***
От накатившего неожиданно волнения Шакуэнджи всегда избавлялся двумя способами. Либо работой, либо физическим трудом. И так как он пропустил вечернюю тренировку, Кайзер решил позаниматься хотя бы у себя в комнате. И пускай это больше походило на такую себе зарядку по сравнению с тем, чем обычно занимается Шака, он неплохо освободил свой мозг от лишних мыслей. Возможно, именно по этой причине он не сразу заметил, что в комнате больше не один. А когда обратил внимание, крупно об этом пожалел. Потому что Аой стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и смотрел на него так заворожёно, что Шакуэнджи мог только выдохнуть и застыть. Он не в первый раз замечает такой взгляд у Аоя. Это не было похоже на то, как смотрели на Кайзера друзья. Они всегда восхищались его силой. Не было похоже на некоторых товарищей по работе, в глазах Вальта ни капли зависти. Только зачарованность, словно бы он смотрел на что-то действительно прекрасное. Когда Вальт понимает, что отжиматься дальше Шакуэнджи не продолжит, разочарованно вздыхает и отклеивается от косяка, чтобы закрыть за собой дверь и пройти в комнату. — Хочешь, сделаю массаж? — интересуется Вальт, плюхаясь на кровать Кайзера. Шака поднимается с пола, отряхивая руки, и вопросительно смотрит на «друга». Уж не что-то более интимное предлагает Аой, маскируя это под массаж? — Простаты? — подшучивает-таки Шакуэнджи, а сам точно так же залипает на оголённом плече «друга». Вальт в растянутой майке и каких-то больше пижамных, чем домашних, шортах. Аой абсолютно расслаблен и даже не вздрагивает от вопроса. Только поворачивает голову чуть набок, позволяя ещё лучше разглядеть то самое оголённое плечико, ключицы и шею… — Сделаю, какой захочешь, — Вальт прикусывает нижнюю губу, начиная смотреть на Кайзера уже с интересом. Словно спрашивая: «Чего ты хочешь?». И Шака точно мог сказать, что ему дадут. Дадут абсолютно всё, что он сейчас попросит. Как не воспользоваться таким предложением? От соблазна слишком сложно удержаться, особенно, когда Аой ведёт себя так вальяжно и раскрепощёно. Словно провоцируя Шакуэнджи на действия. Кайзер ставит своё колено на самый край кровати. Ему приходится согнуться, чтобы только дотянуться до манящих губ. И остановится у самого носа Аоя, словно бы это был какой-то рубеж. Вот только глупо волноваться о поцелуях, когда позади уже рыбка явно покрупней. Поэтому Вальт бесстрашно поддаётся чуть вверх, чтобы ровно так же застыть у самых губ и выдохнуть. Очередная слишком явная провокация. Вальт играл. И такие игры Кайзеру, честно говоря, совершенно не нравились. Потому что они слишком быстро срывали ему голову. Поцелуй выходит жадным и властным. Потому что напросился. Хотя Вальт явно не считает это каким-то страшным наказанием, наоборот действуя шустро и нагло. Пользуется случаем, чтобы обнять шею Шакуэнджи. Как назло проходится одной из ног по внутренней стороне бедра. Хотя почему «как»? Шака знает, что всё это намеренно. Но на этот раз только прикусывает верхнюю губу Аоя за такую дерзость. Вот только не рассчитывает силу и сразу же чувствует вкус крови. Недовольно фыркнув, Вальт отстраняется, падая на кровать, и поднимает «лапки» вверх, словно какой-то забавный зверёк. И Шаке действительно забавно с его личного зверька. Потому что даже в этом жесте он видит пошлый подтекст. Большая и шершавая рука проскальзывает под майку, оглаживая бархатную кожу. Аой действительно был совершенно не похож на Кайзера. Подтянут, но никаких кубиков пресса. Мышцы если и есть, то щупленькие, почти незаметные. Кожу так и хочется гладить снова и снова. Когда же Шака касается губами щеки Аоя, он понимает, что весь Вальт словно шёлковый. В нём нет той грубости от постоянных тренировок. Но и косметики, глупых кремов и прочей девчачьей дребедени тоже нет. И в этой натуральности вся его прелесть. И, как Шаке нравится тело Аоя, так и Вальт млеет от грубых и больших рук Кайзера. От того, что, наконец, может, не стесняясь, потрогать эти широкие, накаченные плечи. Он бы облапал всего Шакуэнджи, будь у него такая возможность. Но что-то подсказывало, что его скорее трахнут, причём не единожды и в разных позах за столь неаккуратные движения. Аой не гений, но и не дурак, прекрасно видит реакцию Шаки на поддразнивания. Хотя в части случаев Вальт совершал действия без какого-либо умысла. Чего Шакуэнджи знать совершенно не стоит. Пусть лучше в его глазах Вальт останется пошлым и раскрепощённым, чем Кайзер начнёт сомневаться в своей чистой натуре. Ведь даже у лучших из людей могут быть грязные помыслы. Не то чтобы воспитание Кайзера было чрезмерно строгим… Шакуэнджи-старший никогда не ограничивал своего сынишку. Но и не стремился рассказать обо всём в подробностях. Вальт вообще сомневался, что хоть кто-то из семьи Шаки говорил о подобном. Но как-то так получилось, что Шакуэнджи вырос в полной уверенности, что он умеет держать свой член в штанах. А свои пошлые мыслишки в узде. Возможно, всё именно так и было. До приезда Вальта. Ведь примерно в то время у Кайзера появились первые мыслишки о «друге». О том, что Аой слишком раскрыт в сексуальном плане и не стесняется задавать странные вопросы. О том, что Вальт даже для дома подбирает слишком раскрытую одежду. О том, что Вальту на самом деле идут вещи на пару размеров больше. Ну а в полицейской рубашке Кайзера, которую тот надевает только на важные мероприятия, Аой смотрелся бы ещё лучше. Особенно на голое тело. Именно после таких мыслей Шака впервые пошёл на свидание с девушкой. И понял, что ни об одной из своих знакомых даже подумать в таком ключе не может. Более того, в парнях он тоже не находил ничего интересного и мог воспринимать их только как хороших друзей. Хотя среди обеих категорий встречались похожие по весовой категории, росту и даже внешности. Не то, чтобы у Вальта она была какой-то необычной и неповторимой… И во всех них чего-то постоянно не хватало. В некоторых той откровенности, в некоторых наоборот умения вовремя придержать язык за зубами. Они могли слишком ярко краситься или ходить в тридцати трёх свитерах, словно какой-то клубок из одежды. Не давали и слова вставить, наоборот молчали, словно воды в рот набрали. Среди них всех Аой так сильно выделялся. Даже побыть в тишине с Вальтом казалось чем-то совершенно отличным от той же тишины с другими людьми. Словно именно с ним это молчание становилось каким-то уютным, и такие моменты наоборот хотелось ценить. Особенно при тактильных контактах, когда Кайзер мог потрепать «другу» волосы, или Аой похлопать его по плечу. И так хотелось иногда остановить свою руку на синих прядях чуть дольше нужного, получить вместо простого похлопывания ласковое касание. А Вальт умел быть ласковым. Кайзер точно это знает. К сожалению, не на личном опыте. После таких мыслей стало сложно обниматься с Вальтом, как раньше. Потому что отпускать его из своих рук казалось преступлением. Да и Вальт не то чтобы сопротивлялся. Пожалуй, уже давно стоило заметить, Аой ни разу не пытался вырваться из его объятий, если Кайзер затягивал их. Пускай и всего на пару мгновений. Тот же Шу не ценил подобного. В его случае даже попытка взлохматить волосы могла караться очень жестоким протестом. Не удивительно, что Луи так долго подступается к этой белоснежной крепости. Шака не удивится, если в этой парочке кусаться будет именно Куренай. Причём не только физически. Кайзер занимался, поэтому был уже без своей излюбленной майки и жилетки. А вот с Вальта растянутую футболку пришлось стянуть. Тогда же Шакуэнджи нащупал в кармане шорт Аоя что-то интересное. Если быть точнее, смазку. Достаточно большой флакон со смазкой. Потому что Вальт не планировал вбирать в себя чужой член на сухую. И слюна, или непонятно какие гели, если таковые в доме Шакуэнджи имелись, не внушали ему доверия. — Предусмотрительно, — подметил Шака, откладывая смазку на кровать, пока второй рукой уже расстёгивал чужие шорты. — А то, — согласился Аой с полуулыбкой. Его не вспугнуло даже то, что с него стянули сразу и шорты, и нижние бельё. Хотя прекрасно знал, что конкретно его ждёт. Может, от того и не страшился?.. Смотреть на голое, совершенно ничем не прикрытое тело Вальта, оказалось ещё лучше, чем смотреть лишь на урывки, неприкрытые одеждой. Особенно захватывало дух то, что Аой совершенно не стеснялся своего тела. Он никогда не претендовал на кубики пресса или гору мышц. И знал, что, несмотря на их отсутствие, хорош. И лишь подтвердил свои подозрения, когда Кайзер жадно смотрел на него сверху вниз. Правда, ждать, пока Шака насытится одним его светлым ликом, Аой совершенно не собирался. Поваляться голым он ещё успеет. Да и не для этого Вальт среди ночи заглянул к Шакуэнджи на огонёк. — Ну, что решил? — интересуется Вальт, заставляя Кайзера отвиснуть и вопросительно посмотреть на «друга». — Съешь или трахнешь? Весёлый огонёк в глазах Аоя вынудил вздохнуть поглубже. Потому что Вальт снова напрашивался на неприятности. А Шака очень не хотел делать ему больно. Нужно было быть максимально аккуратным. Хотя бы по той простой причине, что с парнями Кайзер ещё не пробовал. Но успел почитать. И очень переживал, что порвёт Аоя. Причём не единожды. Когда до Шакуэнджи дошло, что они не просто подрочить тут собрались, он немного стушевался. Хотя бы по той простой причине, что перед ним стояла очень сложная и не терпящая ошибок задача. Растянуть своего партнёра. Или подставиться ему. Но ко второму, насколько знал Шака, стоило готовиться. А он… как-то не подумал об этом заранее. — Боже, ты как кот, впервые увидевший снег, — тихо смеётся Аой, чувствуя напряжение Шаки. Поэтому мягко толкает Шакуэнджи в грудную клетку, призывая того слезть с него. — Сам разденешься или помочь? — Сам, — всё ещё тушуется Кайзер. Вальт, вроде как, тоже парень. Но это совершенно отличалось от того, к чему привык Шакуэнджи. Не сказать, что с девушками было проще. Но Шака почему-то был куда спокойнее, когда ложился в постель с ними. Хотя в первый раз тоже не был уверен в правильности своих действий. К счастью, его партнёрша была опытней. Можно ли сказать о Вальте так же? У него ещё ни разу не было, но держался Аой вполне уверенно. Словно уже знал наперёд, что и как делается. Хотя… Вальт мог просто до этого использовать игрушки. Тогда ему парень был бы просто напросто не нужен. Но что насчёт Шаки? Решился попробовать? Это действительно любовь или просто ради интереса? Шакуэнджи сомневался, что Вальт решил бы переспать с «другом» только из интереса. Он вообще во многом сомневался, что Шаке совершенно не свойственно. И это заставляло удивиться. Что с ним делает Валькирия? Действительно сводящий с ума человек. Оказавшись совершенно обнажёнными, они смотрели друг на друга, изучая. Общие бани, принятие ванной вместе… почему-то Кайзеру казалось, что это совершенно отличалось от происходящего конкретно сейчас в его комнате. Как небо и море. Похожи, но диаметрально противоположны. И удивляло то, как адекватно на это реагирует Вальт. Может, для него и нет этой самой разницы, которую так остро почувствовал Шака? Именно в момент, когда Шакуэнджи подумал об этом, Аой поднялся с кровати, неспешно подбираясь к Шаке какими-то слишком тихими шагами. Или они были такими лишь потому, что сердце Шакуэнджи гулко стучало в груди снова и снова, пока глаза не могли упустить ни единого движения этого, с виду, хрупкого, но желанного парнишки? А после Аой положил руку на кубики Шаки, легко надавив и сделав шаг. Так Вальт, что почти в два раза меньше и неизвестно во сколько раз слабей, очень просто оттеснил здоровенного и накаченного Кайзера обратно к постели. Да так, что Шака и сам не понял, как описал этот зигзаг, а в следующую секунду его свалили на постель и оседлали. Вальт определённо умел управляться с заторможенным Шакуэнджи так, как никто другой. Он знал, что делать. Знал, какую власть имеет конкретно в этот момент. И пользовался своими умениями и возможностями по полной программе, заставив Шаку почувствовать долю смущения за то, что он, более опытный, пусть и с девушками, более сильный физически, отдаёт бразды правления Аою. С иной стороны, Шакуэнджи почему-то был всецело уверен в том, что Вальт сам себе не навредит. И вот уж он-то точно сделает всё, чтобы процесс не только максимально не навредил здоровью, но и принёс удовольствие. Ведь без удовольствия это занятие совершенно бесполезно, если не вредоносно. К счастью, смазку Вальт забрал заранее, держа её всё это время в свободной руке. И Шаке казалось, что начинать Аой будет именно с себя. Но, поцеловав Кайзера в губы, хотя вышло это всё ещё неумело и скомкано, Аой нанёс смазку именно на член Шакуэнджи. Пожалуй, только в тот момент Шака заметил, что Вальт тоже волнуется. В конце концов, для Аоя это и вовсе впервые. А вот когда Вальт без растяжки собирается вставлять в себя уже, как назло, вставший по струночке член Шаки, тот понимает, что что-то он явно упустил, поэтому и останавливает «друга». — А растяжка? — сомнение в голосе Шакуэнджи вызывают у Аоя улыбку. Ну да, ну да, стал бы он провоцировать до этого Шаку, не подготовившись заранее. Да Вальт бы в эту комнату не зашёл, не будь он готов, если не на все сто, то хотя бы на процентов восемьдесят. Объяснять Кайзеру в такой интимный момент уже не хочется. Честно говоря, даже пара фраз могла убить в Аое всю напускную уверенность, что он справится с этим сам. Хотя бы по той простой причине, что ширина члена Шакуэнджи отличалась от стандартной. И то, что он получит дискомфорт в ближайшем будущем — факт. — Цыц, — предупреждает Аой, прикладывая указательный палец свободной руки к губам. И Шака умолкает. Потому что верит в Вальта и его адекватность. Порой Аой мог поступать неразумно. Очень неразумно. И, честно говоря, полезть туда, куда даже Кайзер не полез бы. За что Шакуэнджи иногда проникался уважением. А иногда и готов был прописать пару смачных оплеух. Правда, после оплеух Шаки маловероятно, что Аой вообще бы выжил. Но вопрос сейчас состоял не в этом. А в чём? Шака успешно забыл, когда бесстрашный Вальт Аой самостоятельно начал насаживаться на его член. Медленно, плавно, тот проскальзывал всё глубже и глубже в узкие стенки. Шакуэнджи даже не дышал, наблюдая и одновременно ощущая, как задница Вальта вбирала в себя его член. Что за магический фокус? В такого маленького Аоя так спокойно помещался целый член. Конечно, были девушки и поменьше комплекцией. И куда хрупче. Но факта это не меняло. Каждый раз один и тот же вопрос: «А куда?». Словно внутри этих хрупких созданий какой-то портал в другое измерение. В очень жаркое, скользкое, но прекрасное измерение, в которое он готов был вторгаться много-много раз. Руки сами потянулись к талии Аоя, чтобы задать нужный ритм. Точнее, Шакуэнджи предпочитал всё держать в своих руках, совершенно не привыкший к доминирующим пассивам. Все девушки без вопросов отдавали ему главную роль. Не зря же он парень, ещё и такой накаченный… поэтому Вальт первый, кто ступил на это поприще, показывая, что может быть иначе. Что он тоже может вести. И готов продолжать главенствовать, пока Кайзер окончательно не осознает, что ничего он не повредит, что с пассивом всё будет хорошо, да и с ним тоже. Потому что всё хорошо смазано и, судя по всему, заранее неплохо разработано. Но кто бы сомневался? Это же Вальт. — Без рук, — сразу же останавливает Шаку Аой. Это было сказано не слишком категорично. Но и не мягко. Потому что Шакуэнджи мог не воспринять его слова всерьёз. А это было чем-то действительно важным. — Я никого и никогда ещё не искалечил, — то ли обиделся, то ли оправдался Шака. Честно говоря, он и сам не определился. Уж больно хорошо было в Аое. И вот совсем не до споров, когда этот нахалёнок в такой ситуации ещё и выглядит так до очарования уверенно и смело. — Без рук, Шака, — повторяет чуть серьёзнее Вальт. И Кайзер опускает руки, чтобы не злить «друга». Он знает, что поднять подобный вопрос ещё успеет и после секса. Прерываться сейчас он точно не планировал. Аой же пользовался поднятой темой. Потребовалось некоторое время, чтобы хоть немного привыкнуть к дискомфорту. Как Вальт и ожидал, первые ощущения были далеки от приятных. Даже с растяжкой и смазкой внутри всё распирало и давило. А с остановкой стало казаться, словно член пульсирует внутри. От чего Аой старался ухватить побольше воздуха в грудь и максимально не подавать виду, как это перемешивает эмоции, словно в каком-то блендере. Возбуждение и смущение. Уверенность и рассеянность. Страх и желание. И странное волнение, что Шака заметит его волнение, его слабости. Если Шакуэнджи всё поймёт, возьмёт ли всё в свои руки? Хочет ли Вальт скинуть всё на Кайзера? Честно говоря, Аой не ожидал, что ему так просто отдадут главенствующую роль. Хоть и пассива. И это льстило. А очередное напоминание себе о том, что всё в его руках, заставило немного утихомирить свои плещущие через край эмоции. Всё было хорошо. Всё так, как надо. Он справится, ведь Кайзер ему доверяет. От первых, хоть и неуверенных движений, Шакуэнджи напрягся. Так и хотелось коснуться подтянутого тела, которое инстинктивно дрожало от непривычных ощущений. Вальт, скорее всего, этого даже не замечал. Но Шака, наконец, более-менее адекватно мог оценить состояние своего партнёра. И это напряжение быстро подмечает Аой. Поэтому и скользит по кубикам пресса Шакуэнджи пока не доходит до грудной клетки и вопросительно смотрит. Словно ненавязчиво спрашивая: «Тебе неудобно? Что я могу сделать?». Кайзер же не находит ответа. Ему кажется, что неудобно вовсе не ему, а Вальту. И от этого волнения сложно избавиться. — Если ты будешь молчать, я не пойму, — подмечает Аой. И его голос, пониженный до шёпота, вызывает мурашки по коже. И как этому хрупкому созданию удавалось вызывать одновременно волнение за него и желание трахнуть в особо жёсткой форме? — Непривычно, — отчасти, честно отвечает Шака. Чем вызывает у Вальт слабую улыбку. — Из-за рук или?.. — решает уточнить Аой, прекрасно понимая, что его правило вытекло лишь из простого, но вполне логичного опасения. Порой Шакуэнджи не мог контролировать свою силу. Во время одного только минета Шака едва не сломал кровать. Что будет во время секса? Получать синяки или, что ещё хуже, смотреть на встревоженное лицо Кайзера прямо посреди процесса Вальту хотелось меньше всего. Особенно в первый раз. — Всего, — всё-таки отвечает Шака. — Первый раз с парнем. И снизу. И без рук. — И как тебе? — хихикает Вальт, прекрасно понимая Шакуэнджи. Он тоже впервые чувствовал себя так… уязвимо? — Я неплох? — Ты прекрасен, — честно признаётся Шака на выдохе. И это ни на секунду не ложь. Всё, от самой макушки головы и порозовевших щёк Аоя до ласковых рук и обнимающих его бёдра ног… всё было прекрасным. Особенно задница. С ней точно ничего не сравнится. От этих тёплых чувств, Шака не удерживается. Проводит пальцами по волосам Вальта, заправляя одну прядь за ушко и заставляя на мгновение вздрогнуть. Но, когда Шакуэнджи хочет отдёрнуть руку, вспоминая о правиле, Вальт сам останавливает его, ухватывая за ладонь, а после прислоняясь к ней щекой, словно какой-то котёнок, требующий ласки. И как после этого просто взять и отстраниться? Особенно, когда Аой двигает своими бёдрами, целуя ладонь Шаки снова и снова, пока не проводит дорожку из поцелуев до самых кончиков пальцев. На какой-то миг Кайзер даже помыслил, что у Вальта на самом деле фетиш на руки. И просьба «без рук» тогда имеет совершенно другой контекст. Но забывает обо всём, включая то, как правильно дышать, когда Аой смотрит на него с такой любовью и нежностью. И Шака рвёт простынь вместе с остатками своего самообладания, действуя, пожалуй, чересчур резко, однако иначе он просто не вытерпит. И случится что-то определённо плохое. Что-то, что Вальту может не понравиться. Не сказать, что Шакуэнджи жесток. Но иногда его скользящие на периферии сознания мысли вызывают вопросы. Или нет. Ведь сложно себя контролировать, когда перед тобой человек, о котором ты думал неустанно года два. И эти же два года внутренний зверь мечтал не то что почувствовать, хотя бы увидеть данного «друга» в непристойном виде. Как если бы великая мечта сбылась. И вот, эта мечта в твоей руке. Точнее под тобой. И очень удивлённо смотрит на твою грудную клетку после самого милого писка из всех, что ты только слышал. По иронии судьбы это же первый непроизвольный звук, который издал Аой за всё последнее время. Наконец, Вальт поднимает ошалевшие глаза, смотря Кайзеру прямо в душу. И этот шок вперемешку со смущением слишком хорошо смотрится на этом личике, которое за целых два года общения, порой переходящих в пошлость, ни капли не краснело. Шака, к своему же удивлению, совершенно не щадит пассива, переходя сразу к своему любимому приёму «На широкую ногу». Он выходил почти до самой головки, чтобы резко зайти на всю длину. Нужно признать, далеко не всем девушкам нравилось подобное отношение. И частенько они просили остановиться уже после первого такого движения, жалуясь на его неаккуратность. Но Вальт не отталкивал, не говорил, что это слишком быстро, слишком больно и Шакуэнджи вообще не понимает, каково ему, пассиву, когда над тобой навис такой медведь огроменный с членом под семнадцать-восемнадцать сантиметров, ещё и шириной едва ли не в два раза больше обычной. Да таким агрегатом убить можно. Аой не возмущался и не плакал от того, что его так резко перевернули, начиная буквально вколачивать в кровать. Хотя Шакуэнджи не ожидал услышать такой громкий отклик на его действия. Если быть точным, он в первый раз даже остановился, посчитав это скорее криком, чем стоном. У Аоя так быстро вздымалась грудь, что он был больше похож на воробья, попавшего к какой-то огромной хищной птице. Но Вальт не выглядел так, словно ему больно. — Ты в норме? — всё-таки уточняет Шака. И это тот самый момент, когда Вальт может сказать ему остановиться, или не делать конкретно так. Но получает только растерянное «угу». Решая не испытывать судьбу, Шакуэнджи начинает с более мелких толчков, постепенно наращивая амплитуду. И сразу же подмечает, как голос Вальта становится всё громче и громче от этого. От осознания Шакуэнджи кажется, что он только больше заводится, двигаясь быстрее и резче. В первый раз Аой совершенно растерялся. Потому что это было неожиданно. И скорее напугало, чем вызвало приятные или, наоборот, неприятные ощущения. За время до этого он уже успел немного привыкнуть к размеру Шакуэнджи. Хотя он всё ещё немного внушал и заставлял чувствовать себя переполненным. Но пара толчков очень вовремя дают понять, что в этой позе ему, как минимум, удобнее. А, как максимум, Аой может полностью сосредоточиться на своих ощущениях и различить помимо переполненности удовольствие. От каждого толчка всё внутри переворачивалось, словно внутри был какой-то узел возбуждения, и Шака раз за разом его тревожил, всё с большей силой вторгаясь в самую глубину. А перед самым носом такой прекрасный и накаченный Шакуэнджи. Его тело напряжено, и кубики от этого видно только лучше. Широкая грудная клетка, за которой скрывается тусклый свет комнаты. Но это не мешает Вальту залипнуть на какое-то время, когда он даже не отдаёт себе отчёт, как шумно стонет. Но отвлекается из-за того, что руки затекли от попыток цепляться за плечи Шаки. «И почему он такой здоровый?!» — возмущённо думает Аой, сдавая позиции. И с новым толчком совершенно забывает, о чём думал в прошлую секунду. Неожиданно слышится очень жалобный скрип. Как Аой и предполагал, сдерживать себя в такой момент Шакуэнджи совершенно не может. Поэтому его руки просто и легко гнут железную грядушку кровати. Вальт даже успевает поразиться живучести этой грядушки. А, судя по одной вмятине в стене, кто-то очень неплохо развлёк Кайзера. Да так, что тот не удержался и вдарил по несчастной стене. Наверное, поэтому отец Шаки предпочёл грядушку, которую можно сменить. Стены всё-таки жальче, чем вещь, которую, в принципе, можно купить ещё. Но в скором времени жалобный скрип и вовсе переходит в резкий звук. Шака оторвал к чертям одну из железных перекладинок, которые должны были стать пусть и простым, но приятным для глаз рисунком. — Ничерта себе, — выдохнул Аой уже немного охрипшим голосом. И он даже не знал, к счастью или сожалению у него вообще появилось возможность думать, не то, что говорить. Шакуэнджи, судя по реакции и нескольким погнутым, но вернувшимся на место перекладинам, впервые отрывал что-то с концами. И Вальт хихикает, прикрывая рот ладошками. Потому что Шака слишком смешной со своим очень долгим, осознающим происходящее, взглядом на пострадавшую железку. — Предположим, — комментирует, наконец, Кайзер, откидывая вещь в сторону. Теперь его внимание приковано к Аою. К его улыбке и растрёпанным волосам, которые так и хочется уложить. Но вряд ли это удастся так просто. Тем более, они ещё не закончили. Теперь уже свободной рукой Шака проходится по талии Вальта, поднимаясь всё выше и выше. И ему так странно видеть, как с Аоя сразу спадает улыбка, но он не зажимается и не просит остановиться, пока в конце снова не жмётся щекой к его ладони. Ведь ему на самом деле очень нравится касаться Шаки. И нравится, когда эти большие-большие руки его обнимают. Нравится чувствовать на себе грубость натренированных ладоней и знать, что вот именно сейчас и именно с ним они приносят только тепло и чувство какой-то внутренней защищённости. И как этому инстинктивному желанию больше чувствовать на себе касания любимого человека противостоит здравый рассудок, напоминающий, как просто и легко Шака может ломать вещи. Что если на месте той же железки была бы его рука? Всё? Перелом? Нет, ну, Шакуэнджи-старший врач. Но уже поздняя ночь. И вряд ли после этого они закончат. Вряд ли Шака вообще после этого сможет без опаски дотронуться до Вальта. И это коснётся не только полового акта. Любых тактильных взаимодействий. Шака может быть сколько угодно сильным, крутым и невероятным. Но когда Шакуэнджи совершает ошибки, он всегда с собой слишком строг. А от того Аой привык за эти два года думать наперёд прежде чем что-то сделать или позволить сделать что-то Шаке. И пускай звучит это своеобразно, но, по крайней мере, Вальту на душе гораздо легче, если он уверен в последствиях. Именно поэтому, даже если ему до ручки нравится, когда Кайзер его трогает, Вальт ни за что в этом не признается. И не позволит об этом слишком долго думать, нагло облизав средний и указательный пальцы Шаки. А после возьмет их в ротик до самой ладони, прикусив зубами у основания. Он сделает вид, что играет и теряется от возбуждения, чтобы Кайзер ни за что не догадался, какие истинные чувства и мысли в голове Аоя. — Вальт… — предупреждающе понизил голос Шака, готовый вот прямо в этот момент начать очень грубо трахать это наглое, но милое создание. — Я люблю тебя, Шака, — вырывается так просто и так искренне, что сердце у Шакуэнджи щемит и давит от переполняющего тепла. О Вальте можно сколько угодно думать «пошлая бестия», но иногда в самые, казалось бы, неподходящие моменты он умудрялся отвлечь всего одной фразой от всего. Абсолютно всего. Частенько это неплохо отрезвляло или давало оглянуться и понять, что всё не так уж и плохо. И в эту его черту Кайзер готов был влюбляться снова и снова. Чтобы дотянуться до синей макушки, пришлось неплохо согнуться, но Ксандр это сделал. И засмущавшийся Аой действительно стоил таких усилий. Особенно если после этого Вальт так по детски чмокает свои пальцы и прикладывает их к губам Шаки. Вот и скажите, сколько им годиков и чем они сейчас занимаются? И смешно, и хорошо, как никогда раньше. От чего Кайзер целовал и целовал руку «друга» снова и снова, не зная, как ещё передать свои чувства. А после долго-долго плавно входил и выходил из податливого тела. Больше без резких движений и быстрого темпа. Только ради того, чтобы можно было подержать руку Вальта в своей подольше. Однако ничто не может быть вечным. И Аой подтверждает это, когда изливается первым, чувствуя, что ещё немного, и он просто сойдёт с ума от того, что Шаки так много и так долго. Голова уже шла кругом от спёртого воздуха в комнате и слишком долгого возбуждения. Он и не заметил, как эта приятная и долгожданная нега превратилась в самую настоящую пытку. Аою хватило всего пары касаний к своему члену, чтобы кончить. И это сокращение мышц подействовало на Шакуэнджи, как неведомый сигнал. Потому что уже через какую-то секунду Вальта снова бесцеремонно и жёстко вколачивали в кровать. На удивление, ладонь, которая держала руку Вальта, лишь немного усилила хватку, тогда как от грядушки оторвали уже вторую часть. И вообще начало казаться, что ещё немного и Шакуэнджи и вовсе вырвет всю грядушку от кровати целиком. Но в такой момент, когда Вальт оказался, как между молотом и наковальней, он совершенно перестал думать. И слышать. Перед ним были только всё те же чудесные грудки и кубики пресса. То, на что действительно можно смотреть вечно. Из нирваны вытаскивает только горячая сперма, которая, по ощущениям, оказывалась где-то в животе, а не в заднице. И Аой инстинктивно сжался, слыша утробное рычание где-то над головой. Сбитое дыхание, головокружение и полная дезориентация. Вальт никак не ожидал, что вот к такому придёт его первый раз. А ведь он искренне верил, что Шака шутил про несколько часов секса к ряду. Он многое мог ожидать от своего «друга». Полицейский, как никак. Тренируется каждый божий день. Здоров, как бык. Но не мог же он действительно часа два или даже три несчастную девушку в постель вбивать… как оказалось, вполне себе мог. Более того, не только девушку. Чаще всего, Шакуэнджи называл секс достаточно скучным занятием. Очень похожим на какое-то упражнение. Но оно могло приносить очень приятные ощущения. Особенно в конце. Как если бы за долгое время, наконец, встал и потянулся. Вальт считал, что это… немного несравнимые чувства. Потому как возбуждение и сам оргазм — это просто взрыв всех возможных гормонов. Одно из самых сильных удовольствий. А ещё это неплохо выбивает остатки сил. Которых Вальт потратил и так не мало. Оттого и не заметил, как в глазах совершенно потемнело. И не было в этой, казалось бы, секундной тьме, ни боли, ни усталости, ни волнений. Только неизведанная гармония.***
Очнулся Вальт только утром. И это не то, чтобы вызвало у него испуг или непонимание. Скорее одну простую мысль: «Предположим», которая отдаётся голосом Шаки и заставляет улыбнуться. Одни мысли о Шакуэнджи вызывали приступ нежности и теплоты где-то в груди. Однако Шаки нет. Оно и не удивительно. Шакуэнджи не из тех, кто любит сидеть на одном месте. Тем более в комнате. Зато он оставил окно открытым, и комната не казалась такой душной, как вчера ночью. Это радовало. Как и свет солнца, проникающий через шторы. На несколько минут Аой снова прикрывает глаза и просто наслаждается мгновением. Или это было вовсе не несколько минут?.. Время текло сквозь Вальта, словно и не существовало. И, если бы не скрип двери, Аой не стал бы предпринимать ничего, продолжая лежать вот так в полудрёме. К сожалению или счастью, Шакуэнджи заглянул в комнату, проверяя, как там Вальт. И, столкнувшись с карими глазами, сразу немного стушевался. Словно ему было за что-то стыдно. Приподняв одну бровь, Аой решил не торопить Кайзера и просто подождать. Всё равно подойти и спросить он сейчас не в состоянии. Он не уверен, что сможет встать. И не уверен, что голос его не подставит. Потому что кричал он много. И кричал он долго. — Извини… — всё-таки произносит Шакуэнджи, подходя к кровати. Напоминал он в этот момент очень большого нашкодившего ребёнка. Который уже осознал свою вину, но не знал, как её загладить. — За что?.. — закашлявшись, Аой не смог довершить свою фразу. Однако он не был из тех, кто просто сдаётся, поэтому продолжил. — Извиняешься. За что? — Я перегнул палку, — выдавил из себя Шака. Решив, что Аой не просто так закашлялся, он подал ему стакан с водой, который, как оказалось, всё это время был на полу рядом с кроватью. — Ты упал в обморок сразу после… я… извини… Кайзер быстро понял, что Вальту немного сложно пить лёжа, поэтому помог ему сесть. Правда, выходило у него как-то скомкано и неловко. От чего Аой хихикнул, нагло пользуясь моментом и прижимаясь к плечу Шакуэнджи. Это было удивительно, но Вальт легко осушил весь стакан, не глядя. И, честно говоря, ему и его было мало. Видимо, прошлой ночью он очень истощил свой водный запас. Теперь, по крайней мере, Аой сможет что-то сказать. Сможет же? — На ручки, — как избалованный ребёнок. Вальт тянется к Шакуэнджи, чтобы попасть в тёплые медвежьи обнимашки, прекрасно зная, что Шака не сможет ему отказать. И искренне радуется, когда его просьбу выполняют, укутывая в одеяло и поднимая на руки. Вальту с детства нравилась сила Кайзера. Она была удивительна. Шака мог поднять то, чего Вальт никогда не смог бы. Таскать других детей на руках без особых проблем. Когда Аой разодрал коленки, Шакуэнджи нёс его от самого детского садика до дома, не обращая внимания на глупые шутки сверстников про «тили-тили тесто…» и не жалуясь на то, что он и сам ещё ребёнок, и Аой так-то сам упал, пусть сам и тащится домой со своими покалеченными ногами. Пожалуй именно с того дня Вальт впервые начал считать Шакуэнджи героем. Правда, и сам не заметил, как из детского и наивного восхищения это переросло в самую настоящую любовь. Было так странно ловить себя на мыслях о Шаке. Ещё страннее понимать, что специально пришёл раньше времени, чтобы поглазеть на тренировку Кайзера, как перекатываются его мышцы во время упражнений, как он старается контролировать свою силу, чтобы не прибить противника во время тренировки боя. Вальт понял, что это — клиника, когда в один день залип на кубики пресса Шакуэнджи, которыми тот так любил светить со своей недомайкой. И вот, спустя почти два года после первых подобных мыслей, Аой может почувствовать себя… счастливым? Он не был уверен, это было похоже на внутреннюю гармонию и удовлетворение. У него испарились все мысли, кроме тех, что ему тепло и хорошо в этих сильных руках. И больше ничего не надо. Ещё бы не этот виноватый взгляд… — Мне понравилось, — честно признался Аой, совершенно не стесняясь правды. Да, это было долго. А в первое время сложно привыкнуть, но… ему было хорошо с Шакуэнджи. Очень-очень хорошо. — Что? — непонимающе моргнул Кайзер, словно внять, что имеет в виду Вальт, было для него непосильной задачей. — Мне понравилось с тобой спать, — такая искренность даже пугала. Аой не стеснялся говорить о своих чувствах. И не боялся произносить пошлости. Иногда Шаке казалось, что Вальт бесстрашен. Хотя вчера он развеял этот миф. По крайней мере, он точно помнил, как дрожало это хрупкое тело, насаживаясь на его член. Только… было ли это от волнения, страха или боли? Шакуэнджи не мог быть уверен во всём. Единственное, что он смог проверить — это анус Вальта на наличие трещин или разрывов. Ничего из этого. Уже радует. — Ты упал в обморок! — напоминал скорее себе, чем Вальту, Шакуэнджи. Аой просто вырубился после полового акта. И Шака даже привёл его в чувства через секунд двадцать. Но отвечал Вальт так заторможено и… странновато, что делать поспешных выводов он не стал, решив подождать до утра. — Я просто устал! — вторил Аой. Признаться честно, для него вся дальнейшая вакханалия с волнениями Шаки — просто какой-то нудный сон, после которого снова было хорошо и спокойно вплоть до самого утра. — Это обморок! — взывал к разуму Шакуэнджи. И тоже, скорее, к своему. Потому что переубедить Аоя — всё равно, что пытаться утащить за собой уставшего ослика. Он не двинется с места. Проще взять на руки и перенести. — Меня просто вырубило, Шака! — решил всё-таки оспорить Вальт. К тому же, проваливаться в сон Аой уже не первый раз, а вот обмороков за собой он совершенно не помнил. — Вот именно! — пусть разговор и перешёл в тональность погромче, но оба не выглядели так, словно собирались вцепиться друг другу в глотки. Однако уступать никто тоже не планировал. — Я привёл тебя в себя, и ты отвечал мне! — Я уснул, дурак! — не выдержал Вальт, после чего надулся, словно хомячок. И это выглядело по-особенному мило. Преступно мило. Невозможно было злиться на Вальта. Тем более, когда он в одном покрывале, что так и хотелось снять. Шакуэнджи уже видел там всё и не раз. Но было ощущение, что он никогда этим не насытится. — Я разбудил тебя нашатырным спиртом! — напомнил Кайзер, но, заглянув в обескураженные карие глаза, понял, что ловить ему тут нечего. — Ты вставал ночью… — Я думал — это сон… — удивился Вальт. Всё было какими-то урывками. Ношение до ванны, Кайзер с очень внимательным взглядом помогает ему помыться, а после относил обратно. Всё только кадрами, как в очень плохо снятом фильме. И как после такого поверить, что это было реальностью? — Нет, — покачал головой Кайзер. И до Аоя начало доходить, почему Шака так сильно волновался. Он бы тоже волновался, если бы кто-то свалился в обморок после секса с ним. С другой стороны, он бы мог потом хвастаться друзьям, что затрахал, как минимум, одного человека до полусмерти. Естественно, это преувеличение. Но кто не преувеличивает свои подвиги? — Я в норме, — констатировал факт Вальт. Ведь ему не было плохо. Ну, не считая спины и задницы, которые скоро дадут о себе знать. Мозг просто ещё не осознал, что они проснулись. И когда придёт время встать на свои две ноги, вот тогда Аой запоёт совсем другим голосом… — Уверен? — с сомнением уточняет Шакуэнджи. Хотя Аой уверен, что будь с ним действительно что-то неладное, волнения Шаки перевесили бы здравый смысл, они бы говорили сейчас не наедине, а в кабинете отца Кайзера. Причём описывать ситуацию пришлось бы Вальту. Потому что кое-кто в самый важный момент постеснялся бы объяснить, после чего конкретно случился обморок. — Шака. А тебе? — неожиданно переводит тему Аой. Причём переводит достаточно умело. Чтобы Шакуэнджи и не подумал вернуться к прошлому разговору. — Что мне? — негодует Кайзер. Нужно признать должное, он не глуп и понимает, что его уводят от разговора, но позволяет это сделать. По крайней мере, Вальт не выглядит напуганным, опечаленным или расстроенным. Более того, он кажется расслабленным и удовлетворённым. В каком-то плане это подкупает и заставляет верить в лучшее. — Тебе со мной понравилось? — и это действительно интересный вопрос. Наравне с «это было занимательно» Вальт часто слышал от Кайзера: «скучно», «на тренировку похоже». Не хотелось бы услышать что-то подобное о сексе конкретно с собой. По крайней мере, Аой надеялся, что развлёк Шакуэнджи хоть чуть-чуть лучше других. Однако Шака долго молчит, смотря на «друга» так, словно Вальт спросил что-то странное. И эта тишина заставляет Аоя немного заволноваться. Не справился? Или и вовсе всё запорол своим «обмороком»? Может, ничего нового? И не стоило задавать такой вопрос? — Ты сейчас серьёзно? — заметив, что Вальт немного сжался от достаточно долгого молчания, Шакуэнджи понял, Аой, тот самый Аой, что вчера так храбро его совращал и был одним из самых активных пассивов у Шаки за всю половую жизнь, переживал за такие мелочи. С другой стороны, это был первый раз для Вальта. В отличие от Шакуэнджи, который мог потренироваться с девушками и понять, что он далеко не плох в постели, Вальт не спешил с этим. Честно говоря, в реальной жизни ему не особенно и хотелось. Вальт не находил ничего интересного в девушках, не важно насколько они красивы внешне и образованы внутренне. На парней иногда заглядывался, но не так, чтобы это переросло во что-то помимо: «А у него неплохое телосложение». Да и… после нескольких встреч с заказчиками из их магазина… Вальту казалось, что у него психологическая травма на всю оставшуюся жизнь. — Ты прекрасен, — пожалуй, Шакуэнджи повторяется. Ведь ровно то же самое он сказал ещё где-то в самом начале. И от этого тот самый бесстрашный и не знающий слова «стыд» Аой краснеет до кончиков ушей. В такой момент Шаке хочется расцеловать своего некогда очень хорошего друга. И непременно повторить вчерашнее. Потому что грех выглядеть так уязвимо и мило. Да и сам Вальт не против, прикрывая глаза, когда чувствует тот самый момент, когда между губами какие-то сантиметры… и всё рушит сообщение не телефоне. — Я точно выключал звук, — констатировал факт Вальт. Но у его телефона было иное мнение. Потому как он начал разрываться сообщениями. — Ты же уведомления в приложении отключал, да?.. — догадался Кайзер. Поэтому оба прекрасно знали, кто именно нарушил их идиллию. — Если это опять из-за неудачных подкатов Луи, то я даже не знаю, что сделаю с Шу. Аой не удерживается и прыскает от смеха. А после утягивает Шакуэнджи в несколько нежных поцелуев. Если Куренай не звонит в истерике, значит, всё не так уж и плохо.