Столпы Равновесия

***

      Люцифер свернул за угол своего нового дома и чуть не влетел прямо в пасть двуглавого Цербера, переехавшего сюда из Школы сразу после заселения якобы для охраны от названных гостей. На деле же уродливое чудище рьяно ограждало территорию от проникновения на нее лишь хозяина, посмевшего явиться домой без гостинца. Демон пробубнил проклятие, кинув зверюге сочный свежий мосол, отряхнул штанину от попавшей на нее слюны, тихонечко обошел дремлющих у входа дежурных субантр и поспешил на встречу с любимой женой.       Сегодня у них был маленький праздник — три года совместной жизни, и Лавли попросила его не опаздывать, заманчиво пообещав особенный подарок. Это несколько пугало, учитывая специфические интересы ангела, но и будоражило одновременно. Да и просто расстраивать жену ему не хотелось, тем более, что это было чревато необходимостью восстанавливать разрушенные стены, которые жена Сатаны, ломала на раз случайно выпуская новую силу, которой пока владела не очень хорошо.       В очередной поворот спешащий на всех парах демон едва вписался, проехал пару метров по паркету на скользкой подошве новых туфель. Удерживая равновесие, перешёл на быстрый шаг. Нервно поправив бабочку, вознес хвалы Шепфа и всем демонам Ада за то, что в свое время отказался от свадебного подарка Хранителя для своей ненаглядной дочери — нового дома. Когда он увидел то эпичное и монументальное сооружение в стиле наилютейшего барокко с кучей серафимчиков и херувимчиков, понатыканных в огромном изобилии по всем коридорам, то пришел в такой неописуемый «восторг», что, несмотря на риск отправиться вновь в небытие, сказал Мальбонте свое окончательное и бесповоротное «нет», и уже приготовился принять заслуженную кару в виде испепеления на месте, как был спасён поднырнувшей под его руку Лавли, которая нежно обняла будущего супруга за талию и, примирительно глядя на отца, сказала: «Раз Люцифер сказал нет, значит, нет». А потом подскочила к недовольно поджавшему губы Хранителю и чмокнула его в щеку со словами: «Не расстраивайся, пап. Люцифер имеет право свить наше гнёздышко сам. А этот подарок оставь Тариэлю. Думаю, ему скоро понадобится — я видела, как он выбирал кольцо». И, подмигнув озадаченно уставившемуся на неё отцу, утащила Люцифера от греха подальше.       Впрочем, со временем ангельская натура стала проявляться в Лавли всё реже. Демоническая же, напротив, благодаря силе, полученной во время ритуала, понемногу отвоёвывала свои права, откладывая отпечаток на характере ангела, делая её более импульсивной, вспыльчивой и бескомпромиссной. К счастью, это проявлялось в основном на тех, кто пытался дискредитировать вступившего в должность Сатаны Люцифера. Расквашенный нос высшего демона и повыдерганные перья ангельского советника, имевших неосторожность на инаугурации выразить сомнения в его праве на трон Ада при Лавли, стали тому наглядным подтверждением. И Люциферу вовсе не хотелось лишний раз огорчать свою жену опозданием. Но, как назло, именно сегодня Мальбонте разошелся на совещании, задержав совет на лишние полтора часа, долго и красочно расписывая план очередных нововведений, придуманных им долгой бессонной ночью, когда у мелкого отпрыска Хранителей резался очередной молочный зуб.       И вот теперь Люцифер нёсся сломя голову к жене с огромной охапкой цветов и подготовленными оправданиями.       Перед самыми дверьми его остановил громкий бабах, раздавшийся в комнате. Демон тяжело вздохнул от понимания, что просто извинениями он вряд ли обойдется, и вошёл вовнутрь.       Лавли в облегающем черном шелковом платье, выгодно оттеняющем того же цвета пёрышки, завоёвывающие всё больше места в её крыльях, пыталась потушить медленно расползающееся по комнате пламя. Для этого она взобралась на стул и, живописно выставив вперёд длинную стройную ножку, выглядывающую из немаленького разреза юбки, остервенело лупила какой-то рваной ветошью по неслушающемуся огню.       Одно мгновение полюбовавшись этой соблазнительной картиной, Люцифер бросил букет на кровать, подошёл к жене и, аккуратно сняв её с импровизированного постамента, быстро затушил пламя.       — За что ты решила устроить геену огненную этим несчастным шторам? — спросил он, прижимая к себе хрупкое тело девушки и убирая за ухо темную прядь, появившуюся в её серебристых волосах.       Лавли обняла Люцифера за шею, радостно глядя на него, но ответила все же с нотками укоризны в голосе.       — Ничего я не устраивала, просто не рассчитала силу, когда решила подогреть ужин. Праздничный, между прочим.       Тот факт, что жена не сердится и не представляла на месте подожженного предмета интерьера его, позволил ему выдохнуть с облегчением.       — Прости, — демон чмокнул жену в кончик носа, — я не сам опоздал, меня заставили. Твой отец, между прочим.       Затем поднял с кровати букети вручил его показавшей ему язык Лавли.       – С годовщиной, малышка.       Ангел исподлобья посмотрела на него, сцапав и обняв объёмную охапку цветов, укутанную в шелестящую бумагу.       — Ещё раз назовешь меня малышкой и я тебя покусаю, — невнятно пробурчала она, зарываясь лицом в яркие душистые лепестки.       Люцифер с умилением смотрел, как жена с наслаждением тычется в каждый бутон. А когда она вынырнула из цветастой охапки, блаженно улыбаясь, нежно стёр с её носа и щеки прицепившуюся пыльцу. В глазах Лавли от этого прикосновения начал разгораться огонек чертовщинки. Она отложила букет на стул, грациозной пантерой подплывая к мужу, обвила его талию, забираясь под полы пиджака. На губах жены заиграла призывно соблазняющая улыбка, так несвойственная ангелам, которая, тем не менее, сводила Люцифера с ума. Она подняла ладони выше, небрежно развязывая галстук - бабочку. И по мере того, как её пальчики все чаще «случайно» задевали кожу, испещренную вязью чернильных татуировок, вишневые радужки демона приобретали все более глубокий винный оттенок.       — Это мой лучший галстук, — с притворно тяжёлым вздохом заметил Люцифер, когда ни в чем не повинный кусок ткани, который демон в глубине души дико ненавидел и надевал лишь по необходимости, улетел под кровать.       — Не переживай, я тебе ещё подарю, — почти прошептала Лавли, зарываясь в короткие шелковые волосы мужа, притягивая его голову к себе и требовательно целуя.       Но когда демон начал терять ориентацию во времени и пространстве, растворяясь в ослепительно томной неге нежных прикосновений жены, ее аромате и янтарной энергии, когда его собственные губы перехватили инициативу, жадно требуя ещё, а пальцы зажили собственной жизнью, нетерпеливо пробираясь под ткань платья, она вдруг отстранилась.       — Сначала ужин, — сказала, сурово глядя на Люцифера и поправляя сползшие бретельки платья, пока в глазах прыгали смешливые чертята.       Демон разочарованно вздохнул, кивая головой и следуя за женой к накрытому на двоих столу.       — Ты сама готовила? — спросил он, с опаской открывая сверкающую крышку, под которой обнаружилось праздничное блюдо.       Несмотря на многочисленные таланты ангела готовка в их перечень явно не входила. В прошлый раз после очередного кулинарного эксперимента Лавли они ели неопределенного цвета бесформенную и безвкусную жижу, что было, надо сказать, большим прогрессом по сравнению с предыдущими разами, когда только регенерация бессмертных позволила справиться с последствиями вполне приличного на вид ужина, приготовленного женой в порыве вдохновения.       — Не бойся, — сказала Лавли, со смешинками и странным нетерпением в туманных глазах наблюдая за поведением мужа, — я лишь заказала, мучить тебя сегодня в мои планы не входит.       Люцифер подумал, что звёзды этим вечером явно на его стороне. На тарелке красовалось что-то яркое и, наверное, очень экзотическое, выглядящее вполне съедобным. Однако демон чуял подвох, глядя на ерзающую напротив жену. Он ещё раз посмотрел на блюдо. И наконец заметил, что разноцветные компоненты еды складываются в знакомые символы. «С годовщиной, папа!» — было изображено витиеватой дорожкой из чего-то красного и мелко пошинкованного и каких-то длинных белесых глистообразных макаронин.       — А Мальбонте тут при чем? — пытался решить ребус Люцифер, бросив взгляд на жену.       Лавли перестала ерзать, и, прикрыв ладонью глаза, произнесла себе под нос.       — Я знала, что послушать Мэг было плохой идеей.       Потом улыбнулась Люциферу, правда, довольно кисло, и уже громко, чтобы он точно услышал, сказала:       — Ни при чем. Ешь давай.       Так как демон проголодался, то решил не спорить и быстро всё умолол. Блюдо оказалось вкусным, правда немного острым. И лишь вяло ковыряющаяся в тарелке Лавли отделяла его от состояния полного счастья. У Люцифера возникло стойкое ощущение, что он где-то прокололся, но кровь, отлившая от мозга к желудку мешала сообразить где. Поэтому он решил не играть в детектива, а перевести тему.       — Мне показалось, или ты обещала мне что-то подарить? — спросить демон, откладывая приборы.       — Да, — коротко ответила жена.       — Я весь внимание и нетерпение, — сказал он, поднимаясь из-за стола и обходя Лавли со спины.       Затем положил ладони ей на плечи и начал медленно разминать напряжённые мышцы, заставляя её откинуться на стуле и податься к нему. Он наклонился к шее ангела, перебросил волосы на один бок и обдал дыханием волоски у основания, из-за чего Лавли не смогла сдержать рваный вздох.       — Где же он? — почти прошептал Люцифер, пытаясь поймать губами разбегающиеся по её коже мурашки.       — Он был в твоей тарелке, — ответила начинающая млеть от прикосновений Лавли.       — Мне стоит поблагодарить тебя, отравление сейчас явно было бы не кстати, — усменулся он в ложбинку ключицы девушки.       — Ты такой осел, Люцифер, — почти промурлыкала она, подставляя для ласки шею, — я пыталась креативно сообщить тебе, что ты станешь отцом.       До затуманенного желанием мозга смысл слов дошел спустя пару поцелуев. Его губы коснулись мочки уха девушки и замерли. Демон выпрямился на автомате и застыл, пытаясь осознать услышанное.       Лавли почувствовала настроение мужа, поднялась, с беспокойством рассматривая его лицо. Он был похож на статую, пустыми глазами пялящуюся в стену. Девушка метнулась к столу, налила стакан воды и подала его Люциферу. Он не взял, продолжив так же безучастно стоять. Тогда она брызнула ею в лицо демона. Он снова не шелохнулся. Лавли начала всерьез паниковать.       — Люцифер, посмотри на меня, — она обхватила его лицо ладонями и повернула к себе, вглядываясь в расширенные зрачки. Абсолютная пустота в них всерьез напугала ангела. — Т-ты не рад? — заикающимся шепотом произнесла она.       Наконец демон отмер, фокусируя взгляд на жене, а затем резко поднял её на руки и закружил по комнате, остановившись, лишь когда звонкий, словно колокольчик, смех перешёл в слегка придушенный визг с просьбой опустить её на пол. Впрочем просьба была исполнена лишь частично: Люцифер аккуратно уложил девушку на кровать, грозно нависая сверху.       — Я подумала, что ты расстроился, — тихонько прошептала ангел, гладя мужа по шершавой щеке, — ты так странно отреагировал — никаких чувств.       — Расстроился? Как ты могла такое подумать? Я столько лет ждал этого, хоть и сам не подозревал, — тепло в урчащих интонациях его голоса могло согреть даже в самую лютую стужу, как и растопленное золото, разливающееся по рубиновой радужке.       Люцифер сказал правду, осознавая, как счастье игристой пьянящей волной заполняет его изнутри, бурлит, выливается, проникает в Лавли и, смешиваясь с её собственным, загорается ярким светом широкой, открытой, радостной улыбки на губах. Демон опустился к животу жены, щемяще нежно и осторожно погладил, а затем вернулся к лицу и прошептал прямо в губы:       — Люблю тебя. Вас обоих.       Лавли хотела ответить, что это взаимно, но не смогла, потерявшись в настойчивых, неотвратимых ласках и прикосновениях мужа. И лишь её томный, полный сладостной неги стон «Люцифер!» разнёсся по супружеской спальне, теряясь в её недрах.