***
15:07
Йоэль прекрасно знал о запрете на худи в общественных местах в некоторых странах этого времени, но даже не думал снимать капюшон. Вход на станцию Кайсаниеми он нашёл довольно быстро, заприметив около дверей группу подростков. Он не был уверен, что те вообще собирались спускаться в метрополитен, но хотя бы увидел большую вывеску с названием станции и красным значком «М». Хокка потушил окурок об урну и быстрым шагом направился внутрь. Он был здесь, но в более поздний период, поэтому знал только примерное расположение. Утром здесь, как ни странно, было довольно мало народу. Наверняка воскресенье. Жаль, правда, что Йоэль не любил календари. Он постарался как можно быстрее спуститься вниз, так как не знал точного времени прибытия нужного состава. Тот должен был ехать со станции Тапиола, и это была единственная известная информация. На лифте спуститься к платформам было намного быстрее, но Четырнадцатый был не в ладах с ними. То ли не любил, то ли просто боялся. Эскалатор не был прямо-таки чересчур медленным, но иногда нервировал людей, торопящихся куда-либо. А особенно Хокка. Не выдержав, он всё же сбежал вниз, как по ступенькам, и при спуске тут же свернул направо, проходя под широкой вывеской «Kaisaniemi». Хотя бы не перепутал станции. На платформе стояли всего четверо человек, включая Йоэля. Он как мог отводил взгляд в пол, прикрывал глаза прядями волос, но выглядел ещё более подозрительно. На него всё время оборачивалась пожилая женщина в забавной розовой кофточке и так пристально смотрела, будто перепутала с кем-то из своих родственников, но потом резко отворачивалась, поправляя безвкусно уложенную причёску. Всё равно она потом Йоэля даже не вспомнит. Недалеко от неё с ноги на ногу переминался мальчик лет десяти, не более. Хокка посмел предположить, что это её внук. Но он держался как-то совсем отстранённо, придерживая лямки своего чёрного рюкзака. Его одежда не была такой яркой, как у его родственницы, она была, скорее, старой, будто он её донашивал. Неужели нельзя и о ребёнке позаботиться? Хотя, с какой поры Йоэля начали волновать проблемы в семье людей, живущих во времени? Почти у входа в лифт стоял молодой парень, по всей видимости, студент. Наверное, он не собирался вовсе уезжать, а ждал кого-то, постоянно проверяя время. Четырнадцатый даже узнал в нём себя, понимая, как нелепо смотрятся его постоянные «нервные тики» со стороны. Парень повторял какой-то материал. Явно «очень» интересные конспекты, которые нужно было вычитывать дома перед занятием с репетитором, но приходится на станции метро, видимо, ожидая друга. Йоэль в своё время был таким же. Только вот в Деацисе нет ни метро, ни репетиторов. Из тоннеля послышался звук приближающегося состава. Хокка достал из кармана часы, краем глаза заглядывая на циферблат, чтобы знать хотя бы примерное время. Боковым зрением он увидел того самого мальчика, который стремительно бросился к краю платформы. Йоэль кинул локел обратно в карман. Он успел лишь немного повернуть голову на женщину, которая продолжала спокойно стоять, не замечая странного поведения, по его предположениям, своего внука. Мальчик спрыгнул на рельсы. Внутри Йоэля всё сжалось. Состав едет со скоростью 40 км/ч по подземным участкам, при торможении скорость достигала 30. Он погибнет. У Четырнадцатого есть буквально четыре секунды. Кот Шрёдингера. Четыре. Йоэль срывается с места, пытается оттолкнуться от пола с как можно большей силой. Три. Рельсы находились неглубоко, приземление происходит быстро. Он успевает протянуть руку к мальчику. Два. Хокка подхватывает его правой рукой, спешно старается поднять в воздух, но тут же замечает, что контактный рельс спереди. Пытается оттолкнуться ногой, чтобы не пролететь по инерции вперёд. Один. Он закидывает ногу на платформу, как можно скорее перебрасывая и вторую и ребёнка туда же. Ноль. Поезд прибыл. Йоэль, лёжа на бетоне, понял, что точно остался жив. Ни один из прибывших на станцию не приблизился к ним, да и концовка без летального исхода. Контракт работает. Значит, случай Первого всё же исключение из правил. Только вот, что делать с мальчиком? Что он, чёрт возьми, натворил? Хокка подошёл к суициднику-неудачнику. Тот смирно сидел, обхватив колени, и смотрел на людей, выходящих из последнего вагона. Четырнадцатый присел рядом. В глазах мальчика был явный страх, но больше читалась какая-то опустошённость. — Эй? Ты как? — А Вам какое дело? — прошептал он, вытирая кровь с рассечённой, видимо, об рельсу брови. Йоэль и сам не знал. Ему просто было бы больно видеть смерть ребёнка. Но меньше всего сейчас ему хотелось пропустить свою цель вместе со смартфоном, за что бы ему прилетело по шапке в два раза сильнее, поэтому он периодически поглядывал по сторонам. Люди просто проходили мимо, огибая и его, и пацанёнка. Сейчас Хокка существует только лично для него. — А почему они не замечают нас? — Так ты жив остался. Людям не интересно такое. Вот если бы ты оказался под поездом, то все бы стояли, жалели тебя, твою прошлую жизнь. Они бы хаили твою семью. Им лишь бы поворчать лишний раз и поохать. Хокка замолчал. Он не знал, что ему дальше делать и как он будет объясняться Йоонасу, а уж потом и перед начальством в отчёте. Мальчишка расстегнул рюкзак, после чего достал из какого-то кармана пластырь, который он на ощупь приклеил к ране. — Чего под поезд сиганул? Он молчал, опустив голову, и рылся в вещах. Йоэль точно знал, что тот его слышал и отвечать не собирался. Интересно, все самоубийцы такие? Или они изливают душу? Мальчик застегнул молнию. Четырнадцатый всё ещё думал, куда бы его деть, чтоб тот в другом месте счёты с жизнью не свёл. — А ведь в другой вселенной ты точно погиб. И лежишь во-о-он там, — Йоэль указал пальцем на то самое место, куда в своё время прыгнул, — и истекаешь кровью. Не лучшая картина, согласись. Машинист уже точно отключил кабину и звонит в службу спасения. Тут бы столпилось приличное количество зевак. Они бы, конечно же, достали камерофоны и снимали, как тебя спасатели соскребают с путей. Это бы, скорее всего, не показали по новостям. Разве что в каком-то блоге в интернете. Четырнадцатому было самому трудно такое говорить, смотря в эти живые пронзительно-зелёные глаза, наблюдающие за ним из-под сведённых на переносице бровей. Новый знакомый быстро отвернулся, надевая на плечи рюкзак, и поднялся на ноги. В это время Йоэль заметил справа от себя мужчину, у которого в кармане куртки был телефон, уж точно не похожий даже на навороченные модели этого периода. Хокка торопливо поднялся, подходя чуть ближе, аккуратно вынул телефон и подошёл к стене, создавая вид занятого своими часами человека. А на самом деле он просто клал во внутренний карман смартфон. Убедившись, что он остался незамеченным, Йоэль обернулся и не увидел на прежнем месте мальчишку. Понимая, насколько плохо дело, он побежал в сторону, куда тот мог уйти, и, хвала Кале, тот стоял на эскалаторе. Четырнадцатый всё же догадался пробежаться вверх, хватаясь к концу пути за рюкзак беглеца. — Как тебя зовут? Я же не могу тебя на улице оставить, вдруг у тебя шок… — Предпочитаю не говорить с незнакомцами. — Ты уже с ним говоришь. — Ни сколько. — Это же надо быть таким упрямым в десять лет, — заметив косые взгляды охраны, Йоэль всё же снял капюшон и отпустил лямку рюкзака. — Мне через четыре месяца одиннадцать, — он фыркнул, повернув наконец голову в сторону Хокка. — Признай, что я не ошибся. Мальчик молча сошёл с эскалатора, поправляя шапку на лоб, и недовольно отвернулся от Йоэля. Тот старался не привлекать внимание, поэтому не стал ускорять шаг, когда он хотел сбежать со станции и скрыться в переулках. Только снаружи Четырнадцатый поднажал и взялся за рукав пацанёнка. — Кто твоя семья? Может номер знаешь? — У меня нет семьи, — он старался вырваться из хватки. — Теперь-то ты точно с незнакомцем разговариваешь, — Йоэль хотел было отшутиться, но понял с кем разговаривает. — Слушай, я спас тебя буквально пятнадцать минут назад и хочу довести тебя домой. С чего такое недоверие? — А я видел, как Вы какую-то штуку из кармана своровали! Вдруг Вы преступник? — Зачем бы мне тебя из-под поезда вытаскивать? — А вдруг Вы меня на органы продать хотите? — Если не ответишь хотя бы на один вопрос, я тебя сдам охранникам и всё расскажу, — Йоэль гаденько улыбнулся, замечая чужой испуг. Он не стал всё-таки отвечать и продолжил стоять молча, удерживая взгляд на асфальте. Мальчик нервно теребил манжет и ёрзал ногой. — Если Вы не отпустите мой рукав, я закричу, — он повернул голову на Йоэля, стараясь всем видом показать, насколько он грозный. Хокка послушно отпустил. Ему ещё лишнего внимания не хватало. Сколько бы мальчишка ни старался быть более угрюмым, в глазах блестела детская наивность и какая-то боль. Он будто был зашуганным. Этот взгляд… Он был похож на взгляд напуганного волчонка. Йоэлю всё ещё не давала покоя история, которая скрывалась за этим неудачным «итогом». — Нико. — Что? — Моё имя — Нико. — Так… Я Йоэль, к твоему сведению. И где же ты живёшь, Нико? — А адрес Вам необязательно знать, я сам дойду, — Нико взялся за лямки рюкзака и пошёл вперёд по тротуару. — А я прослежу, чтобы ты случайно под машину не попал. Всю остальную дорогу они шли молча. У Йоэля больше не поворачивался язык спрашивать про случай в метро, он просто надеялся, что малый поймёт, насколько необдуманно поступал. Идти пришлось достаточно долго. Судя по всему, до этого Нико приехал сюда на автобусе, так как дом его располагался очень близко к автовокзалу. Странным оставалось лишь нахождения поблизости другой станции метро. Но это больше не его ума дело. Дальше Йоэлю оставалось с минуты на минуту отцепиться от лишнего груза на плечах и идти ко Второму решать вопрос с тихим враньём в отчёте. Да, Четырнадцатый останется в памяти этого маленького мальчика навсегда, пусть так, но это во всяком случае лучше, чем лежать под двухметровым слоем земли. Четырнадцатый видел, как Нико торопливо бежал в сторону дома, доставая ключи. Напоследок мальчишка обернулся к спасителю, но так же быстро скрылся за входной дверью. Испортил ли он ему жизнь или наоборот спас? Кто знает. Пока это останется загадкой. А вот что точно загадкой не было, так это завибрировавший в джинсах мобильник.«Встречаемся возле кинотеатра. При встрече я засуну твоё милосердие вместе с 7 альт-концовками в твой же зад.» Йоонас Порко
«В смысле с семью?!»