Обещание

Густой туман опустился на Бон Темпс, лес и старое кладбище. Изогнутые стволы огромных деревьев, стоящих вплотную к одинокому, маленькому дому, медленно исчезали в сером мареве, словно растворяясь. Теперь казалось, что за окном нет больше ничего кроме темноты и пронзительной, болезненной тишины. Эта ночь должна была быть именно такой, странной, страшной, необычной. Она должна была стать концом и одновременно началом, соединить в себе прошлое, настоящее и будущее. В этой сумеречной темноте я могла многое потерять, но и обрести тоже. Эрик появился совсем неожиданно. Обычно, для соблюдения человеческих рамок приличия, он снисходил до ленивого стука в дверь и лишь потом незамедлительно открывал ее своим ключом. Таким образом, он давал мне понять, что готов уважать чужие принципы (хоть какие-то из них) и соблюдать границы доверия (естественно, если это ему было удобно и выгодно). Но только не сегодня. Списав стремительность его появления на волнение, я решила не заострять внимания на беспардонном вторжении в мое жилище. Начинать этим вечером спор на тему этикета мне совершенно не хотелось. Тем более, что на моей кухне и так был гость, видеть которого без особого повода Эрик никогда не хотел. Так что скверное настроение ему и так было гарантированно обеспечено. Сегодня вечером, когда прибыл Нортман, я вела милую беседу с Биллом Комптоном, моим нынешним соседом и бывшим возлюбленным. Мой настоящий возлюбленный вошел в мою кухню так, словно она принадлежала только ему. Сказать, что Эрик был недоволен, раздражен и разочарован увидев Билла, это значит не сказать ничего. Но приложив колоссальные усилия, он лишь сдержанно кивнул вампиру и сел напротив него по другую сторону моего стола. Я собралась выбрать себе место самостоятельно, но рука Эрика решительно притянула меня к нему. Холодные губы накрыли мой рот в требовательном поцелуе, после чего, спустя секунду я уже сидела у него на коленях, а его огромная ладонь по-хозяйски воцарилась на моей талии. Правила сохранения личной собственности в полной неприкосновенности были соблюдены. Теперь Билл, даже если бы очень сильно захотел лишиться памяти и забыл бы все вампирские законы, то все равно не смог бы не понять шестым животным чувством хищника, что человек - Соки Стекхаус принадлежит шерифу пятого округа - Эрику Нортману. Гнев и обида нахлынули на меня. Опять все сначала. Если бы только каждый раз, когда мой любимый предъявлял миру права на владения мной мне перепадал бы хотя бы один доллар, то сейчас у меня в старом комоде точно накопилась бы уже вполне приличная кругленькая сумма. Я готова была высказать свои грустные мысли вслух, но эмоции, бушевавшие в душе моего любимого стали вдруг настолько сильны, что буквально накрыли меня с головой, точно так же, как туман этого позднего вечера окутал весь наш маленький городок, поглотив своей вязкой тишиной все вокруг. Я поняла, что Эрик волновался, сомневался и совершенно не так представлял себе нашу сегодняшнюю встречу. Склонив голову вперед и слегка ссутулившись, он раздраженно посмотрел на Билла. - Ничего личного, шериф. Я просто решил поздравить Соки с днем рождения. Понимаю, что у людей не принято делать это заранее, но бизнес заставляет меня подчиняться совсем другим законам. - С этими словами Комптон открыл вторую бутылку искусственной крови. Твердо решив промолчать, не вмешиваться, дать Эрику возможность хоть немного успокоится и выпустить пар, я сосредоточенно уставилась в остатки кофейной гущи в своей чашке. - Соки, а разве ты не угостишь вновь прибывшего гостя бутылочкой «Настоящей крови»? – Билл с наигранным удивление посмотрел в мою сторону. - Не утруждай себя, милая, я потерплю немножко. Билл, ты же знаешь мою нелюбовь ко всему синтетическому. Я подожду, пока ты не закончишь официальной части этого вечера и не сочтешь возможным для себя с миром отправится домой. А потом, - Глаза Эрика хитро посмотрели на меня, лучезарно улыбнувшись, он медленно облизал свои губы. Мое тело отреагировало на увиденное моментально. Горячая волна ожидания прокатилась внутри меня и тяжело осела внизу моего живота. Поняв, что его действия достигли своей цели, вампир улыбнулся еще раз и продолжил: - Потом я отведаю капельку живой, теплой, самой волшебной крови, равной которой больше нет на этой земле. Ты-то ведь помнишь еще, Комптон, ее вкус? - Эрик, я вижу, что мое присутствие тяготит вас обоих. И я совсем не собираюсь принимать участия в твоем спектакле. Так что, - Билл резко встал, - Соки, разреши мне откланяться. Уже стоя в дверях, мой бывший, как бы замешкавшись, извлек из кармана куртки футляр и быстро передал его мне. - Еще раз с днем рождения тебя. Извини, я хотел дождаться формального его наступления, но мне помешали, - метнув недовольный взгляд в сторону Нортмана, Комптон поднес мою руку к губам и нежно поцеловал. И я тут же почувствовала ярость, щедро приправленную гневом, которая подступила к моему горлу. Неоновой вывеской над моей головой загорелась огромная надпись «ОНА МОЯ». И принадлежала она совсем не моему больному воображению. - Шериф, желаю вам доброй ночи. И, Соки, мне очень-очень жаль, что прошлого нельзя изменить. Помни пожалуйста об этом. И никогда не совершай ничего, о чем пришлось бы потом горько пожалеть. - С этими словами Билл шагнул за порог и растворился в тумане. - Что имеем, не храним, - философски заметил Эрик. - К чему этот сарказм? Я давно простила и отпустила Билла. - Только вот он, похоже, не знает об этом. Он существует... воспоминаниями. Соки, Комптон по сей момент думает, что он у тебя первый и… - Я машинально положила подарок Билла на диван и решительно возразила: - А разве это не так? Разве Билл действительно не был моим первым? Во всех смыслах этого слова? - Я подошла вплотную к Эрику и посмотрела ему в глаза. - Это так. И я до сих пор проклинаю тот вечер, когда он пришел в бар Мерлотта, хотя сложись все по-другому, мы, может, так и не встретились бы с тобой никогда. Руки Нортмана легли мне на плечи. - Почему ты молчишь, Соки? - Мне вдруг стало страшно. Я просто представила, что тебя нет в моей жизни. Ни тебя, ни Пэм, ни Билла с Буббой. Что вас вообще нет. - Но я есть, здесь и сейчас, я рядом с тобой. - Эрик прижал меня к себе. – Соки, я всегда буду с тобой. - Приподняв мое лицо за подбородок, Нортман тихо прошептал мне в лицо: - Ты ведь не передумала? - Нет. - Тогда сегодня ночью я стану для тебя всем. Я навсегда стану твоим единственным. *** Эрик любил ее больше всего на свете. Он никогда раньше не мог даже представить, что сможет испытывать такие сильные чувства хоть к одному живому существу. Мысленно, хоть и с большим трудом, он допускал еще вероятность о браке двух вампиров, но чтобы такое. Нет, с кем угодно, только не с ним. Но это случилось, не сразу, не вдруг, а постепенно, ночь за ночью он привыкал к своим новым мыслям и желаниям. И так, пока эта хрупкая девушка не поселилась в его сердце основательно, прочно, надолго. Правда справедливости ради стоило бы заметить, что и самой Соки эта любовь далась не совсем просто. Они тяжело шли к своим отношениям и, обретя их, смирились с ними. Так до конца и не поняв всей силы связывающей их магии взаимных чувств. А потом случилась беда, которая обнажила нервы влюбленных, заставила переоценить реальность и дорожить тем общим теплом, что родилось между ними. Эрик с болью и мукой осознал, что мог навсегда потерять свою любимую, которую не один час жестоко пытали фейрийские ублюдки. Она осталась жива только благодаря чуду, вмешательству Билла Комптона, еще какой-то мистики и большому количеству его, Эрика, крови. Она выжила, но ее сердце закрылось. Соки перестала любить жизнь, мир, доверять как раньше окружающим ее людям, но это было еще не самым страшным. Она перестала верить и Эрику. В ту ночь Нортман не смог сдержаться и как последний мальчишка расплакался прямо на глазах у своей любимой. Так тяжело и горько ему не было уже очень давно, скорее всего с той самой ночи, когда Годрик решил встретить рассвет. Чувство стыда, безысходности и ненависти к себе, переполнявшие его уже не первый месяц, вырвались наружу. Соки все поняла, ее раны саднили, сердце готово было разорваться в груди, а ком в горле не давал больше дышать. Тихо всхлипывая, она прижала голову Эрика к своей щеке. И маленькой ладонью вытерла его слезы. - Значит, ты не просто не мог прийти мне на помощь, ты хотел, очень хотел это сделать, но тебе помешали. А я все никак не могла понять, откуда появились у тебя на теле эти страшные рубцы, которые видны так отчетливо по сей день. Они не просто связали тебя серебреными цепями, чтобы ни пустить мне на помощь? - Нет. - Прошептал он одними губами, и девушка скорее догадалась, чем услышала ответ. - А что же тогда это было? - Расплавленное серебро. Но все постепенно сойдет, зарубцуется, кроме раны, которая останется у меня на сердце из-за моего бессилия, несостоятельности и беспомощности. Я ведь так и не смог вовремя оказаться рядом с тобой. - Эрик, не вини себя в том, чего не совершал. Если тебе станет легче, то ты в состоянии сделать мне огромное одолжение, правда не сейчас, но думаю, что уже скоро. Его значимость будет такой же весомой, как мое спасение. - Ты же знаешь, что для тебя я готов на все. - Он замолчал и уже чуть более уверенно добавил: - Или почти на все. - Тогда выслушай меня и постарайся не перебивать. Я старею Эрик. Никогда бы не призналась в таком, тем более тому, кого так сильно люблю, но, - Соки кокетливо улыбнулась, слегка разрядив напряженность этой ночи. - Тогда слушай. Ты у меня вечно молодой, тысячелетний вампир, без страха и упрека, да и ко всему вдобавок еще и чертовски красив. А я самая, что ни наесть заурядная девушка. - Я не согласен с таким вердиктом, - Губы вампира нежно коснулись шеи Соки. - Эрик, не отвлекайся. Это серьезная просьба, и ты должен слушать меня внимательно. Я хочу умереть. – В спальне повисла вязкая тишина. Ладонь шерифа крепче сжала плечо девушки. - Умереть и воскреснуть, - Продолжила она, выждав несколько гнетущих секунд. - Ты хочешь, чтобы я стал твоим создателем? - Да, Эрик. Если ты готов разделить со мной вечность, ну или сколько нам там отведено, то помоги мне избавиться от страха за свою хрупкую, ничего не стоящую, человеческую жизнь. - Когда? - Коротко спросил вампир. - Не сегодня. Я хочу еще немножко понежиться под лучами солнышка, побегать по зеленой травке теплым летним деньком и обязательно съездить к океану. Так что пока отложим. Но думаю, что мой день рождения, тридцатилетний юбилей, вполне подойдет для проведения праздника смерти и перехода в другой мир, твой мир, Эрик. - Хорошо, я согласен. Но только и ты пообещай мне кое-что взамен. - Соки повернула голову и тревожно всмотрелась в лицо любимого. - Все, что угодно. - Тогда обещай мне, что обязательно постараешься дожить, до выше озвученной тобой даты. И еще. Если вдруг, когда-нибудь потом, через какое-то время, ты встретишь другого, то не унизишь меня пустой ложью. Я все равно почувствую это. И мне будет очень больно знать, что все самое светлое и нежное, что случилось за все мое долгое существование втоптано в грязь той, которую я люблю так сильно. - Прекрасно, Эрик, но не будет ли слишком большой наглостью и с моей стороны, попросить тебя о такой же взаимной услуге? - Нет, конечно, моя милая жена. - Губы влюбленных коснулись друг друга, и тяжелой разговор в ту же секунду остался далеко в прошлом. *** Сегодня был ее последний человеческий день. Он проснулся, как только солнечные лучи полностью скрылись за горизонтом. И первое, что он вспомнил, так это ту роковую ночь, когда они дали обещания друг другу. Войдя в свой кабинет в "Фанктазии", Эрик не смог скрыть волнения и тревоги, и Пэм, его дитя и верный друг тут же почувствовала состояние своего создателя. Но она тактично промолчала, не желая попадать Нортману под горячую руку, лишь только сдержанно кивнула ему. Он пересек комнату, отодвинул занавеску, словно желая убедиться, что за окном действительно сгустились сумерки и двинулся прочь из бара. Проводив тревожным взглядом своего создателя, его дитя расстроенно покачала головой. Тихо выругалась, не забыв упомянуть при этом черта и имя Соки, тщательно поправила свою прическу и платье и приступила к рутинным обязанностям. *** Спустившись в скрытый в чулане от посторонних глаз подпол, оборудованный под дневную спальню Эрика, они наконец-то остались вдвоем. - Я готов подарить тебе, моя любимая, свой темный подарок. Ты по прежнему хочешь принять его? - Да, я хочу этого. - Их руки вновь сплелись, а губы соединились. Его пальцы нежно коснулись шеи девушки, и нашли там тонкую полоску вены. Он осторожно провел по ней кончиком своего языка, вызвав прерывистый вздох удовольствия у своей возлюбленной. Ее огромные черные глаза внимательно следили за каждым его движением. - Сегодня ночью, - прошептала она печально. - Уже сейчас. Мне страшно, Эрик. - Я знаю, - Он замолчал. - Я постараюсь сделать все быстро и так, чтобы ни причинить тебе сильной боли. Он провел своей большой ладонью по ее волосам, откинув их назад, и нежно поцеловал лоб девушки. Доверчиво прижавшись к груди любимого, Соки постаралась прогнать все ненужные страхи и отдать себя ласкам любимого. Ведь это был ее последний раз как человека. Эрик, пожалуй, должен этим гордиться. Можно было бы даже пошутить, что таким образом он действительно станет ее единственным, последним, пока она еще дышит и живет, и первым, после того, как она умрет и восстанет. Но момент не располагал к веселью. Его рука застыла на талии девушки, она инстинктивно приподняла бедра и подалась вперед, открывая перед любимым всю себя. Плоский живот, прекрасная грудь, нежная шея, все в ней было создано только для Эрика. Подогнув свои стройные ножки, Соки притянула его к себе и обвилась ими вокруг его торса. Их тела соединились и двинулись дальше в бешеном ритме. Он склонился над девушкой, и его губы подобно бабочке запорхали по ее шейке, груди, ключице. Они страстно танцевали свой последний танец, прощаясь с человеческой сущностью Соки. Захватив одной рукой талию девушки, другой Эрик приподнял ее к себе и приблизился вплотную к ее шее. На ней он отчетливо увидел голубую жилку и как можно аккуратней вонзил свои клыки. Спустя минуту тело девушки безвольно повисло в руках Нортмана. Торопливым движением он прокусил свое запястье, убедился в том, что его кровь спокойно потекла по коже и уже было совсем поднес к ее приоткрытому рту, но вдруг замер, застыл, осознав весь ужас происходящего и необратимость сложившейся ситуации. Несколько мгновений назад ее дыхание щекотало его ухо, кровь горячим ручейком текла в ее венах, наполняя девушку жизнью. Ее тело было теплым и таким нежным, каким уже не будет никогда. Она пахла жизнью, излучала ее, дарила свет и отдавала его весь без остатка. А сейчас его Соки угасла. Он был в состоянии вернуть ее, но не оживить. Больше никогда она не станет прежней, никогда Эрик не увидит загара на ее прекрасной коже и запаха солнечного дня тоже больше не будет. Как он мог раньше не понять всего этого. Как согласился разрушить все это, уничтожить хрупкий сосуд, в котором хранилась ее жизнь. В порыве отчаяния Нортман прижал к себе девушку со всей силой своей любви и беспомощно заплакал. - Эрик, тебе больно? - Годрик? - Да, дитя мое, это я. Ты думал обо мне, мучился, переживал, много страдал в последнее время, и я пришел к тебе. - Но тебя больше нет. - В каком-то смысле ты прав, но лишь отчасти. Нет прежнего Годрика, есть другой, измененный. Я стал одним из избранных и потому имею возможность говорить сейчас тобой, мое дитя. Ты опять совершил что-то, не обдумав все как следует, и теперь раскаиваешься в содеянном тобой поступке? - Да, но у меня уже нет выбора, я должен завершить то, что начал, но я не могу… - Обреченно произнеся эти слова, Эрик прижался щекой к волосам Соки и вдохнул их запах. Они пахли солнцем. - Если ты хочешь, то я мог бы помочь тебе. Хотя и не имею права на это. - Никто не сможет исполнить моего желания. Я эгоист, я не хотел потерять Соки и потому не стал переубеждать, я согласился обратить ее. Но если быть честным с собой, с ней, с тобой, то мне больше всего хотелось бы, чтобы Соки никогда не стала бы вампиром. А просто получила бы возможность прожить свою жизнь по-другому. Совсем иначе. Без необходимости бегать между столиками бара, без мук любви, совести, сердечных страданий, пыток фейри. Мне бы очень хотелось, чтобы она не была беспомощной, маленькой девочкой для битья и самое главное, чтобы она осталась живой. - И это твое единственное желание? - Да, мое, слово в слово. - Ну что же, Эрик, я готов его выполнить. Только вот не уверен, что так действительно будет лучше для всех.