***
— Ты долго собираешься прятаться от Сэма? Дин не вздрогнул. Он слышал приближение Джека. Последние минут десять Дин наблюдал за своим братом, сидевшим в компании их сына и Джессики. «Вот она, идеальная картина семьи: Сэм, замечательная женщина рядом и прекрасный сын», — думал охотник. Чем дольше Дин смотрел, тем больше убеждал себя, что ему не место в жизни Сэма. Да, они соулмейты, но только им выбирать, как и с кем провести загробную жизнь. — Я не буду прятаться, просто запишу голосовое и уеду, — сказал Дин в ответ и повернулся к Джеку. — Дин, ты не виноват… — Не думай, что если ты перенял у Сэма щенячий взгляд, я тебе не вмажу, Джек, — остановил его Дин. — Забирай свою силу и я уеду. — А как же Сэм? Дин молчал. Груз вины из-за того, что он убил собственного брата, перемешивался в его груди с сомнениями и желанием остаться. — Без тебя… — Без меня ему будет лучше, — договорил за Джека Дин. — Это ты за него решил? Опять? — Джек намекнул на порой просачивающуюся склонность Дина командовать с позиции старшего брата. Дин вздохнул и положил руку Джеку на плечо. Сила Бога заструилась по венам старшего Винчестера, перебегая под кожу к Джеку. — Почему я не оказался в Аду после убийства брата? — прошептал Дин. — Потому что ты не убивал его, а спасал. Ты спас его. Сила Бога полностью вернулась к Джеку. Винчестер засунул руки в карманы, неловко топчась на месте. — Передай ему… — Ты же хотел отправить ему голосовое. Вот и отправляй. Дин нахмурился, взглянув на Джека. «Ах так? Ну и ладно». В глазах Бога горела уверенность. — И отправлю. Прощай. Он закрыл глаза, пожелал оказаться в Импале и исчез. — До встречи, Дин, — в пустоту сказал Джек.***
Время тянулось медленно, стрелки настенных часов в хижине, где на одной из кроватей лежал Дин, тихо отбивали секунды. Винчестер перевернулся на бок, свет из окна озарил его уставшее бледное лицо и красные от слёз глаза. Прошло три дня с того момента, как Дин передал силу Бога обратно Джеку. Три дня с того момента, как Дин убил собственного брата, чтобы спасти его. Если бы у Дина кто-то в этот момент спросил, почему он решил сбежать, он бы не ответил. Чувство вины, сомнения и совесть разрывали его на части. Находясь в полном одиночестве несколько дней, Дин непрерывно думал о том, что же ему делать дальше. Какой смысл таит в себе загробная жизнь для истерзанной и опороченной души Дина Винчестера? И есть ли этот смысл вообще?.. Вся его земная жизнь сосредотачивалась вокруг младшего брата. Постоянные цели и мотивы, возникающие из-за чувства любви к Сэму, давали Дину смысл двигаться дальше, чтобы уберечь брата от опасности, которую представлял мир. Однако три дня назад Дин уничтожил все возможные элементы, представлявшие угрозу для Сэма, и задумался. «А что же мне делать теперь?» Сознание Дина, которое привыкло искать и уничтожать всё, что могло угрожать Сэму, непрерывно искало новую цель для поражения. И в результате выматывающей рефлексии старший Винчестер решил, что последнюю опасность для Сэма представляет именно он. Если бы не я, Сэмми бы жил нормальной жизнью. Если бы не я, Сэмми бы не переживал весь этот Ад снова и снова. Если бы не я… Сэмми бы не влюбился в своего старшего брата. Дин снова отвернулся к стене и вздрогнул, когда дверь за его спиной скрипнула. Он затаил дыхание, будто бы хотел показаться мёртвым. Забавно, ведь он уже был мёртв. А его душа, оставаясь в этой хижине, потихоньку догорала в ядовитом соку самобичевания. Для Дина не было необходимости обернуться, чтобы узнать, кто был его гостем. Точно такое же приятное ощущение, которое обволокло его на райском мосту, появилось снова. Сэм нашёл его. Половицы скрипнули. Матрас опустился под весом ещё одного человека. Дина пронзила внутренняя дрожь, и слёзы снова покатились по щекам. Он знал, что ему надо повернуться, но он боялся сделать что-то неправильное, когда взглянет в знакомые щенячьи глаза. Пересиливая себя, Дин хотел было обернуться к брату, но тот остановил его голосом. — Не надо. Если ты не можешь сейчас, не надо, Ди. Просто… Засыпай. Я буду рядом с тобой. Сэм лучше других знал, как Дин не любит выглядеть уязвимым, как не любит показывать свои раны. — Не делай вид, что тебе не страшно. — Мне не страшно. — Ты лжёшь. И напрасно, ведь я вижу тебя насквозь, — настаивал Сэм. — Какую-то ерунду городишь, — отнекивался Дин. — Я вижу. Тебе страшно, Дин. Потому что год истекает, тебя ждёт Ад, и ты в ужасе. — И как же ты узнал? — наигранно усмехаясь, спросил Дин. — Я знаю тебя! — уверенно воскликнул Сэм. — Правда? — Да! Потому что я всю жизнь таскаюсь за тобой, — сказал Сэм, заставив ухмылку сойти с лица брата. — Я смотрю на тебя как на героя с четырёх лет. Пытаюсь быть таким же, как мой старший брат. Так что да, я тебя знаю лучше, чем кто бы то ни было. И вот так ты ведёшь себя, когда ты в ужасе… Я ведь не виню тебя… Ты… — Что? — Просто перестань играть и снова стань моим братом. Просто стань. Тёплая сильная рука обняла дрожавшего Дина за талию. Дыхание Сэма на затылке успокаивало. — Ты не виноват, — шепнул Сэм старшему на ухо, — но мы поговорим обо всём, когда ты отдохнёшь. Спи, Ди. Тепло и мягкость губ младшего брата на затылке заставили напряжённое тело Дина расслабиться. Сознание охотника плавно ускользало в мир снов.***
— Вы друг друга трахаете, мальчики. Джон держал Кольт у лица юного Сэма, привязанного к столбу в старом сарае. — Не твоё дело, — прошипел Сэм. Он был тем же молодым охотником, который постоянно противостоял отцу. Дуло воткнулось Сэму в подбородок. Дин, привязанный рядом, дёрнулся. — Не трогай его! — воскликнул Дин и осознал, что его голос изменился, стал менее грубым. Он тоже был молодым. — Ты не виноват, Дин, — сказал Джон, смотря на старшего сына. — Это всё его демоническая кровь. Моей ошибкой было сохранение Сэму жизни. Он совратил тебя. — Происходящее между нами никак не связано с кровью Сэма. Мы любим друг друга, и ничто не может этого изменить. — Только смерть может вас разлучить, да? — усмехнулся Джон. Дин сглотнул. — Ты поймёшь, Дин. — Не делай этого, отец. Щёлк. Дин зарычал. — Дин… Он повернулся к младшему брату. — Дин, я тебя лю… Выстрел. — Нет! Нет, СЭМ! Сэ-э-эм! — Дин! Всё в порядке, Дин. Это сон! Дин, я здесь, открой глаза, посмотри на меня. Смотри, это я, Сэм. Крепкие руки обхватили запястья Дина и заставили проснуться. Шок в зелёных глазах пустил по коже Сэма мурашки. Его старший брат пережил сильный кошмар. Постепенное осознание Дином реальности вокруг отражалось в его взгляде, ужас сменялся пониманием, понимание — стыдом. — Дин, это я, — Сэм мягко обхватил ладонями холодные пальцы брата. — Сэмми… Как ты меня нашёл? — недоумевал Дин. — У меня было несколько вариантов, где ты мог скрыться. — И почему ты остановил выбор на этом месте? — Дин сел на кровати. Сэм не отпускал руки брата и огляделся вокруг. — Это то место, где ты винил себя, думая, что предал меня. — Я предал тебя в ту ночь, когда папа сказал тебе не возвращаться. Я не пошёл за тобой, хотя ничто меня не держало. — Тебя держала преданность отцу, Дин. К тому же, ты верил, что в колледже я буду в безопасности. — Но это было не так. И я не должен был отпускать тебя одного! Взволнованный Дин вырвал руку из крепкого захвата брата и вскочил с кровати, принимаясь расхаживать по небольшой комнате. — И что ты собирался делать, когда сбежал три дня назад? — перевёл тему Сэм. — Думал вечность заниматься самобичеванием? Дин пнул ботинок, валявшийся под ногами. Сэм вздрогнул. Дина опять уколола совесть за то, что пробудил у брата тревогу. Младший после возвращения из Клетки частенько вздрагивал. Это было ПТСР. — Что-то случилось между тобой и папой? — вдруг спросил Сэм. Дин, казалось, весь сжался и приготовился обороняться. — Почему ты спросил это? — Меня забрали демоны и я не знал, о чём вы говорили. И… Сейчас тебе снился кошмар со мной и отцом. Дин подошёл к холодильнику и вытащил пиво, как вдруг младший подбежал к нему и вырвал банку прямо из его рук. — Что отец сказал тебе, когда узнал о нас? Дин опустил взгляд на их руки, сцепленные вместе. Хотя они и умерли, но Дин мог поклясться, что чувствовал жар крови в венах младшего брата. — Дин, — голос Сэма снова стал мягким и умоляющим, — посмотри на меня… — Не надо… Сэмми… Сэм медленно поднёс вторую руку к подбородку брата и нежным прикосновением заставил Дина поднять голову и посмотреть ему в глаза. По щеке старшего Винчестера стекала слеза, все мускулы лица напряглись, чтобы не дать слабину и не пустить целую волну отчаяния охотника наружу. — Извини. Можешь не говорить мне. С нами всё в порядке, верно? Мы в безопасности. — Я убил тебя, — вторая слеза пробежала по коже. — Ты спас меня. Сэм погладил большим пальцем щетинистую щеку старшего. — Нет, не говори так. — Но я же тут, с тобой, а не где-то там гуляю с Дьяволом в голове. Демоны ушли в небытие. Даже Амара… Дин, ты убил всех, кто причинил мне боль. Ты уничтожил все угрозы. — Кроме одной, — тихо ответил Дин. — Что? Сэм несколько секунд искал в глазах брата ответ на свой вопрос и вдруг его осенило. — Ты поэтому ушёл. Решил избавить меня от себя. — Сэм, тут есть Джессика… Ты можешь… — Что? — не понимал Сэм. — Что я могу? Забыть всю свою жизнь с тобой и просто сойтись с той, в смерти которой виноват? — Ты не виноват в её смерти, — Дин мгновенно активировал режим защиты. — Как и ты не виноват в том, что наша семья была проклята самим Богом, как и в том, через что прошёл я. Половину своей жизни на земле я прожил без тебя, только и мечтая о том, чтобы умереть и соединиться с тобой… И ты… Ты решил отобрать это у меня? Какой же ты иногда идиот, Дин! Сэм схватился за голову руками и отвернулся. — Видишь, я причиняю тебе боль снова. Разве это хорошо? — обречённо сказал Дин. Сэм снова повернулся к нему. — Это не хорошо, но всё решаемо, Дин. Мы можем разобраться со всем, что нас тревожит и губит наши души. У нас не было времени на это при жизни, но есть сейчас. Мы спасали мир много раз, неужели разобраться в себе самих и нашей любви нам не под силу? — Это ты так предлагаешь мне записаться к мозгоправу? — Нам, — поправил Сэм и добавил, — я всё равно тебя никуда не отпущу. — Ай-ай-ай, Сэмми, ты ещё тот абьюзер, — вдруг игриво сказал Дин. И Сэм не мог не радоваться мелькнувшим в его глазах огоньках. — А то, помешанный на самом крутом парне абьюзер, — ухмыльнулся Сэм, подходя ближе к брату и обнимая его за талию. — Я не думаю, что справлюсь с терапией… — Мы пойдём на неё вместе. И над всеми нашими тайнами и проблемами мы будем работать вместе. — А вдруг что-то, что всплывёт, заставит тебя отвернуться от меня… — Меня не могут заставить отвернуться от тебя даже остатки еды в раковине и постели и вонючие носки под подушкой. Ты думаешь, что-то способно переплюнуть это? Дин не сдержал улыбки. И сердце Сэма забилось чаще. Он поднёс руку брата к своим губам и мягко поцеловал её. Порозовевшие щёки Дина надо было видеть, чтобы понять, какой вихрь удовлетворения пронёсся внутри Сэма. — Мы справимся со всем вместе. Как и всегда, Дин. — О, ты такой невыносимо упрямый, Сэмми… — Тебе это нравится, любовь моя, — тот вильнул бровью. Старший Винчестер тут же приник к губам Сэма своими, чтобы не видеть самодовольной ухмылки младшего.***
— Вы по натуре своей Спасатель, Дин. В вашем с Сэмом детстве вы взяли на себя эту роль неосознанно, пытаясь защитить Жертву, в данном случае Сэма, от нападок Преследователя, вашего отца. Дин и Сэм внимательно слушали объяснение от доктора Фуллера. Это был второй сеанс парной психотерапии, которую братья выбрали для того, чтобы разобраться со своими внутренними демонами. — Люди-спасатели, — продолжал доктор, — помогают жертвам и сочувствуют контролерам-преследователям. Эти люди могут испытывать разные чувства, например, обиду, если их старания остались незамеченными, либо же чувство вины, если они не смогли кого-либо спасти. Вам знакомо что-то из таких переживаний, Дин? Дин потёр вспотевшие ладони и коротко взглянул на Сэма, боясь раскрыть правду, о которой его брат уже догадывался. Младший Винчестер выразительно пошевелил бровями, предлагая Дину раскрыть двери в свой внутренний мир. — Да, мне это знакомо, — признался Дин. «Знаешь, в детстве, когда тебе было лет пять, ты начал задавать вопросы: «Почему у нас нет мамы? Почему мы вечно переезжаем? Где папа?». А он вечно исчезал на несколько дней. Помню, я умолял «Не спрашивай, Сэмми, тебе лучше не знать». Я хотел, чтобы твоё детство продлилось бы чуть дольше. Я пытался защитить тебя, сберечь… Папе говорить было бесполезно. Я отвечал за тебя, понимаешь? У меня была работа, эта работа. И я завалил её, схалтурил. Прости меня за это… Наверное, моя судьба — подводить любимых людей. Я подвёл отца, а теперь, выходит, и тебя тоже подведу, да? Как же так? Как мне дальше с этим жить? Что мне теперь делать? Сэмми, что мне теперь делать? Что мне теперь делать?!» Дин отчаянно взывал к брату. Но мёртвые не говорят… «Почему я обязан спасать этих людей? Почему я должен быть каким-то там героем? А как же мы, а? Неужели мама не достойна дожить до старости? Неужели Сэмми не суждено жениться? Почему мы должны всем жертвовать, папа?» Ответом Дину была гробовая тишина. Доктор Фуллер выслушал Дина и сделал пару заметок в свой блокнот. После своей речи Дин взглянул на брата, тот сидел понурый. — Сэм? — Дин протянул к нему руку. — Ничего, всё в порядке. Я рад, что ты наконец-то сказал это вслух и при мне. Сэм не врал. Он знал, что раскрытие старых ран будет даваться трудно им обоим, но эта боль была необходимой для полного исцеления. — Всем спасателям, — сказал доктор, — свойственно сопереживать преследователям и одновременно жертвам. Был ли такой момент в вашей жизни, когда вас буквально разрывало между отцом и братом? Дина не надо было спрашивать дважды. Сэм тоже знал ответ на этот вопрос. — Ночь, когда я ушёл от них, — сказал младший Винчестер, — отец сказал мне, что если я выйду за дверь, то никогда не должен возвращаться. И я ушёл. — А я не пошёл за Сэмом, — добавил Дин. — Ты слишком переживал за отца и думал, что я буду в безопасности вдали от охоты. — Это ничего не меняет, — снова начал спорить Дин. — Это меняет всё, — вмешался доктор Фуллер, — Дин, вы пытались в ту ночь спасти и брата, и отца. Однако расставание с Сэмом сильно по вам ударило. И всё-таки вы убеждали себя в том, что это необходимо, ведь тогда… — У Сэма будет шанс на нормальную жизнь. — Именно. Видите ли, Дин, Эту систему можно назвать треугольником страданий, и здесь все манипулируют друг другом. Представьте ситуацию — в семье появляется ребёнок, но родители или родитель с детства учат его быть удобным, то есть, кушать по расписанию, не задавать лишних вопросов, тихо играть, следовать приказам, словом не создавать никаких проблем. Когда ребёнок пытается проявить самостоятельность, это тут же подавляется, поскольку родителям-контролерам и преследователям не хочется стать жертвами. А когда ребёнок вырастает и контролировать его становится сложнее, они начинают манипулировать и играть на чувствах, поэтому ребёнок подавляет собственные желания, лишь бы не расстраивать родителей, тем самым он начинает играть роль спасателя. На этих сеансах Дин стал понимать суть своих отношений с Джоном. — Казалось бы, когда ваш отец погиб, — продолжал доктор, — вы могли избавиться от своих ролей. Но это не так. Вы всю жизнь пробыли в треугольнике, и после гибели отца вы просто не понимали, как жить вне границ этого треугольника. — Мы не умели жить иначе, — стал понимать Сэм. — Да, — подтвердил доктор Фуллер, — и оба ваших сознания пытались решить эту проблему. Как вам двум жить с тремя ролями? Дин и Сэм переглянулись. — Мне кажется… — начал Дин. — Думаешь? — Что думаю? — О разделении ролей, — предположил Сэм. — Похоже на то… Доктор Фуллер отметил в блокноте положительное течение сеанса. — Вы думаете, — сказал он, — что вы разделили три роли между собой, когда ваш отец погиб. У вас есть причины так думать. Дин, замечали ли вы, что стали больше приказывать Сэму? — Он часто говорил мне, как и что нужно делать, ведь он старший и всё знает, — вспомнил Сэм, закатывая глаза. Дин бросил на него хмурый взгляд. — Я бы и сам мог сказать. — Прости, — Сэм неловко извинился. — Очевидно, это у вас осталось до сих пор, — наблюдая за братьями, сказал доктор, — однако вы ошибаетесь, думая, что разделили три роли между собой. — А что же тогда случилось? — не понимал Дин. — Сэм вышел из роли жертвы, когда ваш отец умер. Сэм наклонил голову, размышляя. — Вы тоже думали об этом, Сэм, — сказал доктор. — Преследователя не стало и вам незачем было оставаться жертвой. Однако ситуация усложнилась. Смотрите, Дин, вы разделили роль вашего отца в качестве Преследователя и вашу первую роль Спасателя, а вы, Сэм, вместо своей роли Жертвы так же добавили часть роли Спасателя, так как чувствовали вину после гибели девушки и затем отца. Вы раздробили одну роль Спасателя на двоих, что неизбежно приводило вас к конфликтам, ведь роли Жертвы более между вами не было. Так поломанный треугольник пагубно влиял на вас обоих. Однако ваша любовь друг к другу всё-таки порой побеждала. — Доктор, а почему я перенял у отца роль? — не понимал Дин. — Возможно, потому что вы боялись потерять контроль за ситуацией. Вы всё ещё жаждали оберегать брата, но без приказов, по которым вы раньше действовали, это было трудно. Тогда вы стали контролировать буквально всё, что касалось Сэма, с яростным остервенением, даже в какой-то мере вы стали более контролирующим, чем ваш отец, потому что боялись потерять брата. — Да, отца не было, чтобы защитить его… А я ведь всегда Сэму говорил, что отец делает всё ради нашей защиты. — И когда защиты не стало, вы переняли эту роль на себя. Клубок психологических проблем Винчестеров разматывался с каждым сеансом психотерапии всё больше и больше. Множество методик опытного доктора Фуллера помогло братьям в познании самих себя. Уже через три месяца они почувствовали изменения в своих душах. Их меньше тревожили кошмары, а неконтролируемые вспышки негативных эмоций стали происходить реже. Всю земную жизнь Винчестеры боролись с демонами, разрушающими их мир. Теперь же в загробном мире медленными шагами братья освобождались уже от своих внутренних демонов, которые терзали их искалеченные души и после смерти. Сэм и Дин нисколько не сомневались в том, что у них получится выиграть в этой войне. Ведь братья Винчестеры собирались победить своих демонов точно так же, как и всех остальных демонов при жизни. Они собирались победить их вместе.