"Dancing pairs Painted wings..."
В тишине зала (или уже в его голове?) медленно и тихо заиграла музыка, аккомпанемент мелодичному, словно звон чистого горного льда, голосу Рена. Он тихо напевал песню на языке, который Мобэй совсем не понимал. Тишина медленно заполнилась звуками: гром оркестра, пение Рена, а вместе с этим треск льда оживших ледяных фигур. Люди, скованные льдом, вновь начали ходить, вальсировать и повторять все те же выученные за годы движения. Рен взялся за одну из ледяных фигур в пышном платье, не переставая петь. Голос его сливался с оркестром и шумным льдистым треском в общую завораживающую мелодию. Замëрзший огонь в свечах засиял ярче, словно живой, тëплый, настоящий. Мобэй не хотел помешать его танцу и бесстрастно наблюдал за изливающим душу в песне колдуном. Как долго хранил в себе обжигающий жар этот ледяной юнец? Танец завершался, а вместе с ним стихала музыка оркестра. Ледяные танцоры и танцовщицы становились на своë место, подобно куклам, застывали в движении вокруг своего принца, что остался совершенно один посреди огромной пустой залы. Хотелось плакать, даже треклятой снежинки он не мог сморгнуть из своих замëрзших глаз."...And a song someone sings Once upon a December"
Рен устало осел на пол. - Глупый Мабэн, - повторял он, - плата за колдовство Живым льдом - твоë собственное сердце. Эмоции, чувства, ощущения, всë, что делает тебя живым. С каждым заклинанием, с каждым зачарованным куском льда твоë сердце леденеет, становится ненужным замëрзшим камнем. И ты сам преображаешься, как снежная баба - холодный, мерзкий, рыхлый. Пальцы Рена с ледяными когтями вонзились в обледеневшую кожу на его собственной груди и вырвали еë вместе с грудиной, оголяя небьющееся сердце. Алое, контрастное на фоне белого Рена, из него посыпалась красная крошка на пол, и хоть это выглядело как акт самосуда, Снежный принц не мог умереть от такого. Разрыв быстро зажил, затянувшись льдом и инеем словно поверхность озера в морозный вечер. Мобэй-цзюн, поражëнный увиденным, не произнëс ни слова. Он мог стать таким же?.. Руки Рена затряслись сильнее, но он по прежнему ничего не ощущал. Болезненная пустота в груди не давала даже разозлится на самого себя. Он труп, живой мертвец, который ничего не мог почувствовать. Он давно смирился со своей смертью и не хотел жить с осознанием, что вечность ему придëтся провести в холодном, пустом замке, без единой живой души. Так почему Рен продолжал хвататься за любую возможность выжить и остаться невредимым? - Почему ты мне ничего не сказал? Про цену за магию, - наконец отмер Мобэй, подходя ближе к существу в середине залы. - А ты не спрашивал, - иронично хмыкнул Рен, - ты ничего не спрашивал. Если бы я сказал тебе сброситься со скалы или перерезать себе глотку, потому что это поможет обрести знания духовной магии, ты бы последовал моим инструкциям? - Не неси околесицу... - Немой как рыба, - в голосе Снежного принца звучала злость, абсолютно пустая и неискренняя злость. - Ничего не спрашивал, со всем соглашался. Тебе что, невероятно быстро сила понадобилась? Не можешь защитить своего дорогого муженька? Или у тебя мир на пороге войны? Конечно, ничего сам не выясняет, а потом "Рен виноват во всëм!". Идиот... Рен стенал, жаловался, но голос его не дрожал. Он вообще мало что искренне мог выразить, от чего и не скажешь, в каком настроении сейчас пребывал Снежный принц. - Говорил же, тебе нельзя использовать "Живой лëд". Эта техника высасывает столько, что ты и представить себе не можешь. Еë нельзя контролировать, нельзя понять, какую дозировку эмоциональной энергии ты можешь отдать безболезненно для себя. Ты должен... должен беречь своë сердце. - Но ты ведь можешь еë использовать без вреда для себя, - резонно заметил демон, но в следующий миг пожалел о своих словах. В глазах Рена отразилась невероятная скорбь, настолько правдоподобная, что не отличить от настоящей. Что ж, это можно считать за правду. Смеялся он так же искренне, как и сожалел. - Я - другой случай, Мобэй. Моë сердце уже не спасти. Оно стало куском цельного льда так давно, что я не хочу об этом вспоминать. Было больно. Настолько больно, что Наставница... я своë сердце продал, понимаешь? Рен приложил ладонь к груди, где всë так же до омерзения тихо. - Я труп, Мобэй. Ходячий замëрзший труп. В груди демона ощутимо, больно укололо. Всë это время все в замке считали этого парня слишком искренним для окружающих. Как оказалось, он всего лишь... притворствовал. Притворялся. Водил всех за нос. Но как красиво это выглядело и как натурально. - Хочу закричать и заплакать, - внезапно признался Рен, - но я не могу. Как бы сильно не хотел, я не могу выдавить даже слезинки. Да и есть ли у меня слëзы вообще? Или они все земëрзли? Мобэй продолжал хранить молчание. - Что ж, раз уж ты попал сюда, то... будь моим гостем, Мабэн. Завтра мы подумаем, как вернуть тебя обратно. Рен проводил своего единственного гостя до покоев и удалился вглубь замка, оставляя Мобэя одного со своими мыслями. Мыслей было много. Постепенно пазл собирался в общую картину: вечно радостное поведение Рена, его странный, выходящий за рамки привычного поступок на празднике и то, что Мобэю удалось увидеть здесь, в покрытом коркой льда мире. Беспечный придурок больше не казался таковым, а его айсберг уходил глубоко под воду, и конца ему не было видно... Было ли правильно верить ему вновь? Всë это время Снежный принц скрывал не только свои истинные намерения, но и свои настоящие эмоции, если они у него вообще были. Хотя... Мобэй нисколько не сомневался, что радовался Рен абсолютно искренне. Что же случилось в этом замке? Размышления медленно перекочевали к Шан Цинхуа. Возлюбленный наверняка волновался и поднял на уши всех кого мог, когда Ледяной король исчез из мира и переместился в другой. Он ведь даже не знал об этом. Мобэй встряхнул припорошëнное снегом одеяло и лëг намягкую постель, заворачиваясь собственным большим плащом. Слишком много событий за один день. Слишком устал. Сердце неприятно закололо то ли от тоски по мужу, то ли от сковывающего его холода, которое тело совсем не ощущало. Поспать, совсем немного...***
Проснулся Мобэй от грохота упавших сосулек и голосов снаружи комнаты. Сон не хотел отпускать сознание, стягивая ледяными когтями обратно во тьму, но Мобэй-цзюн нашëл в себе силы вновь открыть глаза и встать с кровати. Одеревеневшее тело едва поддавалось приказам, но времени разбираться с ним уже не оставалось. Демон выбежал из комнаты в направлении звуков, которые только усиливались при приближении к основному залу и был невероятно удивлëн наличием знакомой демонической энергии в замке - он бежал уже по еë следу, пытаясь не свернуть в тупик. Голоса становились всë громче, пока Мобей не достиг широкого зала распахнул двери. Ледяные скульптуры разбиты, разрублены острым мечом на кубики, - куски плоти, вмëрзшие в лëд. На другом конце зала в стену вжимался Рен, защищающийся сразу от четырëх даосов, вооружëнных мечами. Среди них Ледяной король узнал своего разъярëнного супруга, который повышал голос сильнее, чем остальные. Шан Цинхуа обезоружил хозяина замка и приставил конец клинка к его груди. Глаза лорда пика Аньдин пылали праведным гневом. - ...то, что ты говоришь, мне совершенно не важно. Я не собираюсь тратить время, выслушивая тебя и твои бредни вновь, Рен. По-хорошему ты не понимаешь. - По-хорошему? - хохотнул Снежный принц, облизывая пробитую губу, глядя горящими глазами на всех присутствующих, а затем за их спины. - У тебя, Цинхуа, отличные навыки, но взгляд всë такой же мутный. Иначе бы давно заметил свой драгоценный самоцвет. Обернувшись, Шан Цинхуа встретился взглядом с Мобэй-цзюнем и не смог сдержать слëз, бросившись на мужа с радостным воплем. Шэнь Цинцю, однако, не оставлял юнца без внимания, скрывая лицо за веером, пока два Ло Бинхэ направляли на него свои клинки. Рен так же смотрел на них, даже не думая подниматься с пола. - Это те самые двое, о которых ты говорил на празднике, Цинцю? Забавные близняшки. - Ещë одно слово, и я вырежу твой мерзкий язык, мальчишка, - зло оскалился Ло Бингэ, а Синьмо в его руках потряхивало от предвкушения. Подобно псу, Ло ждал, когда хозяин решиться спустить его с короткого поводка, чтобы прибрать ненавистного говоруна себе. Но Шэнь Цинцю продолжал бесстрастно скрываться за веером. Рен усмехнулся, обводя пальцем груд на груди. - Вырежи лучше вот здесь. Могу нарисовать крестик, чтобы точно не промахнулся. Ехидная перепалка между ними продолжалась, пока Ло Бинхэ отлучился к воссоединившимся супругам. Мобэй был слишком спокойным для того, кого пытали столько времени, и слишком бодрым для жертвы, измученной голодом. Ледяной король, посетивший чужую обитель, выглядел больше как гость, нежели как пленник. - Тебя не было три дня, - констатировал он, - Учителю пришлось обращаться за помощью... - Бинхэ скрипел зубами и всем своим видом указывал, как ему не по душе эта затея. - Без Синьмо мы бы не смогли пройти за тобой. Мобэй-цзюн удивлëнно взглянул на двойника Ло Бинхэ, гавкающегося с Реном, но не стал расспрашивать ни о чëм. Это не его забота, совершенно не его. - Раз мы нашли вас, мой Король, то можем вернуться обратно, - вдруг подал голос Цинхуа, прижимаясь к мужу ближе, сильнее. - Здесь ещë холоднее, чем в Ледяной пустоши. Не теряя времени, компания из трëх демонов и двух заклинателей спешно собиралась вернуться обратно в свой мир, как вдруг у дальней стены раздался хриплый голос: - Мобэй! Рен бежал со всех ног вслед за ними, но встретился со взглядами осуждения и остриëм меча обоих заклинателей вместе с Бинхэ - второй раз они бы не допустили подобной оплошности. Растерявшись, и без того избитый Снежный принц взял себя в руки и, глядя в глаза Мобэю, произнëс: - Я знаю, что учинил много проблем вам всем, и не в праве просить чего-либо. Но у меня есть личная, последняя просьба к тебе, Мобэй. Заклинатели заинтересованно переглянулись, опуская оружие после взгляда на Мобэй-цзюня. Их навыков хватило бы, чтобы вовремя отбить атаку. Рен сжал белую ладонь на груди, там, где должно биться сердце.Но в ней всë так же глухо.
- На сотни миль вокруг нет ни единой живой души. Триста двадцать два года я провëл в этом замке, в полном одиночестве. Я устал быть один. И я не могу наложить на себя руки, - обещал одному очень важному для меня человеку. Так что, пожалуйста, Мобэй-цзюн... Он ненадолго замер, глубоко дыша и собираясь с мыслями. Рен не верил, что говорил подобное, но чувствовал, что это последний шанс. - Прошу, лиши меня жизни. Убей до того, как я окончательно сойду с ума в пустом, замëрзшем замке. Звенящая тишина гудела в ушах, а глаза Рена - чистые, как горный лëд, - смотрели прямо в глаза Мобэя, жадно пытаясь увидеть в них хоть каплю сострадания. - Я вызываю тебя на последнюю дуэль.***
Последний бой казался ужасной идеей, но никто из присутствующих не стал противиться решения хозяина Ледяной пустоши. Арены не было, и местом их битвы стал большой зал со сценой, откуда с балконов могли наблюдать все присутствующие. Цинхуа сидел как на иголках, сжимал в руках меч и в любой момент был готов ворваться в драку, чтобы защитить мужа, но покорно оставался зрителем последней битвы ледяных созданий. Сейчас она не внушала ему ни восторга, ни благоговеяния, ничего - только раздражение и желание поскорее покинуть этот холодный, неприветливый мир. Оба Ло были с ними солидарны, а Шэнь Цинцю настороженно оглядывал ледяные статуи, задумчиво обмахиваясь веером. Что-то в них его напрягало - замëрзшие, они были не совсем статуями, заключëнные в лëд люди не могли источать никакую энергию. Лорд Шэнь хмурил брови, расхаживая из стороны в сторону в ожидании начала поединка. - Что-то здесь не так. - Ты о чëм? - Братец Самолëт, ты не заметил ничего странного? - О чëм ты? - Шан Цинхуа нахмурился, потирая заломившие виски. Лорд Шэнь опустился ближе к лицу друга, прикрыл их веером и тихо прошептал: - В пустом замке слишком бурные потоки Ци, прямо как на городском рынке. Занавес сцены открылся, и на арену вышел сам хозяин замка. Полностью белый, он почти сливался с замëрзшими декорациями предстоящей трагедии, однако, это совсем не мешало ему театрально раскланиваться, пока из глубины зрительного зала не показался Мобэй. Потирая ладони, демон размышлял, почему не убил этого придурка раньше, хоть в глубине души уже знал ответ на этот вопрос. Они встретились взглядами. Рен выглядел слишком высокомерным, стоя на сцене и глядя на противника сверху вниз. Снежный принц вновь восстал в свëм привычном пафосе, возвращая себе былое жалкое величие. - Это твой финальный экзамен, Мабэн. Победишь - и тогда я признаю тебя достойным учеником, готовым к выпуску. На кон поставлены наши жизни. - Слишком много слов. - Тогда начнëм драться? Гонг в голове заставил их сорваться с места, набросившись друг на друга: Рен занял выгодную позицию, атаковав первым. Уже увиденные ранее "Ледяные лилии" беспрерывно стреляли иглами изо льда, но против щита они были совершенно бесполезны. Мобэй в мгновение ока добрался до оппонента без каких-либо препятствий, нанося удар кулаком, но промахиваясь. Рен замахнулся рукой с ледяными когтями с намерениями выцарапать другому глаза, но наткнулся на прочный ледяной блок - когти разлетелись на сотни осколков. - Что ты имеешь ввиду? - Шан Цинхуа своим ушам не поверил. Огурец снова бредил? Напился перед выходом и словил галлюцинации? - Какая ци? Какой рынок? - Попробуй почувствовать. Под полом, как будто бы, течëт энергия, разве ты не ощущаешь еë присутствие? Поэтому здесь так холодно. Шан Цинхуа не очень понимал, к чему склонялся его переевший огурцов товарищ, но закрыл глаза и поддался его уговорам. Его собственные меридианы, стоило только сосредоточиться, отозвались на едва заметный импульс проходившей под слоем льда ци. Подобно дереву, она расходилась по залу корнями, уходя глубоко под пол. Разве такой дурак как Рен способен на подобное? - Что это?.. - Не могу сказать, - тихо в веер прошептал Шэнь Цинцю, окидывая взглядами увлечëнных битвой близнецов Ло. Они были так завлечены зрелищем, что совершенно не замечали их напряжëнного разговора. - Впервые вижу такое заклинание. Но ци... она как будто течëт по этим венам. Сознание обоих заклинателей прошибла невероятная догадка. - Неужели Рен вытягивает-! - воскликнул Шан Цинхуа, но был прерван изящным жестом Лорда Шэня. - Нет. Зал разразился грохотом упавшей ледяной люстры, а затем и победными возгласами демонов. - Ци течëт в направлении от Рена, а не к нему. Снежный принц едва поднялся на ноги, разгорячëнный битвой, шатался из стороны в сторону. Упавшая с потолка люстра сильно ударила по позвоночнику, и обычный человек после такого мог остаться калекой. Однако, принц лишь выпрямился до страшного хруста, громко простонал и выпрямился, стирая жидкую, густую кровь, застилающую глаза. Мобэй-цзюн создал десятки кинжалов, кружившихся в танце вокруг заклинателя, - один за одним они со свистом летели в оппонента, пока Рен ловко уворачивался от каждого. Подхватив с пола кусок ледяной люстры, он преобразил из него острую шпагу и разрубал летящие кинжалы на куски, разразившись безумным хохотом. Подобравшись к Мобэю как можно ближе, он замахнулся шпагой и уже собирался нанести последний удар, но подставился, и его самого вдарили ладонью в солнечное сплетение. Побеждëнный прокатился по полу, потерял оружие и поднялся на четвереньки, только чтобы отдышаться, отхаркивая кровь на белоснежный ледяной пол.Что ж, это... конец?
Падая на спину, Рен тяжело дышал и улыбался, глядя прямо в лицо приближающейся кончине. Кинжалы вокруг Мобэй-цзюня соединились в один длинный ледяной клинок. - Это была хорошая битва, - хохотнул Снежный принц, понимая, что достойнее противника он бы не нашëл. - Я буду рад умереть от созданного тобой же клинка, Мобэй-цзюн. Острие клинка Мобэя прикоснулось к груди Рена, но вонзиться в кожу не смогло. Клинок был туп, как необтëсанный булыжник. Рен с неверием посмотрел вверх, в мутной пелене пытаясь разглядеть противника, слыша лишь его голос: - Ты ведь поддерживаешь людей живыми во льдах? Тишина, воцарившаяся в разрушенном зале, оглушила. Замерли даже поражëнные зрители, жаждущие кровавой расправы, которой не должно было быть с самого начала. Повинуясь голосу рассудка и инстинктам, Рен отполз назад, но упал на спину от пронзившей болью сломанной руки. Мобэй не стал приближаться, но и уходить не планировал. - Ответь. - Не знаю... наверное? - лепетал Рен, кажется, впервые растерявшись. Почему он ещë не мëртв? - Это было так давно, я... не помню. - Люди во льдах всë ещë живы, - настойчиво повторил Мобэй. - Нет, они мертвы. Мертвы как безмолвный лëд, и я вместе с ними! Ты победил, так почему бы тебе не- - Ты поддавался. Это был не честный бой. Уверенность оппонента заставила Снежного принца заткнуться, пока в горле болезненно першило. В глазах защипало, горячий лëд струился по щекам, пока в груди всë сжалось от боли, ненависти и страха. Рен увидел протянутую к нему ладонь Хозяина Ледяной пустоши, совершенно безоружного. И схватился за неë дрожащей рукой.