в доме горят, в доме горят этажи. в доме не хотят говорить, дому не нужна эта жизнь.
***
2020 год, май (настоящее время).
Настя открывает глаза и первое, что предстает её замученному взгляду, это стрёмные желтоватые пятна на потолке — последствия прошлогоднего «сюрприза» от соседей. Девушка устало выдыхает: несмотря на полноценный восьмичасовой сон, тело её всё такое же уставшее, как и прежде, в глаза будто насыпали горстку песка, а спину нещадно ломит из-за сна на жёстком матрасе. — Поднимайся, я сделаю кофе, — раздаётся голос со стороны дверного проёма. — Ни за что, — делая большие паузы между словами, лениво тянет Настя. Слева раздаётся истошный мяв, и девушка, стоящая в проходе, усмехается: — Видишь? Ему тоже скучно. — Вы меня все бесите, — выдает Петрова, прячась в теплое одеяло по самые уши. — А нечего кого попало на остановках подбирать, — фыркает соседка, круто разворачиваясь, и исчезает в длинном коридоре. «Справедливо», — думает Настя.***
2019 год, октябрь.
На улице по-осеннему холодно: Настя морщится и сильнее кутается в тонкую ветровку, абсолютно не подходящую для этой погоды. Автобуса нет уже минут двадцать, а идти пешком до окраины Колпино, где в богом забытом районе расположилась её несчастная однушка, как-то совсем не хочется. «Не могли, что ли, поближе квартиру выдать», — проносится в голове у девушки, пока руки сами тянутся к внутреннему карману. Там, по всем законам жанра, покоится пачка сигарет — и обязательно с кнопкой. В поисках огня Настя хлопает себя по карманам штанов, а затем, облегчённо выдохнув, достаёт дешёвую зажигалку на колесике, которая явно прошла огонь и воду. — Прикурить не будет? — откуда-то слева слышится низкий прокуренный голос. Петрова напрягается, неосознанно сжимая руки в кулаки. — Не будет, — Настя отвечает настороженно, медленно поворачивая голову в сторону внезапного собеседника. — Хуёво, — выдыхает он, присаживаясь на лавочку рядом с Настей. Благодаря свету от фонаря Петровой всё-таки удаётся рассмотреть внешность незнакомца: кривые партаки на широком лице, огромные мешки под глазами, густые брови и, кажется, тёмные волосы… Настя выдыхает. Покурить теперь не удастся, ведь как-то неловко признаваться в том, что зажигалка всё-таки есть, а не поделилась она ей исключительно из чувства самосохранения. — Меня, кстати, Костя зовут, — бормочет собеседник, протягивая руку. — Мне, кстати, похуй, — фыркает Настя, даже не взглянув в сторону прилипчивого спутника. Он обиженно отдёргивает руку, бормочет что-то недовольно и резким движением снимает капюшон. Петрова оборачивается, прежде чем выдать удивлённое: — Так ты… девушка, что ли? — А есть разница? — Ну, вообще-то есть, — Настя хмурится, недоумённо глядя на собеседницу. Костя пожимает плечами: — Мне — нет. — Приехали, — Петрова фыркает и, махнув рукой, достаёт из кармана зажигалку. — Я так и знала, — смеётся Костя. Она чуть ли не выхватывает зажигалку из Настиных рук, быстро прикуривает сигарету, которую до этого крутила в руках, и жадно затягивается. — Не принимай на свой счёт, — Настя улыбается, забирая зажигалку обратно. — Я думала, маньяк какой-нибудь. Автобуса так и нет, и Петрова уже начинает думать, есть ли смысл его ждать вообще. Поджигает свою сигарету, выдыхает тонкую струйку дыма и зябло морщится — так и заболеть ведь недолго. — Далеко живёшь? — В Колпино. — Пиздец. «Вот и поговорили», — думает Петрова с усмешкой. Настя курит рвано и медленно, периодически поглядывая на собеседницу: та аккуратно обхватывает пальцами фильтр, когда затягивается, и Петрова вдруг находит в этом какую-то странную эстетику. — Я просто задержалась сегодня на съёмке, — бормочет Настя. Девушка проговаривает это с великой гордостью, хотя за съёмку эту она получила несчастные копейки: едва ли хватит на пару дней, даже в режиме жёсткой экономии. Петрова выдыхает устало, но тут же гонит удручающие мысли прочь. — Тебя бы я тоже пофоткала, — вдруг выдаёт Настя, понимая, что ей напрочь скучно, а случайное знакомство может неплохо так скрасить вечер. — Если скажешь, как тебя зовут… На самом деле. — По паспорту Костья, — девушка пожимает плечами, поворачиваясь. Петрова, приглядевшись, только сейчас замечает, насколько у рядом сидящей Костьи широкие зрачки, и даже бровями дёргает удивлённо. — Так это был комплимент? — спрашивает Купер через несколько секунд, чуть склоняя голову вправо. Петрова улыбается, прикидывая в голове все возможные варианты развития событий, а потом ещё раз оглядывает девушку сверху вниз. Случайное знакомство на остановке, свет от фонаря и лёгкий запах сигарет с какой-то ягодной кнопкой, — всё это делает момент чересчур атмосферным, заставляя Настю взглянуть на собеседницу чуточку иначе, чем до этого. — Да, думаю, это он и был, — сдаётся в итоге Петрова. Костья шутит опрометчиво: — К тебе или ко мне? — А так можно было? — присвистывает Настя. — Не знаю, — Купер пожимает плечами, скрещивая в замок замёрзшие руки. — Ну, значит, ждём автобус, — бормочет Петрова, вглядываясь в темноту. Долгожданный сто девяносто второй приезжает минут через десять, и девушкам еле-еле удаётся втиснуться в забитый салон. Всю дорогу до Колпино Петрова размышляет о происходящем, периодически бросая многозначительные взгляды на Костью, стоящую рядом. Случайные связи для Насти уже давно стали чем-то привычным, поэтому она не особо-то и переживает; ну, разве что только немного стыдится своей убитой квартирки, доставшейся от щедрого государства, ведь обычно подобные мероприятия проходят далеко за пределами её собственности. Костье, кажется, вообще похер: ночлег найден, да и на том спасибо. Она периодически бросает взгляд на Настю, параллельно подмечая, что та достаточно красива, — особенно когда не огрызается в ответ на попытку познакомиться. Уже перед последней остановкой Настя перехватывает взгляд стоящей рядом девушки, улыбается слегка и медленно опускает глаза ниже, останавливаясь на обветренных губах. Костья удивлённо дёргает бровями и довольно ухмыляется, а Петрова чувствует характерно-привычную дрожь, пробегающую по позвоночнику. Это, пожалуй, самое странное знакомство в её жизни. Когда автобус останавливается, Настя, крепко взяв новую знакомую за руку, практически вытаскивает её из автобуса и быстро тащит за собой по знакомым тёмным переулкам. В одной из подворотен, особо не церемонясь, прижимает Костью прямо к стене, а та, ни капли не стесняясь, тут же отвечает на поцелуй. От Купер несёт алкоголем и какими-то сладкими сигаретами — в целом, ничего необычного. Как ничего необычного не ощущается и при данном поцелуе — скорее животное желание, обычно не приводящее ни к чему серьёзному. Настя отстраняется, улыбается довольно и кивает головой в сторону выхода из подворотни, ведь там за углом расположилась убитая пятиэтажная панелька, с такой же убитой маленькой квартиркой внутри. — Пошли? — на всякий случай вопросительно уточняет Петрова, сделав пару шагов вперёд. — Во-первых, мне негде ночевать, — смеётся Купер. — А во-вторых, я настолько далеко от Питера, что мне сейчас, типа, ну очень сложно тебе отказать. И, спрятав руки в карманы, послушно шагает следом за Настей.***
Стоит ли говорить о том, что из случайного секса очень редко строятся полноценные отношения? Во всяком случае, именно к такому негласному выводу девушки приходят на утро, после продолжения знакомства на остановке. — Я, это, ну… — Костья забавно морщится и быстро оглядывает комнату в поисках своих вещей. Настя смеётся: — Не парься, порядок. Сама спокойно поднимается с дивана, не испытывая ни капли смущения, а после откидывает с лица мешающие волосы и лениво тянется за вещами, разбросанными по полу. Там же находит футболку новой знакомой, затем ухмыляется довольно и протягивает её Костье, внимательно наблюдая за реакцией. Параллельно замечает, что Купер явно чувствует себя не очень: зрачки, конечно, уже пришли в норму, но руки её нещадно трясутся, а на лбу собирается испарина. — Я так понимаю, не первый твой опыт? — пытается разрядить обстановку Костья. — Сама как думаешь? — улыбается Настя, наконец одеваясь. Купер смущённо трёт переносицу, не отвечая. Настя снова оглядывает девушку, не испытывая уже ни капли желания, ведь её отвратительная привычка терять интерес к человеку сразу после секса так никуда и не исчезла. Петрова подмечает небольшой синяк на шее Костьи, самодовольно улыбается и бормочет: — Кофе? Спустя минут двадцать Купер греет почему-то замёрзшие ладони об горячую кружку, из которой поднимается пар. Конечно, назвать гордым словом «кофе» находящуюся внутри кружки жижу можно было бы с большой натяжкой. Да и по самой квартире было явно видно, что живёт Настя отнюдь не богато, а дома появляется крайне редко. — Надеюсь, ты мне в любви признаваться не будешь? — насмешливо спрашивает Настя, протягивая руку к целлофановому пакетику с сахаром. — Ни за что в жизни не признаюсь в любви человеку, у которого даже сахарницы нет, — парирует Костья. — Неплохо, — кивает Петрова. — Засчитано. И тут же невесть зачем оправдывается: — Просто я здесь редко бываю. — А где бываешь? — Купер вопросительно склоняет голову. — Да где получится, — Настя пожимает плечами, не желая откровенничать. А спустя пару минут неуютной тишины вдруг выдаёт: — Просто у меня уже был опыт с признаниями в любви на утро. — Это странно, — смеётся Купер, отпивая кофе из кружки. — Вчера всё было, конечно, неплохо, но… — Неплохо? — возмущённо перебивает Петрова. Костья смеётся и кивает, а Настя недовольно хмурится и бегло оглядывает стол в поисках того, чем можно было бы в девушку запустить.