скоординировано, и вся политика Долины оказалась бы не так четко управляема. Страна дриад ослабнет без Селены. Она — ключевое звено. Порок, который никому не суждено искоренить и уже никогда не преобразовать во благо. Пока эта женщина жива, будут в муках умирать человеческие дети. Их души пойдут на корм красоте и молодости эльфов, взрослых будут при хорошем раскладе убивать без предупреждения, а тех, кому не повезет, высшая раса обречет на вечное рабство.       Роб не знал, что с ним сделала Селена. Но точно понимал, что его смерть подкралась совсем близко. И хоть последние силы покидали короля людей, двумя трясущимися руками он обхватил нож и на остатках своей воли кинулся на эльфийку. Два стремительных шага, взгляд, не предвещающий ничего хорошего, и Роб замер в нескольких сантиметрах от девушки. Он опустил голову ей на плечо и обмяк. Ноги больше не выдерживали веса его тела, руки не слушались, так и замерев с лезвием, которое девушка поймала забинтованной ладонью, голова улетала в полет по воспоминаниям каждого момента его недолгой жизни. Перед глазами всплыло призрачное лицо матери. Она звала его по имени и улыбалась. Мужчина понимал, что это не более, чем сентиментальный мираж. Будь королева Альтергроу реальной, она бы сейчас, как и сам Роб, пыталась бы закричать, предупредить и позвать стражу за дверью. Но на это не был способен ни король страны людей, ни его бывшая королева.       Мужчина безвольно повис на Селене. Из рук выпал клинок. Девушка отступила на несколько шагов назад и уронила слишком тяжелое тело мужчины. Она присела рядом и дико расхохоталась, потом ее глаза завертелись и сверкнули каким-то безумным огнем. — Почему? — раздался совсем слабый голос Роба, едва шевелившего губами. — Потому что я люблю выполнять свои обещания. Я сдержу слово, и ты сегодня уснешь очень крепко, Роб, — девушка положила его голову себе на колени и нежно убрала пряди волос с его лба. — Не стоило тебе целовать меня…       Мужчина посмотрел на Селену мутным взглядом, словно не мог различить ее образ. В глазах, которым становилось тяжело моргать, читался вопрос. И королева ответила на него: — В моей помаде содержится токсин, совершенно безвредный для дриад, но парализующий за пару минут все мышцы у человека, — она улыбнулась, демонстрируя свою ядовитую задумку во всей красе.       Король не мог ей ответить, но чуть слышно застонал, признавая собственную глупость. — Роб, мне жаль, что это последнее, что ты слышишь перед смертью, но… Ты проиграл мне. В тебе столько силы и достоинств, но все же есть одна большая слабость: любовь. Порой, это предательское чувство.       Мужчина силился что-то сказать девушке, но никак не выходило. Его губы дрожали, пытаясь произнести последние слова в его жизни. Селена наклонилась поближе, прильнув ухом к его рту. — Я… — Роб с большим усилием сглотнул и попытался ответить еще раз:  — Я ненавижу тебя. — Ненависть — тоже любовь, — пожала плечами Селена и положила голову ему на грудь, слушая, как сердце Роба замедляет свой ход вплоть до полной остановки. — Но ты этого не поймешь никогда. Потому что тебе чуждо равнодушие.       И король Альтергроу скончался. Его смерть была тихой и безболезненной, больше похожей на сон. Но Роб до последнего вздоха чувствовал себя жалко. Он умирал не в битве с оружием в руках, а еще задолго до этого. Его обнимала предательница-женщина, которую Роб ненавидел больше остальных, а он даже не мог пошевелиться.       Музыка в волшебной шкатулке стихла и больше никогда снова не заиграет. Механизм был навсегда сломан. В очаге догорало полено, рассыпаясь мелкими тлеющими угольками. Селена все так и лежала, прижавшись к еще теплому телу Роба. По ее щеке медленно сползала равнодушная слеза. Соленая, как у обыкновенной женщины.        Селена совсем не слышала, скрежет металлических доспехов, быстрые шаги, раздающиеся эхом по подземным коридорам замка Альтергроу, и скрип открывающейся массивной двери, ведущей в покои короля.