Фея Будущих Побед, или Если бы Тотошка-2

Аврал смирился с рыданиями Шарлоты раньше, чем они наконец прекратились. В обморок падать больше не норовит, и то хорошо. В конце концов, чем тяжелее приказ, тем радостнее на душе от его успешного выполнения. "Пусть они заботятся о Тамизе... а ты о них", - сказала наставница. Если бы речь шла об одной Энни, ему бы такое послушание, стыдно признаться, даже понравилось бы. С ней не то, чтобы интересно, но как-то... непредсказуемо, что ли. У них в Большом мире все девочки такие, или она и там особенная? Собственно говоря, Энни и заботу о Шарлоте взвалила полностью на себя, вполне справляясь с этой нелёгкой задачей. Конец её затянувшейся истерике положила мудро, как заправская фея: забрала письмо Тамиза и сказала, что даст его перечитать только тогда, когда фрейлина успокоится. Любовь, особенно неразделённая, творит чудеса, и глаза Шарлоты не сразу, но высохли. Хотя что там перечитывать? Аврал его уже выучил наизусть. Так, мол, и так, поскольку вы, госпожа Стелла, не приняли моей клятвы, у меня развязаны руки. Я не хочу больше никого подвергать риску, так что ставлю эксперимент на самом себе. Воды из тумана получено ещё недостаточно, чтобы она подействовала воздушно-капельным путём. Поэтому я её выпью. Если мои расчёты верны, запаха полученного экстракта орехов нух-нух будет достаточно, чтобы моя память восстановилась. Если же случится что-то непредвиденное (а раз вы, госпожа Стелла, это читаете, значит, так и есть), знайте, что я сделал всё, что было в моих силах. И сделал это ради вас. Поверьте, я в самом деле не желаю вас огорчать. И для меня это сейчас важнее, чем борьба Света с Тьмой и её исход. Надеюсь, результат эксперимента, каким бы он ни оказался, вас в этом убедит. Письмо это лежало на столе, запечатанным в конверте, поверх которого Тамиз написал краткую инструкцию для самого себя. В зелёном пузырьке - экстракт, восстанавливающий память. Поднести к носу на расстояние вытянутой ладони, вдохнуть. Если ничего не вспомнил, поднести ближе. Если не помогло и это, сделать маленький глоток (будет очень горько!). Независимо от результата конверт сжечь, не распечатывая. С какой целью Шарлота десятый раз перечитывала обе записки, напряжённо впиваясь красными глазами в колючий почерк Тамиза, что пыталась разглядеть между строк... Своё имя? Какой-нибудь туманный намёк на то, что садовник в последние минуты вспомнил и о ней хоть на секунду? Ей бы вообще письмо не стоило показывать - но как? Все, включая ворону и Кустиса, бросились тогда её откачивать, на конверт и внимание не обратили. А она, придя в сознание, сразу заметила его, схватила, прочла текст на конверте, распечатала... и снова в обморок. Стелла в итоге прочла позже всех. Тамиз выглядел оцепеневшим, застывшим, как камень, сохраняя при этом нормальную температуру и слабое сердцебиение. Если это был сон, то ещё более глубокий, чем у гномов на Маковом поле. Однако Стелла, осмотрев его, заверила, что он обязательно проснётся. И вероятней всего, действительно с потерей памяти. Позабывшая о всякой субординации Шарлота раз пять переспрашивала волшебницу, уверена ли она в том и другом, и как скоро это произойдёт. Ещё и Кустис путался под ногами, дразня ей взгляд трепетом сине-зелёных листьев. Так что ушла Стелла заметно расстроенная и сердитая, что водилось за ней нечасто. И умненькая Энни подозревала, что дело тут в первую очередь в письме. Слишком уж откровенно намекал Тамиз на свои чувства к волшебнице. Это только Аврал, кажется, так ничего и не понял... На самом деле мальчик вообще не собирался вникать в причины загадочных женских эмоций. Ему другую задачу поставили. Да и с той пока справлялась Энни, сама в заботе также не нуждавшаяся. Увы, Аврал не был достаточно искушён в глубинах женского коварства... - Ты уверрена? - скептически вопрошала Кагги-Карр, кося на девочку внимательный взгляд. - Абсолютно, как говорит Озма. Я хорошо запомнила, сколько надо воды, мерный стаканчик вот. Не ошибусь. Птица задумчиво взъерошила перья. - Тамиз мне ничего не сказал, поэтому листья будут продолжать носить. Но сколько времени потребуется, чтобы намыть достаточно воды хотя бы для одной Фаэллы? Он ведь, смотрю, выпил всю... - Поэтому и спит до сих пор, Стелла же объясняла. А им лишь бы только память потерять... И потом, по-любому сперва надо убедиться, что Тамиз проснётся. И что настойка восстановит ему память. - А не проснутся - невелика беда, - прохрипела ворона, но Энни осуждающе покачала головой: - Об этом и речи быть не может. Кагги-Карр запрыгала по столу. - Ты и прравда очень похожа на сестру. И на Озму тоже. Всё жалеете враггов... - Зато ты, гляжу, и друзей не очень жалеешь. А если туман и в самом деле вредный? - Да я и себя, если хочешь знать, не жалею, - обиделась ворона. - Я тоже в туман нырряла вместе с другими вообще-то. И тут уже рразом больше, рразом меньше... Была бы польза. Но Энни продолжала сомневаться. Уже и не рада была, что поделилась с Кагги-Карр своим хитрым замыслом, который ей самой нравился всё меньше. Увы, без дыхания усыпительная вода на листьях рафалоо не оседает, это ей Тамиз первым делом объяснил. Появление сойки с листом в клюве прервало спор и поставило перед выбором: или объявить, что листья больше не нужны, или... После недолгих колебаний Энни, взяв листок и мензурку, приступила к отлаженной процедуре. Которая, однако, не ускользнула от внимания Аврала. - А зачем ты это делаешь? - спросил он подозрительно. - Разве вода ещё нужна? Энни стиснула зубы и закатила глаза. Посвятить мальчишку в свой план означало посвятить в него Стеллу. А в том, что волшебница его не одобрит, она не сомневалась. По крайней мере, сейчас. Другое дело, когда Тамиз проснётся и успешно восстановит память, а у неё будет уже хоть немного усыпительной воды... Она же не настолько безрассудна, чтобы проворачивать этот замысел втайне от Стеллы и всех остальных. Да и ворона на такое не пойдёт. - А как ты думаешь? - с Авралом лучше не оправдываться, а сразу самой идти в наступление. - Раз листья продолжают носить - значит, нужна. Тамиз, наверно, хочет продолжать эксперимент, если он окажется неудачным. - Странно. А из письма я понял, что не хочет. - Значит, неправильно понял, - сердито буркнула Энни. - Ты когда волнуешься, когда опасность, ясно свои мысли излагаешь? Вот и он так же. - Может быть, может быть, - протянул Аврал, рассеянно поглядывая на Шарлоту, всё так же вцепившуюся в письмо и не желающую с ним расставаться. Чересчур уж бодрый голос Энни его совсем не убедил. Кустис, почувствовав в разговоре ребят нарастающее напряжение, мгновенно вырос между ними, шелестя колючими ветвями. - Ну всё, - рассмеялся Аврал. - твой кавалер бросился тебе на защиту. - Да хоть кто-то! А то некоторые тут только наезжать горазды. Рыцарь, называется... Это звучало обидно и несправедливо. Разве он не защищал её от волков, разве не полез впереди неё в волшебную катапульту, готовый закрыть собой, приняв удар? Мысль о том, что Энни именно обидеть его и стремится, ударить по завышенному самолюбию, чтобы отвязался, была для наивного и прямолинейного мальчишки слишком сложной. Стелла появилась, когда Энни закончила с третьим листком, удовлетворённо отмечая, что усыпительной воды намыто не так уж и мало. Чуть не застала врасплох. Пришлось прибегнуть к трюку "глазки в пол, застенчивый румянец". Со взрослыми в Канзасе прокатывает через раз, но для Стеллы должно сойти. - Давай прогуляемся по саду, дитя моё, - ласково предложила волшебница, как обычно, смущаясь и не попадая в естественный тон. - Поболтаем как фея с феей. - Вы шутите, сударыня? Какая же из меня фея? - А это мы сейчас выясним, - Стелла протянула девочке крупный бриллиант в оправе. - Глянь сквозь него на небо. Взгляд Энни заблудился в причудливом преломлении граней, так что от напряжения заболели глаза и всё начало расплываться. Но когда привыкла и смогла сфокусироваться... Казалось, великое множество тончайших прозрачных нитей пронзало небосклон во всех направлениях. Это выглядело так непривычно и пугающе, что первым желанием было уйти и спрятаться, не видеть больше этого хаотического сплетения. Но оно продолжало приковывать внимание - даже не против воли, просто из раздирающих противоречиями желаний побеждало то, которое сильнее. И чем дольше вглядывалась девочка в этот лабиринт мягкого сияния, тем больше начинала его понимать, обнаруживать в нём чёткую системность. Стоило только расширить обзор, охватить взглядом всю картину - и она переставала казаться хаосом, разворачивалась в гигантский кружевной узор, подобный трёхмерной паутине. Зафиксировать на нём внимание было трудно, он вновь и вновь норовил распасться, но Энни быстро поняла секрет: достаточно представить себя его частью, воспринимать не со стороны, а пропустить через себя... - Значит, всё-таки видишь? - спросила Стелла с лёгкой грустью. - Да! - восхищённо выдохнула девочка, не отрывая взгляда от бриллианта. - Это так красиво... Когда грандиозный узор удавалось охватить взглядом и зафиксировать в нём, когда он больше не распадался, тогда паутинки, оставаясь прозрачными, начинали обретать цвет. Каждая свой, неповторимый, образуя невероятно гармоничную палитру. Бесчисленные оттенки сочетались с соседними так удачно, что улучшать и совершенствовать было просто некуда. Энни вдруг поняла, что каждый цвет - это просто звучание натянутой бесконечно тонкой струны (и нет, нот было не семь, как намного больше семи цветов было в этой безумной радуге, наполнившей пространство, но это не создавало какофонии - каждый звук был на своём месте, выстраивая во всех направлениях идеальный звукоряд). Эту пёструю ткань можно было не только разглядывать, но и слушать. Не мелодия - клубок мелодий, существующих одновременно в умопомрачительном сплетении, актуализируясь по желанию Энни, когда она скользила взглядом по разноцветным колебаниям струн, интуитивно нащупывая логику в их порядке. И эта игра привела её к очередному открытию. Пересечения струн-лучей не просто искрились ослепительно белым, как казалось ей поначалу. Каждая такая искра разворачивалась в новый разноцветный узор... нет, не в новый - в тот же самый, частью которого она и являлась... - Это есть магическое поле Волшебной страны, - донёсся из бесконечной дали голос Стеллы. - Сплетение заклинаний Гуррикапа, делающее этот мир тем, чем он есть. Они неторопливо прохаживались по садовым аллеям, среди уже привычного сладковатого аромата роз. Без бриллианта никакого узора разноцветно звучащих струн в небе видно не было. Но теперь Энни просто знала, что он есть. И не знала, что ей делать с этим знанием. Как не знала этого и Стелла. - Моя сила, которую ты получила для борьбы с Чёрным Пламенем, постепенно покидает тебя. Но если ты до сих пор видишь сквозь бриллиант структуру магического поля - значит, это происходит намного медленнее, чем должно бы. Серебряный обруч Озмы её поддерживает. Так что феей, как видишь, тебя называют вполне заслуженно. Но это и создаёт проблемы. Для тебя и для окружающих. Волшебный дар, даже временный, предполагает огромную ответственность. С которой тебе так или иначе придётся справляться.. Энни молча внимала волшебнице. Увлекаясь, та начинала говорить слишком сложно, словно забывала о возрасте собеседницы. Уж лучше, когда сюсюкает - смешно, но хотя бы понятно. Впрочем, главное девочка вполне улавливала. - Необдуманные поступки приводят к непредвиденным последствиям. И чаще всего негативным. Это верно и для обычных людей, но для обладателей магии намного серьёзней. Потому что серьёзней возможные последствия. У тебя, конечно, волшебной силы слишком мало, чтобы опасаться неконтролируемых проявлений, но при сильных эмоциях и импульсивных поступках их вероятность намного повышается. - Как тогда у Озмы с Тотошкой? - Именно. Если даже такая могущественная волшебница, как Озма, способна настолько поддаться переживаниям, чтобы утратить контроль... тут, конечно, ещё её несносный подростковый характер... ладно, проехали. Но даже слабая и остаточная магия, как у тебя сейчас, проявленная в неудачных обстоятельствах, может причинить немало вреда. Просто на это время возьми себе за правило обдумывать каждый свой шаг. И лучше не делай его, если не уверена в его последствиях. Ну или если нет другого выхода. Собственно, это всё, что я хотела тебе сказать. Энни понимающе кивнула. Требование действительно не очень-то простое для её характера. А кроме того, раз уж зашёл такой разговор о шагах и последствиях... - Сударыня, - молвила она смущённо, - я должна вам кое в чём признаться... Выслушав сбивчивый рассказ девочки о хитром замысле, Стелла ласково её приобняла: - Тогда и я тебе кое в чём признаюсь. После случившегося с Тамизом я немного присматривала за тобой в ящик, и ваш заговор с Кагги-Карр не ускользнул от моего внимания. Но мне было важно, чтобы ты сама об этом сказала. Так что первое фейское испытание ты, считай, прошла. Опущенный в землю взгляд и пунцовый румянец на щёках на этот раз были совершенно искренними. - Я бы всё рано ничего не стала делать без вашего ведома, - пробормотала Энни. - Верю, верю. Сама идея с усыпляющей водой не так уж плоха. Я до неё, кстати, не додумалась. Но таким способом нужного её количества, чтобы разом усыпить всех ключевых деятелей РФН, не добыть - она быстро теряет свойства. Видишь ли, сизый туман - это разрывы в магическом поле волшебной страны, которое ты видела. Оно, конечно, их быстро затягивает... - Я даже догадываюсь, почему! - радостным голосом перебила Энни волшебницу. - Оно ведь полностью скопировано в каждом узле, да? - Ого, ты даже это успела понять? - воскликнула Стелла с удивлением и, как показалось девочке, с некоторым испугом. - Да, оно имеет фрактальную структуру и может быть восстановлено даже из одного пересечения струн. Хотя местность, поражённая Тьмой из Долины Смертной тени, так и осталась лишённой магии, и мы пока не разгадали причину такой аномалии. Но сейчас не об этом. Вода, которая конденсируется в сизом тумане, пронизана частицами первозданного Хаоса, и все последствия, которые мы видели - лишение памяти, мёртвый сон Тамиза - суть его воздействие. Но эти частицы долго не живут. Разве что в большом количестве, в подземном море глубоко под Волшебной страной, ещё ниже Пещеры рудокопов, куда Гуррикап весь этот Хаос и заточил. Речь Стеллы становилась всё более заумной, незнакомых слов всё больше, а связей между знакомым всё меньше. Но переспрашивать вроде как невежливо. Да и слишком часто придётся. - Поэтому если и добывать воду из тумана, надо придумать более эффективный способ, - волшебница, словно сжалившись над нею, закруглила на неутешительный итог. - Причём немагический - волшебство ведь в тумане не работает. А на это у нас, боюсь, совсем нет времени. События разворачиваются слишком быстро, Бастрахна с филином готовятся заключить союз между марранами и РФН. Если бы не упрямство Озмы... а так ещё неизвестно, не случится ли в итоге большее кровопролитие, чем то, которого мы хотели избежать? Энни насупилась. Ей совсем не нравилось, когда Стелла начинала ругать Озму. Впрочем, та сама это почувствовала и поспешила перевести разговор на другое. - Всё упирается в ресурсы. Материальные, магические, ресурсы времени. Все они ограничены. Бриллианты, например, не только дают возможность увидеть, при наличии волшебного дара, магическое поле Гуррикапа, но и способствуют его структурированию, сохранению в некотором радиусе, в зависимости от размера камня. И если бы можно было снабдить ошейниками с бриллиантами всех животных, это было бы гораздо более надёжным и безопасным средством от потери речи и памяти в тумане, чем листья рафалоо. Но где их столько взять? - А магией? - Теоретически можно, - кивнула Стелла. - Бриллиант - это просто алмаз в огранке. Алмаз - это просто уголь под большим давлением. Ну, упрощённо. Можно, ускорив нужные процессы, получить бриллианты из угля, но это опять-таки потребует огромных магических ресурсов, ты даже не представляешь, каких. Алмазы для этого дела настоящие должны быть, иллюзией, как Озма в Изумрудном городе понаделала изумрудов из стекляшек, не обойдёшься. Кстати, ты же ещё не знаешь, что там сегодня произошло... Оказывается, утром туман опустился на Изумрудный город. Ненадолго и клочьями - магическая защита всё же работала. Но после него, как после небрежного росчерка огромной кисти, на стенах домов и брусчатке улиц остались бесформенные белые пятна с торчащими между плит хрусталиками вместо изумрудов. Кое-кто запаниковал, что это проказа, покидая "зараженные" дома. Таких чудаков, впрочем, оказалось немного. Хуже, что притихшие было перед лицом общей беды "священные войны" между "консерваторами" и "прогрессистами" разгорелись вновь, ещё и на бытовом уровне. Носящие зелёные очки заявляли, что не видят никаких пятен и пропавших изумрудов, что нарушившие завет Гудвина (настоящего, когда он ещё не стал фениксом) попали под колдовское воздействие тумана, и иллюзорные белые пятна по городу им только кажутся. Те призывали их осмелиться наконец посмотреть на мир невооружённым глазом, чтобы увидеть его таким, каков он есть. Споры уже привели к тому, что распались, перессорившись, добровольческие группы для работы на насосной станции, и город на сегодняшний вечер обречён остаться без водопровода. - Короче говоря, Рамине не позавидуешь. Хотя Озма уже посоветовала ей загрузить Фараманта и Дина Гиора каким-нибудь сложным общим заданием, чтобы один без другого не справился, чтобы старая дружба, закалённая былыми испытаниями, показала себя крепче всех нынешних разногласий. А они уж пускай разбираются со своими партиями. - Видите, сударыня, - торжествующе сказала Энни, - значит, Озма всё-таки мудрая правительница? - Кто же спорит? - пожала плечами волшебница. - Если бы она ещё прислушивалась к советам старших... Энни едва сдержала ехидную улыбку. Ворчание Стеллы как-то не очень вязалось с её юным обликом. Кагги-Карр, узнав, что сбор воды отменяется, разочарованно защёлкала клювом: - Значит, они зрря рисковали здорровьем? Похоже, ворона, как и сама Энни, прониклась перспективой нанести решающий удар в сердце псевдофеомского заговора и в очередной раз прослыть героем. Девочка сама поняла свои подлинные мотивы лишь разглядывая сквозь кристалл сплетение заклинаний Гуррикапа, которое незаметно навело порядок и в её собственных мыслях. Поняла и то, что, наверное, не стоит говорить это в лицо (или как там оно у них называется?) гордой и обидчивой птице. К счастью, в эти самые минуты заворочался Тамиз. Пробуждение его выглядело пугающе. Садовник лепетал бессмысленные звуки, а взгляд, ставший вдруг небесно-синим, блуждал, как у новорождённого младенца, никого не узнавая. Если Тамиз рассчитывал, что сможет прочесть оставленную самому себе записку, то явно просчитался. - Отойдите все! - закричала вдруг Шарлота, сердито косясь на Энни и Аврала. - Я сама... Резво схватила и откупорила зелёный флакон, осторожно поднесла к лицу Тамиза на расстояние вытянутой ладони. Большой нос садовника засопел от резкого запаха, и глазам вместе с прежним цветом начала возвращаться осмысленность. - Шар-лота, - прошептал он, роняя взгляд на торчащий из-за её корсета распечатанный конверт. - Как жаль... - Жаль? - переспросила фрейлина. Глаза её застилали слёзы, и она ещё не понимала, станут ли они слёзами радости или боли. - Я надеялся, - Тамиз ещё с трудом ворочал языком, но слова звучали всё отчётливее, - что подсознание блокирует возвращение плохих воспоминаний. Для чего на самом деле и затеял всё это, с водой. Действие орехового экстракта давно на ёжике проверил, в нём сомнений и не было. Но видимо, мои чувства к Стелле - это не "плохие воспоминания", а то, без чего я не могу жить. Забыть их не получилось. Мне в самом деле жаль, Шарлота. Если тебе это важно знать, у меня была мысль, что выкинув из сердца Стеллу, я смогу ответить тебе взаимностью. Извини, но нет. Не срослось. - Ну, для меня приятная неожиданность, что ты вообще замечал, как я к тебе отношусь, - голос девушки с трудом пробивался сквозь накатывающие всхлипывания. - А как этого можно было не замечать? Но пойми... - Да я понимаю... Вот почему ты не хочешь понять, как это глупо? Где ты, а где Стелла? "Роман однодневки с вечностью"... Да, в Розовом дворце не умолкают песни о Лурлине и Пастории, но прости, Стелла - не Лурлина... - Может быть, Стелла не Лурлина, может быть, я не Пастория, а моя хтоническая недомагия - не магия Балланагарской короны. Это всё уже не имеет значения, - монотонный голос Тамиза был лишён всяких эмоций. - Она читала письмо? - Конечно... - И ты тоже его читала. И понимаешь, что после этого полупризнания я не могу здесь оставаться, не смогу глядеть Стелле в глаза. Я нашёл средства борьбы с туманом и его последствиями, о которых она просила. Только ради неё. Сам по-прежнему не верю в успех их борьбы и знаю, что Тьму остановят одни лишь мои сине-зелёные растения. Здесь я заниматься ими не смогу, потому что Стелла запретила, но теперь мои руки развязаны. Тем более, работать над ними ещё долго придётся, не всё так гладко. Он нежно погладил растущий рядом вьюнок с широкими листьями, и Энни только сейчас заметила (ну да, раньше было не до того), что зелёных областей на них стало как-то совсем мало. - Друзья, а теперь оставьте меня, ради Торна. Мне надо будет собраться, забрать мои растения... Кустиса, конечно, оставляю. Во-первых, чтобы не было упрёков, будто я использовал его в своих целях, во-вторых, он со мной и не пойдёт, слишком к Энни привязался. Нет, я не в обиде. Подумаешь - всего-то спас ему жизнь, а потом не имел возможности уделять достаточно внимания... Рыдающая Шарлота снова убежала первой, напоследок в сердцах громыхнув калиткой.