From Time to Time

      Нико, открывший дверь, уже совсем не выглядел сонным. Наверное, он успел и кофе выпить, и полноценно проснуться, пусть глаза его всё ещё казались слегка уставшими. Йоэль не думал, что его впустят так быстро, поэтому следующие несколько секунд молча стоял на пороге и смотрел на Нико, который как будто специально ждал, пока тот придёт в себя и не смел отвлекать.       — Здравствуй…       — Да, добрый вечер, проходите, — безэмоционально протороторив, Моиланен кивнул головой вбок и отошёл в сторону, пропуская Йоэля.       Хокка неспеша вошёл в холл, осматриваясь. Здесь было очень светло, не так, как у Йоэля в доме. Стены были белые-белые, своим цветом невольно напоминавшие Деацис, и становились темнее, почему-то, только на кухне, в которую не было даже двери. А вот в личную комнату Нико, как предположил Йоэль, судя по висевшей надписи, запрещающей вход, дверь была плотно закрыта. Странно, он представлял, будто Нико живёт здесь один.       — Вот сюда, в комнату.       Она была очень маленькой — походила на ту самую детскую, — но какой-то просторной из-за всё такой же белизны. В отличие от холла, в котором из мебели был только диванчик, кофейный столик да лестницы на чердак, что свисала почему-то вниз, и в подвал, в комнате всё пространство было чем-то заставлено: большой светлый книжный шкаф, заполненный толстыми книгами, полочки на стенах со всякой дребулой, с закрытым ноутбуком и сверху кружкой недопитого кофе рабочий стол, стоящий словно специально не у окна, кровать и белое пианино, которое казалось серым из-за слоя пыли на нём. И это была единственная пыльная вещь здесь. На узком окне не было даже тоненькой занавески, и в комнату уже проникал свет фонарей с соседней улицы. Он огибал контур стола, шкафа, полку, но стал совсем незаметным, как только Нико нажал на выключатель.       Он сел на кровать и отодвинулся ближе к стене, подгибая ноги к себе. Йоэль осмотрелся ещё раз и придвинул к кровати стул. Моиланен смотрел не на него, а куда-то вниз, на ковёр, и потирал большим пальцем запястье.       — Давай начнём просто со знакомства. Мне важно понять твой характер и основную проблему, которую ты хочешь устранить. Хорошо?       Нико поднял взгляд и кивнул. Йоэль боялся сказать ему что-то не то и попасть под горячую руку, так как до сих пор не был до конца уверен в его немом согласии.       — Ну, что мне говорить? Меня зовут Нико Моиланен. Хотя никто меня никуда не зовёт, — он как-то наигранно засмеялся. — Я учусь на факультете естественных наук, мама хотела, чтоб я химиком был, если это важно.       Йоэль, если честно, уже знал из того списка, где именно учился Нико, только вот его гораздо больше привлекли слова о маме, но перебивать не стал, наблюдая за тем, как ему это рассказывали. Нико нервничал, но пытался это сдержать и не показывать. Смотрел постоянно куда-то в стороны, закрывал глаза, а на Йоэля взгляд его попадал крайне редко и задерживался буквально на пару секунд. Хокка отодвинулся чуть подальше вместе со стулом, чтобы сильно не беспокоить Нико, и он заметно расслабился, но всё же продолжал потирать запястье. И Четырнадцатый наконец увидел содранные костяшки. Они покрылись багровой коркой, а на руках виднелись еле заметные кровоподтёки. Спрашивать о драке он всё равно с лёту не стал.       — Ты сказал, что тебя никто никуда не зовёт. У тебя мало друзей? Только, пожалуйста, без шуток.       — Это был прикол, — он раздражённо выдохнул. — Но друзей, как таковых, правда нет, разве что знакомые. Остальные только ищут повод, чтоб как-то зацепить, как будто про агрессию не знают, — Нико пожал плечами.       — По поводу агрессии. Часто дерёшься?       Моиланен широко распахнул веки и посмотрел вниз на руки. Наверное, Йоэль и правда слишком открыто пялился на них. Нико натянул на ладони рукава свитера, сильно зажимая их в кулаках и жмурясь, будто пытался в этих рукавах спрятать и всего себя.       — Только не говори… не говорите ректору, и так отчислить пытались.       — Я не скажу, это явно не моё дело.       Нико кивнул и отвернулся, сведя брови на переносице. Очевидно, что такая оговорка по Фрейду его немного смутила.       — Если тебе удобнее обращаться ко мне на «ты», то можем перейти. Важно, чтоб тебе было комфортно.       — Да, спасибо, — он снова поморщился. — Я дерусь вообще не часто. Обычно нас разнимают до кулаков, но вчера меня просто слишком сильно вывели. Снова не смог это всё сдержать и хорошенько так вмазал. А он мне. В итоге нас уже оттягивали ребята из его компашки.       По правде говоря, изначально Йоэль даже не предполагал, что Нико мог с кем-то драться. В голове просто не мог стоять образ лучшего студента, одиночки в чистом свитерке и очках, рядом с образом драчуна, которого чуть не отчислили за стычки. Только свежие ссадины и красные синяки, спрятанные под вязанными рукавами, выдавали в нём скрытую агрессию.       — А, может, у тебя есть предположения, из-за чего появилась эта проблема?       По мимике Нико было трудно понять, что вызывает у него этот вопрос. Сейчас он был больше похож на самого типичного студента, у которого спросили что-то из теории: его брови были нахмурены, и он смотрел в никуда, кусая губу. Наверное, пытался вспомнить что-то. И в нахождении перед ним Йоэля был хоть какой-то плюс — теперь его воспоминания не были заполнены своим спасителем, потому что спаситель сидел перед глазами.       — Вообще не знаю. Ну, типа, есть какие-то определённые причины или ты тут сам будешь её во мне искать?       — Всё что угодно может быть. Возможно, детские травмы.       Нико задумался, поправляя рукой волосы за ухо.       — А, ну, я так и думал, что вы про это скажете. Всё это реально с детства началось. Но я не думаю, что это причина, там, скорее, половина из всего — следствие моей агрессии и срывов.       — Расскажешь поподробнее?       Повисло недолгое молчание. Сквозь эту тишину из холла доносилось тиканье настенных часов, немного разнящееся по ритму с локелом. Земные часы часто были неточными.       — Меня тётка недолюбливала, а моя грубость только всё усугубляла. Тыкала меня носом во все неудачи, а я начал во время взросления срываться на неё, просто терпеть уже сил не было. Часто кричала на меня: «Это ты во всём виноват!» А мне, сука, тогда было только семь лет. Что я там понимал? — Моиланен покачал головой в стороны и поднял глаза на Четырнадцатого, выпрямляя ноги. — Она и братьев против меня настроила потом, когда я чуть повзрослел. Ударить их мне было страшно как-то, они были старше на года так три-четыре, поэтому я запирался на чердаке и бил кулаками стены.       Йоэля передёрнуло. Он смотрел на спокойное выражение лица Нико, который рассказывал о прошлом даже без дрожи в голосе, и не мог понять, что довело его до такого состояния. Будто он говорил не об издевательствах, а о погоде.       — А как часто ты виделся с тёткой?       У Нико дрогнули руки, и он снова сгорбился, немного сгибая ноги и вжимая шею. Хокка словно споткнулся на лестнице.       — Часто, довольно часто.       — А с братьями?       — А с этими ещё чаще.       И снова давящая тишина. Боязнь упасть с лестницы его доверия не проходила, а лишь усиливалась. Падать с первой ступени было не больно, зато нервы могло вытрепать знатно. Йоэль не хотел больше заострять внимания на этой теме хотя бы уже из-за совсем коротких твёрдых ответов, но оставить его без очевидного вопроса он не мог.       — Ты говорил об этом родителям?       — Нет, — чуть ли не перебивая, отрезал Нико.       И Йоэль тут же замолчал, тяжело вздыхая. Проблема всё же в родителях? Испепеляющий взгляд Моиланена, единственный показывающий его эмоции, и повисшее напряжение уже не позволяло Четырнадцатому напрямую такое спрашивать. Он боялся ещё больнее зацепить Нико, когда у того начало появляться хотя бы относительное доверие. А он видел, как сквозь петли крупной вязки торчат его костяшки. Раз он теперь персональный психолог, то явно не должен доставлять дискомфорт.       — А ты увлекаешься, может, чем-то?       Нико даже усмехнулся, качая головой, и снова ненадолго задумался.       — Да. Не совсем типично для студента, правда. Я не хожу на тусовки, меня больше химия привлекает, — он немного сполз по стене спиной и сел в более удобную позу, продолжая оттягивать рукава свитера. — Ты только не подумай, я не наркоту тут варю, максимум краску. А так только больше по теории прохожусь.       — Но ты ж и учишься на химика.       — Ну, да, одно другому не мешает. Просто активно готовлю себе опору для будущего. Только поэтому, наверное, не отчислили. Хочу, чтобы мама гордилась мной.       Йоэль захрустел пальцами, впервые видя перед собой настолько противоречивую личность. И ему действительно хотелось верить. Хотелось верить, что Нико был бы таким, не появись в его жизни Хокка. Он смотрел в эти недоверчивые глаза, и с каждой секундой всё больше накатывало предчувствие, что замена воспоминаний не поможет; Йоэля сейчас словно снова и снова окатывали холодной водой. Ведь дороги назад уже и не было, а это оказалось ещё более страшным, чем любой выговор от Йоонаса или кого повыше. Либо он пытается исправить самостоятельно, пока тот же Второй прикрывает его, либо сворачивает и получает наказание. Но Хокка боялся не столько заключения, сколько устранения Нико, код которого должны были бы стереть в Деацисе. Его привычка привязываться к случайным людям поражала даже Тридцать Первого. Четырнадцатый максимально желал дать Нико шанс на жизнь.       — А какие ещё увлечения? Спорт, может, или музыка?       — Музыка? — Моиланен даже встрепенулся, поглядывая на стоящее за Хокка пианино. — Если ты про него, то нет. Было дело, сейчас точно нет.       И кроме такого ответа Йоэль, наверное, ничего услышать не рассчитывал, иногда посматривая назад, подмечая, что пыль всё так же покрывала бедный инструмент.       — А так вообще, как упоминал, возился с красками в баллончиках. Хотел ещё в какие-то моменты жизни «усовершенствовать». Это, наверное, можно было считать хобби. Именно из-за этого, по-моему, на лекции всякие и стал ходить.       — По химии?       Нико кивнул и как-то приуныл. Не так люди реагируют на обсуждение любимого увлечения. Самым давящим во всей их беседе становилось отсутствие свободного диалога. Моиланен будто специально замолкал.       — А у тебя точно нет какого-то желания, помимо химии?       — У тебя какая-то цель меня переубедить? Я говорю, меня никто не заставляет. Да и многим вообще похер на это, они меня больше по трёхэтажному мату запомнили, — он сложил руки на груди.       — Ты же не настолько агрессор, чтоб в тебя тыкали.       — А я не говорил, что тыкают. Просто перешёптываются. Встанешь у окна, чтоб что-то повторить, а уже за спиной слышишь: «О, это он Тео вчера на стрелку позвал, а сам не пришёл».       — А у тебя была какая-то цель, когда звал? — Йоэль откинулся на спинку стула, удивлённо приподнимая бровь.       — Ты думаешь, я тогда нормально соображаю? Я сначала в порыве злости наговорю лишнего, лишь бы обидчика унизить, а когда успокаиваюсь, прихожу в себя, то одни проблемы остаются, — Нико протяжно вздохнул и свесил ноги с кровати. — Я в тот день пришёл домой, остыл, разбив случайно блюдце, и просто пропялил в стену, скрипя зубами. Чувство, когда вроде и знаешь, что не сунешься туда, но при этом себя ещё больше закопаешь.       В тишине снова звонко тикали часы. Они ещё больше отстали от локела. На улице по забору скрежетали ветви дерева, они ломались со звонким хрустом и подлетали к фасаду домишки, ударяясь о подоконник. Видимо, поднимался ветер. Все эти тихие звуки смешивались с тиканьем и начинали постепенно напрягать, становясь всё громче и громче. Нико повернул голову в сторону двери в холл, опираясь руками о кровать и немного сжимая край матраса.       — Мне кажется, уже поздно. Позднее, чем когда мы начинали, по крайней мере, — он потёр глаз и хихикнул. — Ладно, странно прозвучало, как будто я во времени потерялся.       Возможно, Нико, всё возможно.       — Вам, наверное, пора. Не уедешь из района после одиннадцати.       Четырнадцатый только в этот момент догадался наконец посмотреть на значения локела, как можно быстрее пытаясь достать его из кармана, рыская длинными пальцами внутри. Совсем забыл, что у него и до это оставалось немного времени. Было бы интересно увидеть лицо Йоонаса, который при перемещении оказался в доме Моиланена, и лицо самого Моиланена, из дома которого сначала исчез один и так не до конца знакомый мужчина, а следом появился уже другой — но совершенно не знакомый. Это, конечно, могло спокойно произойти, но только при условии, если Йоэль как-нибудь заболтал Нико, но, каким бы он оболтусом не был, до такого не дойдёт. А Нико заворожённо смотрел на локел, когда тот появился из кармана в руках Четырнадцатого, будто хотел что-то в один момент спросить, но промолчал.       — Да, уже правда поздно, я пойду, — Хокка поднялся со стула, а за ним с кровати спрыгнул и Моиланен.       — Ты же знаешь, на каком автобусе ехать, да?        Йоэль остановился у входной двери, затем развернулся и приглушил свои мысли, приподнимая голову вверх, пропустив вопрос мимо ушей.       — Ну, как домой добраться.       Четырнадцатый молча кивнул, крепче сжав в кармане часы. Нико прошёл мимо него, открывая несколько замков и пропуская Йоэля на улицу. Тот вышел, и ветер тут же сдул с его плеча светлые волосы. В холл дома Нико пробирался холодок, а с ним и пара сухих сломанных сучьев. Он замялся, смотря то на Хокка, то на плывущие по небу густые тёмные тучи. Йоэль решился заговорить первым.       — Спокойной ночи.       — И тебе.       И он, хлопнув, закрыл дверь.       Становилось всё холодней, и ветер завывал в частых переулках. Деревья гнулись, перекрывая свет фонарей и вгоняя всю улицу в темноту приближавшейся ночи. А ночи сейчас становились всё длиннее, и это ощущал даже Йоэль, не привыкший следить за земными часами, которые волновать начали его, казалось, только с недавних пор. Он бежал как можно быстрее к ближайшей остановке, чувствуя всем своим существом приближение окончания его собственных рабочих суток. За спиной послышался гул автобуса. Четырнадцатый обернулся, вытянул руку и почувствовал, как что-то загудело в брюках. Автобус остановился, и Йоэль, запрыгивая в его салон, достал из кармана вибрирующий телефон.

«Номер Два задержан и находится под заключением в помещении 0.1»