Без права на любовь

Джина, как и всех остальных Омег, вернули в комнату. Хосок встретил его внимательным взглядом. Второй Альфа спал без задних ног, и они могли не привлекая внимания, обмениваться тайными знаками. «Удачно?», — подняв брови, спросил Хосок. «Я видел его», — показал знаком Джин. И тут же показал пальцами: «Чрезвычайная ситуация». А вслух произнес: — Омегам сократили время адаптации. Новичкам не повезло. Хосок задумчиво забарабанил пальцами по столу. Новые правила ударили не только по Чимину, но и по ним с Джином. Всё-таки придётся имитировать близость. Машина от Намджуна сможет проникнуть в Колыбель только на следующей неделе. Если бы не Чимин, то им бы удалось более удачно подобрать время для начала операции. Но сейчас уже ничего не поделать. Хосок надеялся, что всё пойдёт по плану. Им всем и так пришлось ускориться и подстроиться под текущие обстоятельства. И назад пути уже не было. — Мы справимся, — сказал он, посмотрев на Джина. Их близость была оговорена до мелочей. Альфе и Омеге нужно только сымитировать связь, а на медицинском осмотре, который делали каждому Омеге сразу после полового акта, Ханыль бы подтвердил, что сцепка была. Главное, чтобы в их сторону не возникло никаких подозрений. Хосок уже успел передать кому надо информацию о новом препарате для Омег. Якобы это была инициатива от главной лаборатории Колыбели, а на самом деле за информацией стояли люди Намджуна. Было крайне важно, чтобы препараты, которые скоро попадут на территорию Колыбели, назначили для приёма всем заключëнным Омегам. То, что они планировали, было настолько фантастическим, что даже сами повстанцы, видевшие первые результаты, не хотели верить тому, что видели их глаза. На счëт второго Альфы, с которым Джина и Хосока поселили в одну из комнат, не должно было возникнуть никаких проблем. Хосок сразу дал ему понять, что Джин на двоих не делится, а Альфа и не настаивал. У него было непростое расставание с Омегой из предыдущего круга, и он до сих пор переживал, как тот выносит получившихся у них двойняшек. Вопреки законам Колыбели, более лояльные сотрудники иногда приносили запертым подопечным новости извне. Сун Мин, так звали молодого Альфу, лелеял надежду, что после выхода на свободу у него получится найти своего Омегу. Первого, который смог от него забеременеть. Всё же, несмотря на запреты и доводы рассудка, некоторые из них верили в возможность счастливой жизни ПОСЛЕ Колыбели. Никто не хотел думать, что этого «после» может и не быть… *** По окончании осмотра, который подтвердил две полноценные сцепки с Альфами, Чимина перевели в одиночную комнату, потому как в ближайшее время от него больше ничего не ждали. Он лежал на кровати и думал о том, что совсем скоро Джин с Намджуном претворят в жизнь свой гениальный план, и будет спасён не только он, но и все Омеги этой Колыбели. А дальше — больше. Жалко только, что он сам так не вовремя попал под этот замес. Чимин ещё долго не забудет грубые руки на своих бёдрах, натягивающие его на каменные члены. В любви Чимин, несмотря на свой молодой возраст, был довольно искушённым и далеко не стеснительным. Моральной травмы как таковой он не получил, да и беременности мог не бояться, так как Ханыль дал ему выпить противозачаточные. Но вот чувство собственного достоинства было попрано, и он поклялся отомстить этим Альфам, которые испытывали наслаждение от унижения Омег, оказавшихся в их власти. В Колыбели среди заключëнных попадались как приличные Альфы, так и последние подонки. Чимин ещё мог понять тех, которые действовали по принуждению. Но Альфы, которые так грязно им воспользовались, были личными псами Минхёка. На них не было браслетов, им не угрожали переводом в лабораторию. Они по собственной воле укрощали строптивых Омег. Это были садисты по призванию. Один из них прокусил до крови Чимину руку просто так, ради удовольствия. Второй сначала порвал его, а потом слизывал струйки крови вперемешку со своей спермой с бёдер Чимина. Одним словом, звери. Первое, что сделает Чимин, когда увидит их в следующий раз, это оторвёт их Альфьи члены нафиг! Чимин перевернулся на бок и поморщился от резкой боли, пробившей поясницу. Ханыль, когда обрабатывал его раны, тихо матерился сквозь зубы. — Держись, Чимин. Скоро они все получат по заслугам. — Без сомнения… Другие слова были не нужны, и Альфа продолжил накладывать лечебные швы, мази и пластыри на потрëпанного Омегу. Вернувшись к себе в комнату, Чимин выдохнул и расслабился. Ханыль сказал, что уже забрал флешку у Хосока и передал кому нужно. После этого Колыбель получила от Лаборатории фальшивый приказ о новом препарате, который якобы нужно было испытать на Омегах. Теперь очередь за Намджуном. Они выжидали, когда на дежурство заступит та смена, в которой будут находиться их люди, чтобы машина, которая повезëт в себе груз с новым препаратом, могла без препятствий попасть на территорию Колыбели. Ещё чуть-чуть и этот мир рухнет. Своими собственными руками Омеги сломают его раз и навсегда. И вот тогда Чимин вздохнет полной грудью. И вот тогда он из агрессивного Омеги станет самым мягким и самым преданным, самым нежным и самым любящим. И только для того Альфы, которого он выберет САМ. *** Чонгук проснулся со странным ощущением шоколада на своих губах. Но шоколад им больше не приносили. Кроме самого первого утра, которое он провел в застенках Колыбели. Чонгук тогда хотел припрятать один кусочек, но не удержался и всё съел. В его детстве шоколада не было совсем. Потому как вырос он в очень бедной семье, где денег не хватало даже на простую еду, что уж говорить о сладостях. Первый раз он попробовал шоколад в десять лет. Его угостил мальчик с соседней улицы, которому подарили целую плитку на день рождения. Помнится, тогда Чонгук подумал, что не ел ничего вкуснее. И до сих пор это воспоминание бережно хранилось на задворках памяти, как одно из самых счастливых. А сейчас оно отчëтливо всплыло сладостью у него на языке. Чонгук открыл глаза. У него под боком крепко спал Тэхён. Вчера они впервые решили лечь в обнимку, потому как в свете последних событий им было нужно привыкнуть друг к другу как можно быстрее. Когда Тэхён лёг рядом, Чонгук осторожнл принял его в кольцо своих рук. Он очень долго не мог уснуть, а вот перенервничавший Тэхён отрубился сразу. Во сне он расслабился, повернулся к Чонгуку лицом и, уткнувшись тому куда-то в районе подмышки, тихо засопел. У Чонгука по спине бегали мурашки размером со слона. Он боялся дышать, боялся двигаться. У него затекла рука, но никакая сила в мире не смогла бы оторвать его от этого Омеги, который, в конце концов, ещё и ногу на него закинул. Чонгука в этот момент совсем размазало. Его Альфье достоинство пришло в полную боевую готовность и уткнулось Тэхёну прямо в бедро. Если бы Тэхён в этот момент проснулся, то Чонгук сгорел бы от стыда. Он лежал и думал о том, что совсем скоро этот красивый Омега будет ему принадлежать. ЕМУ! Чонгуку. И даже на секунду подумалось, как хорошо всё сложилось. Но Чонгук тут же мысленно отвесил себе затрещину, потому, как если бы была хоть одна малейшая возможность избавить этого хрупкого Омегу от всех страданий, выпавших на его долю, то Чонгуку и жизнь свою было бы не жалко отдать. Эти мысли его отрезвили, и он, утомленный не простым днем, смог в итоге заснуть. Но перед тем, как провалиться в сон, он на инстинктах ещё крепче прижал к себе Тэхёна. А теперь он проснулся и не мог понять, откуда этот яркий аромат шоколада на его губах. Не мог понять… А когда понял… Его ноздри хищно втянули запах течного Омеги. Омеги с ароматом вишни. Вишни в шоколаде. И этот Омега сладко спал у него под боком, доверчиво прижимаясь к нему своей шикарной течной задницей. Чонгук сглотнул. Потом он немного приподнялся на кровати и тихонько позвал: — Юнги… Хён. Проснись, пожалуйста. — Блять, Чонгук, ночь на дворе. Чего тебе? Юнги замолк на полуслове, почувствовав то, что ему лучше было не чувствовать. — Вот же… — Что делать, Юнги? — Тащи его в душ. Там на месте разберëтесь. И дверь покрепче закрой. Потом поменяемся местами. Вы сюда на кровать, а я уйду в душ. Чонгук смотрел на Юнги расширенными от испуга глазами. — Ты вообще с течной Омегой был хоть раз? — спросил Юнги у Чонгука. — С течной нет… — Блять! А что вчера мне не сказал об этом? — Вчера как-то не до этого было… — Включи своего внутреннего Альфу, он тебя поведёт на инстинктах. И не бойся сделать ему больно, он у нас не девственник. И хватит на меня смотреть! Хватай его в охапку и с глаз моих долой! Рык старшего Альфы, который учуял течного Омегу, дал понять Чонгуку, что тянуть больше нельзя. Он вскочил, и путаясь в одеяле, схватил на руки ничего не понимающего спросонья Тэхёна. — Что происходит? Куда ты меня тащишь? — Ты только не переживай. Мы с тобой справимся… — Справимся? — Блять! Да быстрей же! — хриплый голос Юнги подогнал Чонгука быстрее пинка. — Воду включи, чтобы хоть немного смыть с него течный запах… Гелем для душа его натри… Юнги не зря так напрягся. Аромат Тэхёна с каждой секундой становился всё ярче. Тут тебе и вишня, и молотые зерна какао, и ваниль, и что-то терпкое на губах. Феромоны. Тяжëлые, насыщенные. Они вырывались наружу и заполняли собой все пространство. Юнги чувствовал, как его начинало потряхивать от возбуждения. Он сцепил руки в замок и постарался дышать маленькими порциями. Это какой же силой обладают феромоны Тэхёна, если даже Юнги начинал «уплывать». И это он, который мог себя контролировать даже под афродизиаком. Чонгук захлопнул дверь в душ. Зашумела вода. И Юнги, наконец, смог немного расслабиться. Он медленно, но верно возвращал контроль своему телу. У него не могло быть больше Омеги. Его Омегу осквернили и убили. Юнги, тот самый, настоящий, умер вместе с ним. А тот, что сидел здесь — это лишь остатки души, закованные в тело. До боли знакомое чувство равнодушия медленно, но верно побежало по его венам. Он справится! Он не тронет Тэхёна. И пусть Минхёк подрочит себе от ярости, но Юнги не опуститься до своих животных инстинктов. Он ещё раз глубоко вдохнул и практически полностью успокоился. Он засëк время на электронных часах, которые висели над входом. Чем дольше Чонгук будет с Тэхёном, тем меньше Юнги нужно будет себя контролировать. Главное, чтобы этот молодой Альфа сделал всё правильно. Вчера всё произошло так спонтанно, что они не успели обговорить детали. Они всё думали, что у них есть, по меньшей мере, ещё один день. А сейчас было уже поздно… Запах Тэхёна всё ещё витал по комнате, но уже не такой насыщенный. Этот Омега действительно отличался от других. Юнги никогда до этого не встречался с «Эфирами», так называли подобных Тэхёну Омег. Они были редкостью. Обычно Эфирам приходилось скрывать свою сущность за мощными подавителями. Потому как если в простые дни они почти ничем не отличались от обычных Омег, то во время течки их сущность проявлялась настолько мощно, что Альфы получали от близости с ними ни с чем несравнимое удовольствие. Эфиры были как наркотики. Ими невозможно было насытиться. Их невозможно было забыть. И если такой Омега не имел Истинного, который мог бы поставить Эфиру метку, и таким образом погасить его феромоны, то Омега становился лакомым куском для всякого рода любителей ярких ощущений. Эфиров-одиночек часто похищали и зарабатывали на них бешеные деньги. Какой бы Альфа отказался от близости с таким Омегой? Скорее всего, когда Охотники выяснили, КАКИМ Омегой на самом деле являлся Тэхён, то они первым делом убили его Альфу, чтобы разорвать эту связь, а затем срезали метку. Только непонятно, почему вместо того, чтобы отправить Омегу в публичный дом, его привезли в Колыбель. Сколько же всего пришлось пережить Тэхёну после того, как он потерял свою защиту в виде метки, и после того, как его сущность снова проснулась? Сколько Альф не устояли и воспользовались им? Но всё же, почему Колыбель? Почему кто-то не оставил Омегу себе? Ведь соблазн так велик… Юнги ещё раз невольно вдохнул в себя оставшийся после Тэхёна аромат, и его прошибло дрожью до кончиков пальцев. Что же такого скрыто в феромонах Эфиров, если Альфы на них так реагировали. Совсем скоро аромат Тэхёна раскроется на полную, и даже двери его не смогут удержать. Такие хлипкие уж точно. Вот если бы дверь в ванную была стальной, плотной, без единой щелочки, как дверь из комнаты в коридор, тогда Юнги мог бы не беспокоиться. А сейчас он чувствовал, как аромат Тэхёна медленно, но верно заползает в щель между дверью и полом. Пока ещё не такой насыщенный, смешанный с гелем для душа, но уже достаточно сильный, чтобы пробивать барьеры прямо к зверю Юнги. Сколько Юнги сможет выдержать? И сможет ли вообще? Прошло двадцать минут. Полчаса. Час. Звуки из ванной уже давно перестали быть невинными. Юнги лежал на кровати, закрыв голову подушкой. Омега. Течная, сладкая Омега. Доступная Омега. Омега, которую трогал другой Альфа. Трогал, вылизывал, метил, трахал заполняя собой. Запах вишни и шоколада вперемешку с ароматом Чонгука забивался в лёгкие. Мешал дышать. Никогда ранее Юнги не испытывал такого дикого желания пометить Омегу. Чужого Омегу. Потому как Тэхён не его. Не он ему нужен. Не он. Тот, кто был нужен — мёртв. Однако инстинкты требовали своё. Нашлось-таки у Юнги слабое место. Как долго они его искали. Но ни браслеты с разрядами тока, ни адреналин, вколотый в вену, ни афродизиак ничего — не могло вернуть Юнги желание быть с другими Омегами. Ничего и никогда. Вот до этой самой минуты. Но Юнги будет бороться до конца. Потому как ему нельзя. Шестьдесят пять минут. Семьдесят. Вдруг дверь их комнаты открылась, и в неё вошëл тот, кого меньше всего хотелось видеть. Тот, кому хотелось горло перегрызть. Минхёк. И с ним пять человек охраны. У каждого на лице был респиратор. — Так, так, так… Мне птичка на хвосте принесла, что у вас тут началось самое интересное. И как я посмотрю, ты, Юнги, всё ещё сопротивляешься. Но я не могу оставить всё на самотёк. Я хочу увидеть, как твоё невозмутимое лицо исказится от похоти. Ты меня однажды назвал зверем, но в каждом из нас живëт свой зверь. Спасибо за это нашим далëким предкам. Только я своего зверя давно отпустил. А ты всё ещё продолжаешь держать на поводке. Но мы тебе немножко поможем. Минхёк кивнул сопровождавшим его людям. Они подошли к кровати, на которой лежал Юнги и, схватив его за руки, заломили их за спину. Третий вытащил приготовленный заранее шприц и быстрым уверенным движением воткнул его в плечо Юнги. Тот дëрнулся и начал вырываться, но его держали крепко. Пара секунд и лекарство было введено. — Ну вот и всё. Это новый препарат, посильнее предыдущих. И если обычно на тебя ничего не действует, то теперь, я думаю, ты потеряешь своё хвалëное равнодушие. Я так хочу стереть его с твоего лица. Пусть и не со мной, но я увижу, как тебя будет разрывать на куски. Бедный Тэхён. Ему и так досталось… Чего только он не пережил, но не будем об этом. Ты решил дать этому молодому Альфе фору? Кстати, он так на тебя похож. То же самое равнодушие. То же презрение во взгляде, как и у тебя. Я такого не прощаю. Я превращу вас в зверей. Чтобы вы уподобились мне. Чтобы не считали себя выше и лучше меня. Вы такие же. Просто не было повода и не было ситуации. Но я вам её создал и теперь посмотрю… К сожалению, не в живую. Меня так некстати вызывают к главному, но я потом обязательно отмотаю записи с камер назад и увижу то, как вы друг другу глотки перегрызёте из-за этого Омеги. Он ведь не так прост, как остальные. Минхёк хищно улыбнулся. — Удачи тебе, Юнги. С этими словами он вышел. Дверь захлопнулась. А Юнги упал на колени рядом с кроватью. Он почувствовал, как по его венам заструился жидкий огонь, и застонал. *** Тэхён сначала не понял, почему его полусонного, прямо в пижаме отнесли и засунули под душ. Но когда он увидел расширенные зрачки Чонгука и заметил, как тот тяжело дышит, он осознал. Вишня в шоколаде. Вот как он пахнет. И судя по реакции обоих Альф, в его аромате присутствует ещë что-то такое, от чего их начало ломать. Тэхён стоял под струями воды и смотрел, как Чонгук, закрыв глаза, старается выровнять своё дыхание. Его запах вереска и скошенной травы усилился, пытаясь перебить аромат Тэхёна. Но это не помогало. Альфу начало потряхивать. — Чонгук, — тихо позвал Тэхён. — Что? — не открывая глаз, ответил Альфа. — Посмотри на меня. Альфа медленно открыл глаза. Золотисто-карие напротив тёмных. Как тогда, в самое первое утро, когда Чонгук разбудил Тэхёна. Воспоминание мягким светом осело на ресницах, и Тэхён улыбнулся. — Гуки, я не боюсь. Ты не можешь мне навредить, потому как ты мне нравишься. Очень. И если бы у меня был выбор между всеми Альфами этого мира, я бы выбрал тебя. — Что?.. — Я бы выбрал того, кто вот уже который день разгоняет мои кошмары только одним своим присутствием. Ты такой сильный. И такой красивый… Тэхён одним пальчиком невесомо провёл по груди Чонгука. Они стояли под струями тёплой воды, их одежда намокла и перестала что-либо скрывать, но это сейчас никого не смущало. — Значит, я тебе нравлюсь? — Очень. — И ты примешь меня? Как Альфу? — С радостью. — Значит, я могу? — Можешь… Они одновременно потянулись друг к другу. Чонгук медленно провёл большим пальцем по губам Тэхёна. Потом наклонился и поцеловал. — Сладкий. Какой же ты сладкий, — выдохнул он Омеге прямо в рот. Тэхён поднял руки и снял с себя футболку, в которой он спал. Потом потянулся к Чонгуку и снял футболку и с него. Чонгук перехватил его ладонь и прижал к своей щеке. Как сказал Юнги: «Чему быть, того не миновать». И если судьба так распорядилась, то, несмотря на обстоятельства, Чонгук примет этот дар. Это сокровище, которое стоит прямо перед ним. — Повернись ко мне спиной, Тэхён-и. Тэхён развернулся и почувствовал, крепкие руки Чонгука, которые обхватили его за талию и прижали к себе. Омега в полной мере смог ощутить желание Альфы. Чонгук оказался неожиданно большим. Внутренняя сущность Тэхёна незамедлительно захотела подчиниться. Он откинул голову на плечо Чонгука и замер, наслаждаясь нежными поглаживаниями. Альфа провел пальцами по его ключицам, по груди и медленно спустился к животу. Тэхён затаил дыхание. Чонгук не стал останавливаться. Его ладонь скользнула за резинку штанов и аккуратно обхватила член Омеги. Тэхён застонал. — Тише, мой хороший. Юнги сейчас и так несладко. Давай не будем его провоцировать. — Юнги… Тэхён пытался сосредоточиться, но у него плохо получалось. Он весь плавился от медленных движений руки Чонгука. Вторая рука Альфы крепко держала его поперёк живота. Тэхён всхлипнул и впился зубами в свою ладонь, блокируя звуки. — Ш-ш-ш… Ты такой чувствительный. А ведь я только начал. — Я… Просто я… — Ничего не говори. Расслабься, но не шуми. Юнги сказал, что ты должен получить удовольствие как можно быстрее, иначе твои феромоны разбушуются, и всем нам окончательно снесёт голову. С этими словами Чонгук убрал одну руку с талии Тэхёна и закрыл ему рот своей теплой ладонью. — Обопрись о стену, — прошептал он Омеге на ухо. Тэхён вытянул руки и коснулся теплого мокрого кафеля. Чонгук чуть крепче сжал ладонь на члене Омеги и увеличил темп. Затем он слегка прикусил Тэхёна за шею. Тэхёна выгнуло дугой. Ладонь Альфы, прикрывавшая Омеге рот, заглушила ещё один протяжный стон. — Ш-ш-ш… Я знаю, что ты сможешь. Кончай, Тэхён-и. Давай, мой хороший. Расслабься… И Тэхён дал себе волю. Он забыл, где он и с кем, и почему ему закрывают рот и просят быть потише. Его буквально прошибло удовольствием от пяток до макушки. Он мелко задрожал. — Вот так… У тебя получилось. Молодец. А теперь мы тебя помоем. Чонгук ловко снял с себя и с Тэхёна остатки одежды. Развернул невменяемого Омегу к себе лицом и начал натирать его гелем для душа. Затем смыл с него пену и выключил воду. — Тэхён-и, нам нужно… — ДА! Чонгук больше не колебался. Тэхён должен пахнуть им. Он провёл своими пальцами там, где уже так обильно текла смазка. Течного Омегу нет необходимости растягивать. Это Чонгук помнил из рассказов своих друзей. Однако он всё равно аккуратно ввёл в Тэхёна два пальца, проверяя, насколько тот был готов. Тэхён уткнулся Альфе в его пахучую железу на шее и, закусив губу, попытался сохранить остатки разума. Чонгук взял его за бедра и, приподняв, аккуратно насадил на свой полностью готовый и изнывающий от желания член. Медленно и плавно. Именно в этот момент разум покинул Омегу окончательно. Внезапный всплеск феромонов Тэхёна ударил по обоим с такой силой, что Чонгука повело и накрыло, а в голове у Альфы взорвалось сразу несколько петард. Чонгука оглушило настолько, что он, поддавшись инстинктам, перестал сдерживаться. Он держал Тэхёна практически на весу. Этот хрупкий Омега слишком мало весил, но даже если бы это было не так, то в данный момент Чонгук бы этого не почувствовал. Адреналин зашкаливал. Он насаживал на себя податливое тело всхлипывающего от наслаждения Омеги и уже ничего не контролировал. Только смутные обрывки того, как он врывался языком в податливый рот и вылизывал всё, до чего мог дотянуться, как опускал Тэхёна на пол, разворачивал его к себе спиной и, придерживая за бёдра, с наслаждением входил до упора. Снова и снова. Снова и снова. Как он тянул Омегу за волосы и кусал в районе шеи. В голове был сплошной туман и ни одной осознанной мысли. Однако, получив, разрядку, он успел выйти из Омеги до того, как произошла сцепка. Тэхён успевший получить ещё одно мощного удовольствие, едва держался на ногах, и Чонгуку пришлось взять того на руки. Он накинул на Омегу полотенце и вышел из душа, надеясь на то, что они всё сделали правильно и что этого было достаточно для того, чтобы Юнги смог удержать себя в руках. Открывая дверь, он ожидал чего угодно, но только не стоявшего на коленях обнаженного Юнги. Тот поднял на них глаза, в которых было ноль сознания. Чонгук замер. Он быстро соображал. — Тэхён, укуси меня не сильно в руку, — тихо попросил он. Тэхён с испугом смотрел на старшего Альфу, который медленно втянул носом воздух и облизнул свои губы. — Тэхён, быстрее! Чонгук подставил своё запястье к губам Омеги. Тот схватил руку Чонгука и вонзился в неё своим мелкими клыками. — Прокуси! Тэхён зажмурился и сомкнул челюсти. В рот брызнули капли крови. — А теперь оближи. Твоей слюны должно быть как можно больше. Тэхён выполнил то, о чëм его попросил Чонгук. — А теперь уходи в душ. И не выходи, пока я не позову. Он опустил Омегу на пол. И тот, пятясь задом и придерживая на себе полотенце, быстро скрылся в ванной. Юнги пристально за ним следил. — Юнги, посмотри на меня! Чонгук подошëл к Альфе и опустился перед ним на колени. Юнги сфокусировал на нëм свой взгляд. Чонгук поднёс к его носу прокушенное Тэхёном запястье. — Нюхай, Юнги. Давай, вдохни. Юнги принюхался и вдруг, схватив Чонгука за руку, присосался к укусу своими губами. Он слизывал капельки крови вперемешку со слюной Тэхёна и урчал. Чонгук ожидал чего угодно, молясь только об одном — чтобы внутренний зверь Юнги переключился с Тэхёна на него. Он придвинулся ещё ближе, открыв шею и наклонив голову. И это сработало. Юнги, почувствовав на Чонгуке аромат Тэхёна и считывая знак подчинения, расслабился. Потом притянул Чонгука к себе и резко уложил его на пол. Его руки прошлись по обнажëнному телу замершего под ним Альфы. Затем Юнги перевернул Чонгука на живот и, поставив на колени, уткнулся носом в его затылок, продолжая принюхиваться. Чонгук пах смесью ароматов, один из которых явно принадлежал Омеге. Альфа довольно заурчал. Затем он медленно провел рукой по внутреннему бедру Чонгука и замер. Его внушительного размера член вплотную прижался ко входу. Их разделяло лишь одно движение Юнги. Чонгук не шевелился и почти не дышал. Он не Омега. Без смазки он не примет Юнги. А у него там живая рана после визита к Минхёку. Чонгук не был уверен, что выдержит Альфу и в этот раз. Юнги прижимался к его спине и медленно дышал. Аромат Тэхёна, после того, как он несколько раз получил удовольствие, перестал быть таким насыщенным. Кроме того, он смешался с ароматом самого Чонгука и не так сильно давил на мозги. Чонгук это чувствовал. Почувствовал это и Юнги. Его хриплое: «Повернись,» — дало понять Чонгуку, что кризис миновал, и Юнги немного пришёл в себя. — Возьми у меня в рот. Я должен получить разрядку. Омегу ко мне не подпускай. Чонгук медленно повернулся. Юнги лёг прямо на пол. Чонгук наклонился. Ему не было противно. Юнги его не принуждал. Не давил на него своей аурой доминанты. Он давал ему выбор. Но Чонгук свой выбор уже давно сделал. В ванной прятался испуганный Омега, ради которого он теперь был готов жизнь положить. А Юнги… Юнги уже нечужой. Он свой. Чонгук взял в руку член Альфы, наклонился и провел по нему языком. Потом открыл рот и расслабил горло. Юнги протянул свою руку и запустил её в волосы Чонгука. Он не давил, а мягко направлял неопытного в таких делах Альфу. И тут Чонгук вдруг почувствовал, как начал меняться воздух вокруг него. В насыщенный феромонами Тэхёна аромат, начал вплетаться аромат Юнги. Яркий, свежий аромат морского бриза переплетался со свежим травянистым ароматом самого Чонгука и подчеркивался ароматом вишни Тэхёна. Нотки шоколада начинали гаснуть под напором солёного шторма, которым отдавал запах Юнги. Аура Альфы становилась мягкой. Словно Чонгука опустили в пушистое облако. Это было так странно, но так правильно. Аура Юнги с нотками заботы перебивала феромоны Тэхёна. Успокаивала их. Гасила. Чонгук ощущал эту перемену всеми фибрами своей души. Кто для них Юнги? Друг, наставник, доминантный Альфа? Чонгук пока ещё не определился, но ему захотелось в знак своего доверия и благодарности, принести этому Альфе максимум удовольствия. И он сделал это. Очень скоро Юнги сжал его плечо и кончил с хриплым стоном. Чонгук поднял голову. В комнате воцарилась тишина. Тэхён с опаской выглянул из ванной. И он увидел, как молодой Альфа прижался лбом к плечу Юнги, а тот ласково провел рукой по волосам Чонгука. Юнги не тронет Тэхёна. И не обидит Чонгука. Потому что он не зверь. Он доминантный Альфа, который смог погасить феромоны даже такого Омеги как Эфир. Чонгук понял это даже раньше самого Юнги. Старший Альфа поднялся с пола и пошёл в сторону Тэхёна. Взял его за руку и толкнул к Чонгуку. Потом зашёл в душ и закрыл за собой дверь. Тэхён тоже всё понял. В его взгляде больше не было страха. Юнги справился. Он смог.