Полгода спустя
— А я тебе говорю, что Человек-Паук круче Железного Человека. Он же без своего костюма вообще ничего не может! Железному Человеку просто повезло, что им никогда не приходилось по-серьезному сражаться, иначе он бы точно проиграл! — Успокойся, Юнхо, по-моему, ты уже перегибаешь, — попытался урезонить его Сан, но Юнхо было не остановить. Как, впрочем, и Ёсана, который оказался страстным поклонником Железного Человека. Две противоборствующие стороны любителей «Марвел» столкнулись, и теперь спору было не видно конца. Выслушав несправедливые, по его мнению, обвинения Юнхо, Ёсан принялся отчаянно жестикулировать, пытаясь отстоять свою точку зрения. У Сонхва даже в глаза зарябило — он еще не настолько продвинулся в языке глухонемых, чтобы вот так сходу перевести столь пламенную речь. — Что он говорит? — Юнхо вопросительно посмотрел на Сонхва. — Он, в общем… — Сонхва сдался и просто сказал: — Отстань от него, Юнхо. Сам ведешь себя как десятилетний. Кому вообще интересно, кто там круче. После этих слов праведный гнев Юнхо переключился на Сонхва, но тому было все равно. Он уже сто раз пожалел, что вообще согласился идти в кино на этот новый фильм про Человека-Паука. Да и не пошел бы, если бы не Ёсан, который тащился по марвеловским фильмам и уже успел пересмотреть все, что навыходило, пока он был не в сознании. Сонхва подумал, что ему будет полезно поговорить с кем-то, кто так же увлечен этой вселенной, да и Сан давно настаивал, что им вчетвером пора уже устроить себе полноценный выходной и весь день провести вместе. В результате Ёсан с Юнхо чуть ли не с самого начала затеяли это разбирательство, Сан безрезультатно пытался их утихомирить, а Сонхва впервые порадовался, что Ёсан не может говорить, иначе шуму от них было бы на всю улицу. К счастью, когда они дошли до кинотеатра, Сану все же удалось перевести разговор в более мирное русло, жестикуляция Ёсана замедлилась до своей обычной скорости, и Сонхва в основном занимался озвучиванием того, что он сказал, используя это как оправдание собственного нежелания разговаривать. С теми, с кем был хорошо знаком, Ёсан оказался очень даже общительным, так что подобное положение дел не вызывало удивления со стороны друзей. Сонхва это было только на руку. В зале они сели по порядку: Ёсан, Сонхва, Сан и Юнхо. Начались трейлеры других фильмов, и Сонхва наконец-то смог расслабиться. На ближайшие два с лишним часа все будут заняты, и он сможет наконец спокойно подумать. А подумать было о чем. Влечение Сонхва к Ёсану становилось все сильнее, и отрицать это было так же бессмысленно, как и спорить о том, кто из супергероев круче. После того мимолетного желания, еще до того, как Ёсан пришел в себя, данная проблема временно отступила на второй план, так как слишком много потрясений обрушились на Сонхва одно за другим. И первые пару месяцев эта мысль крутилась где-то на периферии сознания, не оформленная до конца. Да, разумеется, Сонхва проявлял свою любовь и привязанность через объятия, прикосновения или даже поцелуи, но все они были вполне невинными, как у родителя и ребенка. И Ёсан с радостью их принимал. Но скоро Сонхва понял, что ему нужно больше, чем это. Интимная близость с соулмейтом была практически необходимостью, и обычно проявлялась она в первые полгода очень бурно. Но только не в их случае. И все больше сил уходило у Сонхва на то, чтобы усмирять свои порывы. Иногда прямо в середине просмотра фильма или веселой игры, когда они дурачились, и Ёсан как-то неудачно прикасался или задевал там, где трогать было не нужно, Сонхва приходилось срываться и без объяснений запираться в ванной, чтобы унять возбуждение. Он не хотел пугать Ёсана слишком откровенными приставаниями, не представляя, как тот отреагирует, но в некоторые моменты сдержаться было просто нереально. Желание брало верх, и Сонхва боялся сам себя, боялся, что может сделать что-то неправильное. И тогда он закрывался от Ёсана и засовывал голову под ледяной душ или просто умывался холодной водой до тех пор, пока не начинало неметь лицо. На расспросы Ёсана он лишь неловко улыбался, отшучиваясь, или молчал. Но долго так продолжаться не могло. Сонхва понимал, что такими темпами ему скоро придется переехать, пока Ёсану… Собственно, что? Фактически он был уже взрослым. Он был весьма самостоятельным и имел неплохие успехи в обучении. Все, за что он брался, давалось ему легко и быстро, словно весь нереализованный за тринадцать лет потенциал вмиг вырвался наружу, чтобы служить своему хозяину. Но это не отменяло того, что он помнил себя только десятилетним. У него не было подросткового периода, когда дети, постепенно взрослея, узнают о сексе и других интимных подробностях. У него не было времени постепенно узнать свое тело и своего соулмейта, ведь Сонхва свалился ему как снег на голову. И все это очень сильно тревожило, Сонхва просто боялся, что нанесет Ёсану моральную травму, если решится заговорить об этом. Что Ёсан посчитает его предателем или не дай бог насильником. В идеале нужно было бы посоветоваться с Хонджуном по этому вопросу, но Сонхва никак не мог решиться на такой разговор, предпочитая изводить себя молчанием и постоянным контролем. Но сколько еще он сможет продержаться? Сонхва повернулся к Сану, чтобы хотя бы взглядом получить от друга моральную поддержку, но с удивлением увидел, что Сан с Юнхо упоенно целуются, не обращая никакого внимания на экран. Да уж, вот тебе и фанат Человека-Паука, блин. Ясно теперь, зачем Юнхо затащил их в кино. Обычно Сонхва особо не вредничал, давая друзьям делать то, что хочется — он прекрасно понимал, что значит находиться рядом с любимым соулмейтом, — прося их только сильно не зажиматься перед Ёсаном, чтобы не вызывать лишних вопросов, но сегодня он, поддавшись своему плохому настроению, довольно ощутимо пихнул Сана в бок и одними губами произнес: «Хватит». Сан тут же отстранился, быстро поворачиваясь в сторону Ёсана. Сонхва тоже обернулся, но тот был похоже увлечен лишь фильмом и широко раскрытыми глазами смотрел в экран. Ну хоть кому-то интересно. «Прости», — так же беззвучно проговорил Сан, откидываясь на спинку и тоже возвращая внимание на экран. Сонхва только тяжело вздохнул. Эта чертова связь когда-нибудь его доведет. Только он порадовался, что все так прекрасно сложилось, новые трудности нарисовались. Ничего в этой жизни не бывает просто.***
Когда они вернулись домой, настроение Сонхва было уже окончательно испорчено. На улице стояла невыносимая влажная жара, которую он терпеть не мог, поэтому, когда они с Ёсаном завалились домой, то просто сели рядом на кровати Ёсана прямо под кондиционер и с закрытыми глазами наслаждались холодным воздухом. После того, как они немного остыли, Ёсан спросил: «У тебя плохое настроение?» — Что? Нет, с чего ты взял? — Сонхва постарался ответить как можно жизнерадостней. «Ты какой-то хмурый». — Это все из-за жары, — Сонхва вытер лоб и зачесал назад влажные от пота волосы. — Пойдешь в душ или мне идти первым? Ёсан ничего не сказал, задумчиво глядя перед собой. Не дождавшись ответа, Сонхва уже собрался вставать, но тут Ёсан остановил его, за руку утягивая обратно на кровать. — Что? — Сонхва удивленно на него посмотрел. — Ты что-то хочешь сказать? Ёсан неуверенно кивнул, но за этим снова ничего не последовало. Они некоторое время сидели лицом друг к другу, а потом Ёсан вдруг наклонился и прижался губами к губам Сонхва. Это длилось буквально несколько секунд, а потом он отстранился. Сонхва потрясенно смотрел на него. — Ёсан, что это… Что ты делаешь? — спросил он наконец. Щеки Ёсана начали краснеть. «Мы же соулмейты. Разве мы не должны целоваться?» — показал он, опустив глаза. — Да, но… Мы… Ты ведь… «Сан и Юнхо постоянно так делают. И другие люди, на улице и вообще…» Сонхва вздохнул. Ну конечно. Не таким наивным оказался Ёсан, каким он его себе представлял. Разумеется, он же не слепой и все видит. И Сана с Юнхо, и остальных… Сонхва осторожно коснулся подбородка Ёсана, вынуждая его поднять взгляд. — Неважно, что делают другие. Это не значит, что ты должен делать то, что не хочешь, чтобы угодить мне или кому-то еще. «Но я хочу. Или я тебе не нравлюсь?» Теперь уже настал черед Сонхва краснеть. Если бы Ёсан знал, о чем он думает по ночам или в душе, он бы точно такое не спрашивал. — Ты мне очень, очень нравишься, малыш. Просто… «Тогда поцелуй меня. Не как обычно, а по-настоящему». Сонхва почувствовал, что теряет контроль. Он осторожно провел по влажным волосам Ёсана, увидел, как по виску скатывается капля пота. Он с покрасневшими щеками и своим детским взглядом возбуждал Сонхва так, что он готов был взять его силой прямо здесь и сейчас. Внутри словно проснулся дикий, голодный зверь, жаждущий близости с его мальчиком. Сонхва с трудом сглотнул, стараясь выровнять дыхание, и хрипло произнес: — Хочешь, чтобы мы поцеловались? Ты уверен? Ёсан несколько раз покивал, а затем добавил: «Научи меня, хён. Я не знаю, как правильно». Сонхва закрыл глаза, но это не помогло. Желание накатывало как волны во время прилива, и он чувствовал, что вот-вот сорвется. — Подожди одну минуту, хорошо? — сказал Сонхва и быстро вышел на кухню. Достал из холодильника бутылку воды и выпил почти половину, не заботясь о том, что может заболеть. Затем несколько раз умылся прямо под кухонным краном. Раскаленная пелена в мозгу немного рассеялась. Сонхва несколько раз вдохнул и выдохнул, наскоро вытерся и вернулся в спальню. Ёсан обеспокоенно встал ему навстречу. «Ты в порядке?» — спросил он. — Да, все хорошо. Сонхва сел на прежнее место и потянул за собой Ёсана. Они сидели очень близко, их колени соприкасались. — Прежде всего я хочу сказать, что очень сильно тебя люблю, — шепотом сказал Сонхва, наклоняясь почти вплотную к Ёсану. — И не стану принуждать тебя делать то, что ты не хочешь. Ты меня понимаешь? Ёсан кивнул и облизал губы. — То, что делают Сан и Юнхо… Они делают, потому что хотят этого. Оба. Поэтому я должен спросить еще раз: ты точно уверен, что хочешь? Ёсан кивнул, а потом добавил жестами: «Я хочу, Сонхва-хён». Сонхва снова провел по волосам Ёсана, убирая их за ухо, потом наклонился и нежно коснулся губами его губ, давая привыкнуть. И начал осторожно целовать. Ёсан, понимая, чего от него хотят, приоткрыл рот, и Сонхва обхватил его нижнюю губу, лаская ее, а потом переходя к верхней. Ёсан доверчиво подавался ему навстречу, сплетаясь с Сонхва языками. Решив через пару минут, что для первого поцелуя достаточно, Сонхва немного отстранился. Оторвавшись друг от друга, оба прерывисто дышали, соприкасаясь лбами. И в тот момент Сонхва понял, что пути назад нет. Ненасытный зверь внутри не отпустит его, пока не завершит начатое. Первый барьер был сломан. И связь внутри них призывала к большему. Сонхва даже с некоторым удовлетворением понял, что Ёсан чувствует то же самое, когда он, резко закинув ноги на кровать, отвернулся и лег спиной к Сонхва, подтянув колени к груди. Сонхва догадался, что он пытается спрятать свое возбуждение. Увидев Ёсана, трогательно свернувшегося на краю кровати, Сонхва ощутил, как ослепляющее возбуждение отступает, сменяясь привычными заботой и волнением. Наверняка Ёсан сейчас напуган тем, что происходит с его телом. И Сонхва не станет бросаться на него, как безумный. Даже если им и придется дойти до конца, они сделают это спокойно и нежно, чтобы у Ёсана о его первом опыте остались только приятные воспоминания. С ногами забравшись на кровать, Сонхва осторожно положил подбородок Ёсану на плечо и сказал: — Не переживай. Это естественная реакция организма, тут нечего стыдиться. Это значит… Значит, что я тебе нравлюсь, — Сонхва еле заметно улыбнулся, а потом перелез прямо через Ёсана и уселся на полу напротив него. Ёсан спрятал лицо в подушку. Сонхва погладил его по затылку. — Ты смущен, и это вполне естественно, — продолжил он тихо. — Если захочешь, я расскажу тебе все, что спросишь. Мне можешь доверять, я не стану смеяться или оскорблять за то, чего ты не знаешь. — Не дождавшись ответа, Сонхва добавил: — Я дам тебе время подумать, хорошо? Я пойду в душ, и, если, когда я вернусь, ты не захочешь продолжать эту тему, мы можем забыть об этом до тех пор, пока ты не будешь готов. Он еще раз погладил Ёсана, на этот раз по плечу, стараясь вложить в этот жест максимум заботы и понимания, и направился в душ, не забыв прихватить чистую одежду.***
Выйдя, Сонхва не стал даже заходить обратно в спальню, краем глаза отметив только, что Ёсан принял уже свое обычное положение и играл в телефон. Сонхва достал из холодильника банку колы, налил в стакан и устроился на диване, врубив телевизор на канале с какой-то исторической передачей. Краем глаза наблюдая за злоключениями маленькой Кореи, которую все вечно пытались захватить, он прокручивал ленты в соцсетях и жалел, что экономный хозяин квартиры поставил кондиционер только в спальне. Из-за этого готовить летом было совершенно невозможно, ибо стоять у плиты в практически сорокаградусную жару было не то что неприятно, а просто-напросто опасно для жизни. Да и спать Сонхва было дико жарко, хоть он и просил Ёсана оставлять дверь открытой, чтобы спасительная прохлада могла хоть немного поступать и в большую комнату. За всеми этими размышлениями Сонхва лишь в последний момент отметил, что Ёсан тоже проскользнул в ванную, после чего расслабленно вытянулся и продолжил глядеть в экран, думая о своем. И незаметно задремал. Проснулся он от легкого толчка — это Ёсан упал на диван рядом с ним, как обычно приваливаясь к нему плечом. На деревянном подлокотнике нагревались остатки колы в стакане, на экране телевизора шли титры закончившейся передачи. Сонхва инстинктивно приобнял Ёсана, радуясь, что произошедшее между ними час назад не напугало и не отвратило его. Посмотрев на него, Сонхва заметил, что Ёсан немного хмурится, будто обдумывает что-то. Потом он открыл заметки на телефоне и написал (дома они иногда использовали прежний способ общения): «Я хочу научиться. Всему.» Сонхва вздохнул. Что ж, он не ошибся. Однажды открыв эту дверь, вернуться назад было уже нельзя. К тому же, может и Ёсан хотел их близости, просто не знал, как объяснить свои желания. В любом случае, сейчас было подходящее время, ибо Сонхва был полностью расслаблен и готов подойти к делу обдуманно и обстоятельно. — Точно? — спросил он, едва заметно улыбнувшись. Ёсан серьезно кивнул. — Ну пойдем. Сонхва взял Ёсана за руку (тоже привычка, оставшаяся с прошлых времен) и потянул в спальню. Усадил его на кровать и задернул темные шторы. Яркий свет летнего дня сразу превратился в уютный полумрак. Сонхва сел рядом и спросил: — Родители когда-нибудь говорили с тобой о сексе? Ёсан быстро напечатал ответ: «Я знаю, что такое секс». — Разумеется, — Сонхва опять не смог сдержать улыбку. — Но, видишь ли, секс между двумя парнями — это немного сложнее, чем секс между мужчиной и женщиной. Он требует специальной подготовки, и переходить к нему можно будет тогда, когда ты будешь чуть старше. «Но ты же сам сказал, что я уже взрослый», — напечатал Ёсан. — Физически — да, — согласился Сонхва. — Но это не отменяет того, что тринадцать лет ты фактически не жил. Ты не успел пройти все стадии. Так что пока мы можем изучить первую из них. Сонхва осторожно, но настойчиво надавил на плечи Ёсана, принуждая его откинуться на подушку и сесть, вытянув ноги, а сам оседлал его бедра, оказываясь с ним лицом к лицу. — Секс или нет, не важно, как мы это называем, — сказал Сонхва, поглаживая Ёсана по голове, пропуская пальцы сквозь его еще немного влажные волосы. — Главное не кто, кому и куда. Главное — это эмоции, что мы при этом чувствуем. Ёсан чуть заметно кивнул, завороженно глядя на Сонхва. — Большинство людей думает, что главное изучить техническую сторону вопроса, и все будет хорошо. Разумеется, это важно, но секс все же по большей части происходит не здесь, — Сонхва легонько хлопнул Ёсана по бедрам, и тот вздрогнул. — Секс происходит в нашей голове. Это чувства, синхронизированные с реакцией нашего тела. А иногда, чтобы получить удовольствие, достаточно чистых эмоций. Сказав это, Сонхва потянулся и поцеловал Ёсана в шею, чуть ниже уха, потом оставил смазанный поцелуй на скуле и наконец на губах, распаляя желание. Дыхание Ёсана стало прерывистым и неровным. — Скажи, — хриплым шепотом продолжил Сонхва, не отстраняясь далеко, — ты когда-нибудь думал обо мне? Представлял меня обнаженным? Ты хотел меня… Хотел поцеловать меня раньше, до сегодняшнего дня? Ёсан зажмурился, и даже в полумраке комнаты Сонхва увидел, как он краснеет. — Раньше тебе приходилось прятать свои желания. Как и мне. Но сейчас в этом нет нужды. Расскажи мне все, чего ты хотел бы. «Когда я ложился спать, то представлял, как ты прикасаешься ко мне», — объяснил Ёсан на языке жестов, и в сложившейся ситуации это выглядело так невинно и прекрасно, что Сонхва почувствовал, как жар и возбуждение концентрируются в паху. Однако сейчас желание не ослепляло, наоборот, оно призывало быть терпеливым. — Хорошо, — прошептал Сонхва. — Что ж, мы можем реализовать твои желания. Но прежде… — Он немного отстранился. — Раз ты не можешь говорить или закричать, знай, что, если я сделаю что-то, что тебе не понравится или напугает, можешь оттолкнуть меня или даже ударить, ладно? Я не буду сердиться. Не хочу тебе навредить. Ёсан кивнул. Совершенно бессловесный, он не мог ни стонать, ни как-то иначе выражать свои чувства. В тишине квартиры слышалось только его сбивчивое дыхание. Но Сонхва надеялся, что сможет сделать все правильно. По крайней мере внутри него неожиданно появилась такая уверенность. Он снова потянулся вперед и прижался к губам Ёсана. Они целовались страстно, но немного по-детски, жадно, словно хотели отдаться друг другу полностью, и у Сонхва буквально голова закружилась от осознания того, что происходит. Еще вчера он и представить не мог, что такое случится. Но вот они, вместе, готовятся дать друг другу нечто новое, испытать что-то неизведанное. И Сонхва показалось, будто это и для него в первый раз, и от этого новая волна возбуждения накатила, накрывая его с головой. Он с трудом отстранился и потянул Ёсана за край футболки. — Снимешь? Ёсан кивнул и неловко выпутался из футболки, отбрасывая ее на край кровати. Сонхва тоже стянул свою и прижался к Ёсану всем телом, оставляя поцелуи на задней стороне шеи и плече. Кожа Ёсана была горячей и немного влажной то ли из-за недавно принятого душа, то ли из-за жары, на ней еще сохранился аромат морского геля для душа, смешанный с его естественным запахом. Сонхва целовал его шею, ключицы, потом снова вернулся к губам, срывая поцелуи между хриплыми вдохами. — Ты в порядке? — заставил спросить себя Сонхва, проводя большим пальцем по раскрасневшейся щеке Ёсана. Тот коротко кивнул и, видимо решив, что пора ему проявить инициативу, несколько раз поцеловал Сонхва в шею невинными поцелуями-бабочками, но от них у того потеплело в груди, а в паху снова начало приятно пульсировать. — Я тебя люблю Ёсан, — прошептал он, ибо в сгустившейся атмосфере комнаты казалось, возможно только шептать. — Мы можем переходить дальше? Он несколько раз прикоснулся губами к ключицам и осторожно лизнул ямочку между ними, пробуя кожу Ёсана на вкус. Затем провел руками вдоль его тела, запоминая и изучая каждый изгиб, немного надавливая на ребра, которые четко проступали по бокам. Спустился ниже и поцеловал Ёсана в живот, над кромкой его домашних шорт. — Где ты хотел бы, чтобы я к тебе прикоснулся? Ниже? Ёсан несколько раз быстро покивал и закрыл руками лицо. Сонхва выпрямился, и осторожно отнял его ладони, целуя каждую по очереди. — Не нужно смущаться. Это нормально. Все люди о таком иногда думают. И я тоже. Еще раз поцеловав Ёсана, Сонхва снова переместился ниже и медленно стянул с него шорты, отмечая его эрекцию. Сложно было сказать, мастурбировал ли уже Ёсан, раньше, в своем детстве, или в последние полгода, но Сонхва помнил, что поначалу переживать такое в ожидании разрядки довольно мучительно, поэтому решил не испытывать Ёсана. Он несколько раз провел по его члену прямо поверх белья. Ёсан откинул голову назад с беззвучным стоном и схватил Сонхва за запястье, вынуждая прекратить. — Что-то не так? — спросил Сонхва, тут же убирая руку. — Хочешь остановиться? Ёсан отрицательно помотал головой, и быстро показал два слова: «Слишком хорошо». — А ты… — Сонхва замялся, но решил, что нужно говорить с Ёсаном честно. — Ты когда-нибудь сам себя трогал? Так, как я тебя только что? Ёсан снова ответил отрицательно. — Малыш, так и должно быть, — пояснил Сонхва. — Сначала возбуждение может быть даже немного болезненным, поэтому нужно закончить то, что мы начали. Если не хочешь, чтобы я это делал, можешь сделать сам. Ёсан в третий раз помотал головой и медленно разжал пальцы. Сонхва протянул руку и несколько раз провел по животу и бокам Ёсана, заставляя того инстинктивно выгнуться, прося большего. — Доверься мне, я тебя не обижу, — сказал Сонхва, осторожно запуская руку под белье и обхватывая член Ёсана прохладными пальцами. Ёсан на секунду задохнулся, цепляясь за плечи Сонхва. — Давай, мой хороший, — шептал Сонхва, водя по члену Ёсана рукой, и буквально после нескольких движений Ёсан кончил с громким выдохом. Сонхва быстро вытер руку влажными салфетками, валяющимися тут же на тумбочке, и позволил Ёсану несколько минут полежать спокойно, лишь аккуратно поцеловав его в висок. Потом сказал: — Тебе нужно переодеться. Ёсан покорно позволил стянуть с себя испачканное белье и взамен быстро накинул на себя покрывало. Сонхва отправился в ванную, чтобы кинуть его в корзину, и остановился у зеркала. Ненасытный, безудержный зверь, который еще пару часов назад буквально разрывал его на части, превратился в милого котенка, мурлычущего где-то внутри. Возбуждение больше не застилало глаза, отключая разум. Наоборот, оно было легким и игристым, как пузырьки шампанского, которые только-только ударили в голову, и было похоже на приятное ожидание, а не сводящее с ума желание. Сонхва спокойно улыбнулся себе и вернулся в спальню, присел рядом с Ёсаном и погладил его по ноге. — Как ты? — спросил он, все еще улыбаясь. «Нормально. А ты? Разве мы не должны были делать это вместе?» — Ёсан озабоченно взглянул на Сонхва. — Должны, не должны, какая разница, — ответил Сонхва, заваливаясь рядом, обнимая Ёсана и утыкаясь куда-то ему в шею. — Не переживай, я справлюсь. Конечно мастурбировать вместе гораздо приятней, но и одному это делать вполне неплохо. Думаю, на сегодня с тебя хватит. Я вот лично чувствую себя дико уставшим. А ты? Действительно, глаза у Сонхва слипались, потому что им пришлось рано встать, чтобы успеть погулять с Саном и Юнхо до самой сильной жары, и теперь, в самое пекло, организм требовал заслуженного отдыха в полутемной спальне под спасительными струями прохладного воздуха из кондиционера в обнимку с таким же полусонным Ёсаном. Дождавшись кивка, Сонхва сказал: — Тогда я ненадолго отойду, а ты пока оденься и ложись, — он с трудом оторвался от расслабленного тела соулмейта и вернулся в ванную. Как он и думал, довести себя до оргазма, чтобы стравить напряжение, не составило никакого труда. Стоило только представить Ёсана, который прерывисто дышал от его прикосновений, их теперь уже реальные поцелуи, его обнаженное тело, выгибающееся на встречу, и распаленная фантазия сделала все за него. Удовольствие разлилось по телу приятным послевкусием и покоем. Сонхва наскоро вымыл руки, умылся сам и пошел обратно. Ёсан уже свернулся в своей любимой позе, одетый в белую футболку, которая была велика ему на пару размеров. Сонхва осторожно лег рядом, укрывая их обоих легким одеялом и настраивая кондиционер на комфортный режим. Затем чмокнул Ёсана в нос, от чего тот забавно поморщился, и убрал со лба несколько прядей, чтобы не лезли в глаза. Ёсан доверчиво прильнул к нему, и Сонхва обнял в ответ, чувствуя, как постепенно засыпает. И засыпать ему было больше не страшно, потому что он точно знал, что проснется счастливым.