Сожженные крылья

Добраться до аудитории было нетрудно. Как и бесшумно проскользнуть внутрь, закрывая за собой дверь. И пускай на нее были направлены редкие взгляды оторвавшихся от смешивания каких-то химикатов учеников, Юкита спокойно проследовала на свое место и с полным безразличия взором села за стол. Взгляды же других студентов, все еще прожигавшие спину, излучали негативные эмоции. Что-то вроде ненависти, отчасти понятной безразличному сердцу. — Ишимори Юкита, — строго произнес учитель с жиденькими бесцветными волосами, вполоборота развернувшись к классу. — Вы опоздали на пять минут тридцать пять секунд. Любого подобный тон привел бы в ужас. Но все нервные клетки девушки будто были заморожены последние пять лет, поэтому ожидаемая дрожь так и не пробила ее тело. — Прошу меня извинить, сенсей. — Она поднялась со своего места и вежливо поклонилась. — Я узнавала о своих будущих обязанностях в кабинете президента студенческого совета. Прошу меня простить, этого больше не повторится. — Хорошо бы, если так. — У доски послышался тяжкий вздох. — Ты подаешь огромные надежды, как и все здесь, в этом классе. Но не стоит зазнаваться. Я выпишу тебе предупреждение, и впредь больше не смей опаздывать, даже если ты — член дисциплинарного комитета. Садись. У нас сегодня практическая работа, так что не отвлекаемся и слушаем меня… * * * Время пролетело незаметно. Входные контрольные работы сыпались быстрее дождевых капель, что некоторых очевидно выводило из себя. Ишимори же относилась к этому как к тесту на выносливость, а потому старалась пройти его с честью, грацией и достоинством, присущими членам ее великого рода. А некоторые только и могли, что беспочвенно жаловаться. — Нам сегодня дали такой страшный входной тест… Юкита молча зачерпнула ложкой немного мисосиру под недовольное бурчание подруги. Пресный суп не возбудил никаких вкусовых рецепторов. — Правда? И что же вам дали? Что вообще сложного в этих контрольных работах? Это же было на вступительных экзаменах. — Да так, пустяки… — Подруга нервно пожала плечами и, потупив взгляд, уставилась на поверхность жидкости, пошедшую волнами от только что брошенного кубика сахара. —…Что? Не смотри так на меня! Все, что я учила в средней школе, вылетело из головы! И я больше чем уверена, что я не одна сдала почти пустой лист… — Тсумики усмехнулась как-то горько, почти безжизненно. А после тихо добавила, — А может, и одна… — Похоже, что мой вопрос «как тебя вообще сюда взяли?» останется актуальным на долгие три года обучения, если тебя, конечно, не отчислят из-за успеваемости после первой полугодовой аттестации. — К твоему сведению, можно быть талантливой не только в точных науках. — Да ну, неужели? — Юкита отставила подальше несчастный мисо суп и впервые с начала разговора взглянула подруге в глаза. — И как же продвигаются дела с твоей журналистской деятельностью? Твой блог еще хоть кто-нибудь читает? — Читают, и еще как! — Тсумики, уже научившаяся не обращать внимание на педантичную и временами колкую прямолинейность Юки, с горящими глазами протянулась через стол, чтобы приблизиться к лицу Ишимори. — Тем более что скоро у меня появится новый материал. — Я не буду давать тебе интервью. — Девушка поспешно встала из-за стола, но тут же была схвачена за бледную руку. — Будь добра, уважай неприкосновенность личной жизни моей семьи. — Когда ты поймешь уже, что мир не крутится вокруг тебя? — Тсумики столкнулась с тем самым убийственным взглядом, от которого кровь стынет в жилах, и даже слегка дернулась, но все же не позволила изящным пальцам вывернуться из ее цепкой хватки начинающего журналиста. — Эй! Эй… Успокойся. Я же не прошу тебя помочь написать мне о найденном в Санья трупе! — Трупе? В Санья каждый день кто-нибудь умирает. Никому нет дела до этого места. — Но в том-то и дело, что это необычное убийство в Санья! — Тсумики всплеснула свободной рукой. — Ты разве не слышала? Убит ученик этой академии! Полиция подозревает, что кто-то из учеников может быть причастен, у-у, страшно… и интересно! Это могла бы быть сенсация! Взгляд Ишимори на какое-то время стал невидящим, стеклянным. Образ папок с личными делами мгновенно всплыл в голове вместе с вряд ли законным поручением президента студенческого совета. — Правда… тело нашли еще на прошлой неделе. Я уже не успею на волну хайпа…— Подруга горестно вздохнула. — …Эту тему так обсосали в СМИ, что мне ни капельки новых деталей не осталось… А, кстати, — девушка вновь заговорщицки прищурилась, — Ю-юки, а ты, случаем, не знаешь каких-нибудь подробностей? А? — С чего бы мне их знать? — Юкита нахмурилась. — Я не слежу за новостями, и у меня нет связей в приступных синдикатах. — Ну-ну, не отнекивайся. Скажем так… Я совершенно случайно увидела тебя, гуляющую по трущобам, как раз неделю назад, так может… ты видела каких-нибудь подозрительных типов, терзающих несчастную жертву? Юкита все-таки вырвала руку, чем заслужила недовольное цоканье, но было уже поздно. Своим, наверняка не специально громким, голосом Тсумики как обычно привлекла внимание большой группы студентов, как раз заканчивавших обеденный перерыв и уже собиравшихся уходить, но теперь застывших в непонимании или, что еще хуже, немом осуждении. Ходить в трущобы молодой девушке… Подобное решение для прогулки наверняка породит множество вопросов и слухов, но в планы Ишимори не входило за него оправдываться. — Ты обещала мне, что не будешь больше ввязываться в неприятности, — процедила она сквозь зубы то ли с яростью, то ли с горьким осуждением. — И тем более впутывать в неприятности меня. Временами Юкита ошибалась в выборе подходящих эмоций или не могла точно их выразить, из-за чего в такие моменты происходило недопонимание. Вот и сейчас Тсумики отпрянула и виновато опустила синеволосую голову, украдкой поглядывая на собравшихся вокруг зевак. — Прости, я… увлеклась. — Давай просто уйдем в более уединенное место. — Ишимори вздохнула. — Нет смысла продолжать этот разговор в таких обстоятельствах. — Так ты мне поможешь? Глаза собеседницы загорелись, на что Юкита смогла лишь отвернуться. Ей не было знакомо чувство увлеченности каким либо делом, поэтому вид именно такой Тсумики выводил из себя больше, чем ее бессмысленное щебетание обо всем подряд. — Если ты обещаешь больше не ходить в трущобы одна. — Взмахнув рукой, девушка ознаменовала перерыв в разговоре и обернулась в сторону, с которой до уха доносилось все больше и больше перешептываний. — А вы чего столпились? Кажется, у B класса сейчас должны быть занятия. — Они начнутся только через тринадцать минут, — бесстрастно ответила девушка с каштановыми волосами, педантично поправляя очки. — Дисциплинарному комитету незачем беспокоиться за нашу посещаемость. — В таком случае, вам следовало бы подготовиться к входному тесту по следующему предмету, а не тратить время на пустую болтовню. — Золотые глаза опасно сощурились, а рука мягко, ровно настолько, насколько это возможно, отодвинула от себя девушек в пиджаках с белыми розами на галстуках. — Для вашей степени одаренности тринадцати минут вполне должно хватить. — Тогда бы и вам следовало заняться своими прямыми обязанностями, Ишимори Юкита. — Ученица B класса отступила на шаг, пропуская и Тсумики, которая хвостиком побежала за альбиноской, но это вовсе не означало, что колкости, слетающие с ее языка, сделают тоже самое. — Кажется, я слышала, что какой-то ученик из D класса подрался с учеником из A. Разве вы не должны пресекать подобное, а не ходить неизвестно куда, в трущобы, незадолго до убийства, чтобы просто прогуляться? — Эйми, хватит. — Другая девочка из этой компании коснулась плеча шатенки, но та мгновенно сбросила с него чужую руку. — Ты… перебарщиваешь. — Да… может и перебарщиваю, — неожиданно согласилась она и миролюбиво прикрыла глаза. Вот только взгляд из-под густых ресниц с каждой секундой наливался чем-то темным, решительным. Будь он в действительности направлен на кого-то — наверняка заставил бы сильно занервничать. — Извините, Ишимори-сама. — Ничего. Возвращайся к занятиям. — Юкита, ты уверена? Может, хоть предупреждение ей выдашь? — Тсумики обеспокоенно потрусила за удаляющейся к выходу из кафетерия подругой. — Она же фактически покусилась на твою репутацию! — Это не то, ради чего стоит портить ее личное дело. Ишимори не раз видела истерику и не раз прослеживала грань, когда она перетекала в отчаяние. Похоже, эта девочка рискует заработать нервный срыв, хотя это лучше уточнять у квалифицированных врачей. Но почему ее так задели именно возгласы Тсумики об убийстве? Хотя, возможно, у нее просто был нервный день. Юките никогда до конца не понять, как это — нервничать, а значит и копаться в мотивах этой ученицы нет никакого смысла. — Тсумики, скажи… — задумчиво протянула девушка, когда они вместе вышли в центральный вестибюль. — А ты знаешь фамилию того человека, которого нашли в Санья? — Ох, так ты серьезно собираешься мне помогать? Вот улет! — Подруга от радости захлопала в ладоши, — Ты самая, самая лучшая! С моим блистательным умом и твоими связями мы непременно докопаемся до истины! Войдем в историю, я открою свое издательство, а тебя, так уж и быть, возьму своим протеже. Нам понадобится план действий, если мы хотим… — Ответь, пожалуйста, на вопрос. —…Ну вот опять ты начинаешь брюзжать, как если бы тебе было семьдесят лет, — отмахнулась Тсумики. — Я не помню. Вроде его звали Акира Шибусава или Акира Накахара. Что-то из этих двух, но если тебе так интересно точное имя, то можешь новостные каналы глянуть. — Ты даже имя жертвы не удосужилась запомнить? — необычайно колко ответила Юкита, вероятно попытавшись пошутить. — Так держать, Шерлок Холмс. — Ты не умеешь шутить. Давай уж лучше мороженого поедим, раз наши занятия на сегодня закончились! Заодно и обсудим, с чего начнем и как будем действовать дальше. Внутри Юкиты все похолодело даже без помощи мороженого. — Да, конечно. Я заплачу. — Супер! — Тсумики тут же повисла на хрупком плече и, кажется, все продолжала одаривать Ишимори избыточными комплиментами, но девушка ее не слушала. «‎— Так, что тут у нас… Пациент номер 1345, Шибусава Накахара. — Мужчина хмыкнул, буравя взглядом лежащего на столе человека. — Кажется, у вас была прогрессирующая злокачественная опухоль?» Юкита снова почувствовала, что задыхается. Шибусава Накахара… Шибусава… погибшего мальчика звали Акирой, а значит это не он так дико кричал в операционной. Точно не он. Даже несмотря на то, что Юкита почти не следила за процессом, она точно могла сказать, что в тот день под скальпелем оказался мужчина средних лет, вот только… Путаница в голове Тсумики насчет фамилий дело, конечно, обычное, но крайне подозрительно, что в этот раз в кашу смешались именно Накахара и Шибусава. Мог быть Акира… сыном пациента 1345? Чистое предположение, но все еще не проливающее ни капли света на произошедшее. И почему она вообще этим интересуется? — Юкита? — Тсумики выдернула девушку из размышлений. — Капитан, нас вызывает земля! Требуют немедленно принять решение относительно мороженого для экипажа! — Что? — Мороженое какое будешь, спрашиваю. — Пожалуй, фисташковое. — Девушка улыбнулась. — А ты какое будешь? — Я тебе всю дорогу только и говорю о том, насколько вкусное здесь пломбирное мороженое! Конечно я возьму пломбирное! — Подруга надулась, словно была ученицей средней школы. — Плати давай. Обещала! Не отвертишься теперь. — Да, конечно, сейчас… Акайо должен знать ответ. Нет смысла доверять отцу — он все равно не ответит. — М-м-м, пломбир и вправду вкусный, — протянула Тсумики, за обе щеки уплетая холодный десерт и уже принимаясь за обрамляющую некогда круглый шарик вафлю. — Осторожнее. Горло же застудишь, — прикрикнула на нее Юкита, аккуратно слизывая остатки фисташкового мороженого с верхних краев вафельного рожка. Стоит ли попытать счастья и спросить насчет родственников Накахары у брата? Похоже, у Юкиты просто нет иного выбора. Ей хочется узнать правду, хотя бы ради того, чтобы убедиться, что Ишимори действительно не были причастны к этому убийству. Она хочет жить нормально и не хочет быть связана с чем-то подобным. А если начнут копать? Больше всего сейчас хотелось взять сигарету и затянуться, но девушка зареклась никогда не портить свои легкие. Акайо этого точно не одобрит, потом проблем с оправданиями не оберешься. Вновь с головой погрузившись в свои размышления, Ишимори и увлеченная мороженным спутница даже не заметили пристальный и в какой-то степени жадный взгляд, испепеляющий их удаляющиеся фигуры откуда-то из тьмы токийской подворотни.