Страшно

Бледно-голубое небо с рваными дырами белых облаков теперь казалось искусственным. Легкий ветерок, слегка треплющий короткие на затылке и висках волосы, ощущался совершенно чужим. Мелкие камешки вперемешку с невысокой зеленой травой неприятно впивались в ступни и были абсолютно лишними. Почему вообще здесь всё это взялось? Почему именно эта скала и пропасть вокруг? Раньше Ичиго как-то об этом не задумывался – не до этого было. Сейчас же он стоял на той самой площадке, на вершине скалы, и пытался понять, почему именно так? - Гриммджо, как ты думаешь, почему это место именно такое? – Куросаки оторвал взгляд от теперь уже казавшегося чужим неба и посмотрел на собеседника. - Понятия не имею, – арранкар пожал плечами и огляделся вокруг. – Может, оно тебе что-то напоминает? Ичиго помотал головой. - Нет. Ничего такого я в реальной жизни никогда не видел. - Ну, может, хотел попасть в подобное место, вот и воплотил его здесь, – Гримм начинал немного раздражаться, ему уже надоело ждать. – Сам говорил, что сны – это тайные желания. Куросаки задумался. - Хм… И как бы я, по-твоему, попал в подобное место в реальном мире? Здесь же нет ни моста, ни лестницы… - Да откуда мне знать?! – Гримм фыркнул и нервно переступил с ноги на ногу. – Это же твое подсознание, ты и должен знать! Давай заканчивай, Куросаки! Мне уже надоело… - Да-да, извини… Просто… Ичиго замолчал и снова уставился на словно картонное небо над головой. - А зачем тебе моё сердце? Гриммджо вздрогнул и посмотрел на свою ладонь, в которой он держал ещё живое сердце Ичиго. Окровавленная мышца чуть заметно сокращалась, выплескивая из своих недр остатки бурой жидкости, которая уже полностью заляпала мутными пятнами когда-то белоснежную форму арранкара. Такие же пятна были и на форме бывшего шинигами. Они концентрировались в районе груди, где кровоточащими краями зияла глубокая рваная рана. Внутри неё было пусто. - Я… - Гриммджо запнулся. – Ты сам мне его отдал… Он посмотрел на рыжего, всё так же стоящего с задранной головой. Сердце арранкар держал поближе к себе – не хотел случайно выронить. - Да, сам… - Куросаки кивнул и перевел взгляд на Гримма. – А зачем ты его взял? Гриммджо отвёл взгляд, и устало опустился на землю. Уже еле бьющееся сердце он неосознанно прижал к себе. - Ичиго, ты ведь знаешь, что я не могу дать тебе ответ на этот вопрос. Рыжий наклонил голову чуть в сторону. - Верно, – грустная улыбка расплылась на его лице. – Ты ведь меня никогда не называл по имени. А я так сильно этого хотел. Поэтому ты сейчас и здесь. И говоришь всё это. Я так хотел увидеть тебя снова. Гримм недовольно хмыкнул. - И что, ты меня простил? За то, что я сделал, ты простил?! – Арранкар снова начинал заводиться. И причиной этому были не только слова рыжего, но и его всё шире расползающаяся улыбка на лице. - Даже здесь ты именно такой, каким должен быть. Ичиго подошел к Сексте и протянул руку, не касаясь. Словно знал, что тогда всё закончится. - Я ведь знаю, что это ты меня спас, – Гримм вздрогнул, и в его взгляде появилось ещё больше злости. – Знаю, как ты сидел рядом с моей кроватью, когда я болел, и как ты гладил меня по волосам, – Гриммджо сузил от заполнявшей его ярости глаза. – Помню, каким ты был нежным со мной в ту ночь. Ты ведь не хотел причинить мне боли, – тонкие пальцы замерли в миллиметре от бледной щеки арранкара. – Ты ведь тогда вслух сказал: «Мой мальчик…» Гриммджо дернулся и резко вскочил на ноги, отпрыгнув подальше от Ичиго. - Заткнись! Прекрати! Слышишь? Прекрати нести эту чушь! – арранкара трясло от злости, и его пальцы непроизвольно сжались, заставив сердце в его ладони жалобно дернуться. Рыжий сделал шаг, но схватившись за рану, резко повалился на колени и тяжело, с хрипом, задышал. Секста с испугом разжал пальцы и рванулся к парню. - Ксо… Извини… Я забыл… Куросаки, всё ещё хрипло дыша, посмотрел в голубые глаза и снова улыбнулся. - Вот видишь… Я же знаю, что ты… - Придурок! – Гримм снова вскочил на ноги и начал нервно метаться по площадке. – Если ты всё знаешь, то какого хрена подыхать собрался?! Ичиго уже успокоился и, склонив голову, сидел на земле. - Я не знаю, что мне делать… И… - за свесившейся вниз чёлкой не было видно его глаз. - …мне страшно… Гриммджо замер и уставился на рыжую макушку. - Боишься ошибиться, – Секста кивнул сам себе и как будто выдохнул. Он медленно, словно боясь спугнуть, двинулся в сторону рыжего. – Я тебе соврал. Ичиго поднял на арранкара полный удивления взгляд. – Я ведь часть тебя, твоего подсознания. И, конечно же, я знаю обо всём, что творится в твоей голове. Включая то, почему это место именно такое. Куросаки резко поднялся на ноги. - И ты знаешь, как отсюда выбраться? - Знаю, – Гримм не отводил взгляда от тёплых глаз рыжего. – Но ты должен сам понять, нужно ли тебе это? – Ичиго не мог сдвинуться с места, словно скованный толщами ярко-синих вод, в которых он безнадежно тонул. – Что сильнее: твой страх или твоя вера? Или, может, твоя любовь? – Куросаки чуть заметно вздрогнул. Он понимал, что если ошибётся, то будет обречен до конца своих дней оставаться в отчаянном одиночестве. Пустой куклой таскаться из стороны в сторону, ведомый бессмысленным течением, ведь у него больше не будет сердца, которое навсегда останется здесь, с тем, кому он его добровольно отдал. Одинокая, пустая, безвольная кукла… Ичиго передернуло. Но если… Если он всё же прав. Если он не ошибся в том, кому отдал своё сердце, душу и тело… Если он ему всё же нужен… Если он ещё не опоздал… - Вера. Моя вера сильнее, – Ичиго с вызовом и уверенностью смотрел в уже не топящие его синие глаза. – Я верю, что не ошибся в тебе. Гриммджо довольно оскалился. - Так-то лучше. А теперь скажи мне, для чего у этого места может не быть ни моста, ни лестницы? Куросаки нахмурился. - Чтобы сюда никто не мог попасть… - Ичиго поймал хитрый взгляд аранкара. – Или, чтобы отсюда никто не мог уйти! - И зачем тебе это было нужно? – Секста медленно наворачивал круги вокруг судорожно соображающего рыжего. Сердце в руках арранкара уже совершало не больше десяти ударов в минуту. – Поторопись, Куросаки. - …Сначала я хотел отделить нас от внешнего мира, чтобы нам никто не мешал, и мы могли просто говорить друг с другом, быть рядом… - Ичиго закрыл глаза, вспоминая не такие давние события. – Потом я хотел скрыть нас, чтобы никто не видел нашей… близости. А потом… потом я боялся, что ты захочешь уйти и тогда уже скрывал мир от тебя… Но как это может помочь мне..? Стой! Куросаки резко развернулся к находившемуся в этот момент за его спиной арранкару. Тот хитро скалился, давая рыжему понять, что он понял всё правильно. - Осталось всего несколько ударов, Куросаки, – Секста теперь уже держал умирающее сердце в обеих ладонях, перемазанных в густой крови. – Что ты решил? Ичиго смотрел на собственное сердце и чувствовал, как с каждым ударом из него уходят и последние крупицы его жизни. В голове начинало мутнеть, перед глазами все немного поплыло, а ноги уже почти не держали. Куросаки поднял глаза и встретился взглядом с поразительно яркими осколками неба, не дававшими ему покоя вот уже почти два года. Ичиго ухмыльнулся мысли о том, что если всё получится, то покой ему будет только сниться. Собрав последние крупицы силы, Куросаки схватил Сексту за руку и рванул к краю пропасти. «Только бы успеть!» - Ичиго оттолкнулся от края со всей силы и, закрыв глаза, почувствовал, как из-под ног исчезла опора собственноручно созданной тюрьмы.