Fix you

Подкаст: Florence and The Machine – Never Let Me Go В жизни каждого наступает момент, когда нужно понять, что старого больше нет. Оно было там, в прошлом, а сейчас развалилось окончательно и безвозвратно. Так мы учимся отпускать время. Эльчин Сафарли POV Lou Сидеть в комнате ожидания, вероятно, было самой странной вещью на свете, потому что все ребята пристально смотрели на врача, который говорил важные вещи об Амелии. Я смотрел на доктора и до меня не доходил весь смысл его слов. Когда он закончил, он кивнул нам и ушел. Гарри повернулся ко мне с вопросительным взглядом. – Лу, как ты себя чувствуешь? -Не знаю, - сказал я. –Я не имею понятия, что он только что сказал. -Ты не слушал? – спросил Гарри, нахмурившись. Я покачал головой. -Нет, не совсем. Гарри вздохнул. – Она не протянет дольше, Лу. Я чувствовал, что мое сердце сжимается, хотя я знал, что это произойдет. После того, как я привез её сюда, я знал, что она ушла. Или, по крайней мере близко к этому. -Хочешь пойти проведать её? – спросил Гарри. Я покачал головой. -Пока нет, - сказал я. Он кивнул. – Тогда я схожу, - сказал он, вставая. Окинув меня взглядом он прошел по коридору и вошел к ней в палату. В коридоре было тихо. Никто из нас не говорил. Какое-то время я продолжал сидеть, уставившись на ноги, но после того, как Даниель и Люси ушли домой около семи вечера, мне стало неспокойно. Я поднял голову и взглянул на лица Зейна, Лиама и Найла. Лицо Зейна было твердым и не выражало ничего. Это свойственно ему - скрывать свои настоящие эмоции. Лиам был мягче, чем Зейн, но я видел в его глазах то, что выдавало его чувства. И, наконец, глаза Найла были красными. Он не плакал, но очевидно, что он боролся со слезами. Прошло пятнадцать минут, после того, как Гарри вошел в палату Амелии. Я думал о том, что я скажу. В конце концов, мне придется войти туда. Я уткнулся головой в ладони. Я почувствовал все это прямо сейчас, но на лице не отразились эмоции. Что я чувствовал сейчас? Осознание горя и потери. Но вместе с этим следовала и волна любви, которая была намного мощнее. Не только любовь к Амелии. Но и ко всем парням, особенно Гарри. Я знал, что он познакомился с ней первый, и вероятно чувствует то же, что и я. Тогда, когда мы познакомились, я чувствовал радость. Улыбка всегда была на её лице, и она всегда держала нас в хорошем настроении. Ободряла нас, когда нам было грустно. Она была солнцем. И, по секрету, была шестым членом одного направления. Она была все, что я только желал. Все, что мне было нужно. И сейчас она уходит. Дверь в палату со скрипом отворилась, и Гарри вышел. Он оглядел нас четверых, прежде чем подойти ближе. Я убрал руки от головы и посмотрел на него. Мы столкнулись взглядами. Он прочистил горло, а когда заговорил, его голос был грубым и жестким. Но он проигнорировал это. – Она…Она хочет видеть Луи. Найл рухнул обратно на стул и опустил голову в ладони. Зейн похлопал его по спине, а я встал. Я чувствовал, как дрожали руки, когда я проходил мимо Гарри, чувствовал взгляд Лиама на мне. Когда я подошел к двери, моя рука все ещё дрожала. Сделав глубокий вдох, я вошел в палату. -Луи! Её голос мягкий, и лицо проясняется, когда глаза встречаются с моими. -Эй, - говорю я, прочищая горло, и садясь на стул рядом с кроватью. – Как дела? Она пожимает плечами. – Я не знаю. Я не чувствую себя плохо. Но, видимо, все просто ужасно. Слабый смех слетает с моих губ. – Ты в порядке? Она кивает. –Я думаю не в полном, но в порядке, - она улыбается. –Как дела? Я качаю головой и потираю глаза. – Я правда не знаю, - вздыхаю я. – Я думаю я немного истощен. Я продолжаю думать, что нервы успокоятся, но нет. Она сочувственно улыбается. – Я понимаю, - вздыхает она. – Могу я задать вопрос? Я киваю. – Все что угодно. -Могу я попросить тебя об одолжении? Я снова киваю. – Конечно. -Когда я уйду… Пообещай, что будешь двигаться дальше. Сейчас я не говорю тебе не грустить. Потому что это неизбежно. Но пообещай мне, что ты будешь жить дальше. Найдешь девушку. Полюбишь её всем сердцем. Через боль в сердце, киваю. – Да. Нет, ты должен пообещать, - говорит она строго, улыбка исчезает. Снова киваю. – Я обещаю. Она откидывается на подушку, легкая улыбка возвращается. – Хорошо. -Я могу пообещать тебе кое-что еще? – говорю я. Она кивает. – Да, конечно. Дыхание стало прерывистым. – Я обещаю тебе, Амелия Оак, что я исправлю это. Слышишь? Я собираюсь исправить все это. На её лице отразились все возможные эмоции. – Луи, ничего уже не исправишь. Я чувствую, как слезы стекают по щекам, но игнорирую это. Мы смотрим друг на друга долгое время, тишина висит между нами. Её глаза искрятся. В глазах спокойствие. Тишина затягивается на некоторое время, пока она не нарушает её. -Я люблю тебя, - говорит она. Я сглатываю. – Я тоже люблю тебя, – затем я наклоняюсь, мое сердце громко колотится в груди, в голове витает огромное количество мыслей, капельки пота появляются на лбу, и я целую её. Это не совсем то, как я представлял себе наш первый поцелуй. Видеть, как она лежит подо мной, неловко склоняться над ней, но это не имело значения. Это был мой единственный шанс. И я использовал его. Я наклонился, и её глаза встретились с моими. Я смотрел в её великолепные голубые глаза. И смотрел. И смотрел. О, Боже. Она не мигает. О, Боже. Мое сердце останавливается. Нет. Я упал назад на стул, когда услышал длинный монотонный звуковой сигнал, который только что показывал ритм её сердца. И тут я осознал. Она умерла.