В подъезде было как всегда мрачно. Полутемный коридор, лифт, двери которого разъезжались с оглушительным лязгом, мигающие желтые лампочки. Сан быстро взбежал по грязной лестнице на третий этаж и громко постучал в знакомую дверь. Нет ответа. Он постучал громче.
— Сонхва! — крикнул он, чувствуя, что кулак начинает болеть от ударов по железной поверхности. — Сонхва, твою мать!
Стук прекратился, и наступила оглушительная тишина. По спине Сана поползли липкие щупальца ужаса.
— Ты не мог, — пробормотал он, трясущимися пальцами выуживая из кармана много новеньких, блестящих ключей. — Если ты это сделал, клянусь, я верну тебя из мертвых и сам еще раз прикончу, чертов ты засранец.
Первые несколько ключей не подошли и полетели прямо на пол, один застрял, и Сан чуть не сломал его, пытаясь выдернуть из скважины. Но вот раздался долгожданный щелчок, два оборота, и дверь распахнулась. Сан ступил в темную прихожую.
Первое, что он почувствовал — сильный запах спирта. Воздух был так им насыщен, что, казалось, можно опьянеть от пары вдохов. Поспешно скинув кроссовки и не найдя никак не желавший попадаться под руку выключатель, Сан пробежал в комнату.
— Сонхва!
На широком диване в полутьме угадывался силуэт. Сан, наконец, включил свет, и кинулся к лежащему человеку. Упав на колени, он принялся трясти его, как сумасшедший.
— Давай, давай же, приходи в себя! Ну, пожалуйста!
Раздался невнятный стон, и тело на диване шевельнулось.
— Свет… — прохрипел он, — убери…
— О господи, — Сан облегченно выдохнул и, поджав по себя ноги, сел на ковер, залитый каким-то алкоголем из прозрачной бутылки.
Джинсы на коленях быстро стали влажными, но Сан отметил это лишь мимоходом. Главное, что его лучший друг копошился на диване, стараясь принять сидячее положение. Он не умер.
— Что с тобой? — спросил Сан, рукавом рубашки вытирая со лба выступивший от страха и напряжения пот. — Ты два дня не выходил на связь. Я думал, с ума сойду.
— Сан-и? — с трудом выговорил Сонхва, которому, уцепившись за спинку дивана, все же удалось привстать. — Ты как… Ты как сюда зашел?
— Неважно, — Сан внимательно посмотрел на Сонхва. — Ты в порядке?
— Я… — Сонхва схватился за голову, — да… Меня… Меня сейчас стошнит.
Дальше Сан практически на себе дотащил друга до ванной, где его долго и мучительно рвало над унитазом.
— Что ты принял? — допрашивал Сан, смачивая полотенце в холодной воде и пристраивая его на шею Сонхва. — Что-то из его запасов? Сколько? Скажи мне! Нужно позвонить в скорую, черт… Хочешь закончить, как он, да?
— Угомонись, — Сонхва, наконец, отлепился от унитаза, и, вытянув ноги, привалился к холодной кафельной стене, попутно вытирая рот намоченным Саном полотенцем. — Это только виски на голодный желудок. Я не умру. По крайней мере, сегодня.
— Ты точно уверен?..
— Боже, Сан-и, — Сонхва натужно и хрипло засмеялся, но смех быстро смолк. — Я сотню раз клялся, что не употребляю. — Он перевернул полотенце и накрыл им лицо. — Я пытался помочь ему, а не начать принимать вместе с ним, — продолжил он глухо. — К тому же полиция забрала все, что нашли в квартире. Меня несколько раз проверяли, я чист. Ты и сам это прекрасно знаешь.
— Конечно, — Сан обессиленно опустился рядом. — Я знаю, прости. Просто ты перепугал меня до смерти. Уже почти месяц прошел. Я думал, все налаживается. И тут вдруг ты пропадаешь. Я решил, что ты тоже подсел. Или еще хуже…
— Они приходили, — перебил его Сонхва. — Два дня назад. Они пришли сюда.
— Они? О ком ты…
— Дилеры, — Сонхва чуть заметно пожал плечами, — наркоторговцы. Понятия не имею. Я не покупал. Я вообще в глаза их не видел. Но они, оказывается, видели меня.
— Что им надо?
Сонхва пустым взглядом уставился в стену, но скоро глаза его наполнились слезами.
— Он задолжал им, Сан-и. Огромную сумму. И… — голос Сонхва сорвался. — У него никого не было, ты знаешь. Только бабушка, которая его воспитала, но она умерла два года назад. Мы продали ее дом, чтобы оплатить аренду на первое время, и больше денег у него не было. Как и родных. И поэтому они пришли ко мне.
— Сколько? — дрожащим голосом спросил Сан.
— У меня нет таких денег, Сан-и…
— Сколько? — Сан схватил Сонхва за плечи и несколько раз встряхнул. — Говори, сколько?
— Десять миллионов. — Сонхва закрыл глаза, сбрасывая руки Сана. — Он должен им десять миллионов. Они дали мне три недели. И сказали, что придут за мной.
— Твою мать! — Сан в бешенстве вскочил и смахнул все, что стояло на раковине.
Зубные щетки и пасты вместе со стаканчиком с грохотом разлетелись по полу.
— Поднимайся! — кричал Сан. — Какого черта? Мы… Ты пойдешь в полицию. Они в курсе. Они найдут этих уродов! Задержат!
— Не получится, — прошептал Сонхва.
— Не смей! — Сан опустился на корточки, — я не позволю тебе подохнуть из-за твоего проклятого суженного-наркомана. Им это не сойдет с рук. — Он потянул Сонхва за плечи. — Поднимайся. Где твой телефон?
— Они придут за мамой и папой, — Сонхва снова оттолкнул руки Сана. — И за Юнхва. Они знают про них. Знают, где живут, где работают. Они… Они все из-за меня пострадают.
— Они не смогут. — Голос Сана звучал уже не так уверенно. — Полиция их остановит.
— Полиция ни хрена не сделает, ты сам знаешь, — Сонхва несколько раз ударился головой о кафель. — Это огромная сеть. И у них есть прикрытие среди копов. Они сами имеют с этого выгоду. Думаешь, почему я так легко отделался? Меня даже не задержали, хотя я жил в квартире, где хранили наркотики. — Сонхва помолчал. — Максимум, что они могут сделать, это закрыть пару мелких сошек. Но, если те типы узнают, что я пошел в полицию, моей семье конец. Я не могу так поступить с ними, понимаешь? — Глаза Сонхва снова наполнились слезами. — Он рассказывал, что они творят с теми, кто встает у них на пути. Я… Я просто не могу…
Когда он успокоился, они медленно вышли из ванной. Сонхва налил себе воды и присел на высокий барный стул за кухонной стойкой, пока Сан в той части комнаты, что служила гостиной, открывал окна.
— И что ты планировал делать? — спросил он, принимаясь собирать бутылки с пола. — Просто упиться до смерти, никому ничего не сказав?
— А что я должен говорить? — разозлился Сонхва. — Ни у кого из моих знакомых нет таких денег. Я — студент на стипендии, которому надо платить за жилье. У родителей денег тоже нет, и никому из нас не дадут заем. Но, если у тебя есть лишние десять миллионов, я с радостью рассмотрю твое предложение.
— Нет, — Сан нахмурился. — Но это не значит, что надо просто сдаться. Мы найдем, где их достать.
— Хватит, Сан-и. — Сонхва допил воду и поставил стакан на стол. — Все равно я конченный. Мой соулмейт умер. Какой теперь во всем этом смысл? Дай мне уйти спокойно. Так для всех будет лучше.
— Так вот в чем дело! — Сан отбросил пакет, в который собирал мусор. — Значит, это твой план? Быстренько убраться на тот свет за своим возлюбленным соулмейтом? А как же семья, о которой ты так распинался пять минут назад? Ты хоть подумал, что они могут прийти за ними, когда ты уже будешь мертв? Думаешь, они так просто оставят десять миллионов? Что, хочешь, чтобы твоим родителям и сестре пришлось решать эту проблему за тебя?
— Я не знаю, ясно? — выкрикнул Сонхва. — Мне просто… Это невыносимо! Ты не представляешь, на что это похоже. Словно из меня вынули всю душу. Я не могу так жить, прости, Сан-и! Я просто не могу, и все.
Сан поспешно обнял друга, пока тот захлебывался в беззвучных рыданиях.
— Я не могу, не могу, не могу… Я хотел бы ненавидеть его, но я не могу. Я люблю его и всегда буду любить. Он — моя часть.
— Тшш… Тише, — Сан успокаивающе гладил его по спине. — Я знаю, знаю. Он был ужасным соулмейтом, но он был твоим истинным. Он променял тебя на дозу и свалил, оставив на тебя свои долги, но мы с тобой не такие, правда? Мы не станем подвергать твою семью опасности, и больше никто не умрет. Мы вместе найдем решение, ты и я. Потому что ты — мой друг, и ты нужен мне. И своей семье. Так что давай, — Сан отстранился и неуклюже вытер слезы со щек Сонхва. — Нужно собраться. Приведи себя в порядок. Прими душ, уберись здесь и застирай, ради бога, ковер — он воняет, как спиртовой завод. Обещаю, я что-нибудь придумаю.
— Но что? Что тут можно придумать? — Сонхва беспомощно посмотрел на друга.
— Есть у меня одна идея, — Сан поднялся, — положись на меня. Если все получится, уже завтра все будет в порядке.
— Я не понимаю…
— Скоро поймешь, — Сан прихватил пакет с мусором. — Я выкину это и заскочу в магазин. Когда вернусь, нужно будет приготовить что-нибудь поесть.
Он начал одной рукой расправлять куртку, чтобы накинуть ее поверх рубашки, и тут из кармана у него посыпались ключи.
— Это что такое? — Сонхва удивленно посмотрел на россыпь металла на полу.
— Ключи, — Сан торопливо сгреб их и начал засовывать обратно. — Должен же я был попасть сюда. Знакомый моего знакомого знает парня, который работал на изготовлении ключей. На самом деле видов замков не так уж и много, типовые дома и все такое… Он выдал мне все самые распространенные варианты, и, видишь, один подошел.
— То есть, чисто теоретически, ты теперь можешь зайти минимум в половину квартир в Сеуле?
— Нет, — Сан наконец надел куртку и направился к двери. — Мы не будем красть деньги у ни в чем не повинных людей, если ты об этом. Ключи надо завтра вернуть, мне и так выдали их по большому одолжению.
— Да я и не думал…
— Я шучу, — Сан ослепительно улыбнулся. — Все, я ушел.
Сонхва лишь растерянно смотрел ему вслед.
***
На следующий день вечером Сонхва воевал с залитым виски ковром. Простое замачивание в воде не помогло, и теперь он остервенело тер пятно щеткой и всеми моющими средствами, какие только нашлись в квартире. Руки у него покраснели от горячей воды, а спину ломило от долгого сидения в одном положении, но это хотя бы отвлекало от череды мыслей куда более мрачных, чем необходимость тащить тяжеленный ковер на себе в химчистку.
Сан был во всем прав, просто сознание Сонхва так помутилось после смерти соулмейта, что он совсем перестал мыслить здраво. Вся их недолгая связь была похожа на фейерверк, который стремительно взорвался миллионом разноцветных искр и так же быстро угас. Они прожили вместе всего два года, полтора из которых соулмейт Сонхва просидел на всех видах наркоты, какую можно было достать в Сеуле. Все это время Сонхва жил в постоянном ужасе, что случится непоправимое, миллион раз он брал с него обещание завязать, но этого не произошло. Он сгорел, своими руками загнал себя в могилу, даже зная, какие последствия это может иметь для Сонхва. Но разве можно винить его в этом, если и собственная жизнь не была ему дорога.
Сонхва в сердцах бросил ненавистный ковер и подошел к зеркалу, чтобы хмуро окинуть взглядом свое отражение. Ничего в нем не изменилось, только волосы отросли и спутанными прядями падали на лоб. Сонхва вздохнул. Со дня смерти его соулмейта все только и говорили о том, как ему повезло. Обычно такая потеря в столь юном возрасте вела к куда более печальным результатам. У потерявших соулмейтов находили страшные болезни в последней стадии, кто-то становился жестоким и агрессивным, кто-то просто сходил с ума. Многие теряли зрение или переставали разговаривать. Тем, кому везло больше, удавалось отделаться внешними проявлениями — шрамами от ожогов, которых никогда не было, огромными родимыми пятнами, седыми волосами. И лишь один из ста человек оставался нетронутым горем. Ну, принято было так говорить. Да, внешне Сонхва не изменился, не заболел, не кидался на людей, обвиняя их в случившемся. Но душа его была уничтожена. Честно говоря, Сонхва вообще сомневался, что она у него осталась.
Коротко завибрировал телефон, оповещая, что пришло сообщение. Сан писал, что заскочит через полчаса. «У меня отличные новости, так что приготовь что-нибудь вкусненькое», — пришло вдогонку. Сонхва улыбнулся. Вот и его душа — теплая и солнечная, всегда несущаяся помочь всем нуждающимся, кому надо — пинком, а кому — добрым словом. Сонхва уже давным-давно опустил бы руки, сдался, начал бы тоже принимать и в конце концов умер, если бы не Сан. Лишь он всегда поддерживал его в самые трудные времена. И если уж судьба поиздевалась над Сонхва, назначив ему такого соулмейта, то с лучшим другом ему невероятно повезло.
Сонхва отложил телефон и пошел переодеваться, чтобы сходить в ближайший магазин за любимыми рисовыми пирожными Сана.
***
— Ну, так что у тебя за новости? — нетерпеливо спросил Сонхва после стандартной беседы об универских делах, которых, кстати, накопилось немало — за последний месяц Сонхва появлялся в университете дай бог раза три-четыре.
— Новость в том, что тебя отчислят, если ты не возьмешься за ум. Отпуска по потере соулмейта у нас еще не придумали, если ты помнишь, — жизнерадостно отчитался Сан, допивая чай и вставая, чтобы налить себе еще. — На пару недель тебе еще могли сделать поблажку, но сейчас твое имя в списке на отчисление. Так что завтра ты должен быть в деканате и умолять, чтобы к тебе отнеслись с пониманием и простили. — Сан наполнил кружку ровно до края, чудом не разлив ни капли, и отпил, не поднимая ее со стола. — Список еще не утвержден, глава студенческого совета по секрету рассказал Юнхо.
— Юнхо? — Сонхва нахмурился. — Какому еще Юнхо? Я даже не помню никого с таким именем. Ты что, знаком со всем универом?
— Не со всем, а только с теми, кто может предоставить полезную информацию, — Сан многозначительно улыбнулся и сел обратно за стол. — А Юнхо, между прочим, это брат Чонхо, ну того, который учится на последнем курсе на социологии, президент факультета и все такое. Ну он еще прославился тем, что кто-то выложил на ютуб видео, где он руками разламывал яблоки и пел при этом… Не помнишь что ли?
— Впервые слышу, — Сонхва вздохнул. — Сам знаешь, последние пару лет было как-то не до этого.
— Ладно, забей, — Сан потянулся к своей огромной сумке и принялся энергично в ней копаться. — Важно сейчас другое. На факультет социологии в наш универ пришел запрос. Нужны люди для участия в эксперименте. Вот уведомление, там есть сайт, на который надо будет зайти, чтобы заполнить анкету, — Сан выложил на стол немного помятый листок.
— А я тут при чем?
— При том, что это не бесплатно. Вознаграждение за участие — пятнадцать миллионов вон.
Сонхва подавился чаем.
— Сколько миллионов?
— Пятнадцать, — Сан участливо похлопал его по спине. — Так что тащи ноутбук и вперед.
— Но… Я не понимаю. Что это за эксперимент за такие деньги? И что мне нужно будет сделать, продать внутренние органы? Да и с чего ты вообще решил, что меня возьмут? Желающих там наверняка столько, что…
— О господи, — перебил его Сан. — Я тут героически спасаю твою задницу, приношу идеальное решение проблемы, а вместо благодарности ты со мной споришь. — Сан театрально покачал головой, показывая свое разочарование. — У меня все схвачено, ясно? А возьмут тебя потому, что, если бы ты сначала прочитал, что тут написано, то увидел бы, что ты — идеальный кандидат, потому что требуются люди, потерявшие соулмейтов, а ты как раз такой. Дошло наконец?
Сонхва взял листок и пробежал глазами.
— Сказано, что принимаются только те, чьи соулмейты умерли, или те, от кого они отказались. То есть люди, у которых связь разорвана навсегда, — протянул он. — Ну и что? В мире полно таких людей. С чего бы им брать меня?
— Репутация у тебя хорошая, — успокоил его Сан, — и очень на руку сыграет твоя история о соулмейте-наркомане, как ты страдал и боролся за него, при этом оставаясь чистым и непорочным… Ким Хонджуну такое точно понравится.
Если бы у Сонхва еще оставался чай, он бы подавился повторно.
— Ким Хонджуну?
— Ну да, — Сан улыбнулся. — За свои почки можешь быть спокоен, на них посягать никто не будет. Просто эксперимент устраивает Ким Хонджун, и, судя по твоему лицу, про него-то ты слышал.
— Естественно. Он же меценат, филантроп, наследник многомиллионного состояния… В Корее все его знают.
— Вот именно, — кивнул Сан. — А еще он содержит специальный пансионат. Для людей, которые не смогли пережить потерю соулмейта. Особо буйных, слегка сумасшедших, сильно больных. Он организовал его на свои деньги, и проживание там бесплатное.
— Вот как, — Сонхва помолчал. — Но в чем суть эксперимента? Какая-то волонтерская работа в его учреждении?
— Это можно узнать только при личном собеседовании. — Сан поднялся и начал застегивать сумку. — Мне надо бежать, встречаюсь с парой одногруппников, совместный проект. А ты заполняй анкету, и завтра в девять утра ты в деканате, ясно?
Сонхва не успел ответить, а Сан уже вышел в коридор.
— С тобой все будет нормально? Мне стоит волноваться? — спросил он, натягивая кроссовки.
— Все хорошо, — сказал Сонхва. — Я все понял. Соберусь и сделаю все, как надо. Отчисление с предпоследнего курса в мои планы точно не входит.
— Вот и чудесно, — Сан обнял его на прощание. — Тогда до скорого.
— Пока, — Сонхва выпустил друга из объятий и уже вдогонку крикнул: — Спасибо тебе за все!
