Фея Будущих Побед, или Если бы Тотошка-2

После той злополучной сессии Конгресса (если этот балаган заслуживал такого названия) Флита не могла найти покоя. Хрустальный взор Озмы продолжал стоять перед глазами. Мама после того, как принцесса нагрянула к ним домой, предупреждала, что следует избегать её прямого взгляда. "Она владеет гипнозом и опасна для внушаемых людей. А ты очень внушаема". Нет, мамочка, это не гипноз. Прозрачный, открытый взгляд, лишь в уголках глаз искрятся задорные лукавинки... Ничего ни от кого не требовал - тем более, лично от Флиты. Можно было его забыть и жить как раньше. Совесть погрызёт и перестанет, уступив вошедшему в привычку ритуальному самобичеванию. Не впервой же. С детства Флите рассказывали, насколько она безвольна и несамостоятельна. Во дворце Гудвина впервые с удивлением открыла для себя, что воля у неё всё-таки есть. И если сейчас она поставит цель забыть стоящий перед глазами взгляд Озмы, то легко её достигнет. Вот только нужна ли ей такая цель? Фаэлла тогда ещё объясняла ей, почему необходимо так поступить. Как взрослому и умному человеку. Мама до такого редко снисходила. Ну да, в итоге просто подкупила Флиту серьёзным к ней отношением (и очень похоже, что просто показным), заставив делать то, что ей было нужно. Лживость этих объяснений девушка воочию увидела на Конгрессе. Давление, заведомо неприемлемые условия и, главное, злые насмешки - весь этот арсенал средств служил чему угодно, но никак не озвученной Фаэллой благой цели: умиротворить Озму, предотвратить её роковые шаги, последствий которых она как не посвящённая в сокровенное знание Войска Ориона не могла понимать. И если так, то подмена регалий, которую Флита осуществила собственными руками - просто подлость. Независимо от того, насколько хороша или плоха Озма. А свои ошибки надо исправлять... Низкое серое небо который день нависало над Фиолетовой страной, погружая её в перманентные сумерки. "Вечер с утра начинается!" - ворчала Фаданора, усматривая в этом знамение прихода Тьмы. В больших дворцовых окнах, перечёркивая угрюмый небосвод, тянулся над ущельем, ощетинившись голыми деревьями, как чёрный рыбий скелет, мост-акведук. Здесь заканчивалась дорога из Изумрудного города и тянущийся вдоль неё канал. Ещё три дня назад он был полон, а деревья зеленели, радуя глаз. Впрочем, зелёный цвет теперь был объявлен враждебным. Перед мостом даже отсюда был различим РФНовский блокпост, не выпускающий никого из страны до проведения референдума, сроки которого, однако, переносились на неопределённое время. "Как при Бастинде!" - роптали мигуны. Всё громче и отчётливей. Флита знала, что настоящие Регалии Озмы находились в музее вместо подсунутых ею муляжей, не привлекая внимания. Вчера эта идеологически не выдержанная часть экспозиции была завешена огромным фиолетовым баннером с гербом королевства Феома и девизом РФН "Всё будет фиолетово!" Это очень кстати - пропажи сразу не хватятся и её не заподозрят. Флита понятия не имела, каким образом передаст Озме туфельки и свисток, но это её не беспокоило. Для начала она их понадёжней перепрячет, чтобы не попали в злые руки (и на злые ноги), а потом уж придумает, как вернуть хозяйке. Мама, прости, но так будет справедливо. Оказалось, что баннер висит практически впритык к диораме и шкафам, так что из зала наверняка видно, если кто-то за ним находится. В зале, к счастью, никого нет, но надо побыстрее. Она ещё сдуру зачем-то залезла под него не с той стороны... Композиция "Битва с волками в ущелье", которую недавно подсвечивали искусно размещённые рудокопские шарики и система зеркал, создавая своим мерцанием иллюзию движения (по волчьему потоку в ложбине, на самом деле, бугристой чеканной поверхности, скользила тень, проецируемое на задник облако ворон с Бастиндой раскачивалось, изображая полёт), теперь была погружена во мрак. Но шальные лучи из-за оттопыренного Флитой занавеса попадали в зеркальную ловушку и блуждали в ней, выхватывая из тьмы за фургоном на переднем плане то горный склон, то облепленного волками Генералиссимуса Тилли-Вилли с крошечным Урфином на плече. Ругнув себя за то, что дала себя увлечь этой страшноватой пляской теней с риском быть обнаруженной, Флита быстро добралась до нужного шкафа. Она не догадывалась, какой удар её там ожидает. Но вы ведь уже догадались? Да, атласная подушечка, на которой стояли серебряные башмачки, оказалась пустой. И цепочка со свистком над нею не свисала. Лишь серебряный обруч сверкал в полутьме рубинами - но что толку? Он-то как раз был фальшивый, подменить им настоящий не удалось: даже если бы Эллина сестра его сняла, обман обнаружился бы слишком рано - уже при попытке надеть на палец... Флита запоздало посокрушалась о своей глупости и наивности. Конечно же витрину для того и завесили, чтобы незаметно, не вызвав подозрений, забрать волшебные вещи. На что она надеялась? По крайней мере, сделала всё, что могла, и совесть не будет винить ещё и за то, что не пыталась. Девушка хотела уже выйти из-за занавеса, но совсем рядом раздались шаги. С детства Флите рассказывали, что она туго соображает. Но в критических ситуациях реакция её была моментальной. Это мог быть кто угодно, и обнаружение её за баннером могло повлечь крайне неприятные последствия. А чтобы он не топорщился, выдавая её, у неё есть единственный путь - внутрь диорамы... - Так что, - приглушённо донёсся из-за тяжёлого занавеса голос кухарки Фрегозы, - по-прежнему "моё дело сторона"? Или как? Диорама из зала казалась глубокой, но это впечатление создавалось освещением, перспективой и разницей масштабов фигурок. В действительности для совсем не крупной Флиты там оказалось как-то слишком мало места. Фронт дуболомов, в соответствии с историческими реалиями красиво выстроенных взводами по цветам радуги, сейчас в темноте совершенно неразличимым, был очень близко, за ним начиналась мешанина из кованых фигурок волков, переходящая в наклонную чеканную панель - устоять там было бы невозможно. Но и передний план, тщательно имитирующий неровный горный рельеф, оказался очень бугристым, поэтому чтобы удержать равновесие, Флите оставалось облокотиться на фургон. - Сторона, не сторона... Что конкретно мы можем сделать? Или только лясы точить? Флита узнала голос плотника Вилгана, который и ладил вчера карниз для этого занавеса, когда его вместе с другими "нейтральными и равнодушными" оторвали от дел и погнали на Конгресс. Сейчас между делом проверил прочность своей работы, подёргав за баннер, и девушка обмерла от страха, что он заодно решит за него заглянуть. - Так значит, всё-таки "мы"? - не отступала Фрегоза. - Не лови на слове, - сердито огрызнулся Вилган, отходя от занавеса. - Мы - значит, простой народ. Политики своё мутят, а нам остаётся ворчать, выпускать пар. А я этого не люблю. Или что-то делай, или молчи. Кухарка, шаркая, подошла к нему вплотную и тихо, так что Флита и не услышала бы, не будь они совсем рядом, хоть и отделённые занавесом, спросила с напором: - Но "что-то делать" в принципе согласен? Вилган, в отличие от неё, шептаться расположен не был: - После вчерашнего - да, - вздохнул он. - И вовсе не потому, что девки ноют: "Жалко Озму, над ней так издевались"... Как раз наоборот - она вела себя на высоте, как сильный человек и сильная правительница. Потому и издевались - от злости и бессилия. Я её, признаться, недооценивал. Уж этих-то истеричек она точно достойней. А значит, и отделяться от Изумрудного города нам нет никакого резона. Тем более, в зелёное нас никто переодевать не собирается - за десять лет почему-то так и не переодели... Макет фургона на колёсах, в который вцепилась Флита, со стороны выглядел добротным и крепким. Дети любили заглядывать в его окошко, рассматривая детали обстановки, а главное, Фею Элли, следящую за битвой через окно на противоположной стене, и притаившегося в углу Страшилу в Золотой Шапке (скромный представитель Озмы ка-те-го-ри-че-ски настоял, чтобы его место в композиции было как можно незаметней). Но сейчас, когда Флита пыталась удержать равновесие на неровной поверхности, конструкция весьма некстати обнаруживала свою хлипкость. Фургончик шатало ходуном, высунутый наполовину из люка с подзорной трубой Великан Чарли сердито трясся, словно пытался прогнать девушку (настоящую великаншу!), закрывшую ему обзор, длиннохвостый феникс Гудвин на краю крыши, казалось, вот-вот сорвётся и взлетит. А плотник за занавесом продолжал ворчать. - Но ведь это всё опять пустые разговоры. Что ты предлагаешь? - Для начала - перестать прятаться по углам! - решительно ответила Фрегоза. - Ты же видел вчера, сколько у них этих "фифушек". И кто - самая беспутная и ледащая молодёжь. Да нам сперва хотя бы свою группу самообороны создать, чтобы не начали нас избивать поодиночке. Вот почему я, хрупкая женщина, должна это постоянно объяснять мужикам - то сыну Лестара, теперь тебе? - Самооборона - это хорошо, - неохотно и без энтузиазма согласился Вилган, - но опять же, какой смысл просто защищаться? Вот если б освободить Озму и еже с ней, причём до начала референдума, да разоружить стражу... Но как? - Это ты меня спрашиваешь? Уж это, мне казалось, чисто мужская тема! - возмутилась кухарка. - Ну так не попрёшь же на них с голыми руками... Эх, если бы для начала хотя бы дуболомов освободить! - Так ведь ты же их вроде и запирал. Неужели нет ключа? - Откуда? Фаэлла лично все забрала. Голоса несколько отдалились, но покидать музейный зал эти двое явно не спешили. У Флиты, как назло, начала затекать нога. Стоять на рельефной поверхности было крайне неудобно, пошевелиться она боялась, чтобы со своей удачливостью ненароком чем-нибудь не загреметь. - Вот соберитесь все вместе, да обсудите! - не успокаивалась Фрегоза. - Я-то и подавно что могу? Ядовитое зелье в еду подсыпать? И рука не подымется, и знать бы ещё, кому... У них же целая сеть, все из этих, "орионутых". И не поймёшь, кто там главный на самом деле. Фаэлла с моей свояченицей всё время советуется. Да и дочурка её, похоже, не так уж проста... - Да ну, - удивился плотник, - тихая такая девка... - В тихом омуте, сам знаешь... Вечно скользит бесшумно бледной молью. Как знать, что у неё на уме? Может быть, подслушивает, наблюдает. Дурочку из себя строит, а сама... Флите как-то резко расхотелось возвращать Озме туфельки и свисток. Раз уж у неё такие защитнички... "Моль", это ж надо! Её буквально затрясло от негодования и обиды на слова Фрегозы. Как оказалось, крайне не вовремя - стены фургончика, за который она продолжала цепко держаться, не выдержали резкого движения, и короб сразу с трёх сторон оторвался от платформы на колёсах, прочно прибитой к поверхности. Флита, потеряв равновесие, шлёпнулась вблизи от линии фронта. Что-то больно укололо её - на поверку это оказалось фигуркой Нимми Эми, спешащей с дрыном наперевес на помощь Железному Дровосеку. Тонкая спица в её руках была наточена вполне реалистично, но куколку это не спасло, от падения Флиты она ожидаемо отломилась. Взгляд девушки упал при этом на группу зверей, которые бились с прорвавшими фронт волками. В лукавом мерцании зеркал казалось, что вздыбленная в её центре Львица сейчас бросится в её сторону, чтобы снова, как и в реальности, спасти подругу. Но опасность, конечно, шла совсем с другой стороны. Голоса Вилгана и Фрегозы вдруг оборвались, и после паузы повисшая тишина была решительно разогнана приближающимися шагами. Конечно же, они услышали грохот. Сейчас из-за этой Озмы с её гипнозом Флиту обнаружат. Аккурат после того, как объявили шпионкой. Очень подходящая ситуация для объяснений, что это неправда. Действия, как обычно, уже опережали мысли. Оттолкнув по-прежнему заваленный на неё короб фургона, Флита перемахнула через ряд дуболомов и, с трудом удерживая равновесие на бугрящейся волками железной поверхности, кинулась в спасительный пролом между горными вершинами справа. Если глубже забиться, то с этими зеркалами её не заметят. Разве что сами заберутся внутрь. Свет из-за отдёрнутого занавеса заставил её вплотную прижаться к стенке, но одновременно, разогнав темноту, обнаружил, что это ещё не тупик, как думала Флита. Есть куда двигаться - что она и делает осторожными шажками вбок, продолжая вдавливать себя в стену... ой, а ведь тут дверь! и кажется, не заперта... Кладовка, в которой оказалась девушка, была завалена всяким хламом - музейным и просто бытовым. Мамино воспитание и служба в Изумрудном дворце выработали у неё стойкое органическое неприятие подобного беспорядка. Всем этим ящикам, рулонам и разнообразным предметам, знакомым и загадочным, не хватало места на уходящих под потолок рядах широких полок, и часть их хаотично была свалена просто на полу. Флита чуть не споткнулась о торчащий прямо посреди кладовки маленький серый столбик непонятного назначения. Сунулась туда не из любопытства, а на свет, как бабочка ("бледная моль", ага, слыхали): наверняка же отсюда есть другой выход, и она спокойно уйдёт. Выход, конечно, был, но то, что воспользоваться им не удастся, Флита поняла ещё издали, заслышав голоса. Очень, надо сказать, знакомые. Через стеклянную дверь и тюлевую занавеску за ней они доносились довольно чётко. Да и просматривалась через них комната хорошо. А вот Флиту оттуда не должно быть видно. Знакомые голоса принадлежали маме и Фаэлле. Между ними, виляя куцым хвостом, что у кошачьих означает крайнюю степень раздражения, сидел Сервал. Флите сперва показалось, что они горячо спорят друг с другом, как нередко бывало, но вглядевшись сквозь толстое стекло, она увидела четвёртого участника диалога. Серый филин сидел на спинке кресла, не сводя с собеседников круглых жёлтых глаз. Вот уж где действительно гипноз и внушение! Немигающий взгляд сквозь все преграды пробирал Флиту насквозь и замораживал, приковывая к стеклу. А ведь Гуамоко её даже не видел. Зато на его визави взгляд не действовал совершенно. Слишком уж глубоким был конфликт интересов - и если бы только между двумя сторонами... - Нам нужны гарантии, - говорила Фаэлла. - Точное число марранов, которых Арахна готова нам выделить для поддержания порядка в Фиолетовой стране. - Бастрахна, - поправил филин. - Повелительница с недавних пор предпочитает называть себя так. Фаэлла решительно завертела головой: - Это очень неудачно. Слишком похоже на Бастинду. Наш народ этого не поймёт, пойдут всякие пересуды. У нас и так положение шаткое... - Послушайте, - загудел Гуамоко, - вы ведь выдаёте повелительнице Озму, Страшилу и Великана Чарли. Чего вам ещё бояться? - Народа, - честно призналась Фаэлла и прикусила язык. Сервал пришёл ей на помощь: - У мигунов не всё так однозначно с отношением к Озме. И даже если её выдать тайно, если она просто пропадёт из-под стражи... - Да ладно, - вдруг перебила его Фаданора, - чего там "неоднозначного"? Разве вчера на Конгрессе она не раскрыла во всей красе свою неадекватность? Да все там щёлкали семечки и закрывали лица ладонями, наблюдая, как её бомбит. А как она мне грубила и оскорбляла! Фаэлле от таких речей самой захотелось закрыть лицо ладонью. Мало того, что Фаданора тогда своим выступлением пустила насмарку все её титанические усилия спасти ситуацию - так она, похоже, и в самом деле верит в то, что говорит! Искренне убеждена, что весь зал, включая "фифушек", угорал от поведения Озмы, а не её самой... - Симпатии к этому индивидууму сейчас всеми мигунами воспринимаются как зашквар, - не унималась Фаданора. - Даже если вдруг найдётся кто-то странный, который бы их разделял, он ни за что не осмелится в этом признаться... - Так в чём же дело? - уставился на неё Гуамоко. - Если у вас всё так хорошо и стабильно, зачем вам марраны? Повелительница готовит Великий поход на Руггедо (в смысле, Пакира), каждый воин на счету. Вам бы наоборот, крепких мигунов туда мобилизовать. Общий ведь враг. И вообще, мигуны и марраны - братские народы. Один народ, по большому счёту, даже на одну букву начинаются... Фаэлла молчала. Раз Фаданора опять встряла, демонстрируя свою значимость, пусть сама и отдувается. Её уже начинали терзать смутные сомнения в успехе этих многообещающих на первый взгляд переговоров. - Так Пакир же может на нас раньше напасть! - Фаданора, однако, не растерялась. - Ведь именно в Фиолетовой стране сконцентрированы основные силы Войска Ориона и хранится сокровенное знание Торна. И это отражено в составленной мною Политической доктрине Республики Феомского Народа... У Фаэллы мысленно двинулась к лицу вторая ладонь (если они с Озмой и способны найти в чём-то общий язык, так это в реакции на сию особу). Политическая доктрина в действительности принадлежала её собственному перу. За Фаданорой было право второй подписи для утверждения этого документа, но она, озабоченная своим статусом и его признанием в сообществе РФН, взялась его редактировать и даже не ознакомила Фаэллу со своими правками. Их, правда, оказалось не так уж много, но практически все они были нелепым и неуместными, заодно выдавая человека, не владеющего официально-деловым стилем, да и с историей Королевства Феома плохо знакомого. Так что Фаэлле было даже несколько стыдно за первую подпись под такой доктриной - и Фаданора, видимо, великодушно решила спасти её от этого стыда, приписав её авторство себе. - "Войско"! - ухнул филин. - Вы - Войско, но воюют пусть другие? Да ещё и ваши собственные проблемы должны решать? - Но ведь то же самое можно сказать и о вас! - не выдержала Фаэлла. - Вам нужно оружие, но ничего конкретного взамен вы нам предоставить не готовы. Одни лишь слова о покровительстве... И снова вмешалась Фаданора: - Да пусть слова! Но эти слова должны содержать присягу на верность делу Торна и всему учению Войска Ориона. - Волшебницы не присягают людям! - возмутился филин. - А мы не просто люди! Войско Ориона - избранная золотая элита, голос и исполнители воли Великого Торна. И мы не можем вступить в союз с Арахной только "против Пакира". Мы должны удостовериться, что она разделяет наши идеалы. Фаэлла всё-таки закрыла лицо двумя ладонями. Обычно это была последняя стадия в общении с Фаданорой, после чего оставалось только сидеть с глупо вытаращенным глазами и говорить: "Ыыыы!" Но сейчас надо было как-то продолжать переговоры... - Я правильно понял, что мы так ни о чём конкретном и не договорились? - потерял терпение филин. Его тоже начинали терзать сомнения, которые у Фаэллы давно уже не были смутными. - Нет! - хором выдохнули Фаэлла с Фаданорой. - Тогда за чем остановка? Женщины взглянули друг на друга, а затем обе - на Сервала. - "Коридор" через Заречный лес для поставки оружия зависит не от нас, - ответила Фаэлла. Сервал повертел головой, сверля союзниц сердитым взглядом. - От меня, простите, тоже не всё зависит. Пока туман продолжает нам угрожать, я не могу полностью контролировать ситуацию. - Ну так используйте листья рафалоо, если они помогают! - не выдержала Фаэлла. - Какие проблемы? - "Какие проблемы?" Разве не вы уговорили нас их бойкотировать? - взвизгнул Сервал, шевеля чёрными ушами без кисточек. - Тогда - да. А теперь ситуация изменилась... - Вот идите и объясните это зверям! Вы вообще в курсе, что происходит в лесу? - Сервал кипятился всё сильнее. - Пока я торчу с вами здесь, Лев ведёт агитацию за листья. Его и наших сторонников отличает сейчас только отношение к ним. И если я вдруг предложу их использовать... - Так разъясните, что листья - это временное решение, - сказал Гуамоко. - Что от тумана окончательно избавит только победа над Пакиром, ради которой и необходимо обеспечить доставку оружия марранам. - Да-да, вместо понятной всем цели - безопасности в родном лесу - нам подсовывают борьбу за абстрактное общее благо. И как прикажете на неё мотивировать? - Почему же абстрактное? - воскликнула Фаданора. - Потому что любому нормальному существу логично бороться за личное, а не за общее. А благо и зло - понятия относительные и зависят от стороны конфликта. Поэтому вся ваша апелляция к борьбе высших сил и альтруистическим мотивам просто ни о чём. И отклика она не найдёт.. - Не приписывайте всем зверям собственный циничный прагматизм, уважаемый! - пафосно возразила Фаданора. - В битве Торна с Пакиром люди с животными сражались в одних рядах... - Ага, вот только сражались они по обе стороны. И именно с той поры тысячелетиями тянется вражда и между людскими, и между звериными народами Волшебной страны. Неизбежная цена демагогии об общем благе и общих интересах. А что у нас может быть общего, если вам туман не вредит, а нас лишает памяти? У каждого свои проблемы, и каждому их решать самостоятельно, выбирая подходящие средства. Вот вы, достопочтенный Гуамоколатокинт, тоже ведь без листочка. Не боитесь в туман попасть на обратном пути и всё забыть, до чего мы тут договорились? Филин окатил Сервала гневным взглядом, но тот даже не шелохнулся. - Не боюсь, потому что мы пока ни о чём не договорились. А если серьёзно, то вы несколько преувеличиваете опасность тумана. Опыты в Изумрудном городе показывают, что после восстановления речи и разговоров о прошлом память понемногу возвращается. Об этом уже все знают - и в Заречном лесу, думаю, тоже... - Но вы ведь не поэтому без листочка летаете? - не сдавался Сервал. - Не поэтому. Да, повелительница установила мне персональную защиту, - Гуамоко незаметно поправил ленточку на ноге с зашитым алмазом. - Нет, всем она её поставить не может. - Кто бы сомневался! Озма не может, Стелла не может, Бастрахна - вот совпадение! - тоже не может. Или не хочет. А нам предлагают бороться за некое "общее благо" без нормальной личной мотивации... Вам самим не смешно от такой демагогии, уважаемые? Филин собирался что-то возразить, но вдруг зоркие жёлтые глаза уловили движение за тюлевой занавеской. - Там кто-то есть! Сервал принюхался - и глаза его налились кровью. Без слов, с яростным кошачьим шипением, метнулся он на запах.