Дождь в отражении изумруда

Малфой скрестил руки на груди, пялясь по диагонали от себя. Так банально, будто влюбленный первокурсник. Кристальное отвращение. По отношению ко всем, к ней, к себе, к Люциусу, к Мейсону, ко всем, к Забини, который как последняя паскуда тусит дома, в тишине и спокойствии, его нет, когда он нужен как сраный кислород. Зато рядом была Паркинсон, был Теодор, был Грэхэм и парочка эксцентричный дебилов-богачей по типу Блечти. Хотелось вскрыться к хренам. Просто чтобы ничерта не чувствовать… Или напиться. В зюзю, до полного беспамятства, до полнейшего похуизма в голове. А ведь такой шанс ещё представится. Не зря слизеринцы после каникул действительно становятся змеями. Злющими, невыспавшимися, бледными, язвительными и до неприличного довольными. Хотелось проржаться… Это так глупо. На плече до сих пор чувствовались иррациональные прикосновения смоляных змееподобных волос. Так глупо… С ее стороны верить в его слова. Так тупо с его стороны. Блондин ведь правда пролежал всю ночь рядом с этой черноволосой дурой, не выгнал, не ушел сам, только под утро… Было так ахирительно утыкаться именно в эти смоляные пряди… Пахнущие безумием, малиной, лимоном и теперь сигаретами. Собственничество тихо порыкивало в груди, требуя кусать молочную кожу однокурсницы, накручивая длинную косу на кулак. Вот она, конечная… Была мысль прикусить эти ебнутые губы неправильной формы, но… так не интересно. Не нужно, когда она спит или пьяна. Нужно что-бы она пошла сама, зная что делает… Что-бы потом её жрала совесть, если такая конечно имеется, в чем он сильно сомневался. Ну не может быть совести у человека, который приперся в мужскую спальню посреди ночи в ебаной ночной сорочке и мантии. Пиздец, приведение двадцать первого века, черт побери. До ужаса красивое, аристократичное, умное… От одного вида этих торчащих из-под одежды ключиц, пухловатых губ, совершенно ахуевших изумрудных глаз, кровь отлила от остальных органов, устремившись ожидаемо вниз. «Докатился. У тебя встает на одетую девку, одбитую на всю свою невъебенно умную башку! Пиздарики на воздушном шарике…» –…Драко…–видимо уже не первый раз спросила Панси, щелкая перед ртутными глазами наманекюренными пальцами, –О чем задумался? –фальшиво безразличным голосом осведомилась брюнетка. Какая жалкая игра на публику. Неудачная, не до конца продуманная. Слишком переигрывает, а глаза выдают с потрохами. «Бля, видит Мерлин, мне нужно расслабиться, иначе реально пойду сдаваться в Мунго…» –иронично хмыкнул слизеринец про себя. Блондин вытажил руку из кармана и вытянул по спинке стула однокурсницы. Паркинсон по-кошачьи, преданно, мурлыкнула прильнув к боку мага, жадно втягивая запах рубашки слизеринца. Это было так привычно, правильно… Наверное Пэнс была бы хорошей женой. Чистокровная, правильная, послушная, без всяких семейный драм… Но так же, черт побери, не интересно? Нам такое не уперлось… Малфой безразлично отмахнулся, закинув ступню на противоположное колено. Странно, но прикосновения Паркинсон чувствовались иначе. Они отдавались ледяными иглами с внутренней стороны. Так было почти со всеми. Касания кожа к коже всегда ассоциировались с отцом и Круцио, поэтому парень тщательно избегал прикосновений. Даже во время секса, почти со всеми… Паркинсон тоже сначала тянула у нему руки, желая потрогать, запомнить, наверное. Но… она не была исключением. Он вообще наивно полагал, что для него нет исключений… Ан нет, ошибся. –Думаю кого еще пустят в подземелья. Не дай Мерлин припрется кто-либо из Золотого Трио…–Малфой холодно ухмыльнулся уголком губ, демонстрируя презрение. –Никого из них не будет, Драко… Придут Уизли… Возможно, Джеммельза…–пожала плечами брюнетка, заправляя короткую прядь волос за ушко, –С Гриффиндора вроде всё… Остальные с других факультетов… –Кто занимается выпивкой? –осведомился Драко, подкидывая одной рукой яблоко. –Теодор…–по-лисьи улыбнулась Паркинсон, потираясь щекой о белую ткань мужской рубашки. Малфой удовлетволенно кивнул и мотнул головой, скидывая с дождливо-серых глаз особо навязчивую платиновую прядь. Парень отложил зеленый фрукт и хрустнул пальцами. Ломало от желания выкурить одну-две… пачки… Вдруг Пэнси нахмурелась, по-звериному повела носом. Накрашенные красным губы свернулись в причудливую гримассу брезгливости и непонимания. Драко до сих пор помнил как сложно смывать эту бардовую субстанцию с плеч, с ног, с шеи. Целоваться с Паркинсон тоже не представлялось возможным в какой-то степени из-за помады. Это какое-то радиоактивное оружие массового поражения. –Драко, чем от тебя несет? —брезгливо скривила губы слизеринка, пробегаясь ногтями по белой рубашке. Малфой поднес руку к собственному носу, принюхиваясь к рукаву. «Ой бля, Пэнс, от меня несет Сэнтери, сам в ахуе… Нет, мы не трахались, мы спали…» А ведь ещё не известно, что имеет большее значение. Паркинсон ни разу не оставалась в его комнате на ночь, это было лишним. Просто… не к месту… Вообще никто не задерживался в его кровати. Ни Джемма, ни Фоссет, ни Гринграсс-младшая… Да… и такое было. –А чем от меня несет? –холодно выгнул бровь парень, возвращаясь в предыдущее положение. –Не знаю… Чем-то похоже на… духи?.. Может шампунь… Но точно женский… Драко, ты же знаешь что всегда можешь зайти ко мне…–обиженно до глубины души протянула слизеринка, комкая край юбки. –Пэнс, прекрати…–безразлично осадил Драко, отпивая из собственного стакана. Брюнетка кивнула и отвела белесые глаза, но не отодвинулась, а он чуть не подавился. «Что б тебя трамваем переехало, Сэнтери, ты меня добьешь!» В Большой Зал действительно вошла Цирцея под ручку с Ноттом. Грэхэм и Теодор сегодня выглядели особенно довольно. Два ахуевших змееныша, черт побери. Слизеринка держалась как обычно, разве что в изумрудных глазах переливался азартный огонек. Опасный огонек хищника… Драко лишь фыркнул про себя, безразлично поглаживая Паркинсон, на автомате. Ни одного взгляда, даже вскользь. «Надо же… Ночью была более разумна…» Даа… тот взгляд зеленых глаз он врядли когда-нибудь забудет, будет видеть его в кошмарах до конца дней своих. Совершенно обезумевший взгляд заблудившегося ребенка, в котором неупорядоченно плещется беспокойство. Ее эти… сны… Это же наверное правдо кринжово. К тому же… проклятье–не выдумка. Он слишком явно помнил это после вчерашнего дня. Помнил зеленые радужки, покрытые сетью почерневших каппиляров, будто сосуды наполнелись патакой. Этой ночью он впервые увидел в ком-то душу. Хотелось задушиться от отвращения, ведь он сам заметил это. Он разглядел в Цее ребенка, маленького, запрятанного глубоко под оболочкой хлоднокровной леди, несмелого, любопытного, лишенного детства… Это показалось знакомым. Драко никогда раньше не трогала чужая судьба, а эти глубоко зеленые глаза заставили задуматься… Так не правильно, омерзительно, паскудно… Он рос в противоречивой обстановке, ласковость от матери, жестокость со стороны отца. Люциус с самого начала делал из сына бойца, Пожирателя, верного Темного Лорду… Он просто перестарался, тренируя силу воли… А Сэнтери… Ну не выглядит она как человек, которого кормили любовью с серебрянных ложек… «Одумайся, щенок! Ее мать–помощница Министра, девчонка пойдет по ее стопам!» –вскрикнул образ отца в голове… и захотелось утопиться в стакане чая. Возможно это правда, но тем не менее… может и нет… Драко отвел глаза и лениво облокотился о стол, покачивая ступней, чувствуя мягкие пальчики Пэнс, разминающие плечи. Платиновые волосы спали на ртутные глаза, но это не страшно… Страшно то, что он настолько привык, что не замечает насколько сильно от него несет… Все совсем хуево… Полнейшая безнадега. Какой волшебный идиотизм, черт побери… –…Даф приезжает завтра…–донесся довольный мурчащий голос Сэнтери до слуха слизеринца. –Ага, и Вита, –кивнул Нотт, впиваясь зубами в невинный кусок свинины. –И Астория, и Кэрроу…–поддакнул Монтегю, тоже занимаясь приемом пищи. –Писсемист ты, Грэхэм… У тебя стакан всегда на половину пуст, –хохотнула Сэнтери, откусывая кусок яблока. –Зато у вас, смотрю, на половину полон, –съязвил Монтегю, вздернув бровь. –Ну так… Да…–разулыбался Теодор и повел носом, –Бляха муха, почему от тебя несет табаком, красавица? —подозрительно прищурился Нотт. А Драко еле сдержал мстительный, злорадный смех. «Ха-ха, а интересная все-таки штука эта карма…» Малфой поднял глаза и прищурил ртутные глаза. Короткий взгляд изумрудных глаз мазнул щеку. Сэнтери задумчиво закусила губу, думая как выкрутиться, но не выдавая своего волнения. Все же это нездоровая хренотень. –Тебе кажется. Это ребята курили, а я рядом стояла, —по-детски протянула Цирцея, невинно хлопая ресницами, откидывая смоляную косу за спину. «Молодец, выкрутилась, котенок…» –фыркнул блондин про себя и наигранно безразлично отвернулся. Нотт хмыкнул, фривольно обвивая женские плечи рукой. Цирцея коротко рассмеялась, откидываясь другу на плечо. Видит Мерлин, Драко никогда в жизни никому так не завидовал… Этот мелодичный, до отвращения утонченный смех. Это наверняка противозаконно, но так ахринительно, что хочется выдрать ведьме глотку… Или заткнуть с остервенением узника Азкабана вжираясь в гланды девушки. Выбивая кислород, до привкуса крови на языке, до свистящей пустоты в башке, до выбитых пульсацией крови мозгов. Как… глупо и жалко… Но реально хочется… Эти губы. Вот нахуй их вечно закусывать или облизывать? Это наверняка где-то запрещено. Херова провокация! Сэнтери откусила яблоко и подняла свои эти глубоко изумрудные глаза на Нотта. Видит Мерлин, если он напьется в воскресенье, попрется именно к ней и оба будут заняты до рассвета, делами первой важности. Жизненной необходимости… А значит пить не стоит, иначе гордрсть и самоконтроль можно будет хоронить окончательно. Все же стоит зайти к Паркинсон… Все-таки очень просто жить, не обращая внимания на чужие эмоции и чувства. –Цея, там Дэвис…–присвистнул Грэхэм, даже удосужившись отвлечься от еды. Сэнтери закинула локоть на спинку собственного стула, поворачиваясь к входу в Большой Зал. Малфой не сдержался и закатил дождливо-серые глаза. Захотелось пульнуть Бомбардо в дверь, просто так, наугад. Парень отвернулся к Пэнс, провел пальцами по коротким черным волосам. –Все хорошо?..–спросила Паркинсон, ласково улыбаясь одними глазами, глядя так преданно, будто он–цель её существования. Блондин закатил ртутные глаза, но кивнул. Пэнс улыбнулась, чуть нервно, слишком непродуманно. Слизеринка перевела глаза куда-то напротив, а внутри завибрировала, заклокотала ярость, хотя еще ничего не произошло. Малфой поднял глаза и впервые в жизни пожалел, что отрекся от произвола Пожирателей смерти. Цирцея по-кошачьи улыбалась уголками своих этих неправильных губ, типо разговаривая с Роджером. «Не дай Мерлин, вы начнете лизаться…» –только и успел подумать слизеринец. Дэвис что-то шепнул на ушку брюнетке и коротко подмигнул. А Драко скривился, к слову, синхронно с Паркинсон. Когтевранец достал из-за спины большой гитарный чехол. Странно, но… со стороны девушки это вызвало бурную реакцию. Изумрудные глаза удивленно округлились. Слизеринка закусила нижнюю губу глядя настолько довольно, что самоконтроль полетел бы у всех даже самых волевых, сука, людей. Дэвис торжественно вручил подарок девушке и показал пальцем на собственные губы. Видит Мерлин, у Малфоя дернулся глаз… «Дешево же ты берешь, Цирцея… Я думал будет дороже…» –грязно фыркнул блондин про себя. Цирцея вскользь закатила изумрудные глаза и привстала из-за стола. Малфой скривился еще до того, как слизеринка коснулась губ Дэвиса… Драко отвернулся и столкнулся глазами с Теодором. В расширенных зрачках светилось… удивление и полнейшее непонимание. До смеха, до полного звиздеца. «Вот, вот, блять. А я так уже месяц живу…» –…Драко, ты меня слушаешь? –прервала нерадостные мысли парня Панси, –Может пойдем отсюда? –Мне нужно дождаться сов…–безразлично бросил Драко, подкидывая яблоко одной рукой. –Сэнтери опять тянет… всяких к нашему столу…–скривилась Паркинсон. В груди истерично завопило. Желание линчевать Роджера возросло до сраных небес. Ненависть, отвращение, собственничество, гордость, принципы, всё смешалось в одну большую кучу оголенных нервов, грозясь привести к взрыву. –Убогим нужно держаться вместе…–ехидно фыркнул слизеринец, старательно игнорируя руки Дэвиса на тонкой талии однокурсницы. «Дэвис, ты останешься без руку. И нихуя мне никто не сделает…» –пообещал Малфой собственным демоном. –Я не понимаю…–надула губки Паркинсон, повиснув на локте однокурсника, –Она чистокровна, почему не может выбрать из равных? Это же отвратительно… «А я знаешь чего не понимаю, Пэнс? Какого черта я не могу оторвать глаз от этой чистокровной дуры как ебаный первокурсник?"–мысленно взвыл Драко. Никогда такого не было. Всегда было так восхитительно плевать кто с кем спит, сосется, дружит, курит, напивается… И сейчас плевать… На всех кроме Сэнтери. А ведь его предупреждали. Нарцисса изначально говорила об этом. –Не парься, Пэнс. Не трать времени на отребье…–показательно безразлично хмыкнул Малфой, принимаясь за омлет. Слизеринка лишь кивнула и принялась за еду. А ему так ахринительно сильно захотелось долбануться головой об стол… Не, не так, долбануть Дэвиса головой об стол. Вот это то что нужно. Вот это поможет. Еще пару дней и его хладный труп найду в собственной спальне, он тупо отравится собственным, невыплеснутым ядом. Желчь… любая, разъедает изнутри, убивает медленно и мучительно. И Драко уже сдыхает в этом месиве нездоровых чувств, вопрос лишь насколько его хватит. –Спасибо, Роджер… Мне правда приятно…–спокойно произнесла Цирцея, но так… до ахуения искренне, что захотелось растечься лужей прямо тут. Искренность, а ведь она так скупа на честность чувств. И эти зеленые глаза смотрят привычно холодно, но реально благодарно. Сердце больно ударилось о ребра, выбивая ярость слишком быстро, оставив лишь нездоровую эйфорию. Это совершенно точно нездоровая херня. Ну ненормально сдыхать и восставать из ебаного пепла под взглядом изумрудных глаз. «Серьезно? Я был о тебе лучшего мнения, котенок. Одна скрипка-переросток и ты пойдешь с… этим куда угодно? Надо же, оказывается мозгов надолго не хватило…» –иронично пронеслось в голове. А Цирцея больше ни разу не перевела на него зеленых глаз. Девушка встала из-за стола, закинула руки на плечи когтевранца и мягко, немного лениво прильнула к губам. Движения губ мягкие, выверенные, просчитанные, четкие… Руки Дэвиса ласково обвили тонкую талию, будто боясь нарушить хрупкий баланс. Сам поцелуй… невинный, без языка, нежный, бесконечно уважительный. Неживой… или он просто выдает желаемое за действительно. Язвительные комментарии так и крутились на языке, но так и остались разъедать глотку хозяина. «Ммм, насколько сильно благодарна, котенок?.. До минета за углом или все-таки нет?» –брезгливо фыркнул капризный собственник-аристократ в его собственной голове. Захотелось рассмеяться. Он вспомнил как они целовались. Это было по-другому. Жарче, интереснее, живее, вкуснее… А это что? Красиво проигранный сценарий. Как бы отвратительно не было, но сейчас Малфой до одурения завидовал Роджеру, который мог спокойно касаться этой девушки… «Придурок, она тебя не простит. Не порть жизнь девочке, отруби кисть, пока яд не отравил всю руку…» –поучительно бросил образ отца в голове, качая в воздуха ступней. Захотелось выть побитой псиной, лежа на полу посреди Большого Зала… Перед ртутными глазами слишком явно встал образ точеного тела, длинных черных волос, которые он мог трогать ещё несколько часов назад. Сэнтери–наверняка где-то есть наркотик с таким названием. Почему-то сейчас память стала играть против него… подкидывала её стоны, ее взгляды, своенравные, уверенные, ледяные, мертвые и живые одновременно… Захотелось вырвать когтевранцу руки… Почему-то в его голове Цирцея уже принадлежала ему, но девушку очевидно не посвятили… Он помнил всё и так дохрена реально не хотел забывать, что проще правда застрелиться. Это просто безнадежно… Собственничество жрало вены, заставляя органы сжиматься до состояния горошин. Нервные клетки медленно тлели, искрили, кажется ещё чуть-чуть и лампочки перегорят… Из потока мыслей парня вырвал прилет почтовых сов. И как бы странно не было он был до безобразия этому рад. Дэвис–Слава Мерлину–наконец вспомнил что он вообще-то не относится к Слизерину. Хренов когтевранский имбицил. Драко сложил руки на груди, прикидывая, когда же явится Блейз. Он ведь должен приехать сегодня ближе к утру. «Вот когда он мне не нужен, из любой задницы вылезет, а когда нужен как кислород, –хуй надешь…» —фыркнул Малфой про себя, прекрасно понимая, что виноват не мулат, а черная вдова Забини. Для обладательницы одного родного ребенка женщина слишком… понимающая… Аж жуть! Сначала он думал, что Виттория–вторая дочь вдовы. Но нет, Вите не так повезло. Её мать–родная сестра матери Блейза. Что странно, насколько блондин знал, миссис Кален была куда более жесткой по отношению к детям, говорят, вообще почти ненавидела детей. Впрочем Драко был во многом с ней согласен. Мелкие, бегают везде и вопят, как свиньи резаные, так это еще до старших классов. А там вообще пиздарики. Переходный возраст и тормоза к ебеням… Малфой поднял глаза и зацепился за величественную черную птицу. Ворон спикировал и опустился прямо на плечо Сэнтери-младшей. «Блитц, кажется. Надо же, ты ворона назвала в честь подруги? Тупизм, Блит–Блитц…» В ладонь Малфоя упал конверт с печатью в форме буквы «М». Люциус был помешан на чистоте крови и сраном символизме… Говорят, о мертвых либо хорошо, либо никак, так Малфоев это не касается, почти ни в ком из них нет хорошего, о котором можно поговорить. Парень сломал печать и развернул письмо, не удосужившись даже посмотреть от кого, он точно знал, что писала Нарцисса, больше некому… Здравствуй, Драко. Я бы хотела, чтобы ты провел эти выходные дома, однако знаю, что ты скажешь «нет». Поэтому прошу тебя приехать в первые выходные после каникул. В Мэноре будет вечер… Я бы хотела чтобы ты был рядом со мной, как единственный наследник. Большинство твоих однокурсников тоже там будут. Я знаю как ты не любишь подобные мероприятия, но так нужно, поверь мне. Там будут люди из Министерства Магии и твоя тетя Белла. Ты же понимаешь, чем это может кончиться. Пойми, она моя единственная сестра, какая бы она ни была, я её люблю и… пообещай мне, что не позволишь ей умереть. Я знаю, у вас не очень хорошие отношения, мягко говоря, но она мне нужна. По поводу Сэнтери. Оставь девчонку в покое. Тебе же лучше будет. Люциус никогда не славился выдержкой, ты сам знаешь… А в то время нельзя было усидеть на двух стульях. Прошлое нельзя изменить. Вы никогда не сможете нормально общаться. Оба в чистокровном обществе, но ни я, ни тем более Параклея, не позволят общаться… Драко, вокруг много других девушек, взять ту же Панси… Давай забудем, все будет как раньше. К тому же не стоит показываться перед Параклеей. Она дорожит местом, но дочерью–куда больше… Нарцисса Малфой. Драко поднял глаза. Цирцея сидела напротив, не глядя в его сторону, ухмыляясь уголком малиновых губ, разговаривая с Ноттом и Монтегю. «Наверное, они все правы. И мама, и Снейп и Беллатрисса… Советчики просчитались лишь в одном, я–эгоист…» –как данность пронеслось в голове. Параклея поднялась по лестнице в главный корпус Министерства Магии, мысленно матерясь на чем свет стоит. Перед шоколадными глазами бегали разноцветные искорки. Кончики пальцев подрагивали от перенапряжения. Сегодня Пожиратели налетали особенно остервенело и отчаянно, а они просчитались. Так глупо и непростительно попались. Прихвостеней Лорда не должно было быть во Франции. А они вломились прямо посреди переговоров, черт побери… Лестрейдж стала создавать слишком много проблем волшебной Англии. Все же она действительно помешана на идеях Волан-де-Морта. Сэнтери потерла переносицу, поправляя мантию, стряхивая налетевшую пыль. Главный зал Шармбатона превратился сегодня в Куликово поле, бойня. Самое жуткое, что Пожиратели не остановились, зная что в здании дети. Мисс Максим точно была не рада, но сработала четко и быстро. Насколько Сэнтери знала никто не пострадал. Ребра болели от удара, а самое плачевное, что она выбивается из графика, как бы цинично это не звучало. Ей пришлось покинуть Францию раньше времени, вернуться в Лондон. А это не хилая такая временная петля. Теперь Параклея может и не успеть в Сургут. Из-за остаточных восстаний вся магическая Вселенная в нереальном напряге. В общем справедливо. Пусть Лорд пал, но его приспешники остались, большинство из них. А Лестрейдж… Совсем съехала с катушек, и за ней ведь пойдут. Потому что она была одной из самых преданных людей Волан-де-Морта. А общество, потеряв основного лидера, идут за его правой рукой. Уж так устроен мир. Пожиратели тоже люди, пусть в них и больше от животных. Параклея не презирала их, просто… не понимала. Хотя… у всех есть свои цели. Нельзя судить, не зная всех версий. У тому же, в Министерстве тоже работают не святые люди. И Параклея сама перекосила не мало Пожирателей. Сэнтери смерилась с той мыслью, что из двух зол стоит выбирать меньшее. Правильная расстановка преоритетов… Да, это цинично, да, нечеловечно, но… так правильно. Все думают о собственной выгоде и она не исключение, и дочь всегда воспитывала так же. Это нечеловечно, цинично, жестоко, но, черт побери, правильно… Параклея провела рукой по плечу, стряхивая иррациональный налет мыслей. Женщина прикрыла глаза и коротко постучала в дверь главного министра. Сэнтери вошла в кабинет, не дожидаясь ответа. Впрочем Бруствер не был удивлен. –Здравствуйте, мистер Кингсли…–слегка склонила голову ведьма и просто положила сумку на стол. Вечернее платье никак не вписывалось в повседневный антураж. Накрашенные глаза, подведенные губы, искусно припудренные щеки. Темный бархатный пиджак прикрывал плечи, был покрыт толстым слоем пыли, копоти и… крови. Пожиратели не гнушались подлости, использовали режущие заклинания, самые лживые, трусливые приемы. Хотелось вывернуться от отвращения прямо там. Говорят, нельзя привыкнуть убивать или умерать. Ну смерть ей испытать не пришлось, а вот убивать… Рука давно не дрожала… Формулу Авады она успела напрактиковать. Все говорят, что сложно убить, сложно переступить тот порог, когда ты чувствуешь себя вершителем судеб. Но правда в том, что все не безгрешны… А руки трясутся только в первый раз. Потом ты просто дохнешь изнутри, душа сначала рвется, а потом затыкается… наверное, навсегда. Министерство никогда не славилось высокими моральными принципами. «Во имя добра, иногда приходится совершать зло. Если чтобы спасти миллион жизней придется забрать одну забирай…» –неграсный кодекс верхушки волшебного Лондона. Был период, когда министерство играло за Лорда… Не все, часть. Потом пришел Кингсли и всё стало… однозначно, но даже тогда Параклея умудрялась выйти сухой из воды. –Оставь это…–замахал руками мулат и кивнул на стул напротив себя, –Забудь про титулы. Давай по порядку… Какого черта там вообще произошло? Сэнтери кивнула и послушно опустилась на предложенное кресло. Каштановые волосы, которые еще пол часа назад были собраны в аккуратный пучок, сейчас нестройными кудрями лежали на аристократичных плечах ведьмы. –Клея, у тебя…–Бруствер немного суетливо, неловко провел по собственной щеке, будто смахивая назойливую каплю джема. Брюнетка холодно усмехнулась и провела по щеке указательным пальцем. Женщина смахнула каплю крови, отодвинула за спину волны каштановых волос. Нет, все же понять такое невозможно, но привыкнуть–вполне. Главное что жертв среди детей нет… Хотя штат министерства понес потери, небольшие, но тем не менее. Пожирателям нечего терять, в этом их самое значительное, но, к сожалению, единственное приемущество… А в магическом Лондоне сегодня кто-то лишьлся сестры, кто-то матери, а кто-то отца или дяди… Круговорот веществ в природе. Мы рождаемся, чтобы умереть, умираем, чтобы переродиться… и по кругу. Но все же к этого нельзя понять. Шесть… Столько Пожирателей сегодня погибло от палочки Сэнтери-старшей… Жалела ли? Нет, так было нужно, иначе убили бы её… Некоторых она даже знала. Жалела лишь о том, что среди восставших не было Макнейра, хотя… вряд ли он вообще в стране, не отшибло же ему мозги в конце-то концов. В последние пару лет, смерть стала более чем обычным делом… Это сейчас, выйдя из очередной мясорубки на пару с Грю, Параклея всерьез заботится о своем макияже. Черт побери это очень цинично, но зато правда, чистейшая… Долорес предпочла отправится домой, сославшись на усталость, на деле же… у неё слишком явно подрагивали колени. Странно, но Грю, которая славилась жестокими пытками, очень сильно переживала хоть какую-то потенциальную смерть детей… Любых, и плевать маггловских или чистокровных волшебных. Параклея не была такой сердобольной, хотя… После первого Непростительного в голову врага трясло не слабо… В прямом смысле трясло. Она тогда особенно остро ощутила, что… всего навсего человек, живой. Слава Мерлину, Цирцеи тогда не было дома. Наверное, было бы намного хуже. А так… пол ночи бесшумной истерики и все. Кажется именно в тот момент вырубился выключатель, отвечающий за все человеческое в ней. Скорее всего должно быть грустно, но так просто легче. В тот вечер Параклея вернулась раньше обычного. Работать, когда перед глазами стоит последний взгляд, некогда живущего Пожирателя, весьма проблематично. Странно, но почему-то запомнились именно глаза. Темные-темные, почти черные и такие… испуганные. Она его не знала и, наверное, это к лучшему, иначе легче было бы сразу лезть в петлю. Даже у Сэнтери, привыкшей кипятить людям мозг в поисках нужной информации, тогда тряслись руки. Было почему-то так больно и жутко. Тогда она впервые подумала, а чувствовал ли подобное Люциус, убивая её мужа… Ведь до этого, Мейсон был его школьным другом, как минимум хорошим приятелем… Такое… действительно жуткое чувство, будто от тебя оторвали кусок и изваляли в навозе. Хотелось отмыться, смыть с рук кровь, которой даже не было в действительности… А потом всё прошло. Просто… совсем. И больше у неё ни разу не дрогнула рука. И не было чувства грязи… Цинично, зато легко. И вот сейчас Параклея запустила пальцы в каштановые волосы и двинула плечами, скидывая пиджак. Кабинет Министра сейчас казался жаркой преисподней… –А что вы хотите услышать? А каком порядке речь? –безэмоционально хмыкнула женщина, разминая пальцы, –Мы просчитались… Крупно так. Франция согласна на объединение сил, если там или в окрестностях заметят Лестрейдж… нам сообщат, –кивнула в пустоту Параклея. Бруствер нахмурился и задумчиво потер подбородок двумя пальцами. Иронично, но поставить министра в тупи не так уж сложно. Переговоры сорваны, но Франция на их стороне, плохо, что не успели узнать общую обстановку, хотя… все признаки на лицо. –Что сама думаешь? –спросил Кингсли, пустым взглядом серых глаз сверля стену напротив себя. –Думаю, что нужно заканчивать. Это начинает напрягать… Они заявились в школу, пускай посреди каникул, но там все равно были дети, –холодно выдала Параклея. Бруствер стиснул челюсти и тихо чертыхнулся себе под нос. Параклея вздохнула и машинально вытащила из сумки сложенный вдвое пергамент. –Многих потеряли? –безжизненным, до противного живым голосом спросил Кингсли, опершись локтями о столешницу. Сэнтери хмыкнула, то ли отрицая, то ли подтверждая. Женщина вздохнула и просто положила пергамент перед мулатом. –В целом нет, –цинично ответила Параклея, –Девять человек, трое в Мунго…–холодно отчеканила Сэнтери, закинув ногу на ногу, –Из ключевых фигур никого не задело, большинство аппарировали до начала мясорубки… Министр кивнул и нервно стукнул ногтями по столешнице. Мужчина схватил пергамент и впился серыми глазами в текст. Действительно, задело только пешек. Цинично, гнустно и бесчеловечно, но это так… –А теперь ответь мне на один вопрос…–на выдохе начал Кингсли, –Какого черта ты не аппарировала со всеми? Черт побери, Параклея, ты моя ближайшая помощница! –внезапно завелся министр. –Во-первых, Пожиратели отчаянные, а не глупые, среди них тоже есть блокирующие, во-вторых там была Блит. Агата как и еще несколько учеников, возвращалась из пригорода…–безэмоционально ответила брюнетка, глядя куда-то сквозь материю. Агата там действительно была, но главную роль сыграло не это… Знакомые лица и Лестрейдж. Пожирательница успела отметиться и во Франции. А вот это бесило, Параклея считала этот случай личным промахом. Ведь чисто теоретически они могли ее сегодня взять. Могли, но не взяли. —Я тебя умоляю! Ни за что не поверю, что ты бы не нашла способ обойти блокирующее! Ты легилемент! –распалился мулат, даже стукнул ладонью по столу. –Обошла бы…–кивнула Параклея, –Там была Беллатрисса…–безэмоционально продолжила ведьма. Кингсли вскинул брови, явно удивившись. Она тоже удивилась. Лестрейдж всегда проскальзывает в моменты бунтов, но до сих пор не попалась. Черт подери, это плохо, действительно очень плохо. Белла будто дразнила Министерство, знала, что в розыске, знала, что за ней идет охота. Всегда знала и знает, но продолжает лезть на рожон. А вот это правда раздражает. Но Лестрейдж не знает, что теперь официально разрешено приминить к ней непростительное. Любое между прочим. Если Империус ее не возьмет, то Авада берет всех. –Параклея… Ты не должна биться среди пешек. Ты же умная женщина, найди другой способ поймать Лестрейдж…–отцовским голосом произнес министр, –Ты слишком ценна для нас. Подумай головой, кто придет тебе на смену. Амбридж будет проверять правдивость преступников?! Или может Грю?! Нет, наверное ее секретарша! –повысил голос министр. Терпение женщины затрещало, в глазах заплыло от внезапно вспыхнувшего раздражения. –Прекратите, мистер Кингсли. Вы ведь понимаете, что я права…–холодно выдохнула Сэнтери, –Не в Лестрейдж дело. Я не понимаю откуда им известно где проходят чертовы переговоры? К тому же, не убьют меня, слишком мелкая сошка… К тому же я была не одна. Грю тоже задержалась…–успокоила Параклея. –Параклея, ты единственная кому я могу доверять как себе, –слишком серьезно выдохнул Бруствер. –Мистер Кингсли, если бы я увидела угрозу для собственной жизни, я бы в тот же момент аппарировала, –заверила Параклея. –Когда ты успела составить… отчет? –спросил министр, кивнув на пергамент, явно стараясь не добавлять «о смертности сотрудников»… Параклея прикрыла глаза, припоминая. Усталость все-таки дает о себе знать. Она почти не спала на протяжении праздничной недели из-за вечных перелетов с места на место. –Сразу после их ухода, точнее…–Сэнтери автономно ухмыльнулась, –После тактичного отступления Пожирателей. Всё же это не их территория. Мы аппарировали почти сразу же после окончания… Кингсли кивнул, еще раз впечатываясь серо-голубыми глазами в рукописный текст. —Хорошо, ты практична в любой ситуации…–как-то грустно усмехнулся министр, –Со стороны Пожирателей потери есть? –куда более бездушно спросил Бруствер. –Есть…–кивнула Параклея, массируя виски, –Они потеряли треть… армии, –просто ответила женщина. —Очень хорошо…–задумчиво произнес мужчина, откладывая пергамент в сторону, а потом и вовсе сунул в ящик стола, –Параклея…–обратился мужчина и откинулся на спинку кресла. Мулат потер переносицу, неловко глядя на подчиненную. Параклея вздохнула и сложила руки на животе. Женщина усмехнулась и заправила прядь каштановых волос за ухо. А ведь она заранее догадывалась, о чем пойдет речь… –Я вас слушаю, мистер Кингсли…–безэмоциональным тоном откликнулась ведьма. –Помнишь, мы говорили…–неловко начал министр и потер пальцами подбородок, –Ты разговаривала с Цирцеей? Планируешь передавать ей дела?..–наконец собрался Бруствер и выдал все как на духу. –Помню, говорили…–кивнула Сэнтери и вновь прикрыла глаза, будто прячась от слишком яркого света настольной лампы. –И что? Как отреагировала дочь? Я к тому, что… она почти закончила учебу, я не буду против, если она заранее начнет вливаться в коллектив и вникать в твои дела…–сказал мулат, неловко взмахнув рукой. –Я еще не говорила с Цирцеей…–подумав, произнесла брюнетка, –Поговорю перед вечером… Но давайте сразу…–стальным тоном начала ведьма. –Слушаю… Что бы ты ни сказала. Девочка росла здесь с самого начала…–пожал плечами мулат, –Она знает как все устроено, знает многих из твоего окружения… –Знает, но вы не сможете и не станете вынуждать мою дочь. Цирцея сама примет решение. Ей не пятнадцать лет, чтобы решать все за неё. Цея–девушка умная… Я поговорю с ней и… если она сама…–сделала акцент Сэнтери, –…захочет, то я сама лично начну передавать ей дела. –Конечно. Я не сомневаюсь, просто она может стать очень ценным, хорошим сотрудником… Девочку тренировали в Министерстве, я уверен… из неё выйдет неплохой легилимент, –кивнул Кингсли. –Из неё уже получается неплохой легилимент…–вздохнула Сэнтери и встала из-за стола, –Извините, но я пойду. Нам завтра лететь в Сургут… –Конечно, иди спи, а то будешь завтра с продуктивностью вареной селедки, –усмехнулся Бруствер, вновь берясь за пергамент. Параклея кивнула и молча развернулась на выход. Сэнтери-старшая взмахнула пальцами, забирая пиджак. Единственное чего ей хотелось сейчас, это дойти до кабинета, умыться и лечь спать. Хоть где… А домой смысла ехать уже нет. Поэтому ведьма направилась к кабинету, бесконечно жалея о том, что одета в чертово вечернее платье и с хреновыми туфлями на каблуках… Эта ночь обещает быть короткой и жутко бессмысленной… Цирцея проснулась только тогда, когда получила подушкой по голове. Не самое чудесное пробуждение стоит сказать. Сэнтери вздохнула и взмахнула пальцами, отправляя мягкий снаряд в обратный путь. Раздражение захлестнуло с головой. Захотелось сжечь школу ко всем чертям. Да, вот так масштабно… Радостный, немного глумливый смех со стороны только подогрел раздражение слизеринки. Дафна приехала вчера, а Блейз–сегодня… И что-то так ненавязчиво подсказывало, что они успели помириться. Только вот вопрос, когда, мать вашу? Цирцея сдавленно чертыхнулась в подушку, накрываясь с головой. Чудесное начало последнего дня чертовых каникул. Сэнтери страдальчески простонала и взмахнула пальцами. В сторону соседней кровати, по мнению брюнетки по крайней мере, полетел учебник по всемилюбимым зельям. –Эй! –возмущенно воскликнули с соседней постели голосом Гринграсс–слава Мерлину–старшей. Цирцея мстительно фыркнула и натянула на голову одеяло. Нужно быть абсолютной дурой, чтобы не понять, что поспать больше не выйдет. А так хотелось… Спать она ляжет очень поздно, если вообще ляжет. Вечеринки слизеринцы закатывать умеют. Что есть, того не отнять… –Сэнтери, вот ты все-таки сука…–фыркнул Забини, судя по звукам, присасываясь к плечу… или шее блондинки. –А это потому что одна…–мурлыкнула Гринграсс, что-то комкая руками, наверняка одеяло. –А я не одна…–откликнулась Сэнтери, выползая из-под одеяла, больше похожая на кикимору. –Ой… Да простит меня Роджер…–ехидно возвела руки к потолку блондинка. Цирцея закатила изумрудные глаза и накинула на плечи мантию. Забини, до отвращения довольный жизнью, лежал над, почти на, Дафне. Не то что бы блондинка была против, даже наоборот. Только За. Судя по припухшим губам девушки и пульсирующей венке на шее парня, обоим наблюдатели вряд-ли необходимы. «Царство разврата и беспринципности!» Сэнтери взмахнула палочкой, приводя смоляные волосы в порядок. Девушка взяла вешалку с одеждой и заскочила в туфли. Короткий взгляд на часы и тихий, едва различимый мат. –Ребят… Вы скоты! –недовольно скривила губы брюнетка, –Совсем ахринели что-ли?! Шесть сорок, воскресенье! –прошипела слизеринка. Сэнтери скрестила руки на груди и вздернула подбородок. Забини закатил глаза цвета темного шоколада и недовольно дернул щекой. А в голове брюнетки, до пипеца некстати возникла паралель с поведением Малфоя. Захотелось задушить мулата… Серьезно, до дрожи в коленях. Дафна глумливо захохотала, скользя ногтями вниз по груди однокурсница. Цирцея показательно брезгливо передернула плечами и попятилась к двери спиной. –Кровать не сломайте, товарищи-порнушники, –ехидно усмехнулась уголками губ Сэнтери. –А ты куда? –спросила Гринграсс, почему-то сильно протягивая гласные, показываясь из-за мускулистого плеча слизеринца. Румянец на щеках блондинки расплылся на пол лица. Достаточно смешное зрелище. Забини шумно втянул воздух носом, смещая вес на левую руку, опираясь вторым плечом на стену. Цирцея медленно по-кошачьи растянула губы в улыбке и закусила нижнюю губу с видом насильника-убийцы. Девушка уперла руки в бока и медленно проговорила, протягивая каждый слог. –Как куда? –притворно удивилась Сэнтери и продолжила, –Портить настроение любимым однокурсникам. Цепная реакция, –фыркнула брюнетка, поднимая палец к потолку. –А это всё недотрах…–уверенно выдал Блейз отчего-то охрипшим голосом, –Сэнтери… кхм… Ты кажется собиралась идти портить кому-то настроение…–"ненавязчиво» намекнул на выход Забини. –Вы смотрите не перетрахайтесь, –язвительно бросила брюнетка, толкая дверь, –Вот говорил мне Тео, что ты, Забини, выживешь меня из моей же спальни! –Ну… Ты, Цирцея, пока можешь воспользоваться моей, –ровно настолько же остро ответил мулат. Захотелось взвыть и по-детски истерично затопать ногами. Опять двадцать пять. Везде Драко, куда ни плюнь. Сжечь его будет самым простым и правильным решением. –Если конечно выдержишь Малфоя в качестве дополнения к интерьеру…–хихикнула Гринграсс. А Блейз скосил на однокурсницу карие глаза, глядя как-то слишком серьезно и проницательно. Захотелось выскочить из кожи, отмыться от этого взгляда, спрятаться. «Хотя… Как он может что-то знать, если даже я ничерта не понимаю…» И вот тут встряла память паранойика. «Малфой сам сказал, что наигрался… Вполне мог поделиться достижениями…» –холодно пронеслось в голове и взгляд Забини обрел совершенно другой смысл. Стало противно, кожу будто облили слизью… Гадко, омерзительно… Она впервые почувствовала себя такой… действительно использованной, обманутой и подставленной. Сэнтери закатила изумрудные глаза, выскакивая в коридор в туфлях на босую ногу. –Не дай Мерлин, такой интерьер спасет только сжигание, –усмехнулась уголком губ брюнетка, прикрывая дверь, –Оглохни не забудьте, –хмыкнула Сэнтери в щель дверного проема и завернула в сторону ванной. Девушка заскочила в ванную и скинула вешалку на край ванной. Цирцея вздохнула и провела ладонями по щекам. Захотелось смеяться. Так глупо, даже тупо и… странно. Совершенно нездоровая хрень. Она будто заболела и ее теперь лихорадит. Да не хило так потряхивает стоит сказать. Сэнтери всдохнула и накинула на дверь запирающее. Слизеринка скинула ночную сорочку, отвернувшись обнаженной спиной к зеркалу. Цея откинула волосы назад и взялась за белье. Короткий шум за дверью и ручка дернулась. «Спасибо Мерлину, что я паранойик!» –мысленно иронично усмехнулась брюнетка, застегивая кружево верхней части белья. «Интересно, какому придурку не спится в такую рань?..» За дверью тихо матюкнулись до судорог знакомым голосом. Захотелось утопиться в этой же многострадальной раковине. Дверь коротко завибрировала, как от удара. Цирцея цокнула языком и закатила изумрудные глаза. –Малфой?..–холодно осведомилась брюнетка, натягивая темные брюки с высокой посадкой. –Сэнтери…—страдальчески вздохнул Драко и, кажется, таки долбанулся об дверь башкой. Как же, оказывается, шикарно, когда ломает не только тебя, а кого-то ещё… Прилив злорадства опалил сосуды. По коже пронеслась приятная дрожь. Сэнтери почему-то улыбнулась. Так глупо, совершенно по-дибильному, как влюбленная первокурсница. «Стоп, чего?! Какая первокурснице?! Мама, роди меня обратно, я схожу с ума. Остановите Землю, я сойду!» Сэнтери передернула плечами, отмахиваясь от тупых, необоснованных предположений. За дверью стало настолько тихо, что она услышала звук мужского дыхания. Почему-то стало душно, будто температура прохладной ванной резко подскочила на пару десятков градусов. –Драко, ты не видишь, что здесь занято? –холодно хмыкнула брюнетка, –Уйди… ради Мерлина…–едва слышно добавила Сэнтери. И Малфой не стал спорить. Такая покорность… Такая, несвойственная ему… Цирцея отмахнулась от ненужных рассуждений и натянула свитшот. Брюнетка поправила волосы и слишком поспешно выскочила в коридор… Первой мыслью было заскочить к Грэхэму и Теодору, но что-то подсказывало, что эти двое не будут рады столь раннему визиту, хотя… А что собственное ей помешает? Цирцея развернулась на каблуках, уверенным шагом направляясь в мужское крыло. Брюнетка прокашлялась у двери в комнату любимых однокурсников и напустила максимально строгий вид, насколько это было возможно в данной ситуации. Сэнтери распахнула дверь и тихонько шагнула внутрь мужской спальни. Ой как опрометчиво с их стороны не использовать пароль, ой как опрометчиво… Цирцея закусила нижнюю губу, прикрывая за собой дверь. Девушка уже открыла рот, когда изумрудные глаза вдруг зацепились за конверт, лежащий на столе… Точнее за адресата… Агата Блит… «Вот это поворот!» –усмехнулась Цирцея, уже видя насколько быстро подруга прилетит обратно в Лондон. –Рота! Подъем! –командирским тоном крикнула слизеринка, проверяя известную в женских кругах теорию, на тему мужского армейского инстинкта. Чушь эти ваши теории. Ни Нотт, ни Монтегю даже ухом не повели. Неправильные какие-то недосолдаты. Если Грэхэм хотябы шевельнулся, то Теодору все, что гусю вода, правду говорил, что и танком не разбудишь. –Эу! Товарищи, подъем! –продолжила побудку ультрозвуком любезная однокурсница. Сэнтери вздохнула и плюхнулась на кроввть Грэхэма. Тут хотя бы есть реальный шанс разбудить. Цирцея по-кошачьи растянулась на животе однокурсника, подперев щеки ладонями и по-детски заболтала в воздухе ногами. Слизеринка несильно стукнула брюнетка в грудь. –Да чтоб вас! Самые термоядерные что-ли? Ну-ну…–Цирцея азартно закусила нижнюю губу и встала с кровати, готовя небольшую шалость. Девушка прокашлялась и взялась за палочку. Сэнтери прищурила изумрудные глаза и взмахнула палочкой, накидывая на дверь Оглохни. Двусмысленно, черт возьми… Слизеринка кашлянула и состроила самый что ни на есть страдальческий вид. Цирцея трагично всхлипнула и громко стукнула каблуками, даже слезу пустила для пущего эффекта. Брюнетка плюхнулась на стул и закрыла лицо руками, громко «плача». Спустя пять минут наиталантливейшей игры на публику, зашевелился Грэхэм. Парень здавленно сматерился и провел ладонью по лицу. Еще один факт, все змеи, когда их будят первым делом матерятся. –Салазар… Бля, Сэнтери какого…–просипел слизеринец, –Какого хрена ты тут забыла в такую рань? Цирцея трагично приложила руку ко лбу и всхлипнула. Миссия номер один выполнена. Сэнтери усмехнулась, умело маскируя все под плач. Девушка вздохнула пальцами, отправив в Нотта подушку. Мерзавец даже бровью не повел. –Вот у тебя друг непробиваемый конечно…–фыркнула слизеринка, обращаясь к Грэхэму. –Пробиваемый, смотри, фокус покажу…–фыркнул Монтегю и притянул палочку. –Ну, удиви меня, любовь моя! –усмехнулась Цирцея, откидывая смоляные волосы за спину. –Агуаменти, –коротко взмахнул палочкой слизеринец и в однокурсника устремилась струя воды. А вот это подействовало. Теодор хлопнул по лицу, скорее всего слишком сильно и пошел мат. Такой чистый, что краснеть стала, наверное, вся школа. Нотт привстал на локтях и шумно вздохнул с видом Гитлера перед очередными пытками. –Доброе утро! –подытожила Цирцея, шумно хлопнул ладошкой по столу, не сумев сдержать мстительной улыбки. –Неправда…–страдальчески простонал Грэхэм и уткнулся носом обратно в подушку. –Солидарен…–выдохнул Нотт, тряся головой, пытаямь стряхнуть воду, –Полностью блять… –Ну-ну, ты только не плачь, милый, –свернула губки бантиком Сэнтери-младшая. –Да иди ты…–отмахнулся Теодор и сел на постели с видом великомученника, –Кто такой остроумный? –максимально дружелюбно улыбнулся брюнет, кивнув на подушку. Цирцея, без зазрения совести, показала пальцем на Грэхэма. Нотт медленно перевел глаза на друга и потянулся за палочкой, лежащей на тумбочке возле постели. –Эу, Тео, одумайся! –вскинул руки Монтегю, накидывая на голову одеяло, –Не совершай ошибки! –Да ты сам одна большая ошибка, –буркнул Нотт, –Агуаменти! –парень направил кончик палочки на однокурсника. В следующую секунду в комнате сидели два мокрых слизеринца и одна сухая слизеринка, и того, змей в наличии три штуки. Цирцея мстительно хохотнула и закинула ногу на ногу. После взаимоуничтожения глазами, парни перевели взгляд на неё. –А ты, кстати, чего тут забыла? –кашлянул Грэхэм, по-собачьи тряся влажной макушкой. –А вы не рады? –сделала обиженные глазки слизеринка, ритмично покачивая ступней. –Бля, а ты была бы рада проснуться в шесть утра? –иронично фыркнул Теодор, скрестив руки на груди. –Ну так я и проснулась…—кивнула брюнетка, ухмыляясь уголками губ, –Точнее меня разбудили. Однокурсники переглянулись и на губах обоих расцвела двусмысленная улыбка. –Забини вернулся? –осклабился Нотт, –А я говорил, что так будет. А я знал…–глумливо рассмеялся парень. –Ой да не бухти ты, бабка-ведунья, –фыркнул Монтегю, пульнув в однокурсника подушку, –А они разве помирились? –удивленно вскинул брови брюнет. –Я кстати тоже удивилась, разъезжались в усмерти переруганные, –кивнула Сэнтери. –Из этого следует вопрос…–развел руками Грэхэм, –…Откуда ты знал, что они помирились, Тео? –наигранно подозрительно прищурился Грэхэм. Цирцея бросила короткий взгляд на Теодора и не зря. Нотт едва заметно качнул головой, мол, позже. «Всё интереснее и интереснее…» –Нужно быть дебилом, чтобы подумать, что эти двое проживут друг без друга…–цинично фыркнул Нотт. –Это тоочно…–усмехнулась Сэнтери, –Вы так и будете сидеть с видом подсушенных Василисков? –иронично выгнула бровь девушка. –А ты иди сюда…–азартно улыбнулся Теодор, играя бровями. –…Будем сидеть в троем…–поддакнул Монтегю, высушивая подушку заклинанием, –Чего там сидишь? –…К тому же вряд-ли тебя пустят в спальню…–Нотт с крайне озадаченным видом уткнулся глазами в часы, –…в ближайшие два часа. –Два с половиной, –с максимально уверенным видом поправил Грэхэм. –Спорим? –азартно прищурился Теодор, встал с кровати, вытягивая раскрытую ладонь, –На три галеона… –А спорим…–пожал предложенную руку Монтегю, –На пять. –Охохо, сам себе могилу роешь. Разбей, красавица, –усмехнулся Тео, переключаясь на однокурсницу. Цирцея взмахнула палочкой, разбивая узел из рук атмосферным потоком. –А ты чего там? –усмехнулся Грэхэм, –Неужели мы такие страшные? –А я сухая, –глумливо засмеялась слизеринка, скрестив руки на груди, постукивая каблуками. –Пф… Ну так это поправимо, –фыркнул Нотт, стремительно приближаясь с палочкой на перевес. Цирцея вскинула руки вверх, отрицательно шипя сквозь зубы. Девушка прищурила ищумрудные глаза, потянулась за палочкой… Но два водных заклинания одновременно отразить нельзя или, как минимум проблематично. Сэнтери шумно вздохнула, отодвигая мокрые волосы с лица одними ногтями. Девушка провела ладонью по лицу, стряхивая воду насколько это возможно. Теперь в мужской спальне сидели три мокрых однокурсника. Видит Мерлин, Снегга бы хватил удар. –Какие же вы добрые, –брызжа сарказмом, фыркнула брюнетка, вставая со стула, –Вот сволочи же…–страдальчески простонала брюнетка. –Ну так да…–кивнул Монтегю, возвращаясь на кровать. –Имеешь что-то против, красавица? –выгнул бровь Теодор, плюхаясь на кровать. –Да нет, что ты? –нарочито миролюбиво улыбнулась слизеринка, –Я ж кайфую, когда сила гравитации оттягивает мне башку за волосы назад, –фыркнула девушка. –А ты каре…–хмыкнул Монтегю, скрестив ноги по-турецки, –Засекай, Тео. Как раз к завтраку успеем… —К сегодняшнему завтраку-то мы успеем, а вот к завтрашнему врядли, –ухмыланулась Сэнтери, плюхаясь рядом с Теодором, безбожно сминая и без того помятую кровать… Остаток дня, до вечера, прошел относительно спокойно. Спор, кстати, выйграл Теодор. Все-таки опаздывать на завтрак герои-любовнечки не стали… Ночь наступала на пятки, уже не пряталась в тени вечера. Что-то подсказывало, что не пить сегодня не получится. Наверное она бы даже обрадывалась, на завтра-то начинаются пары, точнее, возобновляются. А Макгонагалл вряд-ли будет ряда лицезреть сонные рожи учеников, благо завтра первая пара–одиночная, зато зелья. А потом трансфигурация. Видит Мерлин, расписание составлял сам Сатана, да на пару с Гитлером. И вот сейчас Цирцея стояла перед зеркалом в одном из своих любимых клубных платьев. Сияющая Гринграсс валялась на собственной кровати задницей кверху. –Цея, а почему ты носишь в основном одежду с горловиной и рукавами? –осведомилась Дафна, заныривая в шкаф. Сэнтери усмехнулась, откидывая длинную, смоляную косу за спину. На самом деле причин несколько. Первая–нормальная и самая правдивая–из-за теплолюбивости. Футболки греют слабее свитеров. Вторая–нежелание светить кулоном. Это всегда казалось ненужным пафосом. А рукава… раньше Цирцея не всегда успевала залечивать царапины после тренировок с миссис Грю, а больше всего страдали именно руки. К тому же редко, но иногда бывало, что сосуды на руках лопались после… приступа. А исцарапанные запястья–не самое необходимое для девушки. –А я теплолюбивое создание. Терпеть не могу холод, –показательно передернула плечами Сэнтери. –А кто его любит-то? –иронично фыркнула блондинка, впрыгивая в платье, –А ты, кстати, так и не рассказала как каникулы прошли? –Ой, Даф…–отмахнулась Цирцея, пряча палочку за пояс, –Давай завтра, ладно?..–попросила брюнетка, поправляя кулон. –Хорошо, –кивнула Гринграсс, садясь за стол, берясь за косметику, –Я сейчас глаз докрашу и пойдем…–ухмыльнулась блондинка, берясь за кисточку, больше напоминающую по форме иглу. Сэнтери кивнула, облокотилась о стену лопатками и прикрыла изумрудные глаза. Не нужен третий глаз, чтобы знать, вернутся они далеко за полночь. Спустя пару минут блондинка отложила косметичку в сторону, окинула собственное отражение придирчивым взглядом. Сегодня наряд Гринграсс выглядел еще более развязно, чем обычно, но девушка все равно не выглядела дешево. Как прекрасно, что хоть что-то остается неизменным. Короткое зеленое платье с выделенной талией и глубоким вырезом в зоне декольте. Цирцея лениво приоткрыла правый глаз, прикидывая ничего ли не забыла. –Ну все, пойдем…–кивнула Дафна, взбив светлую шевелюру ладонями, –Салазар, завтра первой парой зелья… Цирцея хмыкнула, поправила платье, выскакивая в коридор вслед за однткурсницей. Девушки воровато огледелись и пошли дальше по коридору, к гостиной Слизерина. Странно, но самый кипиш почему-то всегда в гостиной змей. Странно, но это реально так. В Шармбатоне было иначе, не было разделения по интересам непосредственно и все так называемые тусовки проходили на нейтральной территории. Слизеринки переглянулись и шагнули в гостиную. Глотку кольнуло, спину немного обожгло при проникновении под магический купол. Звуки, шум, щелканье рюмок, хохот. Все это тут же заняло слух. Цирцея закусила губу, оглядываясь. Приятный полумрак помещения успокаивал. Дафна тут же вильнула влево, явно в сторону Блейза. Виттория тоже была тут, сидела ближе к камину, что-то неспешно лакая из собственного стакана. Монтегю и Нотт тоже были тут, но пока не обратили на однокурсниц ни малейшего внимания, были слишком увлечены спорами с Гойлом, Крэббом и Блечти. Обсуждали что-то связанное с квиддичем. К слову о нем, а ведь Цирцею это тоже ждет в ближайшем будущем. Сэнтери медленно скользнула изумрудными безднами по присутствующим и с удивлением заметила Роджера. Привычный прилив иллюзорной идилии куснул сосуды. Она правда не знала, что Дэвис придет. Паинькой он не выглядел, но и на рожон предпочитал не лезть. В общем… вел себя правильно. Цея коротко выгнула бровь и направилась к парню. Когтевранец лучезарно улыбнулся теплом янтарных радужек и подвинулся, оставив руку лежать на спинке дивана. Слизеринка тихо хмыкнула и опустилась рядом, закинула ногу на ногу. –Ты сегодня очень красивая, –как бы невзначай шепнул брюнет, легко водя пальцами по бледной коже плеча. Цирцея самоуверенно вздернула подбородок. Мерзавка знала, как выглядит. Короткое черное платье с серебристыми цепочками по ободку подола. Длинные рукава облегали тонкие запястья, неглубокий вырез открывал шею, но прятал кулон и выступающие ключицы. –Спасибо, я знаю…–холодно усмехнулась брюнетка, приподняв уголок губ. Парень закатил карамельные глаза, будто другого ответа и не ждал, хотя… скорее всего так и есть. Цирцея беззлобно хмыкнула, облокачиваясь плечом о когтевранца. Рука парня легла на остроконечные плечи, не нарушая личных границ девушки. От Дэвиса пахло орехами, карамелью и теплом. Наверное так и должно пахнуть спокойствие. Идеал… Аж тошно, Мерлин, прости… Но так правильно. Роджер был одет достаточно просто, но среди толпы не выделялся. Черная футболка, синие брюки, ничего необычного. Сэнтери скосила на парня глаза, пребывая в собственных мыслях. Дэвис расценил это взгляд по-своему, потянулся к губам брюнетки. Цирцея усмехнулась, лениво подаваясь навстречу. Рецепторы облило легким привкусом коньяка и печенья. «Все-таки виски вкуснее…» Так ведь правильно, да? Тогда почему же так ебано?.. Сэнтери отстранилась, коротко облизнулась, ритмично покачивая ступней. Изумрудные глаза пробежались по залу, рассматривая присутствующих. Как назло, в углу сидел Малфой. Как будто он мог такое пропустить. Ха-ха… Драко сидел, развалившись в кресле со стаканом виски в руке. Привычное холодное, немного отстраненное и жестокое выражение лица портит лишь легкий алкогольный румянец. Позади слизеринца стоит Джемельза, что-то сладко шепча на ушко однокурснику. Ирония ядовитыми токсинами окатила вены. Цирцея закусила нижнюю губу, наблюдая с непроницаемым выражением лица. Малфой отрицательно качнул головой и Джема удалилась, пожав плечами. Одиночество парня продлилось не долго. Почти сразу же нарисовалась Паркинсон. Пэнс, судя по походке, уже не слабо приняла на грудь. И вдруг… Драко поднял глаза. Ртутные бездны прожгли изумрудные, кончики пальцев приятно завибрировали. Блондин выгнул бровь и скривил верхнюю губу, мельком глянув на Дэвиса. Сэнтери глумливо ухмыльнулась зеленью глаз и это, кажется, задело слизеринца. Хотя… Это же Малфой… Блондин закатил дождливо-серые глаза и одним хозяйским жестом усадил Паркинсон себе на колени. «Как мартовские коты ей-богу…» Почему-то стало противно и до одурения неприятно. Легкость улитучилась, а вот токсичность материализовалась буквально из воздуха. Цирцея хмыкнула и показательно равнодушно отвела взгляд. «Интересно, ты со всем курсом спишь или с половиной, Малфой? Не равен час подхватишь что-то… Секс в темных углах, он, знаешь, самый опасный…» –язвительно пронеслось в голове. Самое паскудное, что чисто теоретически, если бы вдруг, по какому-то невероятному стечению обсточтельств, ей предложили махнуться с Паркинсон местами… Не то чтобы Цея стала бы сильно возражать. Есть все-таки в нем что-то особенное, эдакая искорка… в его случае, льдинка… Да, Драко–редкостная сволочь, токсичный, высокомерный ублюдок, самовлюбленный аристократ со скотским характером, но… зато не скучно. Да и Сэнтери не самый легкий человек в мире. Но… будь что будет. Между выгодой и прихотью стоит выбирать выгоду. Наконец отвлекся Теодор, неосознанно выдергивая подругу из душевных терзаний. Слизеринец махнул рукой и коротко подмигнул однокурснице. Цея положила щеку на плечо Роджера, перебирая пальцами горловину футболки. Почему-то особенно сильно хотелось сжечь Паркинсон. Странное, спонтанное желание. До смешного глупое. –О чем задумалась? –шепнул Дэвис, накручивая кончик смоляной косы на палец. –Завтра первой парой Зелья…—скривилась слизеринка, глядя сквозь материю, –А у вас? –Ууу, соболезную, –хохотнул когтевранец, –У нас травология…–вздохнул парень. –Знаешь куда свои соболезнования засунь… Вот сварит меня Снейп, будешь знать, –погрозила пальцем Сэнтери. –Ой да ладно тебе…–беззлобно усмехнулся брюнет. Внезапно кто-то хлопнул в ладоши… Не кто-то, а местный тамада. Теодор всплеснул руками и запрыгнул на подоконник задницей. Цирцея усмехнулась, подмигнула другу. Гринграсс лишь беззлобно закатила глаза, обнимаемая Блейзом. –Я конечно понимаю, что у нас траур… Завтра все-таки обратно на каторгу, —драмматично вздохнул Нотт, –Но заняться чем-то надо. Предлогаю поиграть. Слизеринцы согласно свистнули, явно поддерживая заводилу-однокурсника. Цирцея лишь закусила нижнюю губу, не отказываясь, но и не соглашаясь. –Во что например? –спросила Джемма, предварительно опустошив пару бокалов спиртного. –Да хоть в салочки, –фыркнул Блечти, скрестив руки на груди, –Или у гриффиндорских выскочек особые предпочтения? –Заткнись, змеиная проститутка, –не оборачиваясь, остро бросила гриффиндорка, наливая еще огневиски. Слизеринец сжал челюсти и оттолкнулся от стены. Атмосфера наколялась, но сцепиться явно было не суждено. На удивление, встрял Драко. Хватило одного едва заметного кивка. Все же Цея ещё не привыкла к здешней иерархии… Наверное, Блечтли просто понимает, что не прав. Хотя, речь ведь о змеях, может просто дорожит отношениями с Драко. –О, Джемма, поверь, нам есть чем заняться, –хмыкнул Нотт и взмахнул пальцами, –Покер или в дурачка? Большинство склонились к игре в дурочка. Сэнтери в голосовании великодушно не учавствовала. В итоге, суть состояла в следующем. Играли в подкидного дурака по очереди, тот кто вышел первым задает вопрос или желание тому, кто вышел последним. –Ну что, начинаем? —потер ладони друг о друга Грэхэм, плюхаясь на пол, справа от дивана. –Конечно, я раздаю, –усмехнулся Нотт и взмахнул палочкой, –Кто играет руки вверх. Раздав карты, Теодор беззастенчиво плюхнулся рядом с Сэнтери, безбожно подвинув подругу ближе к когтевранцу. Цирцея тоже вступила в игру. Азарт опалил вены, вечер обещал быть долгим и интересным. Из змей играли почти все, когтевранцы, которых итак было немного, лишь наблюдали, гриффиндорцы играли и как ни странно прикладывались к спиртному… «Ну чтож… Последний день каникул как никак» –пронеслось в голове Сэнтери, прежде чем она опустошила бокал вина…