Бойфренд из Чибы

Дверь закрывается с лёгким стуком. Данчику дважды поворачивает нижний замок, цепляет на крючок связку ключей, расшнуровывает кроссовки и по очереди стаскивает их с ног. Уже поздний вечер, так что в темноте маленькой квартиры угадываются только очертания мебели, но включать свет не хочется даже в генкане. За стеной громко и нецензурно ругаются соседи, и поразительно, как к ним ещё никто не постучался. Данчику всего пару раз сталкивался с ними в коридоре — оба невысокие, парень носит пиджаки с футболками, а девушка любит крупные блёстки на щеках, — однако уже знает, что её мама живёт всего в паре кварталов отсюда, что с работы ему давно пора увольняться, что они вместе четыре года и до сих пор не женаты, что подобранный бездомный кот — и тот сбежал. Сегодня, слышит Данчику, камнем преткновения стала пустая упаковка из-под молока в холодильнике, и он прямо в куртке падает на диван под крики о безответственности. Об усталости. О невыносимости, бытовой рутине… И всё-таки они вместе. Данчику прекрасно понимает, что через полчаса они помирятся — так, что засыпать придётся с музыкой в наушниках, — и утром будут вести себя как ни в чём не бывало. Они вновь будут смеяться, болтать, приносить домой огромные пакеты продуктов, снова ругаться по какому-то пустяковому поводу и любить друг друга несмотря ни на что. Для Данчику это в какой-то мере чуждо, и он вздыхает, вспомнив сегодняшнее свидание. Девушка, с которой его попытались свести, правда была хорошей. Харука-сан, двадцать лет, учится на юридическом, читает западные романы и любит аквариумных рыбок. Большие глаза, подвитые ресницы, сияющая кожа — и ничего. Совсем. Данчику пил кофе, слушая её университетские истории, наблюдая за непослушной кудрявой прядкой с её чёлки, и не мог отделаться от мысли, что хочет домой. С девушкой, сидящей напротив, всё было в полном порядке, он явно ей нравился — нельзя столько раз «случайно» касаться чужой руки, снова и снова беря ненужную салфетку, — но у Данчику в ответ ничего не отзывалось. Он улыбался, слушал, общался, а потом попрощался и ушёл, наверняка её расстроив. Может, и разбив ей сердце, как знать. В заднем кармане джинсов вибрирует телефон. Выудив его и взглянув на экран, Данчику прикрывает глаза, но потом всё-таки собирается с духом и отвечает. — Да, Киджи-сан. — Данчику! — Киджи, как всегда, бодрый и жизнерадостный без единой нотки грусти в голосе. — Ты уже дома, что ли? — Вот только зашёл. — Надо же, а почему так рано? Как всё прошло с Харукой-сан? — Ну… — Данчику мнётся. — Мы хорошо провели время, о многом поговорили, но… — Снова не твой человек, да? — в тоне Киджи не слышно ни осуждения, ни ехидства — только безграничное понимание, за что Данчику ему благодарен. — Прости. Я думал, что вы друг другу хорошо подойдёте, йон. Ещё когда мы с ней только познакомились, я решил, что вам стоит попробовать… — Всё в порядке, Киджи-сан. Я знаю, что вы хотели как лучше, — перебивает его Данчику. — Спасибо. — Да всегда пожалуйста, — голос Киджи теряется на фоне городского шума и музыки. — Хмм, с кем бы тебя ещё… — Ни с кем! — Данчику садится на диване. — Киджи-сан, я сотню раз говорил, что мне не нужны отноше… — А кто-то говорил об отношениях? — улыбка Киджи буквально осязаема, моментально всплывает в памяти. — Данчику-кун, ты в таком прекрасном возрасте, когда можно и нужно приятно проводить время, йон! Много гулять, вкусно есть, наслаждаться романтикой юности… — Как будто вы совсем старик… — М? Ты что-то сказал, я не услышал? — Нет-нет, ничего. — Так вот, — продолжает Киджи, — и под романтикой юности я имею в виду свидания. Ты дорамы смотришь, нет? Я ведь не заставляю тебя жениться, а так, походить в кино, за руки подержаться, поцеловаться, опыта набраться, всё такое. Ты у нас постоянно один чахнешь, сидишь вечно дома, и мы переживаем… — Мы? — моргает Данчику. — Вы это ещё про Йошимару-сана? — Разумеется, йон! Йошимару-чан мне тут говорил, что познакомился с… — Киджи-сан! — Ладно-ладно, так и быть, он сам тебе всё расскажет завтра, — Киджи замолкает, слышно, как пищит пешеходный светофор. — Ты на репетицию-то идёшь? Учти, если нет, Йошимару-чан сам свои тарелки в твою нору притащит и настучит по… — Я приду, — давит усмешку Данчику, успев представить, как Йошимару с руганью затаскивает в его крохотную комнату барабанную установку под возмущенные возгласы соседей. — В четыре часа, да? У меня как раз пары закончатся. — Ага, будем тебя ждать. До завтра тогда! — До завтра, Киджи-сан, — и Данчику, отключившись, ставит телефон на подзарядку. На экране блокировки 22:17. Когда-то именно в это время Данчику совершил самую большую ошибку в своей жизни.