Страшно

Я не понимаю, что происходит. Он прижимается ко мне, и его пальцы так вцепляются в мою футболку, что оторвать их можно будет только с ней вместе. Я не могу пошевелиться. Просто боюсь, что в следующее мгновение он меня оттолкнет. Понимаю, что думать об этом после того, как он обнял меня в ответ, глупо, но я не могу, просто не могу поверить в то, что он меня… простил. Рыжий чуть поворачивает голову и утыкается носом в мою шею. Чувствую его сбившееся дыхание на своей коже, и по телу пробегает холодок. Ксо… я соскучился… Не знаю, что мне делать. Но я не хочу ошибиться, поддавшись своим желаниям. Ведь может мне все это только кажется? Может, на самом деле, вцепившись в мою футболку, он хотел отодрать меня от себя, но сил не хватило. Он же очень слаб… А я просто принял желаемое за действительное. Выдыхаю. Ослабляю свои объятия и пытаюсь отстранить рыжего от себя. - Даже не думай снова сбежать. Его тихий шёпот, и я чувствую, как холодные облизанные губы легко касаются моей ключицы, оставляя чуть влажный след. Я точно с ума сошел. - Я вернулся с того света не для того, чтобы попрощаться. Меня прошибает холодный пот. Как это возможно? Он хочет, чтобы я остался. Неужели, простил? И не просто простил, а позволит быть рядом?.. Прикасаться к себе?.. Целовать?.. Неуверенно провожу рукой по его волосам и осторожно целую в висок. Ичиго на это лишь шумно выдыхает и поднимает на меня свои невозможно тёплые глаза. У меня внутри всё замирает. Вот он, тот взгляд, который я так боялся увидеть. Но… В нём нет ни злости, ни боли, ни безразличия… Я смотрю на него не отрывая глаз, стараюсь заглянуть как можно глубже, чтобы увидеть всё, что спрятано. Смотрю… ищу… жду, когда на поверхность выплывет презрение. Или жалость. Но там ничего такого нет. - Ты мне нужен. Я задыхаюсь. По-настоящему. Мне не хватает сил, чтобы втянуть в себя жалкий глоток воздуха. Прижимаю рыжего к себе, стараясь этим действием выразить всё, что не могу сказать. А он смотрит на меня и улыбается. Той самой улыбкой, которую я мечтал увидеть ещё хоть раз. И тут я нахожу в его взгляде то, что он скрывал. Нежность. Меня переполняют чувства – от безумного удивления до откровенного шока. Простил? Любит? Позволит остаться рядом? - Да. Я уверен, что не говорил ничего вслух – у меня сейчас на это просто голоса нет. Но ведь по моим глазам тоже многое можно прочесть. Я снова забываю, как дышать. Хватаю парня и тяну к себе, чтобы был еще ближе. Хотя уже некуда. Но он тихо смеется и аккуратно перебирается ко мне на колени и, согнув ноги, садится ко мне лицом. Тонкие руки устраиваются у меня на плечах, и лишь теперь я могу полностью его разглядеть. Худые ноги, скрытые какими-то домашними штанами, но даже через них и свои джинсы я чувствую проступающие кости. Левая лодыжка перебинтована, а ступня ниже немного опухшая. Я сжимаю зубы. Впалый живот разукрашен лиловыми пятнами синяков и ссадин, которые еще недавно наверняка кровоточили. Мои кулаки за его спиной сжимаются до побелевших костяшек. Перебинтованная грудь всё же выставляет на обзор пару выступающих ребер – только сейчас понимаю, что практически не чувствую его веса на себе. Слышу скрежет собственной челюсти. Его и без того худые руки сейчас напоминают остроконечные палки обтянутые кожей. Ключицы выпирают слишком сильно. Чувствую, как меня заполняет ярость. Бледное лицо с ярко выделяющимися скулами, темные круги под глазами, потухшие волосы безжизненно свисают на лицо и плечи. Только глаза живые. Два теплых омута, плещущиеся растопленным шоколадом и утягивающие меня за собой. Его тонкие пальцы с нежностью проходятся вверх по моей шее и зарываются в растрепанные голубые волосы. Наваждение проходит, зверь во мне покорёно отступает, и теперь я чувствую, как меня заполняет тепло из его глаз. - Не надо. Я улыбаюсь. Это ещё никому не удавалось. Даже я сам не всегда могу сдержать хищника в себе. А он смог. Он особенный. Мягко опускаю ладони на его спину и медленно, осторожно тянусь к его губам. Всё-таки я еще не могу до конца поверить. Он снова улыбается и подается вперед, позволяя мне коснуться своих губ моими. В голове всё закручивается в бешеном водовороте. Я с осторожностью ласкаю его потрескавшиеся губы, не решаясь и даже не думая о большем. А он смеется сквозь поцелуй и неожиданно своим юрким язычком проникает в мой рот. Распахиваю глаза и вижу в его взгляде столько искренней радости и счастья, что все мои сомнения мигом рассыпаются в пыль. * * * Всю прошедшую неделю я не отходил от рыжего ни на шаг. И никого к нему не подпускал. Только выслушивал указания от бывшего капитана и его громилы, принимал от них необходимые лекарства и отвары, но ухаживал за парнем сам. С самого утра свежие перевязки, во время которых я старался быть как можно аккуратней, чем неизменно вызывал у мальчишки улыбку, а потом и откровенный смех, на что он в ответ получал моё беззлобное рычание и поцелуй в перебинтовываемое место. Потом была активная кормежка этого тощака, во время которой быть аккуратным и терпеливым у меня уже не хватало ни сил, ни этого самого терпения, и я, стараясь наименее болезненно скрутить парня, силой впихивал в него одну ложку за другой, не обращая внимания на его визги о том, что он скоро лопнет. Благодаря этим моим стараниям рыжий быстро шёл на поправку, и я каждый вечер подолгу ругался с Урахарой, требуя отпустить нас с Куросаки домой, на что он отвечал, что то, чем мы собираемся там с рыжим заниматься, при его ослабленности ему ещё противопоказано, поэтому – нет. Я рычал и огрызался, пару раз даже дошло до драки, но громила нас вовремя разнимал, сообщая, что Ичиго стало хуже, и я, естественно тут же нёсся к рыжему. Понятное дело, что хуже симулянту не было, просто он слышал крики и пытался предотвратить «избиение младенца». Кого именно рыжий имел в виду младенцем, он отмалчивался, предпочитая занять меня более приятным делом – поцелуем. Каждый вечер, когда мы ложились спать, я осторожно притягивал Ичиго к себе и старательно, но почти всегда безуспешно, пытался не обращать внимание на его полуобнаженное тело, так тесно прижимающееся ко мне. Мне вот почему-то кажется, что рыжий делал это каждый раз, совершенно четко понимая, какие именно эмоции его прижимания вызывают во мне. Иногда мне даже казалось, что я слышу, как он хихикает, при каждом моём судорожном выдохе, когда его рука «случайно» сползала чуть ниже моего пупка. Это месть такая была? В любом случае, эта жуткая неделя закончилась и Урахара, наконец-то, отпустил нас домой. Даже без боя. Только перед самым нашим уходом он ненавязчиво так шепнул мне на ухо, что мой долг перед ним многократно возрос. Я только щёлкнул зубами и, прихватив Ичиго, потащил его в сторону его дома. Я бы забрал его к себе, но, во-первых, сомневаюсь, что та квартира подлежит восстановлению, а во-вторых, ...возвращаться туда не хотелось. Наконец, мы переступаем порог его дома. Я улыбаюсь чему-то, о чём мы только что по дороге болтали с Ичиго. Но как только мы проходим внутрь, и мой взгляд натыкается на несколько засохших капель крови на полу, улыбка сползает с моего лица. Картинки той ночи слишком резко и ярко всплывают в моей памяти. Как я использовал его. Пусть я не был груб, но какое это имеет значение, учитывая то, что произошло после? Какую боль он испытал? Меня передёргивает от вновь нахлынувшего презрения к самому себе. Как я ударил его. Его непонимающий и всё ещё немного затуманенный полученным наслаждением взгляд, моя искусственная ярость и резкий хлопок пощечины. Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в собственные ладони. Удар ведь был не самым болезненным его ощущением в ту ночь. Дальше еще были слова. «…Думаешь, трахнул я тебя раз, так теперь все – любовь до гроба?»… «Ты мне нахуй не сдался!»… Нет, такое невозможно простить. Я опускаю голову, стараясь скрыть глаза за своей короткой челкой. Я говорил, что никогда ни о чём не сожалею? Теперь это не так. Хочется упасть на колени и что есть сил выкрикнуть «Прости!». Но зверь внутри меня не позволяет. Я не могу ему сопротивляться. Он может, а я – нет. Я сам себе противен, как же он может не испытывать ко мне того же? Лучшее, что я могу для него сделать, это уйти сейчас. Чтобы он не разочаровался во мне потом. Словно услышав мои мысли, рыжий подскакивает ко мне и поднимает мою голову, заставляя посмотреть ему прямо в глаза. Я отвожу взгляд. - Посмотри на меня, – в его голосе сталь. Давно я её не слышал. – Посмотри на меня! Я вздрагиваю от его крика и поднимаю взгляд. В его глазах только решимость. Как давно я её не видел. Он держит мое лицо в своих ладонях и смотрит прямо в душу. Я не выдерживаю и снова отвожу взгляд. - Гриммджо, посмотри на меня. Спокойный голос и ледяной тон. Столько решимости и уверенности. Почему? Я всё же поднимаю глаза. - Я скажу один раз. Потом выбор будет за тобой, – короткий вздох, но ни капли сомнения. – От той ночи у меня только два воспоминания. Как мне было хорошо с тобой, – я невольно вздрагиваю. – И как вовремя ты появился, чтобы спасти меня. Я смотрю в его глаза и не вижу в них фальши. Как такое может быть? Я же… - Всё остальное не имеет никакого значения. Для меня - нет, – внутри меня начинает трясти. – Если тебе это было нужно для того, чтобы ты сейчас был здесь, со мной, значит, ты всё сделал правильно. Как он?.. - Я хочу, чтобы ты остался со мной. Чтобы был рядом. Но почему? Я же чудовище! - Ты мне нужен. Я люблю тебя. Его губы касаются моих. Очень нежно и легко, не настаивая. А я не могу шевельнуться и сказать хоть что-то в ответ. - А чего хочешь ты, решать тебе. Он отпускает меня и, развернувшись, уходит наверх, оставив меня в одиночестве. Любит? Нужен? Ксо, как же кружится голова! Я опираюсь спиной о косяк и только так удерживаюсь на ногах. Как же это? Как он всё понял? Как смог простить? Почему всё же любит? Он дал мне выбор. Два шага назад, выйти за дверь и навсегда покинуть этот дом. Или подняться наверх и остаться с ним до тех пор, пока позволит. О чём я вообще думаю? Какой, к черту, выбор? Нет у меня его! Да и не нужен… Срываюсь с места и несусь наверх, перепрыгивая через несколько ступенек. Врываюсь в его комнату и сразу же натыкаюсь на его взволнованный взгляд. Облегченный выдох и счастливая улыбка - надеялся, но не был уверен. Скалюсь во все зубы и захлопываю за собой дверь, оставляя за ней всё прошлое. Подхожу к кровати, на которой сидит моё будущее, и бесцеремонно валю его на спину, нависая сверху. Сам напросился, теперь уже никуда не уйду. А он всё так же улыбается и притягивает меня к себе. - Гримм… - Ичи… - не, ну а что? Он сокращает, а мне нельзя? Глаза парня расширяются до невозможности, и он удивленно смотрит на меня. - О таком я даже и не мечтал. Не понимаю, о чём он, но это и неважно. Наклоняюсь и жадно целую его в губы. Урахара был прав – именно этим мы и будем здесь заниматься! Не могу себя сдержать и сразу начинаю срывать с рыжего одежду. Куросаки тоже не отстаёт и моя футболка летит в сторону, краем глаза замечаю, что в открытое окно. Он, видимо, - тоже, потому что сквозь поцелуй начинают прорываться смешки, постепенно перерастая в настоящий хохот. Я тоже смеюсь и смотрю на взъерошенного рыжего парня, в очередной раз понимая, каким я был идиотом. Но теперь это неважно. Пока я задумываюсь, этот мальчишка ловко переворачивается, повалив меня на кровать, и оседлывает мои бёдра. Всё веселье уже пропало с его лица, осталась только ехидная, много чего обещающая улыбка. Его пальцы скользят по моему телу вниз к кромке джинсов, не замирая на месте ни на секунду. Я тоже хочу… Избавившись от оставшейся одежды, часть которой из принципа летит в окно, Ичи льнёт ко мне всем телом, затягивая в горячий влажный поцелуй. Чувствую, как его возбужденный член упирается мне в пах, а следом обе наши плоти накрывает его ладонь. Я вскрикиваю от неожиданности, когда он начинает двигать рукой, плотно прижимая наши члены друг к другу. Желание у обоих явно зашкаливает. Я разрываю поцелуй, давая рыжему облизать мои пальцы. Это было зря. Вид того, как он пошло облизывал их, чуть посасывая и покусывая, едва не срывает мне крышу совсем. С неохотой покинув его жаркий рот, спускаю руку ниже спины, сразу находя сжатое отверстие. Ичиго уже вовсю двигает бедрами в такт руке, катастрофически приближая разрядку. Нет, так я не хочу. Надавливаю на вход, и первый палец проникает внутрь. Ичи стонет мне в губы, но двигаться не прекращает, и я сразу добавляю второй палец. Рыжий замирает на некоторое время, тяжело дыша, а потом снова начинает движение, насаживаясь на мои пальцы. Я понимаю, что ещё немного и всё закончится слишком рано. Он тоже это понимает, поэтому чуть приподнимается, позволяя моему члену подняться вертикально и, избавившись от моих пальцев, начинает медленно опускаться, направляя меня в себя. Я чуть не задыхаюсь от переполняющих меня эмоций и ощущений. Рыжий сладко стонет, заставляя меня сдерживаться от того, чтобы сразу не войти в него полностью. Наконец, Ичи опускается до конца и наклоняется ко мне за поцелуем. Я целую его и аккуратно подаюсь бедрами вверх, на что слышу приглушенный сладкий стон. Рыжий снова выпрямляется и сам начинает двигаться, поднимаясь и опускаясь на мне. Вид того, как он разгоряченный, влажный от пота, сам насаживается на мой член, безумно возбуждает. Одной рукой я придерживаю его за бёдра, задавая темп, а второй обхватываю его сочащуюся смазкой головку и чуть сжимаю, вырывая тихий вскрик. Весь этот вид, его стоны и ощущение себя внутри него, сводят с ума. По ускорившемуся темпу понимаю, что мой мальчик уже на грани, и в следующую секунду чувствую, как он сжимает меня внутри, а мою ладонь обжигают мутные капли его спермы. Мне самому хватает всего пары движений и я, последний раз вскинув бедра, изливаюсь в моего Ичи. Люблю… Рыжий валится на меня, и смотрит в глаза мутным взглядом, счастливо улыбаясь. Жутко хочется его смутить. Подношу к лицу руку, перепачканную в его семени и пошло облизываю каждый палец, смотря ему прямо в глаза. Ичиго моментально вспыхивает и отводит взгляд, утыкаясь носом мне в грудь. Я смеюсь и глажу его по снова ярко-рыжим волосам. Хочется сказать, что люблю, но я молчу. Я никогда не признаю вслух двух вещей: что кто-то сильнее меня и что я люблю. Хотя, над последним я готов подумать. Ведь я только через пару месяцев узнаю, что в тот раз уже сказал эти слова вслух.