Бойфренд из Чибы

Данчику высыпает последний мятый пакетик сахара в чашку. Заливает кипятком вместе с растворимым кофе, делает осторожный глоток и прикрывает глаза. Достаточно вкусно, чтобы не бежать в ближайшую кофейню с самого утра, и не слишком горько, но вот Иссе, если он тоже пьёт чай или кофе с сахаром, явно не повезло. У Данчику горят щёки, едва он вспоминает о нём. Исса спит сейчас в его комнате, на диване, уткнувшись носом в стенку. Перед тем, как встать, Данчику заметил на его плече, выглядывающем из-под одеяла, отчётливый след от зубов, а на шее — пару бордовых отметин. О том, что может быть ниже, он старается не думать, тем более сам ощущает себя не лучше: бёдер больно коснуться из-за синяков, все мышцы гудят, да и ходить… Данчику прикрывает рот ладонью, уставившись в окно. Он предполагал, конечно, что фраза «давай посмотрим фильм» в их ситуации может быть далеко не невинной, но чтобы настолько… Он не успел опомниться, когда на середине корейского ужастика Исса поцеловал его и опрокинул на себя, жадно прошёлся руками по торсу и сказал, что не может больше ждать. Честно говоря, думает Данчику, ждать они не могли уже оба, просто у Иссы хватило смелости в этом признаться. И неважно, что даже на разложенном диване им было чертовски мало места, неважно, что в его квартире тонкие стены, неважно, что последний раз Данчику занимался сексом очень давно — вначале Исса сам захотел побыть снизу, а потом… потом… Данчику допивает кофе, в прострации жуёт остатки пиццы с сырными бортиками. Он перебирает воспоминания, одновременно стыдясь и наслаждаясь, когда ни с того ни с сего ему звонит Киджи. — Утречка, Данчику-кун! — голос в трубке привычно весёлый. — Ты там как, в порядке? Ещё не написал нам новый шедевр, йон? — Привет, Киджи-сан, — Данчику ставит пустую чашку в раковину, замачивает её в воде. — И я в порядке, спасибо. Вы, видимо, тоже, раз не спится? — Относительно, — он усмехается, и или Данчику кажется, или на фоне слышится недовольный тон Йошимару. Они так рано решили порепетировать? Или у кого-то дома? — Хотел спросить, нет ли у тебя настроения заглянуть сегодня на точку. Скажем, где-нибу… Данчику вздрагивает: шею обдаёт тёплое дыхание с запахом мятной пасты, а на бока опускаются мокрые ладони — видимо, Исса только что из ванной и, как всегда, едва вытерся полотенцем. — Что скажешь? — Ой, я отвлёкся и прослушал, извините, — Данчику откашливается. — Во сколько, ещё раз? — Часика в три, пойдёт? Исса целует его в затылок, лениво гладит, забравшись пальцами под футболку. Прикосновения настолько невесомые, что становится щекотно, как от пёрышка. — Пойдёт, — говорит Данчику. Он подаётся спиной назад, и Исса целует его в ухо, ведёт губами ниже, прикусывает кожу и сразу зализывает, отчего по всему телу пробегает дрожь. — Тогда до встречи? — До встречи, йон! — у него что-то гремит на фоне. — Эй-эй! Йоши!.. Данчику отключается. — Доброе утро, — он кладёт телефон на столешницу, улыбнувшись, поворачивает голову и ловит поцелуй в губы. — Тебя звонок разбудил? Я забыл поставить телефон на беззвучку. — Доброе, — выдыхает Исса. — И нет, не разбудил, я сам встал. Хотел ещё поваляться немного, но понял, что соскучился по тебе. Кто звонил? — Киджи-сан… Правда соскучился? — Ну ладно, ещё я хотел в туалет, ничего от тебя не скроешь. Исса ведёт ладонями по его груди, касается сосков и потирает их по кругу. Данчику сглатывает, накрыв его руки своими поверх футболки, и волосы Иссы щекочут его щёку. — Исса… может, лучше… — Хочу здесь, — шепчет тот, облизывает мочку уха. — Неудобно? Данчику мотает головой, тщетно пытается не выдавать, что от прикосновений Иссы жар внутри разгорается сильнее и сильнее. Он и не думал, что вновь захочет его так быстро. — Места тут не очень много. — Ну и что? — Исса целует его в затылок. — Я вчера и на твоем диване лодыжкой долбанулся, знаешь ли. — А не надо было ноги на меня… Данчику ойкает, когда Исса кусает его в плечо, совсем рядом с не успевшей зажить татуировкой. — Как будто ты пожалел об этом. — Нет, ничуть… — У тебя так мило уши краснеют. Данчику очень хочется развернуться и проверить, не горят ли уши у самого Иссы, но не успевает — тот с обеих сторон цепляет пальцами кромку его шорт и чуть их приспускает. Голую кожу обдаёт сквозняком, но прохлада остаётся ненадолго — Исса накрывает вчерашние синяки, массирует их, пока сам потирается об него и осыпает короткими поцелуями шею и плечо. Слишком хорошо… Данчику послушно опускает руки на столешницу и нагибается вперёд, когда Исса легонько давит на его лопатки, проходится пальцами по всей спине и гладит бедро. Ночью, когда Данчику сидел на нём, всё было далеко не нежно. Ночью Исса сжимал его так сильно, что от боли — и одновременно от удовольствия — на глазах с каждым его толчком выступали слёзы. Данчику вздрагивает, когда Исса, приспустив свои шорты, раздвигает его ягодицы и скользит между ними влажным горячим членом. — Стой, Исса… — Расслабься, Рю, — он мажет губами по его виску. — Я не буду входить. Данчику прячет запылавшее лицо в согнутом локте и не сдерживает стон, когда Исса начинает покачиваться, прижавшись к нему. Сразу хочется больше, от охватившего возбуждения и нетерпения слабеют ноги; Данчику тянется к своему члену, но Исса оказывается быстрее, тут же ласкает его чуть жёстко и уверенно, пока жарко дышит в ухо. Он на самом деле здесь, с ним. Не очередной сон, не глупая фантазия, всегда оставляющая в горькой реальности — Данчику хватает нескольких секунд, чтобы кончить в кулак Иссы от осознания его близости, от его прикосновений и поцелуев, горящих на коже. Он сжимает столешницу, выгнувшись, и слышит шумный выдох Иссы, ощущает, как по бёдру стекает липкая сперма. Наверное, Данчику должно быть стыдно, но он улыбается, тяжело дыша. — Данчику, — Исса ведёт носом по его шее, мокрой ладонью — по животу. — Боже, Исса… Стой! — говорит Данчику спешно, когда Исса тянет его на себя. — Там бумажные полотенца в верхнем ящике. Достань, пожалуйста. — Но я поцеловать тебя хочу… — Ещё успеешь! Давай-давай, пока всё не засохло. Исса нехотя отстраняется, клюнув его губами в ухо. Слышно, как он роется в ящике, отрывает полотенце от рулона. Данчику протягивает руку, но Исса ничего не даёт, тщательно вытирает его сам, неуклюже просунув под него ладонь. Толку оказывается мало, кожу всё равно уже чуть-чуть стягивает, впрочем, Данчику ничего не говорит. Он выпрямляется, подтягивает шорты и оборачивается. Исса выкидывает скомканные полотенца в мусорное ведро и улыбается. — А теперь можно? Или ты в душ хочешь? Или… Данчику целует его, притянув к себе за футболку. — В следующий раз лучше пойдём на диван, хорошо? — Договорились, — Исса облизывается. Растрёпанный, в растянутой футболке, всё ещё покрасневший — и да, уши у него стопроцентно горели, думает Данчику, — он выглядит до невозможного уютно. — Хотя мне и тут понравилось! — Кто бы сомневался… Завтракать будешь? Только учти, что у меня сахар закончился. — О, а что есть? — Исса бесцеремонно лезет в холодильник, и Данчику не препятствует. В конце концов, о «холодильном праве» они узнали ещё в школе, и от того, что Исса до сих пор им спокойно пользуется, на душе у Данчику теплеет.

***

В репточку они приходят вдвоём — у Иссы тоже не оказалось никаких других планов. Остальные уже на месте: Ичифуджи бренчит на бас-гитаре, усевшись на подоконнике, Йошимару лежит на диване с телефоном в руках, а Киджи сидит рядом с открытым ноутбуком на коленях. — Данчику-кун! Кабураги-кун! — машет он им, когда они закрывают за собой дверь. Йошимару и Ичифуджи поднимают ладони. — Я прям знал, что вы вдвоём придёте, йон. — Здрасьте! — здоровается Исса. — Я так-то не очень хотел идти, мне просто заняться нечем больше. — Очень… прямолинейно, — говорит Йошимару, спрятав ухмылку. Данчику готов провалиться сквозь землю. — Зато никаких двойных смыслов. — Случилось что-то? — Данчику цепляет джинсовую куртку на вешалку, присаживается в кресло. — Мы обычно не собираемся так внезапно, если нет репетиции. — В каком-то роде случилось, йон, — Киджи тычет в колено Йошимару, и тот со вздохом садится, придвигается к нему ближе, освободив место на диване, куда сразу падает Исса. — Я не хотел сообщать по телефону. — Только мне, или… — Мы все ничего не знаем, — Йошимару складывает руки на груди. — Этот жук даже мне ничего не сказал, прикиньте? Как тебя только совесть не мучает, Киджи. — А кто сказал, что не мучает?.. Ладно-ладно, не мучает, ты как всегда прав, — Киджи расплывается в улыбке, посмотрев на Йошимару. — Я хотел сообщить всем вам одновременно и не по телефону. — Вы что, уходите? — ахает Ичифуджи, сжав гриф гитары. — Нет? — моргает Киджи. — С чего ты взял? — Раз это касается всей группы, и знаете только вы… Я и подумал… — Нет, Ичифуджи-кун, нет, я никуда не ухожу, можешь расслабиться. Если я и уйду, то самым последним. — То есть когда больше уходить будет некому? — уточняет Йошимару. — Останешься один и гордо скажешь «я ухожу» сам себе в зеркало? — Ты цепляешься к словам, Йошимару-чан, и вообще мы сейчас не об этом, — отмахивается Киджи. — Тебе интересно, что я хочу сказать, или нет? — Если только ты не скажешь, что опять набрал семь килограммов. — Их было пять! — Они очень давно дружат, да? — спрашивает Исса, посмотрев на Данчику, и Данчику кивает. — Дико похожи на Имаизуми-сана и Наруко-сана. — Так вот! — повышает голос Киджи. — Я вас всех позвал, потому что ночью получил письмо. И не от кого-то, а от «Стардастов», йон. Йошимару присвистывает, Ичифуджи, соскочив с подоконника, подлетает к ним и встаёт за диваном, цепляется в спинку обеими руками. У Данчику перехватывает дыхание, сердце начинает биться в разы чаще. — И… и что там? — спрашивает он. — Они были на концерте? — Были, — Киджи ведёт пальцем по тачпаду ноутбука, Йошимару наклоняется к нему и заглядывает в монитор. — Я уже начал переживать, что они не ответят, всё-таки больше недели прошло. Оказалось, что они просто очень долго обрабатывали всю информацию, бюрократия, сами понимаете, быстро такие дела не делаются… — Головы зато быстро отгрызаются, не томи! — говорит Йошимару, и Данчику с ним согласен, от нетерпения он едва может сидеть на месте. Исса хихикает. — Кхм, — откашливается Киджи и зачитывает. — «Добрый день! Благодарим за ожида…» — Киджи, твою мать! — Ладно-ладно! Так, где тут… А, вот. «Наши эксперты остались в полном восторге от Ваших песен, сыгранных в клубе «Розмарин», и мы рады сообщить, что готовы заключить с Вами контракт на выпуск сингла «Луч света» с записью студийной, инструментальной и лайв-версии…» — Контракт! — подпрыгивает Йошимару. — На «Лампочку»?! — У вас есть песня, которая называется «Лампочка»?! — округляет глаза Исса. — «… и выпуском музыкального клипа». Дальше не так интересно, бла-бла-бла про гонорар, но да, — Киджи улыбается и поднимает взгляд. — Мы выпускаем свой первый мини-альбом, йон. Ичифуджи хлопает в ладоши, Йошимару вслух перечитывает письмо, нагло перехватив ноутбук, а Данчику кажется, что он ослышался. Исса, заметив его растерянность, встаёт, садится перед ним на корточки и берёт за руки. — Рю, ну ты чего? — Мы… мы что? — переспрашивает Данчику, смотрит на Иссу и потом на Киджи. — Нас будут записывать? — Нас, нас, — кивает Киджи с довольным видом. — А ещё точнее — тебя. Готовься петь в настоящей студии, йон! — В настоящей… — Так это та песня, которую ты пел на концерте? — спрашивает Исса, улыбаясь. — «Луч света» — это «Лампочка»? Как клёво! Поздравляю, Данчику! Я так за тебя рад! В смысле за всю вашу группу рад, но… — Так это нам теперь что, — подаёт голос Йошимару, — играть её до тех пор, пока от зубов отскакивать не начнёт? Сто тысяч раз? И в концерты её включать? — О, как ты проницателен, йон, не перестаю поражаться! Йошимару говорит что-то ещё, от чего Киджи хохочет, к ним подключается Ичифуджи, а Данчику так и сидит, уставившись на Иссу. — Ты не рад? — спрашивает Исса. — Или не ожидал? — Нет, я… — он сжимает его ладони своими. — Я всегда думал, что мечты остаются мечтами, а за неделю сразу две из них стали реальностью. Так бывает? Я не сплю? Всё это не пропадёт, когда я проснусь? — Мы всегда можем проверить, — Исса без предупреждения щипает его за локоть и смеётся, когда Данчику шипит. — Ну вот, значит, не спишь! И всё взаправду! — Эй, — он трёт локоть, — можно было и по-другому проверить! — Конечно, но не при них же. Они у тебя, кстати, странноватые, — Исса оборачивается, смотрит, как Киджи с Йошимару бурно обсуждают, что писать «Стардастам», пока Ичифуджи куда-то звонит. — И при этом классные, вызывают доверие. Особенно Йоши… Йошимару-сан, да? Он крутой. — Ты их очень лестно оценил, но… так и есть, — Данчику жмёт плечами и, наконец, улыбается. — Мне повезло, что я их нашёл. — А как же я? Исса смотрит ему в глаза, по-прежнему не отпуская рук. Данчику наклоняется к нему и коротко целует, пока никто не видит. — А тебя я словно никогда и не терял.