***
Когда солнце достигло половины своего пути, хозяева праздника проводили последние приготовления: проверка угощений и напитков, разжигание ритуального костра, на котором приготовят пойманного Цинхуа оленя, а так же подготовка музыки. Мобэй-цзюн уверенно раздавал слугам приказы, лично ещë раз проверил каждый из пунктов, и только после этого, с волнением в сердце, принял решение открыть праздник. Перед началом гуляний Мобэй поприветствовал каждого из гостей вместе с мужем. Затем он ненадолго покинул шумную суету, углубившись в Замëрзший лес. Перед этим Мобэй-цзюн обернулся, желая взглянуть на своего мужа - Шан Цинхуа улыбнулся в ответ, поднимая выставленный большой палец вверх. Иногда его супруг выдавал странные словечки или жесты, которые Мобэй не мог понять. Но, честно говоря, после двух лет супружеской жизни он перестал искать этому объяснение и принял как забавную черту своего человека. Голоса демонов и людей остались за спиной, закрытые замëрзшими ветками елей и сосен. Заметëнная снегом тропа запомнилась наследнику ещë восемнадцать лет назад, когда отец решил взять его с собой на праздник Танцующих льдов, настолько хорошо, что он мог найти еë с закрытыми глазами. Сугробы хрустели, звук разлетался эхом по округе. Мобэй-цзюн отошëл как можно дальше от разбитого лагеря. Перед ним возвышалось огромное извилистое дерево. На нëм не росло листвы, не цвело плодов, но концы его ветвей покрывали иней и лëд. Ходят легенды, что на этом дереве раз в шесть лет встречаются три зимних духа-покровители Северной части Царства демонов: Ледяная лисица, Снежный медведь и Морозный гриф. Гриф садится на вершину дерева, взмахивая крыльями, а опадающие с них перья разносятся ветром по округе, принося с собой зиму и морозы. Лисица залезает в дупло и разгрызает кору, чтобы достать замëрзший сок. Медведь устраивается у самых корней, укрывая молодые побеги лапами. Этот лес и это древо находилось под властью зимних духов. Мобэй-цзюн видел их однажды, во время своего первого визита сюда. Это сакральное место, где твои слова обязательно услышат. Мобэй вынул из рукава цянькунь - ханьфу с этими рукавами ему подарил Цинхуа на прошлую годовщину свадьбы, - бутылку вина, копыта ритуального оленя и мешок зерна. Подношения сложил вместе у самых корней и почтительно поклонился."Пусть этот праздник пройдëт в мире и согласии, как и следующие шесть лет".
Вернулся Мобэй уже быстрее, не желая сталкиваться с хозяевами леса. Время близилось к вечеру. Оглушающий стук собственного сердца и скрип снега в ушах постепенно заменились на гул голосов и треск разведëнного костра. Праздник шëл своим чередом, слуги сновали вокруг гостей. По приходу Мобэй заметил небольшое пополнение: объявились Ло Бинхэ с мужем и Ша Хуалин, которая уж точно не могла пропустить такое знаменательное событие. Ледяной король хмыкнул - вот уж точно маленький круг, состоящий только из дальних родственников, знавших его отца, друзей и... - Мабэ-эн, ты где пропадал? Мы уже тебя обыскались! Мобэй-цзюн сдержано вдохнул и выдохнул, проклиная высшие силы. Рен подбежал к нему, подпрыгивая на месте. Всë такой же выделяющийся из общей массы демонов, закутанных в шкуры и тëмные одежды, Рен всë же послушался и переоделся. Теперь вместо абсолютно белых тряпок, он нацепил бледно-голубую рубашку с запáхом и рисунком по краям, штаны, белые сапоги и странный пояс, похожий на хвост ласточки. Мантия цвета индиго, которую Мобэй-цзюн саморучно укоротил, теперь в пору подходила молодому юноше. - Все что-то говорят о ритуальных песнопениях, ждали тебя, чтобы начать. Поспеши. Точно, ещë ведь ритуальные песни. Мобэй прокашлился - давно он не пел и даже не задумывался, а сможет ли провести всë как нужно. Проводив Ледяного короля взглядом, Рен не нашëл ничего лучше, кроме как найти единственных людей, знакомых в этой толпе. Он вильнул к столам, захватывая почти полный кувшин с резко пахнущим напитком. Затем протиснулся к одному из шатров, где расположились бессмертные заклинатели и приостановился, услышав их разговор: - ...Самолëт, я так больше не могу. Эти двое жизни не дают - один бесконечный ревнивец, а другой наглый интриган. Сегодня едва драку в бамбуковом лесу не затеяли! О боги-боги, педагогический пролëт Шэнь Цинцю, а расхлëбывать мне... Шэнь Цинцю, закутанный в пушистую шкуру зверя, массировал давящие виски. Рядом сидел Шан Цинхуа и протягивал ему глиняный кувшинчик с вином. - Неужели ты не можешь его просто прогнать? В конце концов, это ведь тоже Ло Бинхэ. - В этом и проблема - он тоже Ло Бинхэ, - раздражëнно бросил Шэнь Юань, но кувшинчик из рук земляка принял. - Тот же Ло Бинхэ, просто злой и обиженный. - И что ты хочешь этим сказать? Что не можешь прогнать этого "Бингэ", потому что он похож на твоего любимого ученика-слеш-мужа? - хихикнул Цинхуа. Выражение лица Шэнь Цинцю сделалось совсем отчаянным. - Братец Огурец, я же пошутил. Не говори, что ты— - Не буду. Атмосфера вокруг парочки людей накалилась, молчание лишь подлило масла в огонь. Шан Цинхуа намеревался продолжить тяжëлый для друга разговор, но их идиллию прервали. Возможно, оно и к лучшему. - Наконец-то я вас нашëл, - Рен бесцеремонно плюхнулся рядом с заклинателями. - Вокруг одни замëрзшие морды, противно смотреть. С вами хоть выпить поинтересней будет... - Стой! Рен остановился и не донëс кувшинчик до губ. Цинхуа озадачено спросил: - Где ты взял это вино? - Не знаю, - Снежный принц пожал плечами, - уволок с какого-то стола. Пахнет убойно, хочу попробовать. - Нет, стой! Это же... Прежде чем его успели остановить, Рен в пару глотков прикончил половину кувшина. Горько-сладкий привкус сочетался с терпкостью и жаром вина, разливаясь по его холодному телу. Будто бы снова жив. Рядом сидели два бессмертных заклинателя, удивлëнно вытаращившись на сумасшедшего. Ждали реакции. Но даже спустя минуту ничего не произошло. - ...да что ты вообще такое, - ошарашенно произнëс Шэнь Цинцю. - Его даже вино из Дяньце не берëт. - Дяньце? - юноша глянул в кувшин, понюхал содержимое, но так и не понял подвоха. - Цветок. Ядовитый для людей, но почти безвредный для демонов. Так как демоны очень быстро переносят опьянение от людского алкоголя, они придумали свой, и используют чаще исключительно в ритуальных целях. Такое вино может быть ядом даже для умелого совершенствующегося. Закончив с маленькой лекцией, Шэнь Цинцю добавил: - По-другому Дяньце называют Беладонной. Что ж, последнее название Рену определëнно знакомо. Беладонну чаще использовали ведьмы, иногда даже Наставница добавляла его в отвары. Но он совершенно не помнил, чтобы Наставница варила отраву - только если лекарства, которыми позже поила его, ещë совсем маленького... К моменту, как они закончили разговор, а Рен подозрительно тихо увлëкся своими мыслями, участвующие в ритуальных песнопениях гости уже приготовились. Все стягивались поближе к большому костру, желая уловить не только голос, но и образ хозяина праздника. На импроивизированной сцене, находящейся на небольшом обледенелом камне, возвышался Мобэй-цзюн. Наряд его сверкал в всполохах ритуального костра, пестрел серебряными украшениями, а в ледяной короне отражались лучи захожящего солнца. Его голос - низкий и глубокий, словно пронизывающий ледяной ветер, проникал глубоко под кожу, обжигая своим неотразимым холодом само сердце. Рядом с ним стояло ещë трое демонов в ритуальных костяных масках. Они подпевали ему низкими голосами.Far over the Misty Mountains cold To dungeons deep and caverns old We must away,’ere break of day. To find our long forgotten gold.
Серебряные украшения звенели в такт его медленным, размеренным, околдовывающим движениям рук. Мобэй-цзюн словно пытался приворожить всех собравшихся своим низким чарующим голосом, который шëл от всего сердца. Хоть немного разбирающиеся в музыкальной магии люди знают - песня, идущая от сердца, пропитанная эмоциями, способна проникнуть даже в самое холодное сердце.The pines were roaring on the height, The winds were moaning in the night. The fire was red, it flaming spread; The trees like torches blazed with light
Мобэй приостановился, открыв пылающие синим, как и метка на лбу, глаза. Он оглядел демонов и людей вокруг, стараясь высмотреть их реакцию, и наткнулся взглядом на Ло Бинхэ. Тот улыбался, гордо приподняв подбородок. Его взгляд так и говорил: "Посмотрите, чëрт возьми! Это мой близкий друг, и он бесподобен!". Их отношения сложно назвать идеальными. Но за толстой коркой отношений "босс и его подчинëнный" всегда скрывались более тëплые дружеские отношения. Они всегда помогали друг другу, пускай и не сразу нашли общий язык. И Мобэй был невероятно рад, что владыка Царства демонов, по совместительству его близкий друг, смог посетить это мероприятие. Следом за Ло Бинхэ, Мобэй наткнулся на горящие искренней любовью глаза мужа. Облачëнный сегодня в традиционные северные наряды, он отдал всего себя, чтобы помочь всë это организовать. Закончив ритуальную песнь, Мобэй спустился вниз и встретился с Шан Цинхуа. Заклинатель вдохнул полную грудь воздуха, но поперхнулся собственными словами. - О боги, ты никогда не говорил, что так прекрасно поëшь! - в супружескую идиллию влез Рен, поддетый собственным восхищением. - Слушай, ты никогда не думал о колдовстве песнями? У тебя шикарный голос, и если научишься вкладывать энергию в голос, это будет потрясающе! Зачем тебе вообще магия льда с таким горлом! В кое-то веке болтовня Рена не раздражала, наоборот, от вечно снующего рядом парня становилось как-то... спокойно. Здесь вместе с ним муж и друзья, ничего не убудет от ещë одного мальчишки. Не желая мириться с образовавшейся тишиной, кто-то из толпы крикнул музыкантам: - Музыку, да погромче! Хмельные гости, да и сами хозяева празднества, собирались в центре круга, разбиваясь на пары. Цинхуа прихватил мужа за талию и потянул на себя, улыбаясь во весь рот совершенно счастливо. Он жестом попросил Мобэя нагнуться, чтобы горячо прошептать ему на ухо: - У тебя прекрасный голос, муж мой. Они пошли в танце вместе с остальными демонами. Рядом с собой Шан Цинхуа услышал скрежет суставов другого горного лорда и тихо посмеялся. О, да чтобы брюзгу Цинцю вытащили на танцпол? Он должен быть действительно пьян! Или же его партнëр обладал обаянием и очарованием Ло Бинхэ. Смех разносился по толпе, пока парочки проходили под аркой из рук других танцующих. Одни хлопали в ладоши, третьи подпевали в такт и подстëгивали остальных отбивать ритм ногами, да так, что сотрясалась сама земля. Голова кружилась от завораживающего танца. Холод перестал кусать его за открытые щëки и ладони. Поменявшись партнëрами в порыве плясок, Мобэй столкнулся с Ло Бинхэ. Тот довольно заулыбался, в голос засмеялся, подхватил своего доверенного демона под руку и, не сбавляя темпа, принялся кружиться. Чуть захмелевший от порыва таких непривычных эмоций, Мобэй вторил ему, кружась вместе со своим боссом и лучшим другом в одном из самых эмоциональных танцев в его жизни. Цинхуа же столкнулся с Цинцю. Юань, прикрыв лицо веером, позволил подхватить себя под руку и увести в кружащий хоровод. Они кидали друг на друга странные взгляды, будто бросая вызов. Они не собирались драться или соперничать. Но не могли упустить возможности даже взглядом зацепить другого, придумывая новую остроту для следующего диалога. В конце концов, Цинцю не выдержал и убрал веер, который к середине партии стал лишь помехой. Теперь Шан Цинхуа видел искреннюю, настоящую и счастливую улыбку братца Огурца. Совсем недавно они говорили о счастье в этом мире, и теперь он был уверен, что Цинцю счастлив. Не когда-то в прошлом, а прямо здесь и прямо сейчас, будучи на празднике вместе с друзьями и своим мужем. И это его искренние чувства, не скрытые за расписным бамбуком веером. Сделав новый переход, чтобы вновь сцепиться в танце с Мобэй-цзюнем, Шан Цинхуа уловил рядом громкий женский смех. Обернувшись, он увидел как Ша Хуалин кружилась в хороводе с их новым знакомым Реном. Этот парень неплохо танцевал и составлял демонице отличную компанию: он улыбался почти искренне, то прижимаясь к девушке, то вновь отдаляясь, чтобы сделать новый финт. Ша Хуалин ему подыгрывала, полностью отдаваясь движениям. А своим телом эта девушка владела просто мастерски! Не зря она в первоначальной задумке покорила гаремного жеребца Ло Бинхэ. - Они неплохо смотрятся, - хмыкнул Шан Цинхуа, предчувствуя новую пищу для будущих фанфиков. Если, конечно, ему зайдëт их пейринг и в дальнейшем. - Не вижу ничего необычного, - бесстрастно ответил Мобэй, проводя мужа у себя под рукой. Ша Хуалин и Рен закружились в хороводе, совсем позабыв обо всëм и всех, отдаваясь исключительно своим порывам желаний. Они так увлеклись, что Рен не заметил льда прямо под ногами - он ступил на скользкий снег и полетел вперëд, пытаясь удержать равновесие. Не удержал. Вместо этого он неуклюже влетел прямо в бочку с вином, которую несли слуги! Бочка разлетелась на осколки, вино - невероятно ценное между прочим! - расплескалось вокруг, впитываясь в одежду Снежного принца и слуг, в снег вокруг, окрашивая их в кроваво-розовые цвета. Музыка стихла, в образовавшейся тишине завывал лишь ветер Ледяной пустоши. Который прервал смех. И не чей-нибудь, а самого Мобэй-цзюня. Ледяной Король, криво улыбаясь, грубо хихикал от вида совершенно спокойного Рена, сидящего в остатках бочки. Смех быстро нарастал, превращаясь в настоящий громкий хохот, глубокий и басовый, - он спугнул птиц с соседних деревьев. Остальные гости, включая Шан Цинхуа, иступлëнно уставились на него. Когда смеяться больше не осталось сил, Мобэй смахнул проступившие слëзы и подошëл к Рену. Жестом приказал слугам убрать с него крупные осколки бочки, которые он сам, по видимому, снимать не собирался. Рен сидел на выкрашенном вином снегу с самым самодовольным видом и слизывал вино из беладонны со своих пальцев. Закончив, он невозмутимо ответил: - Спасибо за беспокойство, я встану сам. Рен поднялся с места, отряхивая с себя остатки алкоголя, но это никак не спасло положение. Мобэй-цзюн не сдерживал лëгкой улыбки, но больше не смеялся. - Цинхуа рассказывал мне как-то про мороженое. Людское лакомство. Ты на него очень похож. Снежный принц возмущëнно глянул за спину Мобэя, прямо на его мужа, после чего наигранно обижено бросил: - Меня? И сравнивать с едой?! Вот так значит! - немного подумав, он добавил: хотя, если ты хочешь сказать, что я такой же сладкий, то да, я прямо как мороженое~ Тень улыбки сошла с лица Мобэй-цзюня, но он просто не мог больше злиться на этого парня. Довольный своей победой, Рен быстро ретировался в направлении Ша Хуалин, чтобы продолжить их начатую ранее беседу, но был перехвачен Цинхуа по дороге. - Скажи мне, Рен, ты что, пытаешься завоевать сердце нашей девы Ша? - его глаза слегка блестели от любопытства и предвкушения новых идей для своего давнишнего хобби. - Зачем завоëвывать то, что ей и так не принадлежит? - Рен стряхнул с плеч и рукавов лишнюю влагу, а то, что успело впитаться в волосы и одежду медленно исчезало. Парень постепенно вновь становился белым-белым. - В каком смысле? Рен беззлобно посмеялся. - В прямом. Ваша дева Ша влюблена, и нечего к ней там катить. Но как партнëрша по танцам она отличная, уж лучше чем ты, Мабэн. Мобэй рядом с ними непринуждëнно отвëл взгляд в сторону, как будто эти слова нанесли ему глубочайшее оскорбление в жизни. Шан Цинхуа раскрыл рот в удивлении, но так и не смог произнести ни слова. Да чтобы Ша Хуалин, горячая демоница с дерзким характером, и влюбилась?! Не может быть такого! Пока Цинхуа пытался понять ситуацию, Рен выскользнул из поля зрения и просочился к музыкантам. Что-то им наговорил, на глазах у демонов создал для себя ледяную лиру, - чем неимоверно удивил несчастных демонов, - и наиграл мотив. Музыканты почесали головы, но пожали плечами и согласились. Хозяин не давал чëтких распоряжений, что делать, если их попросят подыграть. Мелодия лютни разлетелась по поляне, привлекая внимание собравшегося народа. - Эй, что с музыкой? Ты музыкант? Тебя кто-то звал на этот праздник?! - выкрикнул кто-то из толпы. - А я не прислуга, чтобы меня вызывать. Сам прихожу, - самодовольно хохотнул юноша и в руках он сжимал ледяную лиру. Расписписанная невиданными узорами, лëд с точностью напоминал фактуру дерева. Только мерцающий, нежно-голубой оттенок напоминал о том, что лютня всë ещë состояла изо льда. Ведь звучала она неотличимо от оригинала.Время нас, Король, не ждёт Год на лето повернёт Повернёт на полдень ночь Дикий Гон умчится прочь.
Рен с хохотом пролетел мимо демонов, весело приплясывал. Растаяла вся та гордость и стать в холодной ауре Снежного принца, Рен превратился в обыкновенного юношу. В юношу, который был не прочь побаловаться, посмеяться и поддеть ближних своих.Дикий Гон вернётся вновь Лай собачий, стук подков, Но покуда длится день Будет верен Филидель
Снежный принц прильнул к Цинхуа поближе, ухмыльнулся, брякнув ледяными струнами. И тут же отпрянул - спину обжëг морозный взгляд его ученика, полный жгучей и колкой ревности. Подобных танцев никто из демонов никогда не видел, но юный музыкант двигался пластично, заразительно. Разве тело может так плавно и задорно двигаться? Кто-то из гостей двинул ногой, пытаясь повторить движение парня. Рен прыснул со смеху и остановился возле Мобэй-цзюня. Тот нахмурился, не желая опускать взгляд и давать повод для очередного озорства. Однако, озорнику не нужен повод для того, чтобы продолжить свою песнь:Ты морозен и искрист, Господин мой Остролист. Ныне мы узреем вновь Как алеет в листьях кровь. Как алеет на холсте В горло сбитый свиристель, Повелитель певчих птиц Зимних радужных зарниц.
Рен просочился между демонами, уходя от замораживающего взгляда мужчины в свою спину. Довольный собой, он подкатил к Ло Бинхэ: осмотрел с ног до головы, его причëсанную кудрявую гриву, богатые одежды и благородный вид настоящего правителя Царства Демонов. А после брякнул струнами ледяной лютни:Ох и тяжела рука Старца-Можжевельника. Кудри-ветви на плечах, Совы дремлют на ветвях, Совы дремлют на костях Над болотом дым и прах, Славный крепкий пьяный дым Обернёшься – жди беды.
Ло Бинхэ с удивлением взглянул в хитрые глаза юноши, кубок в его руках заскрипел. - Что ты имеешь ввиду? - Не знаю, - пожал плечами Снежный принц, напевая мелодию, которую сам же и играл. - Я пою то, что приходит на ум, ла-ла~ Юноша вновь беззаботно скользнул в толпу, только трель его ледяной лютни и слышно среди собравшихся пирующих демонов. Бинхэ внимательно всмотрелся в своë отражение в кубке, а в голове вертелся вопрос: этот странный парень обладает необычной техникой предсказания? Или действительно просто дурачится? Тем временем Рен успел добраться до мужа Царя демонов, одарив и его своей лисьей улыбкой. Шэнь Цинцю держал осанку и старался не обращать внимание на самопровозглашëнного барда, но его это ни сколько не остановило. Звонкий голос вновь прозвучал:Ты хозяин верных слов, Господин Чертополох. Ветер северных племён, Мастер истинных имён, Мастер истинных мастей, Что крапивника в гнезде И окутает теплом И шипом пронзит крыло
Рен смотрел прямо в глаза, казалось, что между ними не существовало преграды в виде веера - оба заклинателя глядели прямо в душу друг друга. Одна из них - не принадлежащая телу, занявшая еë по праву лотерейной удачи в шансе один на миллиард. Другая - полностью замëрзшая, настолько, что кроме издевательски скребущегося лицемерия не осталось ничего. Рен будто смотрел в самую суть, видел всю поднаготную и, закутав душу бессмертного в цветастые платки витьеватых стихотворных слов, преподносил другим. Юань ощутил, как его царапнули на ментальном уровне. К этому моменту Рен успел улизнуть и вернуться к изначальному месту.Время нас, Король, не ждёт! Полдень на ночь повернёт. От начала ноября, В небо смотрят три царя,
Рен хохотнул и развернулся к Шан Цинхуа. Он единственный, кто не ощущал ничего странного и наслаждался музыкой, подплясывая в такт словам и искусной мелодии лютни. Вдруг его оттолкнули в сторону одним лëгким тычком бедра о бедро. Очнулся Цинхуа в сильных руках своего мужа, подняв на него неожиданно мягкий взгляд. Мобэй смотрел на него с беспокойством и щенячьей преданностью (но Бинхэ ему всë равно не переплюнуть!). Шан Цинхуа давно понял, как сильно влюблëн в этого прекрасного мужчину, которого сам же и создал. Рен наклонился вперëд, чтобы быть ближе к лицу Цинхуа, и пропел:В небо смотрят три жреца. Кто с тобою до конца? Кто поклялся быть с тобой?
Цинхуа, не отрываясь от лица супруга, хрипло пропел в ответ:Я с тобою, мой король...
***
Захмелевший Шэнь Цинцю огляделся вокруг, на разошедшиеся демонические гуляния. Не смотря на зверский холод, тепло от костра и вина разогревали его старые кости, пока сам он отдыхал в стороне. Отсюда прекрасно видно, как такой же захмелевший Шан Цинхуа устроил словесные дебаты с кем-то из гостей, осмелев долей на пять уж точно. Следом взгляд цеплялся за толпу танцующих демонов, от топота которых содрагались земля и лëд. Запах серы перебивал дым от костра, аромат жареного мяса, пропитанного винным маринадом и травы. Чуть поодаль от общего сборища, с кувшинами демонического вина разговаривали Рен и Ша Хуалин - они явно нашли друг в друге хороших собеседников. Хозяин праздника и Владыка Царства демонов расположились дальше всех, будто бы желали укрыться ненадолго от всеобщего внимания. Бессмертный улыбнулся: как бы сильно Мобэй не старался, а такое количество внимания оставалось чуждым и утомительным для него. Лорд пика Цинцзин грациозно проплыл к двум благородным мужьям, желая присоединиться к их компании. Заметив его, Ло Бинхэ подхватил супруга под руку, зажимая в своих руках холодную человеческую ладонь. Вторая неизменно держала веер. - Прошу простить этого Шэня за вторжение. - О, нет, Учитель вы как раз вовремя, - радостно улыбнулся Ло Бинхэ так, как улыбался только Цинцю. - Мобэй-цзюн собирался похвастаться своими новыми успехами в освоении ледяной магии. Ты знал, что он учится у иномирца? Ох, мой дорогой чëрный лотос, я узнал об этом ещë задолго до тебя, - мысленно усмехнулся Шэнь Цинцю, спрятав пьяную ухмылку за бумагой веера. - Ты не против? - Бинхэ обратился к своему другу, а тот отрицательно покачал головой. Самую малость, но Мобэй доверял Цинцю, иначе бы не отпускал Цинхуа к нему на попойки. Мобэй не хотел разочаровывать Владыку, а потому решил действовать наверняка. За последнее время ему удалось создать несколько ровных фигур с помощью льда и своего воображения. Взяв немного снега в руки, Мобэй закрыл глаза и очень отчëтливо представил то, что хотел наколдовать. И вот из обычного снежка в его руках образовалась шишка - настолько детальная и настоящая, что поражало воображение. Кабы не белый цвет, еë можно было бы спутать с настоящей. Но это лишь разогрев, то, что Мобэй усвоил достаточно хорошо. Несколько созданных им же сосулек по велению его воображения обратились в резные кинжалы - похожий хранился в его родовом склепе и принадлежал кому-то их праотцов. Кинжалы были его точной копией, однако, всë ещë не могли разрезать плоть одним взмахом. - Я работаю над их заточкой, - сухо сказал Мобэй, оценивая свою работу недостаточно хорошо. В отличии от Ло Бинхэ, который взял один из кинжалов и с восхищением осмотрел идеальную гравировку. - Пускай лезвие и не сможет убить врага, искусная работа уже достойна восхищения. Слова друга тронули сердце Мобэй-цзюня, он приклонил голову в благодарность за похвалу. И решил продемонстрировать ещë одну технику, которую Рен не разрешил ему больше использовать, но давалась она намного легче. Мобэй закрыл глаза, глубоко вдохнул и выдохнул, развëл руки в стороны. Все созданные кинжалы вновь обратились в кусок льда-заготовки. Как же он действовал?.. Прислушался к округе. Запахи, музыка, порыв ледяного ветра и звон замëрзших деревьев, шëпот леса - всë это возвращало к прошлому. Каждый проведëнный праздник Танцующих льдов отпечатался в памяти, словно ожог от тавро. Мобэй вспоминал свой первый праздник в этом лесу и фигуру, за которой постоянно следовал хвостом. Только во время этого праздника он мог почувствовать спокойствие, рядом с отдалëнным сакральным местом северных демонов. В груди сладко посасывало, но в голове поднялся буран из заметëнных и почти выцветших воспоминаний. Костры. Демоны. Крики и танцы. Горящие глаза и метки духов зверей, смотрящих не в глаза, а прямо в душу - перед ними она абсолютно открытая и беспомощная. Острые когти чьих-то рук на его руках больно оттягивали одежду вместе с кожей. - Мобэй! Голос Бинхэ пробился сквозь невообразимую метель, Ледяной Король распахнул глаза. И встретился с пылающими глубоким льдом взглядом. Он смотрел не в глаза, а прямо в душу - для него она абсолютно открытая или беззащитная. На секунду Мобэй забыл как дышать, ведь очертание белой фигуры с ледяными глазами показались ему слишком знакомыми. Дядюшка? Отец? А может быть они оба?.. Фигура с ледяным взглядом и светящейся демонической меткой на лбу выпрямила спину, приподнялась и выдохнула на Мобэя целое облако ледяного пара, страшно проскрипев. Ничего кроме липкого страха маленький Мобэй не смог ощутить. Фигура пропала так же неожиданно как и появилась - туман, исчезнувший с первыми лучами рассветного солнца. Она забрала с собой все силы ледяного демона, и тот рухнул на землю, схватившись за одежду на груди.Он не чувствовал биение собственного сердца.
Мобэй не ощущал ничего. Совсем ничего. Из груди вынули всë, что давало ему жизнь, заменяя на звенящую пустоту.Пустота невероятно пугала, взывала к первобытному ужасу.
Сквозь трели в ушах Мобэй-цзюн расслышал знакомые голоса мужа, друга.Нечем дышать.
Мобэй задохнулся в порыве холодного ветра, хватаясь за одежды рядом стоящего с отчаянием утопающего. Холод в груди сковал лëгкие и сердце.Сердце не билось, остановилось на пару мгновений.
И это напугало его ещë сильнее.
- Мобэй, Мобэй, ты слышишь меня? Кто-то взял тëплыми руками за щëки. Мобэй зашëлся грубым кашлем. Сердце, как же заставить его снова заработать?! Его спины коснулись холодные ладони, а после меридианы наполнились льдом и снегом. Ужасным морозом, более лютым, чем в самом сердце Ледяной пустоши, и этот мороз разливался по каналам медленно, как иней на замëрзшей поверхности лужи. Он не вредил, но и не помогал справиться с дыханием. - Ты слышишь меня? - ровный, абсолютно пустой голос раздался эхом в голове демона. Мобэй кивнул. Голос продолжил: - Дыши со мной в такт. Несколько коротких вздохов, затем длинный выдох. Снова три коротких, два длинных. Голос контролировал дыхание Мобэй-цзюня. К нему медленно возвращалось ощущение реальности, возможность дышать спокойно и ровно. Из ушей вытащили вату, а на языке появился мерзкий привкус талой воды. Он смог увидеть до ужаса испуганное лицо мужа перед собой. - Цинхуа?.. - О боги-небожители, ты меня так напугал! - чуть ли не крича, вздохнул Шан Цинхуа. Сзади него суетливо вертелся Ло Бинхэ, не зная куда себя деть и чем помочь. - Ты как? Мобэй протянуто застонал, всë ещë ощущая ледяную тяжесть в груди и проблемы с дыханием, но уже не такие как минутой раньше. Возле него на корточки присел Рен: его лицо не выражало ничего, словно он вновь представлял из себя забытую статую великого монарха, покрытую мхом и плющом. Они смотрели друг другу в глаза лишь несколько секунд, но Мобэю показалось, будто прошла целая вечность. Раньше Мобэй никогда не замечал, что у его подопечного настолько чистые, голубые глаза. Яркие, как белый лëд на озере, с сеточкой белых трещин в радужке. И эти прекрасные глаза не выражали абсолютно ничего. В них было так же пусто, как в груди у Мобэя. - Можешь улыбнуться? - пустой голос Рена, подобный тьме глубокого колодца, не отдающего эхо, наводил страх, вызывал мурашки по телу. Мобэй открыл рот с намерением высказать всë, что он думает о собеседнике, но понял, что даже этого не мог. Не потому что у него свело спазмом связки, или не хотелось вмазать по его смазливой морде. Мобэй не ощущал даже простого желание прибить кого-нибудь рядом стоящего, да что там - сил даже руку поднять на насмехающегося не было.Ничего.
Поняв, что дело плохо, Рен не стал терять времени: отколол сосульку от дерева, сделал из неë шпагу и... Поставил лезвие у горла Шан Цинхуа. Едва ледяное лезвие коснулось шеи заклинателя, Цинхуа замер испуганным грызуном. Рен прижал его к себе поперëк груди свободной рукой. Отсутствующим взглядом оглядел всполошëнных слуг, Бинхэ с Цинцю, а так же Мобэя, пришедшего в себя. Их взгляды столкнулись, и безразличие окутало весь нарастающий гнев. - Немедленно выпусти Шан Цинуха, - пророкотал Шэнь Цинцю, одним резким рывком вытащив Сюя из ножн. Его примеру последовал Ло Бинхэ, обнажая оружие. - А что будет, если я этого не сделаю? - равнодушно спросил Рен. В нëм не слышалось ни капли прежней жизни, а движения, короткие и точные, больше походили на заранее выученный танец. Мобэй смотрел на происходящее с полный неверием. Предатель. Он вновь пригрел ядовитую змею на груди, решившую укусить в самый неподходящий момент, когда его подвело собственное тело. Надо было убить отмороженного ублюдка, пока он спал те десять дней. По приказу Короля никто из слуг не двинулся с места, вокруг похитителя и заложника образовали круг пространства. Никто не подходил ближе пяти шагов, опасаясь за жизнь горного лорда Аньдин и мужа Мобэй-цзюня. - Отпусти Цинхуа, - сбивчиво просипел Мобэй и попытался встать на ноги. Ло Бинхэ подал ему руку и помог опереться на себя. - Дерись со мной, - прокатился всë такой же равнодушный к происходящему голос, - дерись. Нето Цинхуа станет прекрасным экспонатом в моей личной коллекции замëрзших статуй. - Рен? Рен, пожалуйста, давай поговорим об этом, - попытался встрять Шан Цинхуа. - Я уверен, что мы можем обойтись без угроз. Ты ведь... Звон льдистой шпаги оглушил заклинателя, Цинуха опустил взгляд на остриë оружия у своего горла. Лицо Снежного принца оставалось бесстрастным, словно гипсовая маска покойника, но оружие и руки дрожали. Он так и не пустил кровь заложнику. Рен повысил голос, прогромыхав на всю затихшую округу: - Дерись со мной, трусливый угорь! Или тебе не дорога жизнь твоей жëнушки?! - Ты ведь говорил, что никогда не причинишь зла окружающим демонам и людям, - заговорил Цинцю, но меч держал наготове. - И что же делаешь сейчас? - Цинхуа верил тебе! - рыкнул Мобэй. Он не обращал внимание, как Бинхэ вливал ему в спину демоническую энергию, помогая восстановить силы. - Посмотри на меня. Ты видишь, чтобы я ощущал хоть каплю эмпатии к кому-либо? Ты не спрашивал, Мабэн, а я ничего не говорил. Потому что я вредный, злой, эгоистичный и мне нравится бесить тебя. Мне нравится издеваться над твоими неудачами, потому что это единственное, что приносит мне удовольствие, - бесстрастное, белое лицо Рена треснуло ядовитой фальшивой улыбкой. - Твоя ненависть так сладка, а перекошеная морда сильно забавляет. Я хочу сразиться с тобой, лишь бы видеть их подольше! Хочет драки? Так тому и быть. Глубинный гнев придал сил Ледяному королю: вокруг демона образовалось больше десятка острых сосулек. Рен грубо откинул Шан Цинхуа, принимая удар на себя. Шпага свистела в воздухе, отбивая одну сосульку за другой, пока Мобэй нападал с новой силой. Он совсем не жалел остатков ци, выплëскивая весь гнев и обиду на бледное пятно в своей жизни. Слуги быстро увели гостей на безопасное расстояние, предоставляя демонам целую арену для сражения. Осколки расколотого льда и песчинки снега сверкали языками пламени ритуального костра, всë вокруг пылало от голубого огня. Мобэй рычал, вкладывая силу в каждый свой удар. Рен уворачивался и лишь изредка бросался ледяными лепестками - те взрывались на осколки, стоило столкнуться с любой поверхностью. Это ещë больше бесило оппонента, Мобэй-цзюн совсем позабыл обо всëм и с диким звериным рыком кулаком ударил прямо в грудь Снежного принца. У Рена перебило дыхание, из горла посыпалась красно-бурая ледяная крошка. Больно. Наставница, как же больно! От удара ли? От произнесëнных слов? Понимая, что это может закончится общим безумием, Рен прыгнул прямиком через высокий костëр и пустился в бега. Мобэй-цзюн и Ло Бинхэ поспешили за ним. Отошедший от шока Шан Цинхуа тоже схватился за меч. Держась за рукав Шэнь Цинцю, они вместе встали на мечи и последовали за демонами - их нечеловеческую скорость сложно переплюнуть. Кто-то должен остановить это безумие, пока оно не переросло во второй катаклизм! Двое демонов преследовали беглеца и стремительно его нагоняли. Одна из сосулек Мобэя угодила прямиком под ноги Рена, но и сам Ледяной Король четерхнулся и свалился лицом в снег. Убегающего настиг Ло Бинхэ - его лицо исказила такая же ненавистная гримаса праведного гнева. Рен не успел отойти от падения, как когти впились в белую тонкую шею, протыкая кожу. Пойман хищником, как ритуальный олень. И никто уже не поможет вновь выжить. - Не смей поднимать руки на мою семью, - зло прошипел Бинхэ, а кончик клинка порвал рубашку и кожу под рëбрами иномирца. Рен хрипло закричал, выпуская драгоценный воздух из лëгких. Сталь клинка стремилась прямо к его сердцу сквозь рëбра, прорезая плоть, выпуская целый поток ледяной крови, перемешанной с красно-чëрной крошкой. Больно, больно, КАК ЖЕ ЧËРТ ВОЗЬМИ БОЛЬНО!"Это конец"
Клинок проходил медленно и вязко, словно плоть Снежного принца обладала более плотной и твëрдой структурой, чем обычная человеческая."Я здесь умру"
Бинхэ попытался вонзить клинок в сердце и закончить это недоразумение, но всë время словно натыкался на камень. Сталь резала плоть, но никак не могла проткнуть его. Неожиданно для себя, Владыка осознал, что под рукой на шее он не чувствовал пульса."...нет, я не могу здесь УМЕРЕТЬ"
Закричал во всë горло, Рен набрал в руку горсть сухого снега и кинул прямо в глаза несостоявшемуся палачу. Дезориентированный Бинхэ потерял бдительность и не смог отразить удар в челюсть снизу, потеряв свою жертву. Рен зажал рану под рëбрами и пустился в бегство дальше, именно тогда, когда парочку настиг Мобэй-цзюн. Ну уж нет, ты так просто не уйдëшь, - разразилась гневная мысль и Ледяной Король пустился в догонку за раненым. Сзади них подоспели и двое пиковых лордов. Шэнь Цинцю спустился к временно ослеплëнному ученику. - Лети, я останусь с ним. Шан Цинхуа кивнул, направившись по следам вперëд. Он слышал голос Мобэя, раздающего проклятья направо и налево, видел оба убегающих силуэта. - Мобэй, остановись! Это не стоит того! Но, кажется, Король не слышал зов своего подчинëнного. От этого сердце лорда пика Аньдин охватил ужас. В какой-то момент голос Мобэй-цзюня исчез. Словно по щелчку - прекратился за долю секунды. Цинхуа остановился возле небольшого пролеска с высокими соснами и ощутил настоящую панику: двое бегущих не просто пропали из поля зрения, они полностью исчезли. Не было ни ауры, ни запаха, ни голосов. Только едва уловимый след тëмной ци остался на стволах трëх первых деревьев. - МОБЭЙ! Шан Цинхуа крикнул что есть мочи, но в ответ ему вернулось лишь собственное эхо.