Ignite Me

Яркая вспышка освещает грязные кремовые стены, сплошь и поперёк заляпанные жёлтыми разводами. Глаза чуть щиплет от отразившегося в пыльных окнах света, на секунду прорвавшего темноту. Чанбин смотрит на получившееся фото в телефоне и удовлетворенно кивает сам себе. Выглядит так, как будто здесь можно подхватить десять разных инфекций, всего лишь вдохнув. То, что нужно. Под ногами хрустят засохшие куски грязи, какие-то ветки, листья, пустые пачки от сигарет. Пахнет сырой гниющей древесиной и чем-то тухлым. В одной из комнат Чанбин натыкается на дохлую коричневую крысу с погрызенным хвостом. Аккуратно переступив через неё, он делает пару фотографий в некогда спальне, где сейчас стоял покосившийся каркас кровати и сползший матрас, пестревший самыми разными пятнами. Обойдя все четыре комнаты, каждая из которых была грязнее и раздолбаннее другой, Чанбин быстро пролистывает галерею, чтобы убедиться, что кадры получились нормальные, и решает, что пора заканчивать. У него уже нещадно драло горло от пыли и скручивался желудок, всё сильнее реагирующий на затхлую вонь бесхозного помещения. Толкнув чуть погнутую дверь со срезанным замком, он спускается во двор, где было буквально на толику светлее, зато точно свежее. Вечерняя, уже практически ночная, прохлада освежает. Чанбин только сворачивает к калитке, как из-за угла выскакивает большое чёрное пятно. Он инстинктивно отскакивает назад и в следующую же секунду двор ярко освещается, а лицо обдаёт жаром. Огненный хлыст проносится в паре сантиметров от кончика его носа. Ошарашенный, он едва успевает вскидывать руки, чтобы блокировать выпады пламени водными щитами. Вспышки всполохами проходятся по деревянным воротам, кожу обдаёт порывами жара. Атаки не прекращаются, отступать нет возможности – стоит ему отвлечься на секунду, как огонь прорвётся к нему. - Что тебе нужно от меня? – вскрикивает Чанбин, понимая, что вечно это продолжаться не может и надо что-то делать. – Давай поговорим! Огонь вдруг останавливается. Чанбин настороженно держит перед собой руку, формируя плотный водяной заслон на случай очередной внезапной атаки. Сердце колотится так, что начинает тошнить, дыхание слегка сбилось от усилий. - Назови своё имя, - звучит вполне обычный мужской голос, явно не в возрасте. - Со Чанбин. Незнакомец словно задумывается над чем-то. Чанбин не может до конца разглядеть его лицо из-за темноты, видит только чуть растрёпанные светлые волосы ниже подбородка и красную прядь, которая брала своё начало на той части лба, что была точно над левым глазом. Он уже и без неё понял, что этот парень Огневик. - Когда ты родился? - Чего? - Дата рождения, - в руке незнакомца вспыхивает огненная сфера. - Одиннадцатое августа девяносто девятого года, - отвечает Чанбин озадаченно, совершенно не понимая, что от него хотят, но решая пока что не рисковать. Снова пауза. Глаза начинают привыкать к темноте и становится понятно, что парень хмурится, его челюсти напряжённо сжимаются. Это подталкивает Чанбина к мысли о том, что на него напали явно не для ограбления и весьма вероятно, что по ошибке. - Слушай, не знаю, кто тебе нужен, но это точно не я. Никому из Огневиков я не гадил. - Задери левый рукав. - Убери огонь. - Не ты тут командуешь. - Я не собираюсь оставаться без защиты после того, как ты мне чуть лицо не подпалил. - Я подпалю тебе ещё что-нибудь, если ты не заткнёшься. - Давай, дерзай, - в левой ладони Чанбина начинает формироваться прозрачный хлыст. – Будем махаться, пока копы не подъедут. Или можем нормально всё прояснить. Рот незнакомца кривится от раздражения, огонь в руке начинает неровно вспыхивать. Однако затем он всё-таки затухает. - Только выкини что-нибудь и ты превратишься в уголь. - А ты в кожаный бассейн, - Чанбин стряхивает воду на землю, после чего закатывает рукав толстовки, продолжая внимательно следить за ним. – Доволен? Парень вытягивает шею, всматриваясь в бледную кожу, после чего резко выдыхает сквозь сжатые зубы и разворачивается. Он явно не нашёл того, что искал. - Кто тебе нужен? – вопрос вырывается сам по себе. - Не твоё дело. Огневик стремительно направляется к калитке, однако через секунду та скрывается за стеной покачивающейся воды. Пятерня Чанбина застыла в воздухе, контролируя поток. - Кого ты ищешь? - Тебе жить надоело? – незнакомец оборачивается, его глаза сужаются. - Я не могу отпустить того, кто может навредить невинным людям. - Не лезь, куда не надо. - А ты к людям не лезь, не разобравшись. - Слушай ты, - парень тяжёлыми шагами идёт к нему, сжимая кулаки, которые начинают искриться и оборачиваются покачивающимися языками пламени, как перчатками. - Сожжёшь меня? – вода с калитки мгновенно перекочёвывает обратно к рукам Чанбина, обвивая их. – На улице везде камеры. Хочешь пожизненное в одиночном карцере за убийство природной силой? - Не вынуждай меня причинять тебе вред. - Я просто хочу знать, кого ты пытаешься убить, прекрасно понимая, что это будет конец твоей собственной жизни. - Это. Не. Твоё. Дело. - Либо ты говоришь, либо я пишу заявление о нападении в полицию. Твоё лицо я уже запомнил. Жухлая трава двора чернеет и превращается в пепел от прошедшей волны огня. Незнакомец буквально прожигает его глазами. - Убийцу моего отца, доволен? - Не выдумывай благородную причину только для того, чтобы я тебя отпустил и забыл обо всём. - Ты часто представляешь близких мёртвыми, чтобы отмазаться? – чеканит парень, почти не размыкая челюсти. - Так это правда? – Чанбин слышит в его голосе горечь, которую крайне сложно подделать, и заинтересованно вскидывает брови. - Иди на хрен со своими вопросами. Огневик резко поворачивается на пятках, с его ладоней срывается пара искр, и снова направляется к калитке. В этот раз она без проблем открывается и хлопает. Чанбин протяжно выдыхает, постепенно начиная осознавать, что едва не вляпался в серьёзные проблемы. Если бы он не успел выставить защиту, то получил бы болезненные ожоги за то, чего не совершал. Глаза изучают жжёные пятна на земле. Не похоже, что незнакомец врал. Он действительно пытался убить кого-то, а на то, чтобы осмелиться на такое в здравом уме, нужна серьёзная причина. Тех, кто использует свою природную магию для убийства, пожизненно отправляют в одиночный карцер размером с коробку для холодильника. Никаких прогулок, никаких встреч с родными, никаких взаимодействий с другими людьми. Эти заключенные либо убивают себя своей же силой, либо сходят с ума, но никого это не волнует. Использовать способности во зло считается самым тяжким преступлением. Выйдя на общую улицу, Чанбин осматривается. Огневик, конечно же, исчез. Краем глаза он замечает движение в окне одного из домов напротив. Какая-то женщина напряжённо выглядывала наружу, боясь показаться полностью. Наверное, заметила вспышки огня и забеспокоилась, а значит, могла вызывать сюда полицию. Чанбин накидывает капюшон и быстро ретируется. О произошедшем он всё же решает не сообщать. Ничего ведь и не произошло практически. Хотя кусочек совести всё-таки покусывает его сознание. Что, если тот парень так же накинется на кого-то не того и человек не успеет защититься? Он казался серьёзным и решительным, но явно слишком вспыльчивым. Огневики и Водники обычно не соответствуют своим стереотипным характеристикам, сила не особо влияет на характер, однако этот Огневик явно был подобен бесконтрольному пламени. Уже дома заваривая себе чай, Чанбин задумчиво покусывает губу и смотрит на поднимающийся над кружкой пар. И всё-таки этот парень не такой уж и опасный. Он ведь в итоге не навредил ему, не тронул, пусть даже он видел его лицо. Значит, у него была мораль и невиновных ранить он не хочет. С чего он вообще взял, что убийца будет в том доме именно в то время? Как он понял, что это не Чанбин? Лица он точно не знал, иначе не стал бы спрашивать про возраст и не просил бы показать руку. И он остановился, услышав его голос. Значит, он знает голос, примерный возраст и какую-то метку убийцы? Чанбин качает головой и несёт стакан на стол. Ему-то какое дело? Его это не касается, он просто случайно столкнулся с тем, кого скорее всего больше никогда не увидит. Главное, что он не пострадал и отделался лёгким испугом. Будет ему отличным уроком – опасно бродить по заброшенным домам, тем более в тёмное время. Однако заснуть всё равно получается не сразу. Чанбин ворочается, продолжая возвращаться к ситуации. Он вспоминает свирепые глаза и полный горечи голос. Сильные эмоции, от которых огонь того парня горел неравномерно и как будто выскальзывал из его контроля. Среди его друзей были Огневики и их пламя было другим, оно было спокойным и плавным. Перевернувшись на спину, Чанбин приподнимает руку. Водяная сфера закручивается у ладони и застывает, не выказывая ни единой ряби. Это происходит само собой, ему не нужно напрягаться, чтобы контролировать поток. А точно такая же сфера только из огня бешено дрожала в руке незнакомца. Он либо не хотел её контролировать, либо не мог. Это странно. Заснуть получается через полчаса. Утром Чанбин со стоном выключает будильник и заставляет себя подняться. Погода была солнечная, вот только оставшаяся после ночи прохлада ещё не до конца рассеялась. Он шагает в университет, зябко ёжась и пытаясь проснуться. Запах скошенной травы слегка приводит в себя, но, конечно, в адекватно функционирующего человека получается превратиться только после стакана американо со льдом. Прохлада утра стандартному льду в напитке не помеха. Кафе на первом этаже главного корпуса было лучшим изобретением руководства кампуса. - Ну что, наделал вчера фотографий? В аудитории на соседнее место падает Хан Джисон, с которым они были друзьями ещё со времён средней школы. Кругловатые щёки на, тем не менее, худом лице чуть оттеняются блёклым светом из окна. Он вытряхивает на стол тетрадь и ручку с карандашом, кидая рюкзак на пол. - О да, наделал, - Чанбин издаёт смешок. – Так наделал, что аж… - Доброе утро всем, - в дверь спешно входит невысокая преподавательница по маркетингу, постукивая по паркету каблуками. – Быстрее рассаживайтесь, нам надо успеть разобрать две темы, потому что в пятницу меня не будет. Свою сумасшедшую историю приходится отложить до лучших времён. Джисон всегда реагирует бурно и поэтому говорить о чём-то подобном во время занятия чревато наказанием и штрафными баллами. Чанбин лениво открывает тетрадь и листает страницы. Лекцию он как обычно слушает вполуха, отсчитывая минуты до перерыва и по привычке играясь с кубиками льда: пальцы двигаются, заставляя их вертеться в воздухе. Примерно на середине лекции один из кубиков пропадает. Вильнув пальцем, Джисон крадёт его и отправляет себе в рот, хрустя им, как конфетой. Он тоже Водник – в светло-коричневых волосах, разделённых пробором посередине, в противоположные стороны уходит по одной лазурной полоске. Чанбин всегда ему завидовал. Его собственная метка была большой: весь нижний слой чёлки. Она терялась в угольных волосах сверху и вообще напоминала голубое пламя под дном закоптившейся кастрюли, а не воду. По крайней мере, именно про это говорили остальные мальчишки, когда дразнили его в школе. Раньше он часто мечтал о краске, которая могла бы перекрыть метку, только её всё никак не могли создать. Обычная краска без проблем перекрывала остальные волосы, но никак не метку. А после нелегальных веществ, у которых это всё же получалось, волосы чаще всего и вовсе выпадали, поэтому настолько рисковать было бы глупо. Со временем Чанбин смирился. Какая уж есть. К большому разочарованию поговорить после пары тоже не получается. Мало того, что следующий предмет у них с Джисоном отличался, так тот ещё и умчался, едва переступив порог, потому что забыл распечатать доклад и срочно нуждался в принтере. Поэтому Чанбин проводит ещё одно занятие в одиночестве, теперь уже даже без льда, который растаял, и плетётся в столовую, радуясь хотя бы тому, что можно нормально набить желудок. Он каждый раз обещает себе завести привычку завтракать, но для этого нужно раньше вставать, что кажется преступлением. Постучав по металлической чеплашке, Чанбин открывает её и высыпает липкий рис в тарелку с дымящимся кимчи ччиге. Он собирает ложкой прилипшие рисинки, отправляет их в рот и отставляет чеплашку. Хорошенько всё перемешав, он с аппетитом приступает к обеду, время от времени поддевая палочками яичный рулет с блюдца. В столовой стоит привычный гул, мимо проходят студенты с подносами. Утерев рот салфеткой и набрав очередную полную ложку, он поднимает взгляд и замирает. Бульон начинает выливаться обратно в тарелку. Пшеничное каре чуть покачивается из-за сквозняка: окна и двери столовой открыли, чтобы проветрить помещение и впустить немного свежего воздуха. Алая прядь зачёсывается длинными пальцами назад, чтобы не мешалась. Удлинённые глаза без особого интереса смотрят перед собой, после чего, словно почувствовав чужой взгляд, двигаются вправо. Ноги замирают, рот чуть приоткрывается. Он тоже его узнаёт. - Ты что здесь забыл? – Чанбин напрягается, забывая про обед. – Как ты меня нашёл? - Никого я не искал, - знакомый голос уже не раздражённый, как вчера, а больше недоумённый. - Тогда что ты здесь делаешь? – Чанбин опускает взгляд и видит поднос в его руках. – Ты типа тоже здесь учишься? Парень поджимает нижнюю губу, шумно выдыхает через нос, но не отвечает. Вместо этого он отворачивается и продолжает свой путь по столовой. Однако рука Чанбина перегораживает его путь. - Садись, поговорим. - Мне не о чем с тобой разговаривать. - А, по-моему, нам есть, что обсудить. Например, то, - Чанбин понижает голос. – Как ты нападаешь на людей. - Я ни на кого не нападаю. - То есть мне вчера всё привиделось? И хлысты огненные, и сферы. - Это была случайность, ясно? – незнакомец, наконец, снова смотрит ему в глаза, теперь уже настойчиво. - Эта случайность чуть не стоила мне жизни. Огневик какое-то время молчит, затем вздыхает, устало осматриваясь. - Извини, - он берёт бутылку питьевого йогурта со своего подноса и ставит её на стол перед Чанбином. – Мне жаль, что я тебя напугал и чуть не поранил. Я не собирался и не собираюсь причинять вред невиновному. - Откуда ты знаешь, кто виновен? - Не твоё дело. - Как тебя зовут? - Не твоё дело. - Приятно познакомиться, Не Твоё Дело. - Шутник, да? - Бывает, - Чанбин посмеивается. – Так и? - Тебе не нужно знать моё имя. - Эй, Хёнджин, ты чего там встал? – со стороны зоны выдачи доносится звучный ворчливый голос. Хёнджин прикрывает глаза и выругивается себе под нос. Сзади к нему подходит парень в выглаженной клетчатой рубашке, заправленной в высокие чёрные джинсы, на которых бренчит цепь. В шоколадной копне волос вдоль его уха идёт красная полоса. - Кто это? - Хороший знакомый, - Чанбин ухмыляется, заглядывая Хёнджину в глаза. - Я первый раз тебя вижу, не надо заливать, - незнакомый Огневик щурится. – Что тебе от него надо? - Ты его секретарь, что ли? - Я тот, кто может подпалить твой длинный язык. - Минхо, остынь, а, - одёргивает его Хёнджин. - Да, не кипятись, ты и без того горячий, - с другой стороны стола появляется Джисон с подносом. - Если это был подкат, то очень уж жидкий, - Минхо едко кривит губой, переводя на него взгляд. - Раз ты увидел в этом подкат, значит, сработало, - невозмутимо пожимает плечами Джисон. – Так что у вас тут за тусовка? - Некий Минхо не верит, что у его друга могут быть знакомые, кроме него, - Чанбин разводит руки. - Твою рожу я бы запомнил. - Он правда мой знакомый, - Хёнджин поворачивается к другу. – Мы недавно познакомились в кафе, когда там не было мест и пришлось сесть вместе. Не помню, какой день это был. Хёнджин заглядывает в глаза Чанбину и ждёт от него реакции. Точнее, ждёт подтверждения своей лжи, потому что он явно не хотел распространяться о произошедшем. - Вторник, - в конце концов, Чанбин всё же решает подыграть. – Я помню, что шёл дождь. - Ты не рассказывал, что закорефанился с жижей, - Минхо хмыкает. - Тема не подворачивалась. Пошли, пока не остыло. Вот только очередная попытка Хёнджина пройти дальше снова пресекается. - Не делай глупостей, ладно? – Чанбин смотрит на него уже серьёзно, после чего отпускает запястье, которое обхватил пальцами. - Без тебя знаю. Недовольно буркнув ответ, Хёнджин, наконец, уходит в другую часть столовой. Минхо следует за ним, но напоследок оборачивается, окидывая их пронзительным взглядом. Джисон опускается за стол напротив Чанбина, но к еде не притрагивается. - Что это за хмырь? - Сказал же знакомый. - Мы с тобой во вторник с утра до вечера на конференции торчали. Что у вас за тайны? Чанбин, который после разговора начал сомневаться стоит ли делиться тем, что было, всё-таки решает рассказать обо всём, что произошло вчера. Джисон, как и ожидалось, реагирует бурно. - Капец, ты что, конченный? – его круглые глаза распахиваются так, что занимают добрую половину лица. – Нужно было сразу копов вызывать, он же ненормальный. - Мне кажется, он нормальный, просто вспыльчивый. - Он убить тебя пытался! - Тихо ты, - Чанбин требовательно шикает, замечая, как в их сторону поворачиваются головы. – Чего орёшь? - Этот чувак пытался убить тебя, в каком месте он нормальный? – Джисон с трудом заставляет себя понизить голос, но даже так он едва ли не звенит. - Технически, он пытался убить не меня, а убийцу своего отца. - Может, он врёт, откуда ты знаешь? - Мне кажется, что нет. Его злость выглядела искренней. Сам подумай: стал бы он так рисковать, зная, что за убийство его отправят в карцер? - Это всё равно ничего не оправдывает. Он поехавший, раз пытается кого-то убить. С убийцами копы должны разбираться. - Видимо, они этого не делают, - Чанбин задумчиво вертит в руках бутылку йогурта, подаренную Хёнджином в качестве извинения. - Не связывайся с ним больше, мало ли, что этот уголёк ещё может выкинуть. - Ага. Ноготь ковыряет пластиковую обёртку, ответ прозвучал отстранённо. Это естественно не ускользает от внимания Джисона, который сводит брови и подаётся вперёд. - Только не говори, что ты хочешь в это влезть. Детективы, которые ты запоем читал всё детство, и реальная жизнь – это разные вещи. Здесь опасность реальная. - Мне просто любопытно. Что случилось, почему именно то место. Почему его пламя такое странное. - Я знаю, что у тебя конченные вкусы, но не настолько же. - В смысле? – Чанбин поднимает голову. - Что-то мне подсказывает, что он тебе понравился. - С чего ты взял? Я даже не знаю его. - Мордашка-то у него всё равно симпатичная. Хотя не такая, как у его друга, вот он да. Горячий. - И ты про меня что-то говоришь? – Чанбин насмешливо фыркает. – Минуту видел, а уже поплыл. - Просто констатирую факт, - Джисон вскидывает руки. - Ну да. Нет, мне правда просто интересно. Я никогда не встречал тех, у кого были бы проблемы с контролем своей силы. Фольга отлепляется от горлышка пластиковой бутылки. Чанбин делает несколько глотков, продолжая думать об алой пряди в пшеничных волосах. Случайное знакомство не даёт ему покоя.