Контракт

— Не будь затворницей, Варя! — щебетала подруга, натягивая на худощавые ноги темно-синие джинсы. — Твой Рюстов свалил в командировку. В городе его нет. Смысл «высиживать яйца» дома? Погнали на тусу! Я планирую сегодня затащить Макса в постель. Его брат будет свободен. Девушка игриво несколько раз вздернула брови. При мысли о близнецах Красновых из параллельной группы я улыбнулась. Эти красавчики вскружили головы доброй половине первокурсниц. Жгучие брюнеты. Смазливые до одури. Парни знают себе цену и эффективно пользуются своими преимуществами перед противоположным полом. А капитал родителей, как вишенка на торте, завершает и до того прекрасный образ братьев.  — Ну! А я что говорю! — Анька перед зеркалом оттянула розовые бретельки лифчика, пытаясь приподнять бюст. Выдающимся его не назвать без пушапа. — Дашка как-то говорила, что Красновы не только красивы, но и трахаются не на жизнь, а насмерть. Ох, эта Дашка… Шалава-пятикурсница. Пожалуй, она даже сама не вспомнит, кому и при каких обстоятельствах давала. Легкая «на подъем» и проста в «обращении». Конечно, перспектива потрахаться без обязательств меня уже не впечатляла, но вот развеяться хотелось. К тому же на студенческих тусовках всегда хорошая музыка. Правда отвратительный алкоголь. В любом случае лучше, чем ничего. Сидеть «у окошка» в ожидании хозяина не хочу. Кроме условий контракта я ничем не обязана Рюстову. Решено! Иду на вечеринку. Анька довольно взвизгнула в момент, когда я полезла в шкаф за одеждой. Через час мы, стуча каблуками по бетонным ступенькам, спускались по лестнице старой пятиэтажки. Короткая юбка и чулки для ноября — не самая подходящая одежда. Впрочем, и туфли не особо спасали от пронизывающего ветра. Таксист припарковался в конце дома, поэтому пришлось немного пробежаться.  — Ух, холодрыга! — уже в салоне старенького рено Анька расстегнула куртку, чтобы поправить коротенький топ. Худощавая фигура позволяла подруге оголять живот, не боясь случайных складок. Всегда о таком мечтала. Но в моем случае воздержание от калорийной еды нелишне. Повезло только с длинными ногами. Этому точно мне может позавидовать любая красотка.   В наполненном искусственным туманом клубе, как всегда, грохотала электронная музыка и пахло кальяном. После пары шотов я влилась в толпу на переполненном танцполе. Душа требовала веселья и куража. Анька привычно повисла на Максе, который без капли стеснения сразу сунул руку в ее тесные джинсы. Подруга закусила нижнюю губу и мерно задвигала бедрами в такт музыки. Красавчик принялся осыпать поцелуями ее шею и плечи.  — Шлюшка, — я произнесла губами в тот момент, когда Анька мне довольно подмигнула. Кажется, подруге сейчас очень хорошо. И это лишь начало. Алкоголь распалял народ все сильнее. Танцы стали откровеннее, а намеки конкретнее.  — Ты хорошо двигаешься, — над ухом раздался знакомый мужской голос. Я повернулась. Рядом стоял брат Макса. Как же они похожи! Одно лицо. Одна обворожительная улыбка на двоих.  — Спасибо, Алекс, — не останавливаясь отреагировала я.  — Можно тебе предложить выпить? — парень шел в атаку. Похоже на меня появились планы.  — Почему бы и нет? — я с готовностью направилась к барной стойке.    — Две текилы, — перекрикивая громкую музыку, Алекс сделал заказ. Бармен кивнул и принялся за приготовление напитков для нас. Парень нескромно осматривал меня, останавливая взгляд то на груди, то на губах. Как же предсказуемо и не изобретательно.  — Ты красивая, — Алекс прокричал у меня над ухом и невзначай коснулся талии.  — Знаю, — я отмахнулась от банальщины и увеличила дистанцию между нами. Скучный тип, к тому же предсказуемый.  — Не против сегодня вместе потусить, а то малолетки надоели, — этому мальчику еще расти и развиваться в искусстве обольщения. Я согласно кивнула и облизала указательный палец, затем макнула в соль, после чего провела им по языку. Текила обожгла горло, а сок лайма заставил послевкусие преобразиться.  — Погнали! — закружившись, я схватила Алекса за руку и потащила на танцпол. Музыка что надо! Хотелось просто двигаться и растворяться в ней, что я и сделала, совсем не обращая внимания на ухажера, который всеми силами пытался привлечь мое внимание. Чтобы не видеть его, я закрыла глаза и продолжила танцевать. В какой-то момент мне показалось, что ловлю на себе тяжелый взгляд Рюстова. Прожигающий, строгий… развращенный… полный животной похоти… «Не может этого быть. Он не в городе», — пресекла навязчивые мысли. Но я продолжала провокационно двигать бедрами, словно танцевала именно для него, соблазняя и дразня, ловя себя на том, что возбуждаюсь. Черт! Я так хочу Марка! Здесь и сейчас! Хочу, чтобы он в привычной манере срывал с меня одежду, сводил с ума контрастом ощущений боли и удовольствия. Хочу его руки, его губы, его член. Хочу его! Жесткого, страстного, сильного. Кажется, отдала бы все, лишь бы он был рядом. Горячие мужские ладони мягко дотронулись моей талии, после чего принялись медленно исследовать тело. Мягко. Нерешительно. Алекс в подметки не годится Рюстову. Но, разгораясь от желания, я приняла неумелые ласки парня. В конце концов, ничего не теряю. Все равно до секса дело не дойдет, но получить кайф от его пальцев я не против. Невзирая на выпитый алкоголь, условия контракта прочно в памяти впечатаны и нарушать их точно не входило в мои планы. Тем временем рука Алекса скользнула под широкий пояс моей юбки и стремительно нырнула под тонкую ткань трусиков, обжигая низ живота. Я прижалась спиной к его груди. Парень чуть увереннее принялся ласкать меня между ног, но прикосновения даже к эрогенным зонам не давали того эффекта, к которому я уже привыкла. Я закрыла снова глаза и представила Марка. Сейчас он меня касался, целовал. Иначе, чем обычно. Пусть это будет новая игра, другая роль. Нет! Не могу. Не хочу. Это неправильно. Я открыла глаза, готовая озвучить категорический отказ, но язык прилип к небу. В метре от нас стоял Марк. Он выделялся на фоне разгоряченных студентов на танцполе: холеный, уверенный в себе, эффектный мужчина в черном дорогом костюме. Рюстов без отрыва смотрел в мои глаза, в которых уже страх вытеснял похоть. На скулах Марка заиграли желваки. Он злился. Я моментально протрезвела, хмель улетучился. Как он оказался здесь? Правду говорят, надо быть осторожными в желаниях. Алекс, не замечая никого вокруг, продолжал шарить руками по моему телу. — Давай уединимся в туалете, Варь, — послышалось предложение от однокурсника. — Если захочешь, я даже отлижу тебе. Марк скривился и резко одернул рукава черной рубахи под пиджаком. Увиденное явно его злило. Рюстов, не церемонясь, подхватил меня под руку, до боли сжав предплечье, и повел на выход. Он пренебрежительно отталкивал мешающихся пьяных людей на его пути. Сопротивляться бесполезно и даже чревато последствиями. Я покорно следовала за Марком. Алекс ринулся за нами. Какой же дурак…  — Эй, чувак! — парень дерзко окликнул Рюстова. Сердце от волнения выпрыгивало из груди, когда я увидела полные ярости глаза моего покровителя. Клянусь, он разорвет Краснова. Я встала между мужчинами в попытке избежать драки.  — Марк, это только моя вина, — принимать на себя удар стоило невероятных усилий, как и сдерживать мелкую дрожь. Рюстов перевел на меня взгляд, затем снова сфокусировался на растерянном Алексе.  — Не лезь! — я рявкнула на Краснова.   У входа в клуб ждал все тот же черный мерседес. Марк открыл заднюю дверь и втолкнул меня в салон автомобиля. Не удержавшись на ногах, я завалилась на кожаное сидение. От страха и обиды разревелась. Рюстов хладнокровно захлопнул дверь. Несмотря на жесткое обращение, никто не осмелился сделать ему замечание, хотя глазеющих зевак на улице было много. В этот раз мой покровитель сел на место водителя. Машина послушно, мягко двинулась, а затем стремительно набирая скорость, встроилась в поток на оживленной магистрали. Нарушать тишину смелости не нашла в себе, поэтому молча наблюдала за рискованными маневрами озверевшего Рюстова, сжавшего руль до белых костяшек на руках. Оставалось лишь безрезультатно гадать куда мы едем и что меня ждет в качестве наказания. Только сейчас я заметила, что на улице вовсю лил ливень. Дворники смахивали с лобового стекла потоки воды. Не лучшие условия для гонок. В очередной раз я испытывала жалость к себе. Будто безвольная, бесправная рабыня. Страх — самое сжатое описание моего состояния. Дыхание от усиленного сердцебиения переросло в поверхностное. По телу била мелкая дрожь. Что в голове Марка? Что он задумал? Я могла только теряться в догадках и рисовать всевозможные сценарии дальнейшего развития ситуации. Спустя пол часа рваной езды на скорости Рюстов свернул на гравийную дорогу. Автомобиль, переваливаясь с бока на бок, медленно направился в сторону чернеющего в ночной темноте леса. «Вот тут тебя и прикопают», — пронеслось в мыслях, отчего горло свело от удушающего кома. Слезы скатились по щекам. От страха я начала икать.    — Прости, пожалуйста, — захлебываясь от ужаса слезами, я пропищала в тот момент, когда Марк открыл заднюю дверь премиального авто. Словно не слыша мольбы, он молча сжал мое предплечье и вышвырнул меня из салона машины на улицу под ледяной ливень. Потеряв равновесие, я рухнула на мокрую, колючую хвою, больно приложившись бедром о торчащий из земли корень. Марк обошел машину и остановился у открытого багажника. Вскоре в его руках появилась небольшая штыковая лопата, которую он бросил к моим ногам.  — Копай, — металл в мужском голосе внушал ужас. Не было сомнения, что для Рюстова обстановка привычная.  — Марк, прошу, — я встала на колени перед ним. — Не надо, умоляю.  — Копай! — он проорал и, выхватив пистолет из боковой кобуры, направил на меня.  — Не делай этого, прошу, — дышать стало тяжело. Животный страх сковал тело.  — Повторять не стану, — процедил Рюстов, и раздался выстрел. От моего испуганного вскрика заложило уши. Звенящий звук разрывал голову. Я подняла глаза на Марка. Он тут же навел оружие в мою сторону. Как хочется жить! Я впала в истерику и совсем потеряла человеческое лицо — рыдая, ползала у ног хозяина, перебирая ладонями по грязи, будто провинившаяся собака.  — Прости… меня… — от всхлипов слова прерывались. — Я не хотела… думала… представляла… что ты… ты рядом… а это… был не ты… ты все… видел… прости… я не нарушила… контракт… Марк молчал, а мне не хватало смелости посмотреть на него. Дождь барабанил по спине и холодным потоком стекал по телу. Я сидела в грязной луже и рыдала навзрыд, молилась, чтобы не раздался очередной выстрел, и моя жизнь не оборвалась. Но вместо этого плеч коснулись руки Рюстова. Он поднял меня. Обессилев, я покачнулась. Марк подхватил меня и направился в сторону заведенного автомобиля. Несмотря на грязь, стекающую с одежды, он усадил меня на заднее сидение. Стуча зубами от холода и заикаясь от истерики, я лишь наблюдала за изменениями в поведении этого мужчины. Он накинул мне на плечи свой пиджак и протянул маленькую бутылочку воды.  — Прости, — неожиданно прозвучало из его уст. — Я перешел грань. Сейчас на меня смотрел адекватный человек, по виду которого не скажешь, что десять минут назад тот был готов изрешетить меня, как бумажную мишень в тире.  — Я ничего не сделала… противоречащего контракту, — сквозь всхлипы я попыталась вновь оправдаться.  — Знаю, — капли дождя стекали по лицу Марка. Он закрыл дверь и сел за руль. То ли согревшись, то ли потеряв силы после истерики, я начала проваливаться в сон, мерно покачиваясь в движущемся автомобиле. Неужели закоренелый холостяк может позволить себе ревность? Вопросы задавать не хотелось, впрочем, как и говорить в целом. Я поддалась желанию задремать.