«Хотел бы я остановить время И утонуть в твоей божественной красоте, Потому что мне кажется, что я не захочу уходить отсюда» (MAX — Lights Down Low).
🗻
В Церматт, что в кантоне Вале, можно легко добраться тремя способами: на поезде, такси или вертолёте. Многие туристы предпочитают первый, ведь поездка в таком случае превращается в увлекательное путешествие — поезд проходит по удивительно красивому ущелью Швейцарии. Некоторые берут такси из Тэша, что в пяти километрах от курортной деревни, а часть людей выбирают вертолёт из Цюриха или Женевы. Один из таких вертолётов пилотирует Ким Тэхён — лётчик тридцати двух лет, приехавший в Цюрих несколько лет назад по работе, здесь же и оставшийся. Второй член его экипажа, которого Тэхён инструктирует — Ли Донмин — его товарищ, с которым они вместе когда-то учились в институте авиации в Южной Корее. В Швейцарии же всё иначе. Полёты в горной или холмистой местности требуют особой подготовки, а потому Тэхён обучает своего друга лично. — Здесь свой микроклимат, так что погода может стремительно меняться, — рассказывает Ким, когда они, вылетев из Цюриха на частном вертолёте, готовятся к посадке в Церматте. В этот раз их судно арендовала большая семья, желающая добраться до горнолыжного курорта всего за тридцать минут. — Помнишь про чечевицеобразные и вихревые облака? — По ним мы определяем погодные признаки, в том числе и направление ветра, — рапортует Донмин, выучивший теорию на отлично, а теперь наблюдающий за практикой. — Верно, — кивает Тэхён одобрительно, пока впереди них открывается чарующий вид на Маттерхорн — четырёхгранную пирамидальную вершину Альп. — Облёт по кольцевой траектории мы выполняем по внутренней стороне чаши , в которую заходим из открытого пространства. Полёты в холмистой или горной местности являются особенно сложными и давно стали причиной целого ряда аварий вертолётов, а потому каждому пилоту необходимо пройти полный инструктаж и тренировку. — Входим по ветру и снижаемся с разворотом на сто восемьдесят градусов, — комментирует свои действия Тэхён — он — опытный пилот с большой практикой. — Находим плоский участок ближе к выходу из чаши. — Внимательно следим за ориентиром на посадочной площадке, — продолжает за него Донмин, и у них всё получается. Вертолёт благополучно совершает посадку, о чём пилот сообщает пассажирам, которых уже встречают на машине. У туристов впереди неделя отдыха в горах, а у Тэхёна — долгожданные выходные, которые он впервые решил провести здесь — в Церматте, не возвращаясь в Цюрих. Лётчик арендовал по интернету небольшой дом в деревне, а потому сейчас направляется туда, распрощавшись с Донмином, который едет в отель до их следующего полёта. — И почему я раньше тут не оставался на выходные? — разговаривает сам с собой Тэхён, когда забирает ключи у хозяина дома, в котором оказывается очень уютно и стильно. — Постоянно возвращался в этот город миллионеров и революционеров… А здесь такой воздух, такие виды! За беседами с собой он разгружает небольшой чемодан, что прихватил из дома — у него в немецкоязычном кантоне своя квартира, купленная на заработанные пилотированием деньги — компания платит очень хорошо, ведь работа сложная и опасная, но такая для Тэхёна любимая. Он не представляет свою жизнь без неба. Никогда не представлял! Многие мальчишки в детстве мечтают стать спасателями, пожарными, космонавтами, но потом большинство из них идут работать на завод или в офис, а вот Ким свою мечту стать лётчиком воплотил в реальность. Приняв душ, он решает, что неплохо было бы подкрепиться, а потому по навигатору в телефоне находит ближайший ресторан, куда направляется, переодевшись в более мирскую одежду: голубые широкие джинсы, белую шубу-пальто из искусственного меха и вязаные наушники на завязках на шее. На улице зима, но сильных морозов нет, а потому он не замёрзнет. В Церматте более ста ресторанов, кафе и пиццерий для туристов и местных жителей — не смотрите, что этот населённый пункт именуется деревней. В заведении, которое выбрал Тэхён, сегодня подают швейцарские картофельные рёшти с беконом и сыром Аппенцеллер; кусочки телятины в соусе из белого вина и сливок, а из напитков предлагают выбрать минеральную воду со вкусом бузины и мелиссы или крем-кофе. Ким выбирает оба варианта. Еда оказывается очень вкусной — настолько, что Тэхён оставляет хорошие чаевые для официанта и повара, а вот кофе горчит и отдаёт старыми зёрнами. Не удовлетворив своё желание выпить вкусного, Ким выходит на улицу и шагает наугад, желая найти какую-нибудь кофейню поблизости. На глаза попадается симпатичное заведение, расположенное недалеко от его арендованного дома, куда Тэхён и заходит. На двери висит колокольчик, сообщающий работнику или работникам о прибывшем госте, и Ким, войдя, осматривается. Выполненная в бежевых оттенках кофейня встречает вкусными ароматами кофе и выпечки. У окна расположен длинный стол, вдоль которого стоят барные стулья; в стене есть отдельное круговое сидение с мягкими подушками, а в самом центре — стойка для заказов, за которой дверь в подсобное помещение и идеально вписавшийся плющ, вьющийся по стене. — Добрый день! — засмотревшегося Тэхёна уже приветствует бариста. — «My coffee» к вашим услугам! Проходите, пожалуйста. Ким озирается на голос, делает несколько шагов к стойке заказов и с удивлением замирает — бариста оказывается молодым парнем корейской национальности. Встретить кого-то «из своих» — явление достаточно редкое, а тем более в курортной деревне. Тот дружелюбно улыбается, но затем тоже узнаёт в посетителе корейца, а потому на пару мгновений вытягивает губы трубочкой в изумлении, но быстро приходит в себя и возвращает на лицо улыбку, хоть теперь немного и рассеянную. — Добрый, — отвечает наконец Тэхён, рассматривая парня. Тому на вид не больше восемнадцати: у него чуть отросшие волосы, обрамляющие лицо мягкими волнами; чёрные-чёрные, как звёздная бездна, глаза; тёмные брови; чудесная улыбка и пирсинг в ушах: маленькие кольца и побольше. На баристе нет форменной одежды заведения — видимо, дозволено быть в своём, зато есть приятный глазу молочный джемпер крупной вязки, под которым белая рубашка. Кима, признаться честно, давно никто не вводил в ступор одной только внешностью. — Вы, наверное, из новеньких? Из туристов? — делает предположение работник, пока Тэхён читает на его бейдже имя — Чонгук. — Позвольте предложить вам меню. Можете ознакомиться самостоятельно, но если возникнут какие-либо вопросы — обращайтесь. — Не надо меню, — получается слишком хрипло, а потому Киму приходится прокашляться. — Сделайте самый вкусный кофе, Чонгук. На ваш вкус. — А если я люблю кофе с перцем? — чуть заметно ухмыляется бариста. — Значит, делайте с перцем, — не отступает Тэхён, облокачиваясь на стойку и глядя глаза в глаза. — Я тут первый день, можно сказать, хочу попробовать то, что ценят местные. — Хорошо, — соглашается парень и приступает к приготовлению. — На чьё имя сделать напиток? — спрашивает так, будто у них в кофейне сто человек, а чтобы не запутаться — нужно написать имя на стаканчике. Но в заведении на данную минуту нет никого, кроме них. — Тэхён, — отвечает пилот, с интересом наблюдающий за процессом приготовления. — Подпишите стаканчик на имя Ким Тэхёна. Тэхён по натуре своей интроверт. Он не очень любит общаться с незнакомыми людьми, предпочитает делать все заказы через интернет, поддерживать связь сообщениями и электронными письмами — даже профессию выбрал такую, где по минимуму приходится контактировать с обществом, но почему-то этот бариста так располагает к себе своей аурой и какой-то особой харизмой, что хочется спросить что-нибудь. Что-нибудь глупое, быть может, но желание поддержать разговор, пока тот делает напиток, не даёт покоя. — Сделайте погорячее, — в итоге просит Ким, не придумав ничего лучше. Он давно без отношений, семья далеко, а из друзей — только Донмин, потому социальные навыки несколько притупились. — Чтобы прогреть все внутренности. — Как скажете, — кивает Чонгук и стреляет своими выразительными глазами цвета чёрного жемчуга. — Сахар добавить? — Нет, без него, пожалуйста. Тэхён так и не отходит от стойки, наблюдая, хотя мог бы обождать в стороне, любуясь видом из окна. Но вид перед ним почему-то кажется более завораживающим. В какой-то момент Ким сам себя одёргивает, напоминая себе же, что бариста — практически ребёнок. Совсем ещё юный и невинный… Может, он вообще школьник, который подрабатывает тут по блату? А Тэхён тут со своими мыслями о жемчужных глазах и харизме… Куда годится? — Ваш арахисовый раф! — Чонгук вырывает посетителя из мыслей, поставив перед ним бежевый стакан с чёрной крышкой, на которой аккуратно умостилась круглая вафля в молочном шоколаде фирмы «Dr. Gerard», завёрнутая в бежево-красную фольгу. — С вас семь франков, сеньор. — Благодарю! — Тэхён расплачивается картой и тут же спешит попробовать напиток, не успев даже отойти от стойки бармена. — Ммм… Что вы сотворили, Чонгук? Это… Это божественно! — Напиток и правда оказывается очень вкусным, с тёплым оттенком сливок и мягкой арахисовой пастой, таящей во рту. — Мой любимый кофе, как вы и просили, — довольно улыбается Чон, радуясь тому, что получилось угодить посетителю. Корейцы в здешних краях — редкость, а этот мужчина плюсом ко всему очень вежливый и, что уж скрывать, красивый, потому захотелось хорошенько постараться. — Кажется, я влюбился в него, — продолжает мычать Тэхён, смакуя напиток. — Ох, ещё и вафля с лесным орехом и какао-кремом. Спасибо! — Это комплимент от заведения, — уточняет Чон, чтобы гость точно правильно понял. — А вы… Турист? Надолго в этих краях? И как-то незаметно у них заводится разговор. Тэхён, стянув шубу, сняв вязаную повязку-наушники и попивая кофе, рассказывает о том, что он в Церматте уже не в первый раз. Работает несколько лет пилотом вертолёта рейсом из Цюриха, но никогда не оставался в этой деревне — улетал обратно, а пару раз из-за непогоды ночевал в отеле. Теперь же решил задержаться, а потому все выходные планирует захаживать в кофейню, чтобы ещё не единожды попить арахисовый раф, приготовленный Чонгуком. — Скажите, а по какому графику вы работаете? — задаёт вопрос Ким, чтобы попасть именно в его смену. — Пока работаю каждый день, — отвечает тот. — Это кофейня моей мачехи, она в отъезде, потому я здесь за главного. Сторонних людей в дело брать она не хочет. Тэхён снова задумывается, что Чонгук запросто может быть школьником, раз работает на семью. И что, что выглядит так… Горячо? Сейчас даже некоторые подростки выглядят, как взрослые девушки и парни, повидавшие многое. — О, так у вас семейный бизнес? Потому вам, такому юному, позволили работать? — идёт на хитрость Тэхён, чтобы выведать таки возраст парня. — Юному? — посмеивается Чонгук, пока готовит кофе и для себя. В помещении вкусно пахнет молоком и шоколадом. — Я уже совершеннолетний, так что у моей мачехи не будет никаких проблем с законом, не переживайте. — И у меня, — хочет сказать Тэхён, но вовремя затыкается. Чёрт побери, этот парень ему симпатичен… Такое случается настолько редко, что Ким уже и не помнит, когда испытывал к кому-то влечение. — Я поступил на программиста, учусь заочно, а пока работаю здесь, — рассказывает Чон, добавляя в свой стакан сливки. — Мне нравится. Всегда любил хорошие напитки, да и есть место для творчества — люблю экспериментировать с ингредиентами. — Может, тогда стоило бы отучиться в этой сфере? — осторожно предполагает Тэхён. — Мне нравится и программирование тоже, — пожимает плечами Чонгук и протягивает посетителю мандарин. — Угощайтесь. — Снова комплимент от заведения? — улыбнувшись, Ким принимает фрукт и тут же его очищает. — Ага. Они болтают ещё некоторое время, пока Тэхён старается как можно дольше пить свой кофе, на дне которого скопилась божественная арахисовая паста. Проходит около получаса, когда Ким спохватывается и понимает, что задержался здесь неприлично надолго, но уходить совсем не хочется… — До скольки вы работаете, Чонгук? — любопытствует Тэхён, надевая свою шубу и повязку. — С девяти утра до девяти вечера, — отвечает тот. — Заглянете ещё на арахисовый раф? — Обязательно.🗻
На следующий день, правда, зайти в кофейню не получается. Тэхёну звонит начальник и сообщает, что выходные переносятся, ведь один из пилотов заболел, а потому нужно сделать срочный рейс Церматт-Цюрих и обратно. С ним снова летит Донмин, которому он по пути читает лекцию о гипоксии, потере пространственной ориентации и зрительных иллюзиях, которые, случившись с лётчиком, могут привести к непоправимому. Возвращается Ким во второй половине дня, принимает ванну, расставив там ароматические свечи, а после падает на кровать, включив фоном телевизор. Проснувшись, сразу же вспоминает о симпатичном баристе, к которому обязательно нужно сегодня наведаться. Утеплившись, он завтракает в кафе неподалёку: заказывает бирхер-мюсли с малиной, голубикой и корицей, а ещё выбирает нуссгипфел — швейцарский круассан из хрустящего теста, политый белой глазурью. Из напитков берёт грушевый сок, принципиально не заказывая кофе. — Доброе утро, — сегодня Ким приветствует баристу первым, только войдя в заведение. — О, здравствуйте, сеньор Тэхён, — вежливо здоровается Чонгук, чуть поклонившись. — Как ваши дела? Как настроение с утра? — Неплохо, но, если выпью ваш арахисовый раф — оно наверняка улучшится! — Ким уже стягивает с себя шубу, планируя здесь задержаться, а не брать кофе на вынос, как делают многие. — Вчера вызвали на работу, потому не получилось насладиться, но сегодня я полностью свободен, а потому планирую пропустить тут у вас пару-тройку стаканчиков. — Вы так сильно любите кофе? — удивляется Чонгук, уже начиная процесс приготовления. — Всегда думал, что отношусь к этому напитку нейтрально — иногда хотелось выпить, конечно. Но, попробовав ваш раф, я понял, что упустил очень многое за свои тридцать два года. — Оу, правда? Извините, это не моё дело, но вы совсем не выглядите… Думал, вам не больше двадцати пяти! — Спасибо за комплимент, — благодарит Тэхён и вытаскивает из вазочки для гостей леденец в яркой обёртке. — Как ваш вчерашний день? Всё хорошо? — Звонила мачеха, сказала, что скоро вернётся, а значит, у меня будут выходные, — рассказывает Чон. Их беседа выходит лёгкой, будто они — старые знакомые, встретившиеся после долгой разлуки. — Ещё заходил какой-то сумасшедший турист, которому нужен был глинтвейн с добавлением чёрной смородины. А у нас нет сейчас в принципе этой ягоды в наличии! — И такое бывает? — Бывает всякое… Я в целом весьма общительный человек — настоящий экстраверт, хоть и мирный, но и меня можно вывести из себя. В общем, объяснял я ему, что не могу такое приготовить, объяснял, а тот начал сходить с ума и крушить здесь всё. — Надеюсь, вы нажали на тревожную кнопку и вызвали охрану? — встревоженно спрашивает Тэхён. — Вот ещё, — фыркают в ответ. — Я сам его выставил. — Оу… — Конечно, пришлось пригрозить полицией, что страшно для любого туриста, а потом вывести его за шиворот, взяв плату за ущерб. Сломал стекло, когда швырнул в него стул со злости. Стулу тоже, к слову, пришёл конец. — Вот потому я не люблю людей, — вздыхает Ким, качая головой. — Какие же придурки бывают… Считаю, что все люди, работающие в сфере обслуживания, достойны золотой медали за отвагу и стальные нервы. — От такой медали я бы не отказался, — смеётся Чонгук и протягивает Тэхёну готовый напиток. — Нервы здесь действительно нужны стальные, но в будущем я буду работать программистом, а потому мне по минимуму придётся общаться с людьми — только с заказчиками. — Я, если что, имею чёрный пояс по каратэ — занимался несколько лет, так что вы мне маякните, когда в следующий раз завалится такой громила! — Спасибо, вы очень добры, — светится Чонгук, а потом… — Жарко как-то, не находите? И стягивает с себя чёрную толстовку, в которой был до этого, оставаясь в одной футболке с короткими рукавами. А Тэхён… Он, как заколдованный рассматривает баристу, ведь у того левая рука полностью забита татуировками. Если быть точнее — одной большой татуировкой с изображением Хаку — дракона из аниме «Унесённые призраками». Помимо этого, он оказывается крепким, подкачанным, из-за чего у пилота внутри всё сжимается, скручивается, замирает. Чон прекрасен. Тэхён влип. — Это… Это же Хаку! — проговаривает Ким, будто бариста и сам этого не знает. — Из моего любимого аниме… — Вы занимаетесь каратэ, управляете вертолётом и смотрите аниме? — округляет свои чёрножемчужные глаза Чонгук. — Вау… И от этого его «вау» внутри Тэхёна что-то переворачивается. Такое бывает, когда набираешь высоту, но сейчас даже приятнее… Ким давно не испытывал ничего подобного, а потому уже позабыл об этом чувстве. — Хороший набор умений, да, — чуть смутившись собственных мыслей, отвечает Ким. — Вы тоже недалеко ушли! Учитесь на программиста, будете, может, известным хакером, готовите чудесный кофе и любите аниме. — Спорим, я люблю его сильнее, чем вы? — будто заигрывая, спрашивает Чон. — Бесполезно! У меня двадцатилетний опыт! — хохочет в ответ Тэхён, ведь смотрит аниме с самого детства. — Звучит убедительно, но… Спорим? — Ладно, и на что? — в Тэхёне просыпается азарт. — Прогуляетесь со мной вечером? Повиснувшую в воздухе тишину сейчас, наверное, не прервал бы даже вчерашний громила, швырнувший стул в стекло. — Всего одна попытка. Задавайте мне любой вопрос — и проверим! — наконец отмирает Тэхён. — Если отвечу — сам выбираю задание для вас. — Вы, наверное, слышали, что цвет волос в аниме подбирается не рандомно? — начинает Чонгук, пока посетитель его слушает внимательно, застыв со стаканчиком в руках. — Что означает голубой цвет волос героя? — Кхм… — Гость даёт себе полминуты, чтобы подумать. — Толерантный, тихий, мягкий, иногда завистливый, но не агрессивный? — Не-а! — Чонгук сияет поярче драгоценного камня. — Это зелёный цвет. А голубой — интеллектуально развитый, доминирующий, но в целом спокойный. — Вот блин! — Ким лупит ладонью по стойке, но… Не огорчается. Признаться честно, ему выбор желания в споре Чонгука очень даже импонирует. Дураком надо быть, чтобы не заметить взаимную симпатию между этими двумя… Останавливает лишь то, что Чонгук молод. Очень. Да, чувствам все возрасты покорны и всё такое, но порой принять это сложновато. Да и потом, они живут в разных населённых пунктах, пусть и лететь из одного в другой всего тридцать минут. Опять же, Тэхён задумывался о приобретении недвижимости в курортной деревне ещё год назад… Слишком много мыслей. — Что ж… Я подучу эту теорию заговора. А потом ещё один стакан кофе, шоколад «Toblerone», на упаковке которого изображена вершина Маттерхорн. Чонгук рассказывает историю его создания — оказывается, форму шоколада в виде пирамидок придумал в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году Жан Тоблер — владелец кондитерской лавки в Швейцарии. Он вдохновился горами, а потом создал уникальную рецептуру лакомства, которое теперь любят по всему миру. Название же является сочетанием его фамилии и итальянского слова «Torrone» — вида миндальной нуги. Чон повествует так увлекательно, что Тэхён заслушивается и совсем забывает о времени… Он проводит так в кофейне ещё пару часов, но потом отправляется пообедать — договорились встретиться с Донмином. Обещает, что вернётся вечером. Возвращается. Выглядит озадаченным, потому что в голове куча мыслей… Нравится ему этот Чонгук — факт. Да и это, похоже, взаимно, но странно как-то, такая разница в возрасте — с ней Ким ещё не сталкивался. И потом… Кто вообще сказал, что у баристы есть симпатия? Может, он просто увидел в лётчике друга? Глупости, конечно… Но пойди разбери эту современную молодёжь. — Я уже заканчиваю, дайте мне пять минут! — Чонгук суетится, бегая по кофейне. Сам вытирает столики, поправляет мягкие подушки. — О, а вот и Фрея! Спасибо, пап! В кофейню заходит мужчина лет сорока, а вместе с ним — белоснежная, пушистая собака породы самоед. Тэхёна это немного смущает, ведь, что может подумать отец Чона, так неожиданно здесь появившийся? Но тот, кажется, даже не обращает на гостя внимание, лишь привязывает собаку за поводок, бросает Чонгуку что-то вроде «долго не гуляйте, холодно» и уходит. — Папа берёт её на работу с собой, чтобы дома не скучала, — поясняет бариста, уже одеваясь, пока его любимица скулит и нетерпеливо машет хвостом, практически пританцовывая. — Сейчас он идёт на свою вторую работу в ночную смену, а потому завёл Фрею ко мне, чтобы мы вместе отправились домой. — Она симпатяга, — высказывает впечатление о пушистой Ким. — Давно с вами? — Молодая совсем, полтора года ей, — отвечает Чон и выключает свет в кофейне. — Ну, я готов! На нём светло-бежевая дутая куртка, вязаная шапка с помпоном, чёрные джинсы и чёрные ботинки. А ещё варежки — тоже вязаные. На улице сегодня морозно, даже Тэхён решил к вечеру надеть шапку, но никто не зацикливается на холоде, ведь перед ними открывается прекрасный вид на горную деревню, что сейчас подсвечена огнями и выглядит, как иллюстрация из книги сказок Андерсена… Уютные домики с теплым светом, высокая церковь, тёмные ели, растущие тут и там. Церматт — очаровательное местечко, затерянное среди гор, здесь не услышишь шум машин — деревня является полностью пешеходной и даже не у всех улиц есть названия. И они бредут по этим улицам почти молча, лишь слушая лай Фреи, которая спешит защитить хозяина от случайных туристов, блуждающих поздним вечером по деревушке. Чонгук хочет проводить Тэхёна, но тот наотрез отказывается и говорит, что проводит его сам. До дома семейства Чон добираются примерно за полчаса — это небольшой, но двухэтажный коттедж, ограждённый забором, чтобы любопытные приезжие не заглядывали и не путали их жилище с отелем, коих в Церматте очень много. — Спасибо, что сдержал обещание, — говорит бариста, когда они останавливаются у ворот. — Я не думал, что ты прид… Ой! — Он рукой закрывает рот и округляет глаза. — Я перешёл на «ты». — Ничего страшного, — успокаивает его Тэхён и тот расслабляется. — Так даже проще. Я был рад этой прогулке перед сном, Чонгук. — Ты не улетишь завтра? — Нет, а что такое? — Переживаю, как ты будешь в полёте без арахисового кофе, — смеётся Чон, пока Фрея кружит вокруг них. — Если снова не вызовут, то не улечу, — отвечает Ким, — и обязательно загляну к тебе на огонёк. Боюсь, привыкну ведь так к хорошему кофе… — Привыкай, — хитро щурится Чонгук, а Тэхён, кажется, и не против. Они прощаются, Ким гладит Фрею по голове, ещё раз обещает Чонгуку заглянуть в кофейню, а потом отправляется в свой временный дом. Впереди долгая ночь, в которую Тэхён будет много думать и ломать голову… И что делать с этим ребёнком? Такой красивый. Смотрит своими жемчужными глазами, улыбается, а ещё и татуировка у него невероятная — Киму всегда нравились парни с татуировками. Чон — один ходячий фетиш, что уж скрывать. Вот было бы этому фетишу чуть больше лет, эх… Наверное, лучше не продолжать это всё, чтобы окончательно не вляпаться. Но не продолжать, к счастью, не получается. Утром, когда пилот выходит из дома, чтобы отправиться в магазин за какими-нибудь продуктами и самостоятельно приготовить завтрак, он замирает возле ели, что растёт во дворе. Там — на заснеженных ветках — стоит стаканчик кофе, на котором лежат две полоски шоколада фирмы «Kinder». Кофе ещё тёплый, а Тэхён улыбается и шуршит обёрткой от шоколада, но потом замирает. Если это дело рук Чона, то откуда он узнал его адрес?