Дождь в отражении изумруда

Цирцея вылетела из кабинета по зельям не многим позже Малфоя. Как только Северус сказал, что урок окончен, Сэнтери вскочила из-за стола и выскочила из класса. Брюнетка не стала никому ничего объяснять, отмахнулась от Теодора и Дафны, отчаянно желая поскорее оказаться в тишине и одиночестве. Стало почему-то очень жарко. Интересно, блять, почему же?! Захотелось выйти на улицу и упасть лицом в сугроб, лишь бы успокоить взбесившееся сердце. Только врядли это спасет или хоть как-то поможет. Кислород кажется стал гуще и проникал в легкие с трудом. Казалось, что ладонь Драко все ещё лежит на ноге, пуская в кровь нездоровую эйфорию. Цирцея нервно облизнула губы, сворачивая левее. Глупая игра довела чуть ли не до потери репутации. «Шел урок, Цирцея, ты дура. Зельеварение. Как вы могли, идиоты?» –отчаянно вопил голос Агаты в висках. «А если бы кто-то заметил?.. К тому же это Малфой» –мысленно ругалась мама в голове дочери. Сэнтери-младшая мысленно закатила глаза, оправдываясь тем, что была уверена в том, что выдержит… И возможно это была бы даже правда, если бы речь шла не о Драко. Блондин действовал на неё как Империус, она не лишалась воли полностью, но частично-то да. Она осознавала, понимала, видела, но делала то что нужно ему, подпинываемая собственным любопытством. Девушка бы не позволила себе прилюдного разбирательства, но… а если бы терпение всё же треснуло?.. Но выражение лица этого гада совершенно точно того стоило. Волшебная тупость. Он же видел. Нахал точно видел как отчаянно трещит по швам выдержка Цирцеи, бешено пульсируя в изумрудных радужках, бьется в предсмертных конвульсиях. Многолетние привычки ему так просто конечно не выжечь, но самоконтроль тоже не вечен к сожалению. Если бы на его месте был кто-то другой, кто угодно, удержаться не составило бы ни малейшего труда. Говорят даже самый грубые эгоист с кем-то бывает ласковым, видимо на Драко это чудо-правило не распространяется. Его наглость, отвратительная самоуверенность, грубость холод… это вызывает в ней дикий, безудержный азарт. Она просто не могла уступить, не могла остановиться. Что-то подобное наверное бывает в карточных играх. Ты начинаешь с маленькой ставки в галеон, а заканчиваешь ставкой на всю свою жизни. Мысленно Цирцея сравнивала однокурсника с ведьминым огнем. Странная ассоциация, особенно учитывая насколько холоден парень с окружающими. Почему пламя? Все до банального просто. Огонь может обжечь, сделать больно, оставив след, также делает Малфой, всегда оставляет следы как напоминание о себе. Но ещё пламя может согреть, успокоить, помочь… Как бы Драко ни отрицал, некоторым он все же помогает. Да, в своей излюбленной змеиной манере, но… формулировка сути не меняет, ведь так? Блондин вообще вел себя с ней так, будто у него биполярное расстройство. Злился с ничего, огрызался, хамил, целовал, играл. «Так уж с ничего?» –язвительно хихикнул образ Блит в голове. «Ага, то есть вариант что ты ему нравишься ты отмела принципиально, да, подруга?» –мысленно продолжила стебаться подруга. «Это же Драко, камон…» –отмахнулась Цирцея. Ему просто было с ней… интересно, он играет, проверяя её на прочность. «Ага, а хрен ты меня под себя построишь, самовлюбленный козел!» Брюнетка потянулась руками к горлу, отчаянно желая ослабить удавку галстука. Пальцы будто не слушались хозяйку, освободить глотку удалось попытки с третьей. Слизеринка отмахнулась от идеи скрыться в спальне, повернула в противоположную от слизеринских спален сторону, надеясь укрыться хотя бы в тишине. «Цея, Забини завтра зайдет ко мне после пар… Погуляй подольше, если не сложно, конечно…» –предупредила вчера перед сном Гринграсс. Блондинка так смешно краснела… Цирцея лишь великодушно махнула рукой, не собираясь портить подруге вечер, да и с Блейзом пересекаться не очень-то и хотелось. В последнее время они капитально не сходились во мнениях. Брюнетка расстегнула верхнюю пуговицу рубашки нервно провела пальцами по собственной шее в тщетных попытках восстановить дыхание и выпнуть из легких наркотический запах черничного виски. «Я тебя ненавижу, Малфой!» –фыркнула гордость. Девушка сконцентрировалась на ритмичном стуке собственных каблуков. Раз-два, раз-два. Тук-тук. Концентрация–ближайший друг спокойствия. «Если тебе мешает что-то, концентрируйся на другом. На чём угодно, хоть на скрипе половиц» –твердила Параклея, когда маленькая Цея не могла наложить особенно витвистое заклинание, сидя в шумихе Министерства. С годами эта привычка только укреплялась и пускала корни всё глубже в сознание. В тот день девочка сконцентрировалась на звуке шелеста страниц. Мама судорожно бегала шоколадными глазами по стопке каких-то пергаментов, явно что-то искала. Цея часто занималась у мамы на работе. Во-первых тут был присмотр миссис Грю, во-вторых в министерстве всё пропитано магией. Очень часто девочка слышала странные звуки, иногда адские крики, иногда мольбы о помощи. Пару раз юная Сэнтери спрашивала об этом мать, а Параклея всегда говорила как есть, не сглаживая углов. Желание лезть в дела министров отпало с космической скоростью. А когда Цирцея отправилась в Шармбатон, первое время отвлекало всё, вплоть до порывов ветра за окном и девочка ещё раз поблагодарила мать за выработанную привычку. Только сейчас столь отлаженная годами система отказывалась работать так же правильно как раньше. «Это всё недосып.» До слуха девушки вдруг донесся шум льющейся из-под крана воды из ближайшего. Сэнтери нарочно не стала на этом зацикливаться, собиралась просто пройти мимо, не обратив внимания. А ведь что-то внутри знало кто именно сейчас там, что-то разумное и до ужаса правильное отчаянно умоляло её развернуться в обратную сторону и бежать без оглядки… Но слизеринка шла прямо, ритмично отстукивая каблуками по плитке коридора. Кожа по ощущениям искрилась подобно оголенным проводам на морозе. Будто под эпителий плеснули ацитон. Каждую пору жгло неизвестно от чего. Сумасбродное сердце немного успокоилось и теперь пульсировало не так сильно. Цирцея сунула руки в карманы юбки в зеленую клетку, проходя мимо двери в мужской туалет. Девушка искренне надеялась и по-детски честно верила, что пройдет незамеченной, но этим планам не суждено было сбыться. Не с её каблуками уж точно. Чья-то рука грубо схватила слизеринку за локоть и дернула на себя, безаппеляционно затаскивая в мужской туалет. Сэнтери лишь вымученно вздохнула, влетая в помещение. Визжать смысла не было, ибо… а что это изменит, собственно?.. пугаться тоже. К тому же где-то в глубине своей бездонной души она знала чья это рука. Даже не знала, чувствовала. Хотелось задушиться от этого инородного чувства. Она чувствовала его. Она выучила его как самую интересную книгу в мире, с типичной для себя скурпулезностью и максимализмом. Захотелось вскрыться. Брюнетка влетела в помещение и тут же уперлась спиной в плитку стены. Перед ней стоял Драко с выражением крайнего недовольства на лице. Блондин прищурил ртутные глаза, сжимая челюсти. Мокрые платиновые волосы спадали на дождливо-серые глаза, по лицу стекала вода, задерживаясь на скулах, очевидно холодная. Сэнтери вопросительно выгнула бровь, впиваясь в зрачки напротив. Малфой закатил глаза, злясь ещё больше, когда заметил извечное спокойствие в изумрудных радужках. Его зрачки пульсировали, кажется, в такт её собственному сердцу, то расширяясь, то сокращаясь, будто он перестарался с употреблением запрещенных веществ. «Интересно, мои глаза сейчас выглядят так же?» Не типичное для Малфоя состояние. Непродуманное, спонтанное и нервное. По венам девушки вдруг разлилось бешенное злорадство. Она всё же вывела его из зоны комфорта. Самовлюбленный кретин. Хотелось рассмеяться. Это было почти нереально. Стоять вот так, дышать одним воздухом и вскрывать друг друга одними глазами. По-детски глупо. И без того холодные черты лица Драко вдруг стали ещё острее, будто он в чем-то сомневался, сдерживаясь изо всех сил. Цирцея медленно опустила изумрудные глаза на собственный локоть, который все ещё сжимали пальцы слизеринца. Слизеринка по-кошачьи саркастично приподняла уголок губ, прозрачно намекая чтобы блондин убрал руку. Малфой цокнул языком и закатил глаза до состояния кристалических белков. На фоне всё ещё шумела вода, о слизеринец дышал так будто пробежал кросс с половиной волшебной Англии на плечах. Сэнтери приподняла глаза, неосознанно отсчитывая с какой скоростью поднимается и опускается грудная клетка Драко, больше по привычке вечно всё считать и обдумывать. «Ты на него пялишься…"–язвительно усмехнулся в голове образ Агаты. «Да ну, чушь… Мне просто… интересно…"–отмахнулась Цея, мелко облизывая нижнюю губу. Слизеринка вновь уперлась в ртутные радужки и дернула рукой. Не то чтобы она всерьез надеялась вырваться, но попытка не пытка, правда?.. Брюнетка закатила глаза и нарочито устало выдохнула. Малфой не отпустит пока сам не захочет. Легче его выслушать, чем тратить нервы на попытки свалить. Да и не очень-то и хотелось сваливать… –Во-первый отпусти меня…–холодно сказала девушка, –…во-вторых что тебе нужно, Драко? –Цея вопросительно выгнула бровь, звучно стукнув по плитке каблуком. Малфой в который раз закатил ртутные глаза и презрительно отпустил ее локоть. Только он мог унизить одним взглядом. Он действительно умел делать больно, умел ломать, но Цирцея была так по-детски наивно уверена, что блондин не сделает ей больно. –Да брось, Сэнтери, тебе же нравится, когда я тебя трогаю, –самозабвенно фыркнул слизеринец, –Что это было, Цирцея? –по слогам, ледяным тоном выдал парень, щуря дождливо-серые глаза. Только он умел говорить вот так, заставляя чувствовать вину, отчаянно желать раскаяться. «А хрен там плавал, ищи дурака, Малфой.» Цирцея медленно провела языком по собственным губам, мстительно приподнимая уголки губ. Брюнетка нарочито невинно хлопнула глазами и скрестила руки на груди. Она вновь начала плясать на тонкой струне терпения Драко. Это было забавно и… ненормально шикарно. В лёгкие уже привычно ухнул запах сигарет и черничного виски. В затылке несмело пискнул голос самосохранения, умоляя остановиться пока не поздно. Но кажется уже слишком поздно… Сэнтери мучительно медленно склонила голову вправо и задумчиво закусила кончик указательного пальца. Захотелось выбить эту самоуверенность из ртути глаз и, кажется, если она этого не сделает… то тут же разлетится на миллиард осколков. «А всё потому что ты смотришь на меня как на нечто недостойное. Но на самом деле это ты не достоин меня.» Драко бешенно округлил глаза и отшатнулся назад как от прокаженной. Блондин скрипнул зубами, ощериваясь дождливой серостью глаз. Лопатки девушки завибрировали от внезапного злорадства. –Не смей говорить за меня, Малфой, –холодно отрезала девушка, откидываясь затылком на холодную стену позади, –Ты первый начал. Ты ошибся лишь в одном, ты просто недооценил меня…–Сэнтери усмехнулась, самозабвенно закусывая нижнюю губу. А о том что я тоже тебя недооценила судьба умалчивает. Ну кто ж знал, что ты действительно умеешь быть чертовски ахуительным. Блондин закрыл глаза и потер переносицу пальцами. «По-моему самое время валить, нет?..» –несмело начал голос разума, пододвигая азарт в сторону. Но было слишком интересно, слишком обидно, слишком странно и необычно… просто слишком. Кажется она физически не может уйти, будто лопатки приклеились к холодной плитке стены маггловским клеем моментом и если она дернется сойдет верхний слой эпителия. Что-то теплое зашевелилось между ребер, сжигая внутренности, перетирая кости девушки в труху. Малфой дернул рукава собственной рубашки вверх и метнулся к раковине. Парень оперся локтями на край умывальника и опустил лицо под ледяные струи. Драко шумно вздохнул и зло саданул по белой раковине ладонью. «Опять злится… Биполярочка, она, знаешь, такая.» Цирцея склонила голову вправо и поймала себя на мысли, что он позволяет видеть кусочек себя настоящего… Этот факт приятным разрядом пробежался по венам. –Ты доигралась, Сэнтери…–утвердительно заявил парень, поднимая голову. Ртутные глаза столкнулись с изумрудными и сердце девушки ухнуло куда-то в желудок, не забыв по пути спалить половину самоконтроля. Холодные капли воды стекали по щекам Драко, задерживаясь на скулах. Сейчас действительно казалось, что о них можно порезаться. Цирцея холодно рассмеялась, по-кошачьи приподняла уголки губ. Девушка медленно шагнула вперёд, чувствуя странные мурашки под кожей. Парень ощерился одними глазами, презрительно скривил губы. В ртутных радужках светилось что-то необузданное, неясное, но такое… до дрожи в пальцах живое. Сэнтери изящно изогнула бровь и медленно проговорила почти по слогам. –И что же ты мне сделаешь… Ммм, Малфой? –расплылась в улыбке слизеринка, опираясь правой ладонью на собственную бедренную кость. «Что ж ты делаешь, тупица?! Остановись, ненормальная!» –завопил голос разума прямо в ухо, но был благополучно заглушен пульсацией крови и адреналина в висках. Захотелось рассмеяться от всех абсурдности ситуации. Вдруг стало так тихо, что кажется из ушей тонкими струйками пошла кровь, показалось, что даже вода стала течь тише, испугавшись выходки слизеринки. А она не боялась, всё равно не боялась. Волшебный идиотизм. Он ведь теоретически может сейчас разозлиться и ударить, может унизить или загадать что-то фиеричное, использовать выигранное в сентябре желание. Ну… теоретически-то точно. Сердце особенно сильно ударилось о рёбра, выбивая кислород, но великодушно оставляя запах черничного виски. Раз… два… три…капли воды с лица однокурсника медленно стекали на холодный кафель. Малфой медленно разогнулся, вставая во весь рост. На предплечии блондина красовалась метка пожерателя смерти, поверх переплетающихся вен. По рукам стекала вода, очерчивая действительно красивый рельеф мышц. Почему-то резко захотелось провести по ней пальцами, очертить ногтями контур, вопреки законам логики и здравого смысла. Драко как-то слишком долго смотрел в изумрудные глаза. Ртутные радужки стремительно темнели, переливались синим, а зрачок захватил почти всё пространство. Малфой оттолкнулся от раковины руками и в два шага оказался опасно близко. Голос разума уже перестал уговаривать хозяйку и просто орал дурниной, колотя по многострадальным костям. Парень налетел слишком быстро, буквально вдавливая её лопатками в стену. Блондин оперся локтем по правую сторону от головы девушки и тихо-тихо проговорил чуть сиплым голосом. –Какого черта ты вытворяешь, тупица? –прошипел Драко, почти прислоняясь к щеке Цеи носом, –Блять… Сэнтери, ты хоть иногда думаешь… головой? –язвительно фыркнул слизеринец, обдавая щеки черничным запахом. Цирцея вздернула подбородок и нарочито спокойно скрестила руки на груди. Девушка облизнула, почему-то резко пересохшие, губы и прямо уставилась в дождливо-серые радужки однокурсника. Сердце сошло с ума окончательно, пульсировало с нечеловеческой скоростью, кажется, еще чуть-чуть и сосуды разорвуться, не выдержав нагрузки. Этот голос. Дьявольский, режущий, ахуительно шикарный… Чуть хриплый, мурчащий, с привкусом адреналина и опасности, прибирающий до самых потаенных струн, заставляяющий колени конвульсивно подрагивать, подбивающий плюхнуться на колени и вылизывать все чего он касался, лишь бы эта сладкая пытка не кончалась. –Прекрати так со мной разговаривать…–по слогам протянула брюнетка, наслаждаясь гневом глазниц напротив, –К тому же… Я ничего такого не сделала, а вот тебе…–Цея тыкнула ногтем в грудь Драко, язвительно приподнимая уголок собственных губ, –… не стоит больше такого выкидывать. Девушка с вызовом прищурилась, чувствуя как демоны обид и неутоленной жажды мести сладко потягиваются между ребер после долгого сна, предчувствуя скорый выход. «Тормози, дура!» –отчаянно завопил голос Агаты в башке. Малфой вдруг расцвел в мстительной улыбке и приблизился к лицу однокурсницы. Меж губами буквально три сантиметра, которые чувствуются как три отравленных кинжала в живот. Драко проговорил медленно, смакуя каждое слово, протягивая гласные. –Сейчас тебе будет так же ебано как мне, Цирцея…–ухмыльнулся блондин, обдавая малиновые губы черничным дыханием, –И я стану делать то, что сам захочу… Поняла меня?.. «Да мне уже ебано, придурок! Я тут как бы воюю с собственным пиздецом!» Сэнтери уже распахнула рот для достойного ответа, но этому не суждено было случиться. Рука Малфоя уверенно опустилась ей на ребра, пуская под кожу странные разряды. Вторая ладонь Драко безаппеляционно накрыла губы Цирцеи, а колено безбожно скользнула между бедер. Возмущение прошибло вены, разжигая что-то безудержное внутри. Или это ярость. Цея мгновенно уперлась руками в грудь однокурсника, отталкивая. Но это же Малфой. Блондин лишь пренебрежительно фыркнул и резко скользнул рукой ниже. Прошелся пальцами по юбке, сминая нижний край. Слизеринка чуть не задохнулась от такой наглости и резко прикусила руку Драко. Захотелось сжечь гада, изжарить на медленном огне, наблюдая как лопаются один за другим его сосуды, как не выдерживают органы и варятся изнутри, принося адскую боль. Блондин убрал руку ото рта брюнетки, уперся ею в стену рядом с её головой. Цирцея скривилась и с силой ударила слизеринца по руке. –Да что ты себе позволяешь, чистокровный ты подонок?! Совсем жить надоело?! –с опасной сталью в голосе проговорила девушка, –Мерлин, не смей так себя вести со мной! Черт возьми, я не твоя собственность! Ты не можешь делать со мной всё, что хочешь! –начинала повышать голос Цирцея, всё выше поднимая подбородок. Вопреки всем законам логики и психологии Драко это… успокоило. Он будто выпил ее злость, использовал в качестве успокоительного. Блондин поднял уголок губ, расплываясь в истинно Малфоевской усмешке. Захотелось отвесить козлу пощечину. Ладонь слизеринца поднялась с клетчатой юбки выше, до боли мягко обвивая тонкую талию брюнетки. Бешеный контраст откликнулся яростью и безнадёжной эйфорией спокойствия, почти счастьем в диафрагме. Малфой прислонился своим лбом к её и тихо произнес на выдохе. –Грязный ротик, котенок…–фыркнул Драко, наверняка мысленно расчленяя изумрудные радужки. –Да пошел ты, аморальный урод! –скривилась Цирцея, хмуря брови, чувствуя жгучую ярость, теряясь в контрасте между словами и действиями. –Заткнись, Сэнтери… Просто замолчи…–хрипло выдавил Малфой, не отрываясь от зеленых омутов. Цея закатила изумрудные глаза и собиралась достойно ответить, но мерзавец оказался быстрее. Нахал впился в малиновые губы наглым поцелуем, заражая кровь и разум привкусом черничного виски и морозных сигарет. Цирцея что-то невнятно выдохнула, звучно клацнув зубами. Концентрация треснула по швам и теперь медленно, но верно распадалась на мелкие части. Ладонь Драко крепче обвила тонкую талию, прижимая ближе к себе. Его губы были холодными и влажными с привкусом крови. Сэнтери по инерции приоткрыла губы, мазнув языком по черничным губам. От него физически веело холодом, почти адским морозом из-за холодной воды. «Это всё недосып"–возапило сознание. Цирцея сжала руки в кулаки, окончательно и бесповоротно комкая рубашку Малфоя на груди. Левую ладонь обожгло неожиданной вспышкой боли. Маскирующие чары стали рассееваться с изодранной ладони. Это вызвало чуть ли не животный ужас. Дело в том, что… она всегда могла колдовать, в любой блять ситуации. Рука блондина проползла по линии талии выше, очерчивая каждый позвонок, будто проверяя все ли на месте. Движения ленивые, грубоватые, до отвращения уверенные. Это… чертовски бесит. Вены сводит от противоестественного спокойствия, а ребра кажется рассыпаются из-за слишком быстрого дыхания. Диафрагма тоже врядли выдержит такую нагрузку, как и добрая половина организма. Под пальцами девушки точечно напряглись мышцы слизеринца, позволяя почувствовать жар. Цирцея резко прикусила, оттянула нижнюю губу Драко и с силой оттолкнула его от себя. Кислород кончился, она рисковала банально задохнуться к чертовой матери. Брюнетка облизнула губы, утопая в потемневших от жара ртутных омутах. Малфой расплылся в самодовольной улыбке и положил ладони на бедра однокурсницы, приподнимая наверх так, будто она совершенно ничего не весила. Теперь Цея была выше, вынужденно наклонила голову. «Это всё недосып, правда ведь?..» Шум воды на фоне казался ничем на фоне адской пульсации крови в ушах. Малфой лениво прошелся по ней глазами снизу вверх, задерживаясь на талии и груди. Вдруг ртутные радужки остановились на левой ладони. В ледяном взгляде дождливо-серых глаз за секунду пронеслась бешенная орава эмоций, выливаясь адским пламенем. Он разозлился, ну заебись, че. –Что это, Сэнтери?..–слизеринец выгнул бровь, жестоко сжимая бедро Цирцеи, оставляя красноватые пятна от пальцев на бледной коже. –А какое тебе дело до меня, Малфой? –фыркнула брюнетка, сцепляя ноги за спиной парня, звучко стукая каблуками друг о друга. Блондин как-то странно посмотрел в изумрудные глаза и отрицательно качнул головой. В холодной ртути глаз переливалась жалость, безысходность, ярость и ещё что-то очень яркое, но неразборчивое… Ну всё, пиздец. Желание жгло вены, губы кажется и вовсе начали плавиться. Драко провел носом вдоль остроконечной ключицы, мелко прикусил тонкую кожу и коснулся шеи ласковым поцелуем. «Не-на-ви-жу тебя, Малфой…» Он злился и успокаивался одновременно, идиотизм, аномалия. Это что-то сродни… черной белухе, веселой депреснухе или шустрого тормоза. А самое смешное и абсурдное, что она чувствует то же самое. –Мне плевать на тебя, котенок…–устало выдохнул Драко куда-то в шею, пуская рой мурашек по коже. Сэнтери закатила глаза, впиваясь ногтями правой руки в плечи парня. «Стоп, что… Котенок?! Цунами шибанет, не иначе…"–мысленно сиронизировала девушка, закусывая губу. –Чудесно… потому что мне тоже плевать, Драко…–холодно улыбнулась девушка, ловя ртутные глаза изумрудными. Ты сам то веришь в то что говоришь, интересно?.. Малфой кивнул и резко нажал ей на затылок пальцами, вынуждая поцеловать, хотя в этом и не было надобности, она сама стала тянуться к алкогольному рту с жалящей, всепоглощающей покорностью. Черничный виски обжег рецепторы, находя отклик в тупой боли между ребер. Цирцея скользнула языком меж губ однокурсника, лаская верхнее небо. Поцелуй жадный, нездоровый, голодный, безнадежный. Они оба злятся и мстят друг другу вот так. Странная месть, ничего не скажешь… Сэнтери выгнула спину, почувствовав пальцы Драко на внутренней стороне бедра. Цея нечленораздельно мурлыкнула в морозные губы, нечаянно прокусывая до крови. Малфой отстранился и отпустил её на пол. Парень медленно расплылся в вызывающей улыбке и пальцем стер выступившую кровь, затем лукаво облизнул подушечку пальца глядя в зеленые глаза. Цирцея закусила нижнюю губу, прошибаемая внутренней дрожью, готовая выть дурниной лишь бы вновь почувствовать на языке привкус сигарет. Такое простое казалось бы действие, способно довести до состояния совершенной покорности. Вот что значит адское обаяние. Сэнтери по привычке одернула юбку, прижимаясь лопатками к стене, почти вдавливаясь в шершавую поверхность. Драко неожиданно взял ее левую ладонь в свою и поднес к лицу. Парень нахмурился, оглядывая порез. Цирцея закатила изумрудные глаза и дернула руку на себя, но слизеринец оказался быстрее. Малфой прижался щекой к изрезанной ладони, глядя в зеленые омуты. Волна тепла и адски нездоровой эйфории родилась в самом сердце в несколько секунд заполняя все тело. Захотелось задушиться от осознания того, что уже вечером они снова станут собачиться и расчленять друг друга глазами. Сэнтери судорожно вздохнула, отчаянно желая вернуть время назад. «Остановите пожалуйста, я сойду!.. Или с планеты или с ума!» Драко дернул её на себя, обвивая тонкую талию рукой. Парень облизнулся и оставил невесомый поцелуй где-то в районе виска. Захотелось завопить от контраста слов и действий. Малфой потянул ее на себя, грубо крутанул вокруг своей оси, заставляя упиреться поясницей в раковину. Холодные брызги попали на клетчатую юбку, поднимая ненадолго задремавших мурашек. Цирцея протяжно выдохнула, опираясь ладонями на скользкий умывальник, ища хоть какую-то опору. Врядли ещё можно остановиться, поэтому… нужно получить максимум. Жалеть уже поздно. Драко приподнял ее подбородок второй рукой, впиваясь в губы нетерпеливым поцелуем. Девушка испустила тихий стон болезненного удовольствия, отвечая. Цирцея прикрыла глаза, здоровой рукой накрывая шею слизеринца. Девушка ногтем обвела венку, по привычке отсчитывая пульс. Малфой прикусил нижнюю губу однокурсницы, наверняка оставляя красноватый след. Вторая рука Драко легла ей на поясницу, медленно, но верно сминая серо-зеленую ткань юбки. Цея выгнулась дугой, несильно стукнув каблуком по плитке. Контраст действий и слов сейчас ощущался особенно сильно. «Он вечно говорит, что ему плевать, но… разве так ведут себя люди которым действительно плевать?.. Точно биполярное расстройство…» Слизеринка приподнялась на носочки, прижимаясь вплотную к однокурснику. Он был очень холодным и горячим одновременно, это выбивало почву из-под ног. Блондин жестко прошелся языком по небу девушки, скользя руками вверх по талии, вдоль позвоночника. Он злился, это чувствовалось в каждом выдохе, движении. И одновременно наслаждался. Верх аномальности. Девушка распахнула глаза, когда пальцы парня сильно сжали кожу бедра. Кап-кап… Изумрудные глаза уперлись в закрытую дверь позади, прошлись по плитке, пробуждая что-то здравое и привычное, логичное, мать его. На голову Цеи будто вылели ушат ледяной воды. «А если кто-то зайдет? Да меня мама зарежет и не посмотрит на то, что я единственная наследница!» Сэнтери скользнула рукой по шее Драко к груди и резко дернулась назад, с характерным влажным звуком разрывая поцелуй. Девушка облизнулась и судорожно втянула ртом воздух. Желание наплевать на все и вся конечно было и в достаточно большой, к слову, концентрации, но разум оказался сильнее, да и его доводы были логичнее. Малфой медленно проследил ее взгляд, так же медленно вернулся к изумрудным омутам напротив, выразительно изогнул бровь. –Не говори, что проснулась совесть и тебе вдруг резко стало стыдно…–ехидно фыркнул Малфой. –Мерлин, у меня нет, не было и не будет ни стыда, ни совести…—уверенно хмыкнула Сэнтери, –Я понимаю, что тебе ю похую, но кто-то может заметить…–фыркнула Сэнтери, теребя пальцев верхнюю пуговицу рубашки Драко, –Мама будет не в восторге, если ее отвлекут от работы… Уголок малиновых губ приподнялся вверх с какой-то нездоровой радостью и грустью одновременно. Цирцея дернулась вправо намереваясь свалить, но не тут то было. Рука Малфоя перехватила ее за талию, возвращая назад. Сэнтери закатила зеленые глаза и скрестила руки на груди. Слизеринец прищурил дождливо-серые глаза и склонил голову вправо, о чем-то напряженно думая, слишком явно сомневаясь в правильности собственного решения. Даже показалось, что на него повлияли её слова. «Верх наивности и тупизма…"–фыркнул голос Параклеи в затылке. Да, это был один из самых редко используемых туалетов, но, черт возьми, именно им вот обязательно «повезет». Блондин ласково провел тыльной стороной ладони по ярко вычерченным скулам девушки и тихо гортанно рыкнул, приподнимая юбку: –Никто не заметит, Цирцея…–уверенно выдал парень, обдавая губы дыханием, –Просто… Будь тише, котенок…–тихо-тихо, едва слышно, в губы проговорил Драко. Брюнетка закатила глаза, чувствуя ощутимый укус на нижней губе. Захотелось разрыдаться. Ее будто разрезали на две части. Одна–разумная и правильная, вторая–совершенно безумная, больная на всю голову. Он был таким холодным, но с ним было слишком жарко. «Будь тише, котенок…"–звучит как издевательство. Спину уже почти полностью забрызгало холодной водой. Драко задрал юбку в зеленую клетку до талии и одобрительно хмыкнул. Парень сильно сжал бедро Цеи пальцами до красных пятен, второй рукой ласково провел по шее, пробежался подушечкой большого пальца по осторой ключице. Его ласковость и нежность ранила хуже всего. Потому что она казалась ненастоящей, но манила сильнее всего. К хорошему и вкусному привыкаешь быстро и крепко, а отвыкаешь долго и остро. Казалось, что он издевается, насмехается, пытаясь сделать из нее послушную, безвольную куклу. А ее просто разрывает изнутри, жжет от контраста. Нельзя жить в таком бешенном контрасте, рано или поздно он убьет тебя. Драко оторвался от малиновых губ, лишая её рецепторы наркотического вкуса черничного виски. Блондин провел языком ниже, очерчивая сонную артерию. Цирцея запустила левую руку в платиновые пряди. Вторую опустила на предплечие однокурсника, всё же очерчивая ноготком контур метки Пожирателя. Мокрые волосы неприятно резали и без того покалеченную кожу ладони, но это подогревало интерес и жар в крови. Садомазохизм мать его. Спину морозило от холодной воды, а низ живота горел адским пламенем. Губы кажется плавились, не получая дозу эйфорического спокойствия. Его руки опустились ниже и послышался звук разрывающейся ткани. Алкогольные губы прилипле к впадинке у шеи, наверняка оставляя очередную собственническую метку. С губ брюнетки сорвался первый тихий стон, она отклонила голову назад, роняя конец смоляной косы в раковину. Длинные волосы тут же отяжелели, оттягивая кожу. Цирцея резко, нетерпеливо дернула рубашку Малфоя в стороны, роняя на пол оторванные пуговицы. Брюнетка упёрлась ногтями в верхние ребра слизеринца и повела ручку вниз, с удовольствием отмечая, что кости уже полностью срослись. Губы блондина лениво легли на рот Сэнтери, тут же размыкая зубы. Грязно, пошло, жадно. В висках остервенело долбилась кровь, медленно, но верно сводя с ума. Драко–концентрат всего плохого, неправильного, злого и сломанного, холодного… По законам жанра и слюнтявой ванильности всех подростковых романов в таких вот показательно плохих парнях наивные светлые девочки ищут хорошее и светлое. Проблема лишь в том что Цирцея не была наивной светлой девочкой, по сути она вообще не многим отличалась от Драко, как бы прискорбно это ни звучало. Она не пыталась увидеть свет в его тьме, почувствовать тепло в темнице льда… Её привлекало именно плохое в нем. Самое злое, ненормальное, но… такое живое. Это забавляло и вызывало ненормальный трепет в груди. Да, это совершенно точно ненормально, но чертовски интересно и жарко… Малфой грубо дернул полы женской рубашки в разные стороны, отрывая добрую половину пуговиц. Парень нарочито лениво сжал грудь Сэнтери сквозь темное кружево белья, тут же ощутив как тонкие пальцы девушки судорожно сжимают корни платиновых волос. Сбитый стон слетел с малиновых губ в плечо однокурсника. Слизеринец провел ладонью ниже, вызывая чуть ли не судороги в животе. Цирцея фыркнула, совершенно точно не желая никому уступать даже в ласках. Брюнетка закусила нижнюю губу, тщетно пытаясь выдрать у жизни пару секунд на мысли. Малфой странно хмыкнул, впиваясь зубами в ключицы. «Ты падаешь всё ниже, Сэнтери… Это все чертов недосып…» –рассмеялась Агата в голове подруги. Цирцея мысленно поставила галочку поговорить с Блит вживую, скользя ногтями ниже по животу однокурсника, упираясь краем запястья в ремень на брюках слизеринца. Вопрос как ткань ещё выдерживает безбожно утопился в привкусе черничного виски. Девушка сдавленно мурлыкнула в губы Драко, сильнее сжимая платиновые волосы на затылке. Малфой вдруг резко подцепил ногу слизеринки под колено, приподнимая, прижимаясь ближе. Изумрудные глаза непроизвольно закатились, чувствуя адское напряжение внизу. Цирцея приподнялась на носочках, опираясь задницей на край раковины. Девушка облизнулась и потянулась к губам блондина. Не касание, не поцелуй, просто дыхание одним воздухом на расстоянии нескольких милиметров от которого напрочь сносит крышу. Глаза в глаза, кажется, ещё чуть-чуть и между ними действительно заискрит, задребезжит молния, раздирая каждую клеточку тела. Ртутные радужки почти полностью перекрыты темными зрачками, как, наверное, и изумрудные. Щеки Драко едва заметно покраснели от резкой смены температур. Все звуки как-то подозрительно быстро стихли в голове Цирцеи, забитые звоном в ушах. Губы сами по себе намокли, желая прикоснуться к Малфоевским. Слизеринец мучительно медленно провел языком по собственным губам, не уступая даже сейчас. Сэнтери спустилась пальцами к шее блондина, обвела пульсирующую венку ногтем, не отрываясь от глаз. Вторая рука опустилась ниже, очерчивая ногтями кубики Малфоя, гонимая неясным инстинктом. Порез жгло адским пламенем, кажется, вновь стала выступать кровь. Драко прищурился и склонил голову вправо, сжимая пальцами бедро, вжимаясь пахом в ее пах, дразня, откровенно издеваясь. Захотелось взвизнуть, лишь бы почувствовать на языке вкус черники и грозы, жуткого урагана, который рано или поздно её убьет. Цирцея закатила глаза, тихо мыча. Это видимо и разбило терпение парня и не только его. Малиновые губы жадно припадают к черничным. Короткий мазок по небу со вкусом сигарет и парень вновь не уступает, жестоко кусая и оттягивая пухловатую нижнюю губу Сэнтери. Не успела девушка осознать, что собственно произошло, как почувствовала пальцы около собственного белья. Брюнетка подцепила клыками нижнюю губу Драко, царапая бледную кожу живота ногтями. Парень резко двинул бедрами навстречу, предварительно отодвинув кружевную материю в сторону. Сэнтери зачерпнула ртом воздуха, выгибаясь. Чувство наполненности опалило сосуды, кажется, сожгло сердце, с тихим мурчащим стоном слетело с припухших губ. Губы Драко невесомо прошлись по скулам, спустились вниз по шее, прикусывая сонную артерию. Поясницу сводило от холодной воды, а внутренности–от адского жара. Чувство наполненности и отвратительной эйфории с бешенной скоростью курсировали по телу, подпаляя внутренности. Кажется, ещё пару минут в этом бешеном контрасте и она разлетиться на миллион частиц, оставляя после себя лишь куски оголенных проводов и горстку безумного пепла. Девушка закусила нижнюю губу, ласково скользя пальцами по лицу Малфоя. Движения уверенные, привычные, но чуткие и осторожные, немного ленивые… под стать ему в общем. Захотелось рассмеяться. Что-то чуждое, неправильно теплое зашевелилось между ребер, когда с губ слетел тихий протяжный полустон полумурчание. Цирцея подцепила ноготком подбородок Драко, заставляя посмотреть в собственные изумрудные глаза. Ртутные глаза пульсировали в такт её сердцебиению. Хотелось разрыдаться и рассмеяться одновременно. Руки Малфоя рвано сжали бедро, оставляя красноватые пятна, движения участились, стали нездержанее, искреннее, живее… Сэнтери положила обе ладони на щеки однокурсника, балансируя в основном за счет руки Малфоя под коленом. Девушка ласково провела подушечками пальцев по скулам, коснулась уголков губ, будто запоминая, делая зарисовку в собственной голове. С ним всегда было вот так. Её бросало из стороны в сторону, из грусти в радость, из злости в спокойствие, из ненависти во влечение. Утешало лишь то, что годы игры на публику не прошли даром. Эмоции всё ещё послушно оставались внутри, скрываясь за позолоченной дверью, показывая носы наружу очень-очень редко, как сейчас… Она позволила себе пробежаться по теченому подбородку, действительно пытаясь запомнить всё до мельчайших деталей… Тонкие пальцы скользят вниз по плечу, тормозят на предплечии, очерчивая контур метки. Она не пугает, но завораживает, захватывает внимание. На скулах Драко заходили желваки, выдывая напряжение. Цирцея порывисто потянулась к нему губами, рвано дыша. Малфой обвил свободной рукой тонкую талию, прошелся пальцами по выпирающим ребрам, прижимая ближе, давая почувствовать каждую мышцу, каждую клеточку. Низ живота свело от подступающей эйфории, а сами слизеринцы на пару минут стали оголенными комками нервов, обид и эмоций. Перед изумрудными глазами заискрило, девушка мазнула языком по нижней губе Драко, слизывая вкус черники. Особенно резкий толчок стал завершающим. Плечи судорожно вздрогнули, сбиваясь общими стонами. Цветастый феерверк вспыхнул перед глазами, стремительно сжигая всё вокруг. Сэнтери жестко прикусила нижнюю губу Малфоя, оттянула, чувствуя дрожь в собственных плечах. Хотелось рассмеяться… Она не понимала, как жила без этого раньше?.. Наверняка она бы сползла на пол, если бы не руки Драко, все еще неправильно ласково придерживающие за талию. Малфой шумно выдохнул, отстраняясь от её губ, упираясь лбом в лоб брюнетки. Цирцея облизнула губы, глядя в дождливо-серые глаза напротив. Зрачки и дыхание медленно приходили в норму, оставляя после себя лишь приятное покалывание на внутренней стороне кожи. Сэнтери спокойно опустила ногу на пол и одернула юбку вниз. Слизеринка приподняла уголки губ, отодвигая Малфоя. Девушка отошла от раковины и потянулась за палочкой. Цирцея закусила нижнюю губу, окидывая себя придирчивым взглядом. Темные волосы растрепались и теперь спадали на щеки, на плечи. Брюнетка отвернулась к двери, безэмоционально застегивая блузку. Почему-то стало слишком холодно и непростительно пусто, будто от тела отодрали кусок. Отрезали часть плоти без даже самой минимальной анестезии. Девушка взмахнула палочкой, быстро приводя смоляные локоны в порядок и высушивая задний край юбки. Сэнтери повернула голову в полоборота и тихо фыркнула. Малфой закатил дождливо-серые глаза и стремительно приблизился. Блондин скривился, приподнимая левую руку Цирцеи. Брюнетка вздохнула и дернула запястье к себе, на что получила лишь самоуверенный хмык. –Откуда это? –по слогам проговорил Драко, испепеляя ее глазами, –Сэнтери, ты ж вроде умная. –Салазар, Драко, ты признал, что я умная?! –девушка выразительно выгнула бровь, усмехаясь. –Не переводи тему…–прищурился блондин, пробегаясь пальцами вдоль пореза, –Хотя… в общем-то мне плевать, но имей ввиду… ещё раз я увижу что-то подобное и ты забудешь что такое спокойная жизнь… Гарантирую, –по-змеиному улыбнулся слизеринец, отпуская руку однокурсницы. –Мерлин, это что? Забота? –усмехнулась брюнетка, откидывая волосы за спину. Драко лишь закатил ртутные глаза с таким скептицизмом, будто она сморозила самую большую глупость на свете. Парень лениво скользнул глазами по лицу девушки и ушел, привычно сунув руки в карманы брюк. Цирцея цокнула языком и вышла следом, но свернула в сторону библиотеки. «Бляха муха, надо уже выспаться наконец… Мне показалось, что с Драко можно нормально общаться… О, Мерлин…» Параклея сидела в собственном кабинете, бездумно пялясь в стену напротив. Она прилетела с задания около пятнадцати минут назад и отчаянно желала успеть хоть чуть-чуть отдохнуть перед следующим вылетом. Конченный садист составлял план действий. Она всегда знала, что Кингсли фанатик, но что настолько… Министр расписал график Сэнтери на все рождественские каникулы. Очень хотелось плюнуть на все и вся и просто поехать к дочери. Увидеть Цирцею и поговорить. Она девочка не глупая, наверняка есть что спросить. Но Параклея будет носиться по магической аристократии, выполняя «чрезвычайно важные» поручения министра.Параклея запустила руку в каштановые волосы и оперлась локтями на стол из красного дерева перед собой. Часы с кукушкой сейчас необычайно сильно действовали на нервы. Скоро будет очередной приступ проклятия. Это напрягало. Женщина прикрыла шоколадные глаза и потерла пальцами переносицу. Перед ней уже долгих пару минут лежало письмо от дочери, а на подоконнике восседал Блитц, покорно ожидая ответного поручения. Параклея не знала, что писать. Сердце обливалось кровью в такие моменты. Она люто ненавидела себя за то, что так редко видится с дочерью. Хотелось задушиться от безысходности. Параклея вздохнула и ещё раз пробежалась шоколадными глазами по аккуратно написанному тексту. Женщина вздохнула с облегчением, узнав, что приедет Блит. Сэнтери сразу же отправила сову с предупреждением Снеггу. Когда Агата была рядом, было спокойней. Параклея нейтрально относилась к магглам и магглорожденным, к которым относилась и шармбатонка. Да, Блит обладала восхитительной тягой к всякого рода приключениям на пятую точку, но она была единственной кому Цирцея действительно доверяла. Цея вообще выросла необычайно правильной, оправдала ожидания всех. Сэнтери-старшая закусила нижнюю губу и нервно покрутила в пальцах перо. Женщина вздохнула и достала чистый пергамент. Брюнетка кинула до одурения теплый взгляд на Блитца и закинула ногу на ногу. Ворон сидел на подоконнике, гордо копошась в собственных перьях. Величественная черно-синяя птица с умными черными глазами полностью соответствовала семейству Сэнтери. «И почему Цирцея так его не любит?» Из размышлений Параклею выпнул звук открывающейся двери. Женщина резво распрямила плечи и откинулась на стуле. В кабинет зашла Долорес. Миссис Грю выглядела крайне удивленно, почти до смешного растеряно. Подруга закрыла за собой дверь и взмахнула палочкой, накладывая Оглохни. Темно-рыжие волосы были собраны в высокий пучок, открывая красивые плечи и грудь несмотря на возраст. Долорес присела на стул напротив Параклеи, шаря по Сэнтери отсутствующим взглядом. –Что-то случилось? –холодно осведомилась брюнетка, вопросительно выгибая бровь. Миссис Грю моргнула, возвращаясь из забытия. Женщина как-то нервно усмехнулась и с тихим шелестом кинула на стол белый конверт с буквой «М». В качестве адресата значилась сама Параклея. Сэнтери скривила губы, с ненавистью оглядывая письмо. Херовое предчувствие слишком явно запульсировало в груди, безбожно сжигая самоконтроль. Нарцисса была явно не тем человеком от которого Параклея хотела бы получить письмо, даже если это дарственная. Плевать. Сэнтери взяла конверт в руку и кинула на коллегу вопросительный взгляд шоколадных глаз. –Объяснишь?..–всё же спросила Параклея, слыша сталь в собственном голосе. Долорес нервно рассмеялась и скрестила руки на груди. То что именно она принесла Сэнтери письмо странным не было. Грю часто заносила коллеге почту, когда проходила мимо совятни. –А ты сначала прочти, –миссис Грю указала костяшкой пальца на конверт в руке ведьмы напротив. Параклея скептически хмыкнула и вскрыла конверт, одолеваемая самыми ужасными предчувствиями. Женщина развернула пергамент и пробежалась по тексту шоколадными радужками. Многоуважаемая миссис Сэнтери, мы будем счастливы видеть вас в нашем поместье на традиционном построждественском балу вместе с юной мисс Сэнтери. Эта семейная традиция была отодвинута до лучших времен в период распрей, сейчас эти времена настали. Несмотря на смерть моего дорогого супруга, я не намерена менять многолетние устои. К таковым и относится построждественское празднование в кругу чистокровных семейств. Празднование состоится пятнадцатого января в семейном поместье Малфоев в семь часов вечера. Нарцисса Малфой. Сэнтери удивленно вскинула брови, непонимающим взглядом бегая по тексту приглашения. Она давным давно не слышала об этой традиции, почти забыла. Не слышала с тех пор как погиб Мейсон. В груди пронзительно захрустело. Параклея мысленно отвесила себе пощечину и отложила письмо на стол. Брюнетка откинулась на спинку стула, ритмично покачивая каблуком. –С чего это вдруг Нарцисса решила воскресить традиции минувших дней? –скептически хмыкнула Сэнтери, глядя в разноцветные глаза Грю. Долорес прищурилась и резко хлопнула ладонями по столу. Рыжеволосая волшебница нервно вскочила на ноги, глядя на коллегу как на недолекую школьницу. –А Нарцисса ли?..–по слогам проговорила миссис Грю, скривив губы в отвращении. Параклея отрицательно покачала головой. Мерлин, это же крайне глупо. Лестрейдж хоть и психически нездорова, но не настолько безбожно тупа… Но эта версия действительно казалась правдоподобней. Ну не могла Нарцисса, просидевшая в четырех стенах с момента смерти Люциуса, ни с того ни с сего закатить бал для чистокровной аристократии. –Беллатриса дура, но не настолько же, –холодно ответила брюнетка, отстраненно пялясь сквозь подругу. Грю вновь опустилась на стул и откинулась на спинку. Рыжеволосая вздохнула и потерла двумя пальцами собственную переносицу. Параклея нервно облизнула резко пересохшие губы и проговорила ровным тоном: –Что нам мешает не пойти? –женщина выгнула бровь, ритмично стуча ногтями по столешнице, –Это приглашение, а не принуждение. Я не вижу смысла в этих пафосных сборищах…–Параклея развела руками, мол, сама знаешь. Долорес округлила глаза и рассмеялась. Сэнтери прикрыла глаза и сложила руки на груди, терпеливо ожидая, пока рыжеволосая отсмеется. –Да ты в своем уме?! Ты не слышала что сказал Кингсли? Долорес уставилась на Параклею как на самого недалекого человека в мире. Это начинало действовать на нервы. –Я только прибыла. Не присутствовала на последнем собрании, если ты об этом…–напомнила Сэнтери. –Точно…–покорно сдалась Грю и продолжила, –Кингсли сказал, что все приглашенные работники обязаны пойти, мол, это наш шанс выйти на Лестрейдж…–Долорес нервно передернула плечами, психически нездорово хихикнув, –К тому же, это дурной тон. Не мне напоминать тебе о манерах в чистокровном обществе, Параклея…–поучительно подняла укащательный палец миссис Грю. Сэнтери вздохнула и накрыла лицо ладонями. А вот это уже начинает мешать. На такие мероприятия принято приходить с наследниками. Долорес наверняка приведет сына, а вот Параклея совершенно не хотела вести дочь в логово лжи и подлости. Нет, Цирцея сталкивалась с подобным и синдромом спасателя не обладала, как впрочем и излишками совести, но женщина не была уверена, что Лестрейдж стоит показывать дочь. Хотя… на этом построен весь бал. На понтах и хвастовстве собственными детьми. Восхитительная тупость. –Я помню о манерах…–кивнула Параклея, вставая из-за стола, –Неужели тебе не кажется это странным? Мерлин, Долорес, неужели ты сама лично поведешь сына туда, зная, что там одержимая преступница? Да ни за что не поверю…–холодно фыркнула Сэнтери. Брюнетка сделала пару нервных шагов вперед и остановилась у подоконника. Холодные пальцы пробежались по макушке ворона, успокаивая нервную систему. За окном началась метель. Точно такая же бешенная и нервная как и атмосфера в министерстве Англии сейчас. –Странным? –иронично хмыкнула Грю, –Это не просто странно. Тут совершенно точно двойное дно… Параклея резко обернулась и сощурила шоколадные глаза, холодно глядя на подругу. –Ты не ответила на мой вопрос…–стальным тоном проговорила Сэнтери, приподнимая бровь, –Ты согласна повести собственного сына туда? Долорес обхватила голову руками, упираясь глазами в деревянный пол. На балу ни Лестрейдж, ни Малфой, ни кто-либо другой ничего не сделают, но они будут знать наследников в лицо, а это даёт им простор для фантазии… Особенно для Беллатриссы. –Черт, Клея… Я не хочу вести туда Лиама, но выхода другого нет! –истерично взвизгнула миссис Грю, –Тебе придется прийти с Цирцеей, хочешь ты того или нет…–отрезала рыжеволосая ведьма. Параклея вздохнула и вновь опустилась за стол. Женщина взяла в руки перо и положила перед собой чистый пергамент. –Я понимаю…–отрешенно ответила Сэнтери-старшая, начиная письмо. Брюнетка вздохнула, понимая что придется таки наведаться в Хогвартс… Цирцея вздохнула и убрала учебник по нумерологии в сумку крайне довольная собой. Девушка сидела на подоконнике, скрестив ноги по-турецки. На полу сидела Виттория, опираясь затылком на стену. Дафна предпочла общество Блейза, пфф, ну и пожалуйста. Среда медленно подходила к концу, именно сегодня Сэнтери собиралась поговорить с куратором слизеринцев. Сэнтери задумчиво закусила нижнюю губу, припоминая что ещё собиралась сделать. Брюнетка взмахнула палочкой, призывая ту самую книгу с собственной фамилией. «Родовые проклятия чистокровных семейств"–гласила потертая надпись на старой обложке. Слизеринка мельком глянула на подругу, открывая фолиат. Забини сейчас была слишком увлечена теорией по защите от темных искусств. Цирцея пробежалась изумрудными глазами по первой странице с так называемым предисловием. Список проклятых чистокровных семейств составлен на основе сохранившихся документов и слов очевидцев. Информация, представленная в этом издании не является абсолютно достоверной. Читайте с умом. Сэнтери вздохнула и открыла оглавление. Девушка положила книгу на колени и взмахнула пальцами, открывая нужную страницу. «Сэнтери"–гласила надпись в верхней части страницы. На первой странице располагалось семейное древо с начала одна тысяча восьмисотого года. Цея нахмурилась, проводя по пожелтевшей от времени странице подушечками пальцев. Это было её семейное древо. Действительно её, оно заканчивалось на имени бабушки. «Пф, а чего я хотела? Книга-то старая…"–иронично хмыкнула брюнетка про себя. На второй странице располагались вырезки из писем и газет. Просто общая информация о семье. Странное режущее чувство проснулось в груди, пуская по венам странную вибрацию. Цирцея осторожно перевернула страницу и закусила губу, сдерживая любопытство. Было чертовски странно читать столь интересную литературу. Мать никогда ни о чем подобном не говорила… «Если бы это была правда, она бы сказала мне, правда?.."–спросила Цея сама себя. Девушка нервно царапнула ногтем старую обложку издания и впилась изумрудными глазами в текст. Семейство Сэнтери всегда славилось подчеркнутым нейтралитетом. Все члены семьи ловко балансировали между тьмой и светом. Маркус Сэнтери был проклят Эстер З… по средствам фамильного зелья, вследствие конфликта на почве политических интересов. О проклятье ничего толком не известно. Лишь то, что оно распространяется абсолютно на всех членов семьи и вызывает адские физические мучения… По законам жанра фамилия проклявшего безбожно стерлась под воздействием пыли и времени. Цирцея закрыла книгу и осторожно убрала в сумку к остальным учебникам. Оснований не верить написанному не было… как и верить. Сэнтери провела ладонью по собственному лицу, будто надеясь скинуть бремя мыслей. Мысли роились в голове, отплясывая чичетку в висках. «Эстер З… Зарит? Захрен? Кто? Черт возьми… мне так везет вечно, как утопленнице прямо"–мысленно фыркнула девушка и свела колени. Сэнтери-младшая положила подбородок на собственные ноги и бездумно уставилась в окно, ожидая пока освободится Виттория. За окном начиналась метель, смеркалось. Слизеринки просидели в библиотеке больше двух часов. Цирцея поджала губы, вспоминая ртутные радужки. С Малфоем оказывается вполне реально общаться, если простить вечное хамство. Сэнтери не собиралась его оправдывать даже мысленно, но и обвинять по-пусту тоже смысла мало. Девушка накрутила на палец конец собственной смоляной косы и в очередной раз пришла к выводу, что у слизеринца раздвоение личности. Сначала унижает, хотя почему сначала? Вечно унижает, хамит, оскорбляет… А потом целует, обнимает, кусает, оставляя собственнические отметки на бледной коже. Ну это же странно и ненормально, правда? Малфой подпускает ее к себе, гонимый неизвестно чем, возможно желанием высмеять или ударить по-больнее, а потом отталкивает, выдирая из сознания клок оголенных нервов. Его мотыляет туда-сюда с таким разбросом, будто он сам уже ничего не понимает… И самое паскудное, что ее мотает вместе с ним! Восхитительное скотство!.. Из тисков мыслей Сэнтери вытянул громкий вздох Виттории. Брюнетка потерла веки пальцами, убирая учебник. Цирцея рассмеялась, спуская ноги с подоконника. «А может все же сходить на ужин?.."–задала риторический вопрос сама себе Цирцея. Брюнетка откинула косу за спину и облизнула нижнюю губу. Забини запрокинула голову, глядя на подругу снизу вверх так как гордо восседала на полу. Итальянка по-детски потерла ладошкой нос, устало хлопая глазами. –Ты закончила? –улыбнулась Цея, спускаясь с подоконника в обход однокурсницы. –С заданием–да…–кивнула Вита и почему-то замялась. Цирцея вопросительно выгнула бровь, поправляя юбку. Сэнтери в очередной раз скинула с плеча длинную косу и уставилась в зеленые глаза напротив. –Чудесно… Вита, что-то не так? –Цея сделала неопределенный жест рукой, мол, колись давай. –Ну…–слизеринка подняла непривычно серьезный взгляд на подругу и продолжила, –Помнишь, я обратила внимание на твой кулон? Забини едва заметно кивнула в сторону подруги. Цирцея закусила губу, но кивнула, неосознанно касаясь кулона через ткань слизеринской формы. –Помню…–чуть погодя, утвердила Сэнтери и скрестила руки на груди. –Так вот, это не просто украшение или красивая драгоценность…–азартно улыбнулась Забини, поднимаясь с пола, переползая в кресло. –Не совсем понимаю…–нахмурилась Сэнтери, опираясь плечом о стелаж позади. –Ну… Этот кулон зачарован и обладает определенными свойствами, как и большая часть фамильных драгоценностей…–наверняка процитировала фразу из книги Виттория. Цирцея удивленно приподняла брови, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Мама что-то подобное говорила, но Цея была совсем маленькой и ничего толком не запомнила, а в сознательном возрасте они об этом ещё не разговаривали. –Какими например? –прищурила изумрудные глаза Сэнтери-младшая, любопытно играя бровями. Забини на пару секунд задумалась, подтянула колено к себе и оперлась на него локтем, отвечая: –Ну… Ты, например, знала, что он…–Вита указала на серебрянное изделие костяшкой указательного пальца, –…может предупреждать тебя когда с твоими родственниками что-то случается? –спросила Забини, склоняя голову на бок. Цирцея отрицательно покачала головой, ставя пометку в голове обязательно поговорить об этом с матерью. –А ещё? –любопытство всё же победило сдержанность в сухую. –Ну, ещё на вну…–начала девушка, но осеклась. –Добрый вечер, великие умы Всея Хогвартса, –раздалось из-за стелажей. Витторию беспардонно прервал Нотт, материализовавшийся буквально из воздуха. Парень нырнул в проем между стелажами и запрыгнул задницей на подоконник. Цирцея со вздохом закатила изумрудные глаза, выразительно выгибая темную бровь дугой. Теодор скрестил руки на груди, отвечая подруге прямым взглядом крайне обнаглевших зеленых глаз. Сэнтери-младшая фыркнула, отталкиваясь плечом от многострадального стелажа, и подошла к однокурснику. Стелажа в библиотеке Хогвартса действительно выглядели так, будто их не хило поматала жизнь. Поцарапанные, надломанные, кое-где покосившиеся от времени. Жууть одним словом… Сэнтери закатила глаза и хлопнула Тео по бедру, заставляя подвинуться. Брюнетка запрыгнула на подоконник рядом и скрестила ноги, ударяясь о стенку каблуками. –А ты часом не ахуела ли, красавица? –усмехнулся Нотт, привычно ловя кончик смоляной косы. –Неа, милый, не стоит волноваться…–уверенно ответила девушка, тихо смеясь. Теодор фыркнул по-детски обиженно выпячивая нижнюю губу. Цирцея усмехнулась и нарочито сочувственным взглядом уперлась в привычно расширенные зрачки однокурсника. –А ты зачем, собственно, приперся? –напомнила о себе Виттория, закинув ногу на ногу, ритмично покачивая ступней. Тео перевел взгляд на Забини и на долгих секунд пять завис, глядя на тонкую лодыжку девушки. –Неужели не рада меня видеть, солнышко? –самоуверенно разулыбался брюнет, накручивая длинную прядь темных волос на указательный палец. –Салазар, не тяни кота за яйца! –огрызнулась Вита, краснея неизвестно от чего, на что Теодор лишь фыркнул, мол, а я знал, что так будет. –Тебя…–слизеринец невоспитанно тыкнул пальцем в сидящую рядом Цирцею, –…искала Дафна, просила передать, что Блейз свалил. Да и хватит уже учиться, череп не выдержит и хрустнет…–усмехнулся Нотт, сползая с подоконника и утягивая Сэнтери следом. –Эу, учение–свет, неучение–тьма! –на манер священника заявила Цирцея, православно поднимая указательный палец к небу. Теодор закатил глаза и показательно фыркнул. Сэнтери усмехнулась, Забини тоже сдержанно хихикнула. –Спасибо за заботу, папочка, но мы как-нибудь сами решим…–прищурилась Виттория. –Не маленькие чай уже…–поддержала Цирцея, одергивая юбку. На слове «папочка» губы Теодора расплылись в пошлой, двусмысленной улыбке, медленно доводя Забини до состояния вареного рака по цвету кожи. Нотт положил руки Сэнтери на плечи и задал направление к выходу. –Ничего не знаю, –фыркнул парень, косясь то на Цею, то на Виту, –Руки в ноги и дружненько упездываем на ужин, –безаппеляционно заявил слизеринец, делая шаг к выходу. –Я не пойду, –вдруг заявила Виттория, скрестив руки на груди, вероятно, больше из вредности, нежели была какая-либо существенная причина. Теодор фыркнул и закатил глаза. Цирцея рассмеялась, предвкушая шуточное представление, но Нотт удивил всех. Слизеринец в два шага подошел к креслу, на которос сидела Вита и положил руки ей на талию. Тео беспристрасно поднял девушку в воздух и закинул на плечо с такой волшебной легкостью, будто она совсем ничего не весила. Цирцея удивленно присвистнула и подняла руки вверх в примирительном жесте. Забини ещё что-то возмущенно бурчала, но всем уже поняли, что от ужина она сегодня точно не отвертится… Цирцея вернулась в спальню позже обычного в компании Дафны и Теодора. Ужин пролетел быстро, весело и необычайно легко. На улице стало ещё холоднее, поэтому профессора отменили тренировки на этой неделе. Так же за едой объявили, что после бала будет ещё один учебный день. По дороге в подземелья слизеринцы столкнулись с гриффиндорцами. Малфой довел бедняжку-Грейнджер до трясучки. Драко был превосходным стратегом, грех это отрицать. Хладнокровие, жестокость, смекалка, злость… всё идеально сочиталось в дождливо-серых глазах, сжигая всё адекватное вокруг. На удивление Паркинсон не ходила с Малфоем, Пэнс ошивалась рядом с Асторией, а вены Сэнтери обожгло незваное злорадство. И вот наконец Цирцея буквально ввалилась в собственную спальню и плюхнулась на кровать лицом в подушку. Дафна поступила более культурно, блондинка просто разлеглась на покрывале, зевая. А Теодор уже привычно подвинул Сэнтери-младшую, отвоевывая часть кровати. Брюнетка закатила изумрудные глаза, вынужденно откатываясь к стенке. Девушка прикрыла глаза, припоминая расписание на завтра. «Если мне не изменяет память… а она у меня проститутка редкостная, как показывает практика… то завтра до невозможного легкий день.» Цирцея ещё раз перевернула полки собственной памяти и удовлетворенно улыбнулась. –Хахах, приплыли, –усмехнулся Теодор, прикладывая ладонь ко лбу однокурсницы, –Ты чего лыбишься, красавица? Имей ввиду, если ты пила без меня я смертельно обижет…–фыркнул Нотт. –Мерлин, нет, –закатила зеленые глаза Цирцея и мстительно ухмыльнулась, –Завтра не будет квиддича, значит вместо Ургхарта нос тебе могу сломать я! –нарочито воодушевленно воскликнула брюнетка. –Ай-яй-яй, Цирцея, как некультурно, –рассмеялась Дафна, скидывая мантию куда-то на стул. Сэнтери ухмыльнулась и встала с кровати. Брюнетка стянула мантию и убрала в шкаф. Девушка взмахнула палочкой, распуская черную косу. Гринграсс тоже взялась за расческу, бездумно пялясь в стену небено-голубыми глазами. –Я вообще на тебя злюсь, Даф, –ухмыльнулась Цея, убирая туфли под кровать, –Ты меня просила погулять по-дольше, но никак не пол дня. Гринграсс тут же залилась милым румянцем под задорный смех Теодора. Нотт с видом великомученника поднял указательный палец вверх и выдал: –А я говорил, красавица, –протянул парень, смеясь одними глазами, –Забини только с виду такой весь хорошенький, а на деле тебя скоро выселят из спальни и будешь ты спать на коврике в гостиной…–пригрозил слизеринец. –Ой-ой-ой, кто бы говорил-то, а? –фыркнула блондинка и магией кинула в однокурсника подушкой –Закрыли тему, –оборвала начинающиеся разборки Цирцея с крайне печальным видом берясь за расческу. –Лаадно…–как-то подозрительно покорно протянула Гринграсс, сверкая небесно-голубыми глазами. Одно простое слово заставило обоих слизеринцев обернуться и отвлечься. Сэнтери нервно хихикнула, чуть не присев мимо кровати. Когда очи Дафны начинали сверкать вот так можно было смело запираться в ванной и барикадировать дверь. Блондинка явно что-то задумала и либо озвучит собственные мысли сейчас, либо позже… Ой, видит Мерлин, лучше сейчас. –Вы чего притихли? –усмехнулась блондинка, потягиваясь на покрывале. –Даф…–начал Теодор, принимая вертикальное положение, –Какой… кхм… гениальный план на этот раз зародился в твоей чудесной головке? –спросил парень с здоровой долей иронии и скептицизма. –Никакой…–Дафна подняла руки вверх, невинно хлопая глазами. –Ой ли? –весьма цинично прищурилась Сэнтери, вступая в ожесточенную борьбу с собственными волосами. –Пока да…–улыбнулась слизеринка, заправляя непослушную прядь светлых волос за ушко, —Скажика Тео…–усмехнулась девушка, –…с кем ваша светлость явится на бал? –О, Салазар…–Цирцея закатила глаза синхронно с Ноттом. –А вот не скажу. Секрет, –фыркнул Теодор, самодавольно лыбясь. –Не поняла юмора…–блондинка обиженно выпятила нижнюю губу, –Вот только не говори, что пойдешь один, –фыркнула девушка. –Не один, –самоуверенно осклабился брюнет. Сэнтери выразительно выгнула бровь, совершая очередную вылазку в платяной шкаф. –Не дай бог ты припрешься с кем-то из когтевранок…–пригрозила Цирцея, поворачивая голову в пол оборота, –Видит Мерлин, я подпалю тебе зад, –пообещала Цея, ухмыляясь уголком губ. Дело было даже не в когтевранках. Просто Нотт и так не страдал дифицитом женского внимания, а если он прийдет с так называемой противоположной стороной это разхерачит сердца половине слизеринок. –Я тоже тебя обожаю, красавица, –хмыкнул парень. –Иди уже, нам так-то спать пора…–рассмеялась Дафна и вскочила с кровати, подталкивая друга к двери. –Ага, спать, да-да. Кому ты звиздишь, Даф, а я всегда говорил, что женские сплетни–это зло…–поучительно хмыкнул парень, покидая женскую спальню…