Ignite Me

Ускоряющиеся капли дождя оставляют на белой футболке тёмные пятна. Воздух заполняется дробью по пластиковым и железным поверхностям. Пыль подскакивает с земли от ударов и тут же опадает, прибиваемая водой. Прикрывая голову флаером об акции в каком-то магазине, который ему всучили в руки на перекрёстке, Хёнджин добегает до нужного корпуса. Пальцы обхватывают ручку, но дверь не двигается. - Какого чёрта? Он дёргает её ещё несколько раз то на себя, то от себя, но ничего не меняется. По шее стекают противные холодные струи, вызывающие озноб. Сделав пару шагов назад, он смотрит на огромные буквы под самой крышей – корпус точно тот. Снова подёргав ручку, Хёнджин стучит по двери, не понимая, что теперь делать. Внезапно дождь над ним прекращается, он с удивлением смотрит на свои покрытые каплями руки и недоумённо оборачивается. - Однако здравствуйте. Перед ним стоит Чанбин. Его ладонь чуть согнута на манер чашки, образовывая над ними купол, за пределы которого не попадала вода. - Привет. - Закрыто, что ли? - Да, - Хёнджин изучает его сомнительным взглядом. – Тоже на лекцию по дипломной? - Ага, - Чанбин достаёт из кармана телефон и открывает КаТок. – Твою же. На час позже перенесли. Надо было раньше чат читать. - Чего? – Хёнджин лезет за своим телефоном и тоже проверяет чат. – Дерьмо, а. Вот уроды. Алая прядь с силой зачёсывается назад, слипаясь с пшеничными волосами. Они промокли не сильно, но ощутимо. Хёнджин с явной неприязнью смотрит на скрывшийся за пеленой дождя кампус, который в один миг посерел и размылся. Рассаженные повсюду деревья сливались с потемневшим горизонтом, вдали тарахтел гром. С собой был только уже вымоченный поникший флаер, зонт остался дома. Обычно корпуса открыты, но так как была суббота и почти ни у кого не проходили занятия, только дополнительные курсы, их позакрывали на выходные. - Давай подождём в кафе, - предлагает Чанбин. - Ты так от меня и не отвяжешься, да? - Хочешь, так стой здесь под дождём или иди ищи открытые корпуса. Я-то не промокну. Хёнджин сжимает челюсти, сверлит его взглядом, после чего снова осматривается. Мелкий дождь всё сильнее перерастал в ливень, попав под который, он мгновенно вымокнет до нитки. По спине бродили мурашки, ветер холодил попавшие на футболку капли, липнущие к телу. - Ладно, пойдём. Оставаться без спасительного купола над головой совершенно не хотелось. - Идём сначала в курилку. Они спускаются по склону, шлёпая кроссовками по мокрому асфальту. В неровностях уже собрались прозрачные лужи, беспокойно вздрагивающие от падающего с неба потока. Хёнджин поглядывает вверх. Капли дождя скользили мимо, как будто натыкаясь на невидимое стекло, передвигающееся вместе с ними. От свистящего ветра это, конечно, не защищало, но зато всё было сухое. Оказавшись под крышей пластиковой курилки, Чанбин расслабляет руку и лезет в карман толстовки. Вытащив из пачки сигарету, он разламывает кнопку зубами, убирает пачку обратно и щёлкает зажигалкой. Колесо прокручивается, давая слабые искры, но полноценный огонь так и не вспыхивает. - Говна кусок. Он встряхивает зажигалку и чиркает ещё несколько раз. Колесо крутится вхолостую, не выжимая ничего серьёзнее искр. Кожа начинает болеть от трения о железо, он разочарованно цокает языком. В этот момент указательный палец Хёнджина касается кончика сигареты. После короткой вспышки та, наконец, поджигается и начинает слегка дымить. - Спасибо, - Чанбин кивает ему и с чувством затягивается. – Удобный фокус. - Фокус у тебя в штанах. Это заставляет Чанбина громко рассмеяться, закинув голову. Его чуть хриплый бас смешивается с барабанной поступью дождя по крыше и шуршанием листьев. Угольная чёлка подскакивает вверх, полностью открывая лазурную череду волос. - Так всё-таки ты не супер-серьёзная ханжа? Хёнджин фыркает, делает затяжку, выпускает рассеивающийся ветром дым и остро зыркает на него. - Так всё-таки ты любознательная балаболка? - Не вижу смысла отрицать очевидное, - Чанбин пожимает плечами, пожёвывает фильтр и через четверть минуты снова подаёт голос. – С какого ты факультета? - Зачем тебе? - Интересно. Я же любознательная балаболка. Пауза. - Журналистика. - Так и думал. - Почему это? - Что-то выискиваешь, копаешь, собираешь инфу. Ещё бы ты не был журналюгой. - Странно, что ты не журналюга, - многозначительно произносит Хёнджин, стряхивая пепел пальцем. - Я думал об этом, но в итоге решил податься в туризм, - ненадолго задержав внутри дым, Чанбин выдыхает его через нос. – Простора больше. Вдали видно едва различимые зонты каких-то студентов. В такую погоду обычно живой кампус пустовал, не было стандартных колоний из пожилых людей, которые любили бродить по небольшому пролеску за территорией общежитий. Грохочет уже намного ближе, практически над самой курилкой, гроза только ещё набирала обороты. Тонкие стволы тополей гнутся под напором ветра, который свистит среди листвы. - Пошли, пока совсем не залило. Чанбин тушит окурок о металлическую урну, бросает его внутрь и первым выходит, снова удерживая ладонь дугой. Докурив, Хёнджин заступает в защищённый от влаги купол, и они выдвигаются в сторону главного корпуса. Мимо проносится одинокий пакет из CU, катится пустая жестянка от виноградной газировки. Блестит развевающаяся на ветру паутина, полная капель. На контрасте посеревшего дня трава вокруг ярко-зелёная, как будто в ней намеренно выкрутили насыщенность на максимум. Наконец, впереди маячат высокие стеклянные двери. В корпусе напропалую пахнет кофе из-за работающей с утра и до самого позднего вечера кофейни «District 9». Обычно она была если не переполнена, то достаточно плотно забита, однако в субботнее утро, да ещё и такое промозглое, больше половины столов были свободны. Получив свой американо с грейпфрутовым сиропом, Чанбин без раздумий садится на стул напротив Хёнджина, который расположился на кожаном диване у окна. - Я не собираюсь ничего тебе рассказывать, - Огневик твёрдо смотрит ему в глаза. - Я и не прошу, - Чанбин невозмутимо закатывает рукава, устраиваясь, и помешивает кофе пластиковой трубочкой. - Нам необязательно говорить о том, почему ты был в том доме, я тебя не заставляю. - Сам-то ты что там забыл? - Фотки делал. - Зачем? - Нам нужно придумать какой-нибудь проект, связанный с привлечением туристов. Так что я решил предложить переделать заброшку в хоррор-квест, а для этого нужно накидать план, затраты, продумать рекламу, короче всякое такое. Вот мне и нужны были хорошие фотки. - По-твоему, люди в Корею едут, чтобы по каким-то задрипанным квестам ходить? – Хёнджин вскидывает брови. - Туризм бывает не только международный, но и внутренний. А внутренний туризм бывает локальным, то есть без передвижений между городами. Люди, приезжающие из района Янчон в район Тонджак, тоже считаются своего рода туристами. Мой проект рассчитан как раз-таки на такой локальный туризм. - Короче ясно, просто бизнес. Отпив персиковый чай, Хёнджин смотрит на своё отражение в стеклянной стене заведения и поправляет слипшиеся пряди, расчёсывая их пальцами. Потемневшая от влаги алая полоса буквально горит среди пшеничных волос. - Знаешь, я ведь так докапываюсь до тебя не из-за истории твоего отца. Эти слова заставляют его повернуть голову. - Ты не до конца контролируешь своё пламя, да? Я такого не видел у других Огневиков. - Какой уж есть. Хёнджин кидает взгляд на свои руки. Нижняя губа поджимается. Видно, что эта тема его беспокоит. - Почему так? - Если бы я знал, этого бы не было. - Это может быть из-за твоей вспыльчивости? - При чём тут это? - Эмоции влияют на людей. Злость притупляет контроль над всем. - Ты в психологи, что ли, метишь? – щерится Хёнджин. - Тут и психологом быть не нужно, это очевидно. Нервы не дают тебе сконцентрироваться. - Я не нервничаю. - Но и не спокоен. - Тебе какое дело? – Хёнджин взмахивает пальцами и с них срывается пара искр. - Вот про это я и говорю, - Чанбин указывает подбородком на его руки. – Контроля нет. И мне интересно, потому что я такое вижу первый раз. - Какая разница? Работает и ладно. - Мне кажется, это исправимо. Контроль поможет управлять потоком лучше и не тратить лишние силы. Нужно быть спокойнее. - Болтать любой может. Хёнджин делает несколько глотков, ногти постукивают по стакану. Алая прядь снова падает на лицо и он убирает её за ухо. - Тебе нужно попробовать сосредотачиваться на огне и отстраняться от эмоций. - Думаешь, я не пытался? Не работает. - Мало пытался, значит. - Сказал пытался, значит, пытался, - Хёнджин скрещивает руки на груди. - Вот и из-за чего ты сейчас психуешь? – спокойно спрашивает Чанбин. – Я ведь не нападаю на тебя, а хочу помочь. Мы просто разговариваем. - С чего тебе мне помогать? - А почему нет? - Это странно. - Почему? Хёнджин тяжело выдыхает через нос, прикрывая глаза. По нему видно, что он сдерживается, причём с усилиями. - Вот видишь, - одобрительно тянет Чанбин. – Ты можешь держать себя в руках. - Ты не представляешь, чего мне это стоит. - Но ты можешь. Это главное. А то ты ведь как искра - в любой момент можешь разгореться. - Это моя сила. - Это не оправдание. Из меня же вода не брызжет, когда я злюсь. Этот комментарий выбивает из Хёнджина смешок. - Наши потоки отли… Когда он взмахивает рукой, то явно просчитывается с расстоянием и положением вещей в пространстве. Потому что та сносит стакан с недопитым чаем, который заливает как стол, так и его одежду. - Сука. - Всё нормально. Чанбин без доли какого-либо волнения берёт упавший стакан и другой рукой проводит над столом. Коричневые лужицы тут же собираются в одну, поднимаются со столешницы и вплывают обратно в пределы пластика. Поставив его на место, Чанбин встаёт и опускается на диван рядом с недоумённо смотрящим на него Хёнджином. - Чего надо? - Сиди спокойно. Пальцы перебираются над его животом и из волокон потемневшей футболки выскальзывают чайные капли, которые тоже отправляются обратно в стакан. Затем ладонь двигается ниже, опускается на бедро и вытягивает влагу уже из джинсов. - Могу и из белья убрать, но для этого тебе придётся приспустить штаны. - Иди к чёрту. - И это твоя благодарность? Я ведь могу очень быстро сделать тебя мокрым, - Чанбин двусмысленно вскидывает брови. - Я сейчас тебе лицо выжгу. Водник на это лишь смеётся и садится обратно на своё место. В кафе негромко играет не напрягающая популярная попса, которую можно услышать из каждого магазина и общепита. Время от времени она перебивается шумом кофемолки и летящего в стакан льда. Пахнет обжаренными зёрнами и немного сладким сиропом. - О, и ты здесь. К их столу вдруг подходит худощавый парень в длинном кремовом свитере, который свисал ему едва ли не до колен. Глаза вытянутые, тонкие губы изогнуты в улыбке, в коричневых волосах просматривается зелёная полоса – Земельник. - Привет, Чонин, - Хёнджин кивает ему. - Как дела? - Нормально. Сам как? - Хорошо. Профессор Ким позвал меня с собой на конференцию от SBS, хочет, чтобы я сделал репортаж. Там будет куча знаменитостей, наверное, получится даже интервью у них взять. - Круто, поздравляю. - Вчера вышел новый номер «SKZ Code», ты ещё не читал? - Нет пока что. - Там моя статья про драку первашей в караоке, есть показания свидетелей и даже инфа про их бэкграунд, которую я нашёл. - Почитаю сегодня вечером. - Пиши, если будут вопросы, помогу, - Чонин чуть склоняет голову в его сторону, многозначительно дёргает уголком губ и снова выпрямляется. – Угостишь? - Конечно. Чанбин уже дёргается вперёд, чтобы напомнить, что чай попал в стакан обратно со стола и одежды, но нога Хёнджина с силой отдавливает его кроссовок, а взгляд мимолётно обжигает. Сам он как ни в чём не бывало протягивает стакан Чонину и тот делает несколько глотков. - Персик? Вкусно. - Можешь забрать и допить, если хочешь, - Хёнджин радушно улыбается ему. – В качестве благодарности за прошлый раз. - Супер, у меня как раз нет времени ждать, нужно бежать к профессору Киму, чтобы обсудить конференцию от SBS. Пока. - Давай. Глаза Хёнджина провожают спину в кремовом свитере, губы не перестают улыбаться. Правда теперь его улыбка больше напоминает оскал. От него буквально разит едким злорадством. - Может, всё-таки надо было из трусов что-то выжать? – Чанбин издаёт немного растерянный смешок. - Надо было, да. - Что он натворил? - Ничего. - Ага. Ты поэтому его помоями напоил. - Натворить он ничего не натворил, но помои этот гадёныш заслужил, - Хёнджин хмыкает, откидываясь на спинку дивана. – Его папаша работает в полиции, так что через него можно искать нужную информацию. Но цены он загибает, как мразь последняя, прекрасно зная, что выбора у меня нет. - И за молчание, наверное, накидывает. - Только так. Ублюдок, вечно везде пропихивается со своими статьями, потому что ему толком и напрягаться не надо, чтобы что-то нарыть, он просто шарится в полицейской базе через своего папашу. Так любой идиот может репортаж состряпать. - Ещё он очень скромный, как я заметил. Очень «непринуждённо» пропихивает, какой он классный, - усмехается Чанбин. - В каждую дырку это суёт, любому встречному готов рассказать, где он напечатался и куда его позвали. А зовут-то из-за того, что у него всё на блюдечке с голубой каёмочкой и золотой посыпкой. С виду такой любезный, а на деле крыса крысой. Надо было ещё харкнуть, только не успел. Чанбин бесшумно фыркает себе под нос. Он сразу почувствовал, что что-то было не то. Вежливость и вопросы Хёнджина были натянутые, вынужденные. Очевидно, что при всём желании вывалить своё презрение ему ничего не остаётся, кроме как терпеть, потому что с информаторами отношения портить нельзя. Значит, так он добывает данные. По крайней мере, какую-то их часть. Хочется позадавать вопросы, но Чанбин понимает, что никаких ответов сейчас не получит. Лучше не давить, с огнём нужно играть осторожно. Пальцы плавно двигаются, по привычке выуживая из стакана кубики льда. Те переворачиваются в воздухе, сверкая в свете круглых ламп на потолке. Чанбину нравится подкидывать их вверх, а потом перекрывать поток, чтобы они начали естественно падать, и уже у самой ладони снова перехватывать контроль на себя, не давая им приземлиться. Иногда он гоняет их по кругу, иногда строит домики, иногда закидывает маленькие кусочки друзьям за шиворот. Развлекается, как может. Медовые глаза Хёнджина, сосредоточенные, было, на какой-то непроизвольной точке в пространстве, переходят на кубики. Он наблюдает за их передвижениями, подперев щёку костяшками. - Ты можешь превращать их в воду? - Нет, для этого нужен огонь. - А наоборот, воду в лёд? - Тоже нет, для этого нужен воздух. - Понятно. Его голос задумчивый, глаза внимательно продолжают следить за льдом. Он как будто делает в голове какие-то мысленные пометки. Явно спрашивает не просто так. Несмотря на намерение быть осторожнее, Чанбин всё-таки не может сдержать свой язык. Потому что это наводит его на догадку. - Он Водник, да? Тот, кого ты ищешь. Хёнджин замирает. Он смотрит куда-то в пол, сжимает челюсти, но, кажется, не видит смысла отрицать то, что уже крупным шрифтом было прописано на его лице. - Да. - Из-за этого тебе неприятно быть с Водниками? - Нет, стихия тут ни при чём. Если один Водник оказался конченным ублюдком, это не значит, что вы все такие. Я же не сумасшедший, чтобы всех под одно сгребать. - Это хорошо, - Чанбин кивает и выдерживает небольшую паузу. – Спрашивай, если есть какие-то вопросы про нас. Хёнджин издаёт тусклый смешок и шкрябает ногтем царапину на ореховой столешнице. - Устроишь мне мастер-класс по Водникам? Расскажешь, как вас лучше убить? Допив американо, Чанбин отставляет стакан в сторону. Локти опираются о стол, корпус подаётся вперёд. Потолочный кондиционер обдаёт макушку потоком и лазурь волной проскакивает среди угольных волос. - А ты расскажешь, что случилось? Включается шипящая кофемашина, взбивающая молоко. Хёнджин сверлит его взглядом. Когда в кафе снова становится тихо, он зачёсывает сползшую алую прядь обратно за ухо и поднимается. - Надо двигать в корпус. Дождь так и не прекратился, но значительно ослаб. Между высоток на горизонте сверкает молния, когда они спускаются по лестнице под надёжным куполом и шлёпают по мокрому асфальту. Чанбин не пристаёт с лишними расспросами, не гнёт свою линию дальше. Ведь всё-таки он не сказал ему «нет».