Предательское чувство

— Сама справишься или мне помочь? — Роб навис над девушкой, держащей в руках острие маленького ножа для резки бумаги.       Им нельзя было убить, только поцарапать и разозлить противника. Селена это понимала. — Сама справлюсь, — ответила она и, зажмурившись, полоснула лезвием свою ладонь.       Алые капли потекли ручейками, сливаясь воедино и падая на договор о перемирии между Альтергроу и Долиной Наваждения. Пергамент жадно впитывал кровь. Она исчезала бесследно, а на ее месте проявлялся чуть мерцающий герб эльфийского королевства. Наконец увидев его, Роберт тяжело выдохнул, будто многие годы до этого момента ему и вовсе не дышалось свободно. Он подписал документ заблаговременно, уже не надеясь на добровольное согласие Селены, но рассчитывая, что когда-нибудь придет тот день, когда он сможет ее уговорить. — Замотай ладонь. Рана слишком сильно кровит, — Роб протянул девушке чистый бинт и отвернулся, но не от брезгливости при виде царапины, а от боязни не сдержаться и вновь начать относиться к Селене по-человечески.       Они оба знали, что без солнечного света эльфы не способны к регенерации. Именно по этой причине замок людей и находился под землей. Любая магия тут слабела и даже несколько часов, проведенные без солнца среди каменных ходов, истощали дриад.       Девушка неуверенно приняла бинт. Она неуклюже начала наматывать его на руку, с трудом пытаясь его закрепить. — Давай помогу, — все-таки вырвалось у Роба, наблюдающего за ее мучениями.       Мужчина сам не понимал, что делает. Несколько минут назад он был уверен, что прикажет казнить эту женщину, а немного позже предложил ей помощь. Но кто же тогда знал, что королева эльфов все-таки подпишет мирный договор?       Роберт осторожно, еще сомневаясь в правильности этого решения, протянул к Селене руку, но та по привычке грубовато оттолкнула его. Бинт вылетел из рук и упал на пол возле их ног. — Ты же знаешь, что не умрешь, если хоть раз усмиришь свою гордость и попросишь кого-то о помощи? — Роб поднял бинт и шагнул к девушке.       Несколько опомнившись, добавил: — Кхм, это помогло бы дальнейшему развитию дипломатических отношений между нашими странами…       Селена слегка улыбнулась этому замечанию. Роб дотронулся до ее ладони, а она посмотрела на его сосредоточенное лицо. Невидимая граница между ними пала. — Почему ты помогаешь? — Необычная для Селены робость проступила в голосе. — Я думала, что противна тебе. — Ты противна мне, — мгновенно ответил Роб, посмотрев девушке прямо в глаза всего на миг, и тут же вернувшись к ране. — Но если я не помогу тебе, то буду похожим на тебя и стану сам себе неприятен.       Его голос прозвучал ровно и уверенно. И от того плечи Селены инстинктивно вздрогнули. Он без лукавства, в свойственной ему прямолинейной манере сказал то, что чувствовал. Или хотел чувствовать. Щадить эльфийку в любом случае не входило в планы Роба. Он просто продолжил умело оборачивать бинт вокруг ее ладони.       Девушка промолчала, внимательно наблюдая за действиями мужчины. — Я просто устал, Селена… От войны, боли моего народа и невозможности его спасти. В конце концов мне осточертело прятаться в подземельях. Но еще больше я устал ненавидеть тебя. — Не знала, что ты до сих испытываешь такие сильные чувства ко мне, — ухмыльнулась королева, но в глазах ее застыла печаль. — Знаешь, есть окрыляющая ненависть. Она заставляет идти вперед. Но мои чувства к тебе другие. Они разрушают. Поэтому не надумывай себе ничего лишнего, просто дай мне отпустить прошлое, — он продолжал заматывать бинт вокруг ее маленькой ладони. — Постой немного тихо, ладно?       Селена кивнула и невольно засмотрелась на него. Роб нисколько не изменился со времен их помолвки, разве только выглядел сейчас более уставшим. Но заметно это было только вблизи. В остальном же она видела ту же крепкую фигуру, широкие плечи, выделяющиеся скулы, острый изучающий взгляд знакомых ей глаз. Селена знала каждую его черту наизусть, потому что когда-то они все до единой принадлежали только ей одной. А теперь, когда Роб стоял так близко, девушку неуловимо и необъяснимо влекло к нему. Она обладала целой страной, а после подписания договора почти целым миром, но глупая досада все равно брала верх. Селеной овладел азарт. Для полного удовлетворения ей не хватало маленькой детали — безраздельной власти над сердцем одного обыкновенного человека.       Однако Роб хотел оставить прошлое позади, а этого ему никак нельзя было позволить. Потому что его прошлое и есть всепоглощающая любовь к Селене. Сводящая с ума, ослепляющая, способная поставить его на колени, как это было раньше. Как это должно быть и в будущем. Она могла сломить его волю моментально и совсем незаметно, пока он вершил судьбы целого королевства. Думая так, Селена все не отводила взгляда от мужчины, пока он не закончил с перевязкой. — И что же будет теперь? — Наконец спросила она, когда Роб отпустил ее руку и отступил на пару шагов назад.  — Теперь мы расстаемся, — холодно ответил Роб. — Тебя выведут так, чтобы ты не знала, как нас найти, отпустят на свободу. Наши страны официально заключили мир, и дальнейшие переговоры мы сможем вести через советников. — Но мы еще не заключили мир, — ответила Селена, и одними глазами указала на небольшую темную шкатулку, стоящую на полке. — Глупости. Ты должна покинуть замок, — решительно сказал Роб и, шагнув чуть правее, закрыл шкатулку от взора королевы эльфов.       Он боялся любого ее слова, затеи, движения, потому что понимал, как легко ему обмануться опять. Эта женщина обернет любую ложь в святую истину, запутает и оставит ни с чем. Сейчас нельзя было дать слабину. — Разве ты не чтишь традиции? — Продолжала прощупывать почву Селена. — В такие времена мне не до этикета, — нахмурился Роб и сделал порывистый шаг к двери, чтобы позвать стражу. — Разве тебе совсем не интересно узнать, что в шкатулке, что открывали лишь однажды, целых четыреста лет назад? Для человека это целая вечность. А еще говорят, это сделали это влюбленные эльф и человек… — Селена подошла ближе, миновав Роба, и дотронулась кончиками изящных пальцев до гладкой поверхности из темного дерева. — Подумай еще раз, Роб, ведь только с моей помощью ты сможешь узнать, что же скрывается внутри. Так ты больше ни о чем не будешь жалеть. Никаких многоточий и запятых. Сегодня мы сможем поставить точку.       Девушка на секунду отвлеклась от чарующего блеска шкатулки и улыбнулась одними глазами мужчине. Он заметил, как она красива в тусклом свете пары свечей, опустил взгляд на ее алые губы и тут же одернул себя. — Меня это не интересует, — процедил Роб, постепенно теряя спокойствие. — Ты должна покинуть замок. — Если ты не сделаешь этого ради удовлетворения собственного любопытства, жажды власти, что может дать тебе сила, скрывающаяся внутри… То я прибегну к последнему аргументу, который, поверь мне, я не хотела использовать до последнего. Но ты вынуждаешь меня.       Королева эльфов приостановилась, чтобы оценить реакцию Роба, но не встретила с его стороны ничего, кроме томительного ожидания продолжения ее речи. Мужчина боялся того, что она скажет, как будто знал обо всем заранее, но не хотел и просто не мог ее остановить. — Твоя мать никогда не была рада нашему союзу. Я никогда ей не нравилась, — с нотками затаенной обиды продолжала Селена. — Возможно, она боялась меня и потому всегда избегала. Но однажды мы все-таки поговорили… — Не продолжай, — выпалил Роб, но Селена была настроена слишком решительно. — Ты должен это услышать. Хоть раз выслушай меня, а не домыслы твоих соратников. Может, тогда ты поймешь, что ошибался на мой счет.       Мужчина молчал, боясь того, что может вырваться наружу, если он заговорит. Роб уже не мог контролировать поток своих мыслей, чувств, которые были близки к тому, чтобы вырваться наружу. Он не был готов к этому разговору и никогда не был бы в будущем. Король Альтергроу избегал этой темы и любого упоминания своей матери, как мог, потому что любые мысли о ней затмевали рассудок, давая волю недопустимым эмоциям. — Твоя мать была готова принять меня как свою дочь при одном условии: перемирие между Долиной Наваждения и Альтергроу, объединение наших стран, — продолжала свой рассказ Селена. — Она мечтала о новом мире без горя и печали, без ужасов войны, убеждала меня, что только мы с тобой могли бы создать его вместе. Тогда я не смогла противостоять влиянию моей семьи. Они убили ее вне моего ведения, потому что видели надвигающуюся угрозу со стороны Альтергроу, приняли наши отношения за слабость, которая сломит величество Долины. Пришло время, когда я навсегда потеряла тебя, но зато нашла в себе веру в ее слова. Они жили во мне все это время. Поэтому я здесь. Роб хотел задать какой-то вопрос, но тот уплыл и потерялся в нескончаемом потоке мыслей, бегущих галопом. Он отвернулся от девушки, разглядывая янтарные угольки в камине и осознавая сказанные девушкой слова. В голове сопровождаемые белым шумом всплывали образы, что он больше всего хотел бы забыть. Тело матери все в крови, никого вокруг в пышном саду дворца, его истошные крики о помощи, а потом надменные взгляды эльфов с напускным сочувствием, резко появившаяся холодность Селены, изгнание.       В комнате для него стало чрезмерно душно. Роб почти не мог дышать. Он нервным жестом оттянул ворот рубашки, как будто она сдавливала его шею. От силы натяжения отскочила и укатилась под комод маленькая пуговица. — Если я это сделаю, то ты уйдешь? — будто лязгнув железом, выдавил из себя Роб.       Он с недоверием и злостью посмотрел на предмет, который из небольшой емкости для хранения украшений мог бы превратиться в ящик Пандоры. Селена благосклонно кивнула ему в ответ, затем положила одну ладонь на шкатулку, а вторую решительно протянула мужчине. Король Альтергроу замешкался только на мгновение, а после подошел ближе. Ему надо было избавиться от королевы эльфов любым путем. И ее казнь — уже невозможна. Королева эльфов нужна была ему живой. Только так они смогли бы восстановить мир и прекратить войну. Роб с опаской посмотрел на шкатулку, но все же положил на нее руку, вторую поднес к ладони Селены и осторожно, едва осязаемо прикоснулся в ней. Комнату озарил яркий свет. Шкатулка щелкнула и открылась.       Ослепленные, несколько напуганные, но в тоже время предвкушающие что-то новое и волшебное Селена и Роб не нарочно взялись за руки крепче, переплетая пальцы.       Единая светящаяся масса вокруг них вдруг начала распадаться на мелкие полоски, похожие на бумажную стружку, и потихоньку угасала. Наконец они смогли открыть глаза. Столкнувшись взглядами, оба смутились. Стеснение усилилось, когда они заметили свои переплетенные руки. Роб резко отдернул свою и кашлянул в кулак. — Это «fides»* (*прим. автора: «доверие» в переводе с латыни), — взволнованно прошептала Селена, вглядываясь в открытый ларец.       Внутри находилась небольшая скульптура из белого мрамора, изображающая переплетение двух рук. Это было легкое, трепетное прикосновение. Оно рассказывало свою историю каждому, кто смотрел на него. Кто-то видел очертания, напоминающие своды величественного храма, другие — скрепление договора между людьми и эльфами, третьи — немой диалог двух влюбленных. — Похожий памятник стоит у нас в королевском саду. — Только не это, — вслух ответил своим размышлениям Роб и отшатнулся от Селены.       Стоило ему разорвать физический контакт со шкатулкой, как оттуда полилась музыка, испугавшая Селену своим неожиданным появлением. Мелодия была такой живой и волшебной, что заполняла все пространство комнаты словно густой туман. Строгие аккорды фортепьяно противостояли робким колебаниям струн арфы. Низкий рокот виолончели дополняла воздушная трель флейты. Казалось, что невидимый оркестр разогревается, играя невпопад. Мелодия была хоть и интересной, но не совсем гармоничной и слабо напоминала музыку.       Селена ждала от заколдованного ларца чего угодно — волшебный артефакт, нескончаемый источник энергии для магии, карту к месту затерянной в лесах пещеры Всевышнего, но никак не глупую музыкальную шкатулку со вращающейся фигуркой по центру.       Девушка с недоумением уставилась на Роберта, а потом подбежала к источнику надоедливой мелодии и принялась искать способ закрыть сундучок или заставить его умолкнуть. Она злилась и давила на крышку со всей силы, не боясь сломать ее, но все тщетно. — Она не замолчит, пока не получит желаемое, — сказал мужчина, явно недовольный случившимся. — И что нам теперь делать? — Если сказка, что рассказывали мне в детстве, не врет, то нам придется танцевать… Вместе, — ответил Роберт и закашлялся.       Не от простуды, а от неумения скрыть смущение, совладать с чувствами, которые появлялись так некстати и легко могли быть замечены девушкой. «Селена уже подписала договор. Она не сможет обмануть тебя или убить. Это всего лишь девушка. Девушка, которую ты любил…»       Мужчина шагнул к Селене и галантно поклонившись протянул руку: — Подаришь мне последний танец?       Она пыталась прочесть эмоции на его лице, но видела только вызов в его холодных глазах. Как бы то ни было, Селена готова была праздновать победу уже сейчас. Шкатулка не была такой уж глупой. Она подарила королеве эльфов удачный шанс, который выпадает лишь раз в жизни, а потому его надо непременно схватить. — Ты так уверен, что он станет последним? — ответила вопросом на вопрос Селена.       И Роб не смог дать ей четкого ответа, потому что эта фраза показалась ему похожей на угрозу.       Селена растянула пухлые губы в легкой улыбке, протянула руку мужчине и взглянула на него из-под опущенных ресниц. Он не поддался этому кокетству, а только перехватил ее ладонь и грубоватым жестом притянул девушку за талию. Его хватка была такой жесткой, что Селена чувствовала каждый палец Роба вдоль своего позвоночника через плотный корсет. — Ты так и не научился обращаться с женщинами, — не скрывая своей радости по этому поводу, заметила Селена. — В Альтергроу не нашлось девушки достойной тебя? — С нападениями ваших войск и похищениями человеческих детей было не до танцев, — парировал Роб будничным тоном. — Но после заключения перемирия я это наверстаю, будь уверена. А вот ты никогда не научишься любить мужчину, как бы ни старалась.       Улыбка сошла с лица Селены. И почему его слова вообще обеспокоили ее? Девушка сжала мужскую руку сильнее. Он почувствовал боль от ожога, но стерпел ее, не вымолвив ни слова. Только едва заметно дернул бровью.       Музыка изменила свое направление. Казалось, что невидимый дирижер наконец-то появился, и хаотичные ноты превратились в симпатичную мелодию. Клавиши пианино подружились с переливами арфы, сливающимися с витками звучания скрипки. Все обрело смысл, и мужчина закружил Селену в танце. Эта была их мелодия. Не вальс, полон или мазурка, а просто безмолвный диалог двух человек, похожий на противостояние, в котором не было победителя, потому что никто не хотел и просто не мог сдаться противнику.       Впервые за долгие годы они с Робом оказались так близко. Их тела знали друг друга. Им было слишком удобно вместе. Роб уверенно вел в танце, Селене оставалось только следовать. Она могла бы закрыть глаза и довериться ему, как делала это сотни раз в прошлом. Но на этот раз в этом не было никакого смысла. Она пришла к нему не из-за желания расслабиться или забыться — для этого существует множество других способов и мужчин. Селена просто хотела получить свое. Девушка совсем не чувствовала трепет или возбуждение от того, что Роберт был настолько близко, что она могла чувствовать тепло его тела или поцеловать, если бы только захотела. Она упивалась своей властью. Желанный ею мужчина снова обнимал ее своими сильными руками и находился в слепой уверенности, что управляет ситуацией и владеет ей безраздельно, пока она держала его хрупкую душу в своих ладонях. Селена понимала, как легким прикосновением или неожиданной фразой выбить Роба из равновесия, но давала ему время насладиться танцем, ее обществом, одним дыханием на двоих. Ей было достаточно просто ощущать, что он весь в ее власти, даже когда уверен, что все наоборот.